Темой «Примаковских чтений» в этом году обозначили футуристическую картину будущего, а именно — мир 2035 года Фото: Игорь Дубских

«СУТЬ И ЗАДУМКА «ПРИМАКОВСКИХ ЧТЕНИЙ» — ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ДОГОВОРИЛОСЬ О ТОМ, ЧТО ЗЕМЛЯ СЛИШКОМ МАЛЕНЬКАЯ»

Сегодняшние «Примаковские чтения» в Москве начались со значительным опозданием, несмотря на то, что «ветхозаветные» грозу и дождь обещали лишь во второй половине дня, и, вроде бы, поводов задержаться у высоких гостей не существовало. Не участвовал в этом году в мероприятии и президент РФ Владимир Путин, которому свойственно опаздывать. Тем не менее организаторы в принципе отложили открытие чтений на полчаса, но и в назначенные 10 часов утра министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова не было в здании центра международной торговли. Так что многочисленные участники толклись в узком коридоре на кофе-брейке, откуда ускользали в зал, закрытый для прессы.

Среди участников и СМИ невозможно было не заметить митрополита Казанского и Татарстанского Феофана, который, кажется, оказался единственным религиозным деятелем в зале. И его присутствие здесь было не случайно. Владыка рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что участвует в мероприятии уже далеко не в первый раз, поскольку с Евгением Примаковым, в память о котором проводятся чтения, был знаком и даже дружил. «С Евгением Максимовичем я дружил почти полвека лично, потому что многие годы я был на Ближнем Востоке, там пересекались неоднократно наши с ним пути, и затем, когда он уже был министром иностранных дел и премьер-министром. Мы дружили с ним до последнего», — объяснил он. И даже теперь, после смерти Примакова, мероприятие не только не потеряло, но и приобрело новый смысл. «„Примаковские чтения“ — это свидетельство того, что все-таки можно быть немного поверх барьеров. Суть и задумка „Примаковских чтений“ в том, чтобы в неспокойном мире найти формы, когда бы человечество через преодоление различных кризисов договорилось бы о том, что Земля — слишком маленькая. Слишком. Особенно, когда человек достиг технической оснащенности, которая, к великому сожалению, в одночасье может разрушить все живое. Поэтому „Примаковские чтения“ — это тот мозговой центр, где собираются люди различных политических взглядов, из различных стран, из различных мировоззренческих пониманий и стараются найти точки соприкосновения, — считает митрополит Феофан.

Темой «Примаковских чтений» в этом году обозначили футуристическую картину будущего, а именно — мир 2035 года. «Каким будет мир?» — на этот вопрос эксперты пытались ответить еще накануне. Сегодня больше говорили о настоящем. Владыка тоже посоветовал нашему корреспонденту обратиться ко дню сегодняшнему. «Я не пророк, несмотря на то, что заявлена замечательная тема — заглянуть за горизонт немножко. Я все-таки более прагматично смотрю на это. Для того чтобы 2035 год был годом спокойствия и мира, надо в ближайшие годы, в сегодняшний день привести мир к согласию. От сегодняшнего дня будет зависеть 2035 год», — рассудил глава татарстанской митрополии.


Наконец, когда стрелки часов были ближе к 11:00, глава внешнеполитического ведомства появился в зале в компании экс-госсекретаря США Генри Киссинджера. Именно два этих политических деятеля открывали второй день «Примаковских чтений». По сути, почти вся повестка двух дней мероприятия была посвящена международной тематике. Лаврову сегодня предстояло лишний раз продемонстрировать, что Россия в своей внешней деятельности непременно использует наработанный опыт предшественников, в том числе Примакова, который сам занимал пост министра иностранных дел в 1996–1998 годах. «Выдающийся государственный и общественный деятель современности, дипломат, ученый, мыслитель Евгений Максимович не только внес значительный вклад в выработку ключевых, прошедших проверку временем положений внешнеполитической доктрины современной России. Он всемерно способствовал комплексному осмыслению разворачивающихся в „постбиполярном“ мире сложных процессов, которые, как показала жизнь, не вписываются в упрощенную логику „конца истории“», — говорил Лавров.

А далее он предпочел расписать состояние нынешнего мира и места в нем России, которая, надо сказать, «честно выполнила свою часть „домашнего задания“ по ликвидации наследия „холодной войны“, много сделав для упрочения доверия и взаимопонимания в Евро-Атлантике, в мире в целом». Так, в копилку России Лавров записал и роль в объединении Германии, и вывод войск из государств Центральной и Восточной Европы, стран Балтии, и даже то, что европейцы стали меньше тратить на оборону, направляя средства на развитие государств. «Все это время мы „играли с открытыми картами“, действовали без скрытых мыслей и двойных повесток», — напомнил Лавров.

Но, как сказал министр, «мир не стал ни более стабильным, ни более предсказуемым». Причину этого Лавров видел в концепции однополярности, о чем не раз предупреждала наша страна. «Сегодня очевидно, что уходящая корнями в начало 1990-х годов прошлого века „либеральная“ модель глобализации, прежде всего ее экономическая составляющая, ориентированная на обеспечение лидерства и процветания узкой группы государств за счет остального мира, себя исчерпала. Она продемонстрировала неустойчивость к различным вызовам, неспособность эффективно справляться с многочисленными проблемами, хотя внешние лозунги, казалось бы, были благородные», — утверждал глава МИД. Упрекал Лавров «западноцентричную» модель глобализации и в том, что всех пытаются измерять по шкале «псевдолиберальных ценностей», не учитывая местную специфику, а порой и вовсе сменой неугодных режимов, что в итоге привело к расцвету терроризма. «В свою очередь, непрекращающиеся кровавые теракты в различных регионах мира, поразивший Европу миграционный кризис говорят об иллюзорности попыток построить „отдельные островки безопасности“, отсидеться „в тихой гавани“ или решать свои проблемы без опоры на широкое многостороннее сотрудничество», — обращался Лавров к многочисленным представителям западных стран — как присутствовавшим в зале, так и к тем, кто наверняка проследит выступление министра через СМИ.


По его словам выходило, что в обозримом будущем перед миром встанут долгосрочные проблемы общецивилизационного характера. А ведь, как говорил недавно президент Путин на ПМЭФ, «мы не должны, не имеем права размениваться, тратить силы и время на склоки, распри, геополитические игры». Лавров же призывал, наконец, отказаться от глобального единоличного доминирования, от практики «двойных стандартов», поскольку именно сейчас формируется полицентричное мироустройство, о чем предупреждал еще Примаков. «В наших общих интересах не сдерживать этот процесс, а обеспечивать его устойчивость и предсказуемость, сделать так, чтобы обновленный, очищенный, на основе принципов Устава ОНН, миропорядок, был справедливым и демократическим, а глобализация играла объединительную роль, учитывая интересы всех без исключения участников международного общения, способствуя обеспечению стабильного и безопасного будущего всего человечества», — утверждал Лавров, подразумевая, что Россия претендует отнюдь не на последнее место в новом миропорядке. По мнению министра, только НАТО до сих пор пытается жить в реалиях биполярного противостояния, тогда как на деле не может ответить на главную угрозу — террористическую.

«Международные отношения подошли сегодня к крайне важной развилке. От того, по какому пути мы пойдем, зависит картина мира через 15, 20 и более лет. Либо продолжится потеря времени, пустая трата ресурсов и средств, что чревато новой гонкой вооружений, дальнейшим расширением пространства нестабильности, хаоса, неуправляемости, либо ведущим центрам цивилизации удастся договориться, объединить усилия на основе широкого международного партнерства при центральной координирующей роли ООН, — говорил Лавров. Россия в этом случае предпочитает второй вариант, желая «продвигать мирную, позитивную, устремленную в будущее повестку дня в международных делах», а также взвалив на себя роль «уравновешивающего фактора, гаранта глобальной стабильности».

В преддверии грядущей встречи Путина с президентом США Дональдом Трампом (российский и американский лидеры должны пожать друг другу руки на саммите G20 в ФРГ 7–8 июля) Лавров никак не мог обойти тему двусторонних отношений стран, за которыми следят во всем мире. «Рассчитываем, что встреча президентов Путина и Трампа в Гамбурге, о которой было объявлено, внесет ясность в вопрос о перспективах российско-американского взаимодействия. Лично я искренне надеюсь, что возобладает прагматизм, нацеленность на обеспечение национальных интересов реалистичными и наиболее эффективными методами», — заявил министр. К слову, уже после выступления из зала его спрашивали о том, что же он ожидает от этой знаковой встречи. «Главное, что будет преодолен ненормальный этап в наших отношениях, когда лидеры двух ведущих держав между собой общались только по телефону и ни разу не встречались лично. Да, у нас был Рекс Тиллерсон, меня принимал президент Трамп в Белом доме. Но все-таки личный контакт президентов в дополнение к их телефонным разговорам очень важен», — ответил обеспокоенный отношениями двух стран Лавров. По его словам, надежду вселяют хотя бы телефонные разговоры двух глав государств. «Судя по телефонным разговорам, у них есть желание у обоих преодолеть ненормальность, которая сегодня сложилась, и начать договариваться по конкретным вещам», — добавил он. Так что теперь остается только ожидать этой исторической встречи, которая вполне может ответить на чаяния министра иностранных дел России.

Упрекал Лавров «западноцентричную» модель глобализации в том, что всех пытаются измерять по шкале «псевдолиберальных ценностей», не учитывая местную специфику Фото: Игорь Дубских

«У КАЖДОЙ СТРАНЫ ЕСТЬ ПРЕТЕНЗИИ К ДРУГОЙ. ЭТО НЕ ЧТО-ТО, ВЫСОСАННОЕ ИЗ ПАЛЬЦА»

Патриарх американской политики, экс-госсекретарь США Генри Киссинджер начал свое выступление со слов о том, что так же, как и многие присутствующие, хорошо знал Примакова и встречался с ним очень часто. «Обычно мы встречались как оппоненты, но со временем у нас появились общие взгляды, — добавил политик. — Мы оба понимали, что проблемы США и России должны решаться путем переговоров, нужно найти общее видение. Это началось еще во времена холодной войны. Мы понимали, что для всего человечества станет катастрофой конфликт между двумя ядерными державами. Сегодня в глобальном мире взаимодействие между двумя нашими странами играет решающую роль».

Киссинджер говорил медленно и устало, как и полагается много повидавшему 94-летнему мудрецу, которого уже нечем удивить или испугать, тем более новым обострением российско-американских отношений. «Напряженность в отношениях между США и Россией случается не так уж редко, — заметил американский политолог, мимоходом взглянув на сегодняшний день через линзы вечности. — Это случалось не раз и раньше, и всякий раз нам удавалось снижать эту напряженность. Например, на ранних этапах участия США в решении международных вопросов — в конце XIX века — началась конкуренция между США и Россией. В северо-восточной Азии возникли трения по поводу доступа к Манчжурии. Некоторые сложности, о которых мы говорим сегодня, не представляют собой ничего кардинально нового. Американцы поддерживали Японию, но потом после ряда сражений ситуация переменилась. Необходимо было сбалансировать ситуацию в северо-восточной Азии. Итак, если проанализировать события, которые происходили, начиная с большевистского переворота 1917 года, который Америка отказывалась признавать, и до событий холодной войны, то получится, что у нас за плечами много периодов подобной напряженности. Но в то же время у нас есть опыт преодоления напряженности. И мы должны извлекать уроки из прошлого и учиться, как нам преодолевать эти трения».

По словам Киссинджера, после распада СССР на первых порах наши страны сотрудничали, но «потом, как многие в России считают, Соединенные Штаты решили воспользоваться создавшейся ситуацией, и возникли определенные сложности». Это означает по крайней мере одно: нам надо проанализировать причины этого «цикла», этой переменчивости во внешней политике, когда на смену хорошим и даже восторженно-дружеским отношениям неизменно приходят «трения». «Отдельные люди говорят, что такова природа международных отношений, что великие державы всегда конкурируют друг с другом за власть и влияние в мире, — рассудил бывший госсекретарь. — Но на таком представлении базируется официальная позиция руководства России и определенной части правящих кругов в США. Но есть и другие факты, которые тоже играют важную роль. Одним из важных факторов является то, как россияне и американцы воспринимают вопросы национальной безопасности. Россия, как правило, сосредоточена на том, как защитить свою огромную территорию от нестабильных и влиятельных соседей. Власти в Москве и Санкт-Петербурге всегда переживали по поводу защиты своей национальной территории и своих границ. 

Генри Киссинджер: «Напряженность в отношениях между США и Россией случается не так уж редко. Это случалось не раз и раньше, и всякий раз нам удавалась снижать эту напряженность»  Фото: Игорь Дубских

В США все было немного по-другому: наша страна всегда стремилась к лидерству в Северной Америке, и ее граждане чувствовали себя достаточно защищенными. Американцы стремились к тому, чтобы поддерживать открытую торговлю и обмениваться товарами с другими странами. Но оба этих государства на протяжении вот уже 100 лет продолжали политику сдерживания. Россия пыталась сдерживать американский динамизм, а США, в свою очередь, пытались сдерживать российский экспансионизм. Такого рода геополитический конфликт усугубляется представлением о собственной исключительности и представлением о форме правления. Идея глобального лидерства практически стала частью американской внешней политики на уровне ДНК. Америка видит себя не просто одним из лидеров мира, но единственным лидером. Точно так же Россия на протяжении последних двух столетий изображала себя защитницей нового миропорядка: во-первых, на основании религии, а потом — на основании марксистских принципов. Например, Священный Союз, который Николай сформировал для защиты монархий. (Здесь Киссинджер ошибается — Священный Союз инициировал император Александр I после окончания эпохи наполеоновских войн — прим. ред.) И затем — инициативы и представления коммунистического периода».

Новый этап конфронтации начался во времена холодной войны, но именно тогда обе стороны осознали, что последствия этого могут быть катастрофическими для всего человечества. «Поэтому постепенно мы начали говорить друг с другом о том, как установить контроль над ядерным оружием и конфликтами в некоторых регионах, — заметил Киссинджер. — В последнее время в связи с технологическим прогрессом появилась новая область — киберпространство. И появилась необходимость обсудить некоторые действия в этом киберпространстве и их последствия. Есть и иные вопросы: Украина, Сирия, где США и Россия могли бы вместе сыграть важную роль в деле преодоления существующих кризисов. Все эти вопросы требуют от нас того, чтобы мы задумались, чего мы хотим избежать и чего мы стремимся достичь. Если мы изначально исходим из предпосылки, что мы стремимся к мирному и конструктивному развитию, при котором ни одна из сторон не стремится подорвать положение другой или получить несправедливое преимущество, мы можем пытаться выстроить сотрудничество. Вот такой подход я и пытался выразить — это именно то, к чему нам нужно стремиться в будущем. У каждой страны есть претензии к другой стране, к этому следует относиться серьезно. Это не что-то, высосанное из пальца».

Сегодняшний день может открыть совершенно новую и небывалую страницу в российско-американских отношениях, продекларировал Киссинджер, добавив, что он оптимист, также, как и его коллега Лавров. «На моем веку было много всяких кризисов, но я убежден, что в конечном итоге Россия и США должны объединить свои усилия, — философски, с высоты своего почти уже полностью прожитого века добавил маститый американский старец. — Сегодня настал такой момент. Мы можем перечислить различные причины нестабильности, которые влияют на другие страны, кризисы, которые в настоящее время есть в мире, — все это создает возможность конфликта между нашими странами. Но самое главное во всем этом — сможем ли мы найти такое видение мира, которое мы разделяли бы, найти такой диалог, который был бы устойчивым? Я понимаю, что мир сегодня стал глобальным и новые технологии влияют на всех нас. Может быть, мы сейчас видим начало нового периода в российско-американских отношениях. Это что-то такое, чего в нашей истории еще никогда не было».

Добавим, что накануне «Примаковских чтений» Киссинджер встречался за закрытыми дверями с Путиным, но выступить в качестве посредника между Кремлем и Белым домом не предлагал, как заверил СМИ пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Тем не менее его визит в Россию накануне саммита G20 был воспринят именно как попытка сделать наконец-то возможной историческую встречу между Путиным и Трампом, договариваться о которой стороны начали еще полгода назад.