«ВРЕМЯ БЫЛО ПОЗДНЕЕ...»

- Зульфат, появилась информация о том, что в вас якобы стреляли. Это правда? – с таким вопросом газета «БИЗНЕС Online» позвонила драматургу.

- В меня действительно стреляли, но это было травматическое оружие, так бы в живых не оставили. Это произошло на Казанке, неподалеку от Ленинского мемориала (сейчас здание НКЦ «Казань» – прим. авт.).

- Расскажите, как это произошло?

- Время было позднее, я прогуливался по набережной Казанки. Люблю гулять один. Мимо проходили трое молодых людей. Они уже обогнали меня, когда один из них меня узнал, показал в мою сторону и с усмешкой произнес: «Тут великий татарский писатель идет». Второй, который поменьше, с возгласом «О-о-о!» развернулся и пошел ко мне. Он размахнулся, хотел ударить, но я отскочил назад. Второго, который подошел, я смог ударить ногой, он упал. В этот момент в меня выстрелили. Третий, что поздоровее, ударил меня слева. У меня еще потом как раз слева нос распух.

Я сопротивлялся, и они не смогли меня повалить. Стреляли по колену и в бедро.

Во время драки меня ударили в висок, хлынула кровь. Я никак не мог ее остановить. Потом закричали прохожие, и нападавшие убежали. Когда они скрылись, силы покинули меня, я встал на колени и еще долго так стоял.

- Что происходило после драки? Вы вызвали скорую помощь?

- Подошли люди из остановившейся рядом машины, спросили: «Вам помочь? Что случилось?» – дали платок. Потом я своими силами добрался до дома – живу неподалеку. Когда кровь сильно пошла, видимо, от давления, тем более я сам шел до дома, вызвал скорую помощь. Ее долго не было, я другую группу вызвал, заехала бригада, которая проезжала мимо. Они меня осмотрели, сказали, что все нормально, сделали мне укол, дали таблетки, снотворное.

Удар пришелся в висок, голова была разбита и нос. На бедре был огромный синяк. Почему-то у меня было четыре кровоточащие раны – возможно, они меня еще чем-то по голове ударили во время драки. Через какое-то время я снова вызывал скорую, меня напугало, что кровь опять потекла. Был в таком шоковом состоянии. У меня все вверх дном перевернулось в квартире, повсюду была кровь. Ходил, спотыкался, хотя я не пил. Позднее я отказался от госпитализации. У меня тут рыбы большие живут, мне их жалко, за ними смотреть надо.

- Обращались ли вы в полицию?

- Нет, и не собираюсь. Возможно, если я увижу нападавших снова, я их вспомню, но не думаю, что они стоят того, чтобы их запоминали.

Многие, конечно, обрадуются тому, что произошло. Я достаточно одиозная фигура. Скажут, получил по заслугам.

- Как вы считаете, это было обычное хулиганство, или, что называется, вы спровоцировали своим творчеством?

- Я и сам гадаю над этим вопросом. Похоже на то, что нападение связано с одной из последних моих публикаций (в одной из статей в газете «Каеф ничек» он предложил на руководящие посты в РТ присылать сторонних людей – прим. авт.). Один из них ведь меня узнал и сказал, мол, вот он, великий татарский писатель. Ладно, живой же! Пусть стреляют, а мы будем писать, будем жить.

НЕ УСПЕЛ СТАТЬ ИЗВЕСТНЫМ, КАК СО ВСЕМИ ПЕРЕССОРИЛСЯ

Зульфат Хаким, несомненно, является самой неоднозначной фигурой в среде сегодняшней татарской творческой интеллигенции. На рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века он буквально ворвался в татарскую эстраду как автор-исполнитель, а в татарскую литературу – как автор сатирических рассказов. И песни, и рассказы Хакима в то время были свежи, дерзки, бескомпромиссны и, безусловно, талантливы. Не успел Зульфат стать известным и популярным, как перессорился практически со всеми коллегами по творческому цеху. Особенно запомнилась его статья в газете «Татарстан яшьләре», в которой он заявил всем членам союза писателей Татарстана, что подает на них в суд – суд времени. Мол, пусть время решит, кто из нас прав…

В 1992 году на главной татарской сцене – в театре им. Камала – была поставлена первая пьеса Хакима «Су төбендә сөйгәнем» («Русалка — любовь моя»). Затем были спектакли «Мин төш күрдем» («И снилось мне»), «Кишер басуы» («Летающая тарелка»), «Карак» («Вор»), «Күрәзәче» («Ясновидец»), «Мылтык» («Ружье»), «Телсез күке» («Немая кукушка») и другие. К слову, за последнюю пьесу Хаким был удостоен госпремии РТ им. Тукая. Его пьесы также ставили театры Альметьевска, Мензелинска, Набережных Челнов, Башкортостана. Причем сам Зульфат в одном из телевизионных интервью обмолвился, что неправильно думать, что каждая написанная им пьеса превращается в популярный спектакль. «Лишь только одна из четырех-пяти в итоге ставится на сцене», – признался драматург. Однако он не унывает, если театры не принимают пьесу. В таком случае он переписывает ее в формат прозы (повести или романа) и публикует в литературных журналах, издает в качестве книг.

«ЭТОГО Я ВАМ НЕ ПРОЩУ!»

Хаким уже не первый раз попадает в передрягу. Во всяком случае, он сам рассказывал в 1994 году, что ему прострелили крыло автомобиля, который был припаркован в охраняемой автостоянке. По странному стечению обстоятельств случилось это после того, как он опубликовал в газете «Суверенитет» открытое письмо Минтимеру Шаймиеву – в то время президенту Татарстана. Это была реакция Хакима на подписание договора о разграничении полномочий между Москвой и Казанью. Отрывки из этого письма, пожалуй, наиболее ярко характеризуют автора. Вот лишь некоторые выдержки:

«Здравствуйте, президент!

Я пишу по поводу вашего (в некоторых местах автор письма на вы обращается с маленькой буквы, в других – с большой – прим. ред.) «подарка», который вы преподнесли доверчивому и всепрощающему татарскому народу в святой месяц. Три поцелуя, которыми (по русскому обычаю) вы наградили Ельцина, я лично воспринял как три плевка с высокой русской колокольни на свой многострадальный народ в это многотрудное время.

Что даст народу Татарстана договор, подписанный в зловещей и ненасытной Москве?.. Думающему человеку ответ ясен.

(…) Я не политик. Я не состоял ни в какой партии раньше и сегодня не принадлежу ни к какой. Обращаюсь просто как человек, родившийся в древнем селении с тысячелетней историей, на берегу великого Чулмана. Я обращаюсь также от имени отца, матери, родных, мечтающих еще по сей день о настоящей независимости. Обращаюсь от имени дедов, ушедших из этой паскудной жизни, так и не подышав свободой. Я обращаюсь от имени прадедов, проливавших свою кровь за веру, отечество и свободу. В истерзанной жаждой свободы душе народа и в истории нации Вы будете отмечены черными буквами, и потомки будут называть ваше имя наряду с Шах-Али и другими предателями татарского народа (…).

Президент! Если нет сил бороться, если вы стары для борьбы, то надо уходить!»

После истории с этим письмом Зульфат говорил, что его выдавливают из Татарстана и что, «видимо, придется эмигрировать в Европу». Однако эмиграция не состоялась, а позднее, в 2001 году, он стал… доверенным лицом кандидата в президенты РТ Минтимера Шаймиева.

Справка

Зульфат Хаким (Зульфат Зуфарович Хакимов) – поэт, композитор, певец, прозаик, драматург. В 2009 году за пьесу «Телсез күке» («Немая кукушка») был удостоен государственной премии РТ им. Тукая.

Родился 11 августа 1960 года в селе Шингальчи Нижнекамского района.

По окончании средней школы в родной деревне в 1977 году некоторое время работал слесарем на заводе им. Горбунова (КАПО им. Горбунова) в Казани и на Нижнекамском заводе сантехники.
В 1978 - 1980 гг. – служит в рядах Советской Армии.
В 1980 - 1982 гг. – работал слесарем на «Нижнекамскнефтехиме», затем – инженером на «Нижнекамскшине».
В 1982 - 1988 гг. – является художественным руководителем в клубе «Строитель» (Нижнекамск) компании «Татэнергострой», позднее – руководителем литературной студии в Доме пионеров. В эти же годы учится в нижнекамском филиале КХТИ по специальности «Инженер».
В 1988 году переезжает в Казань и устраивается автором-исполнителем в Татарскую государственную филармонию.
В 1989 году становится руководителем литотдела в театре им. Тинчурина.
С начала 90-х годов – профессиональный писатель.
Является членом Татарского ПЕН-центра международного ПЕН-клуба.