«БАНКОВСКИЙ КРИЗИС В ТАТАРСТАНЕ ЕЩЕ ПОТРЕБУЕТ ОСМЫСЛЕНИЯ»

— С чем вы связываете увеличение числа губернаторов, в отношении которых возросли риски отставки? Я говорю о последнем рейтинге политической выживаемости глав регионов, подготовленном фондом «Петербургская политика» и холдингом «Минченко Консалтинг»?

— Здесь есть несколько причин. Первая — большое количество губернаторов подходит к концу своего срока. Причем, как правило, это люди, которые не захотели или не смогли пройти процедуру прямых выборов (почти все они были назначены до дня икс 31 мая 2012 года — последней даты, когда можно было наделять полномочиями губернатора без прямых выборов). Например, Александр Худилайнен (Республика Карелия) и Евгений Куйвашев (Свердловская область) были назначены в последний момент и не прошли процедуру переизбрания.

В числе других причин увеличения числа аутсайдеров губернаторского корпуса необходимость предъявления федеральной властью новых кадровых и управленческих подходов — и здесь в зоне риска оказываются губернаторы, которые на федеральном уровне заработали себе славу «аллергенов». Кроме того, на снижение рейтинга ряда губернаторов влияет сложная бюджетная ситуация территорий. Поэтому кейсов тотального экономического и политического успеха среди глав регионов становится меньше.

— В обнародованном вами рейтинге двойки получили 8 глав субъектов Федерации. Произойдет ли в преддверии президентских выборов существенная ротация губернаторского корпуса?

— После недавних думских выборов такой ротации не случилось. Я не вижу признаков того, что тема масштабной ротации губернаторского корпуса и, по сути, взятия на себя федеральным центром дополнительной ответственности за происходящее в регионах является сейчас приоритетной. Шаги, призванные «тонизировать» губернаторский корпус, возможны, однако есть понимание, что у глав регионов было и без того немало стрессов, вызванных и активностью правоохранителей в борьбе с коррупцией, и требованием исполнения «майских указов» президента России, и перераспределением бюджетных потоков в пользу федерального центра.

— Президент Татарстана Рустам Минниханов один из двух (наряду с главой Чечни Рамзаном Кадыровым) глав регионов, кто получил от вас оценку отлично. Вы отмечаете экономическую и политическую стабильность в РТ. Между тем последние события, связанные с введением внешнего управления в Татфондбанке (втором по величине банке республики), ставят эти тезисы под сомнение. Какими, на ваш взгляд, могут быть политические последствия банковского кризиса в Татарстане?

— Банковский кризис в Татарстане еще потребует осмысления — события развиваются стремительно, и вопрос состоит в том, как глубоко они зайдут. Прежние стрессовые ситуации в Татарстане — будь то всплески террористической активности или гибель теплохода «Булгария» — не имели кадровых последствий. Кредит доверия к властям республики велик, хотя в Москве есть те, кто раздражен подчеркнутой самодостаточностью Татарстана. Стоит отметить, что, несмотря на прозвучавшие комментарии Владимира Путина на его итоговой пресс-конференции, тема банковского кризиса в Татарстане в федеральной новостной повестке пока большого места не занимает.

«ОКОНЧАТЕЛЬНОГО «ДА» РЕГИСТРАЦИИ АЛЕКСЕЯ НАВАЛЬНОГО В КАЧЕСТВЕ КАНДИДАТА В ПРЕЗИДЕНТЫ НИКТО ВО ВЛАСТИ ПОКА НЕ СКАЗАЛ»

— 2016 год оказался насыщен внутриполитическими событиями. Какое из них, на ваш взгляд, оказало наибольшее влияние на ситуацию?

— Я бы не сказал, что ситуация в стране настолько масштабно изменилась, наоборот, она оказалась весьма устойчивой к потенциально стрессовым событиям. Возможно, сюрпризом во второй половине 2016 года стал растущий элитный (да и общественный) запрос на дерадикализацию политической повестки. Но этот запрос еще должен доказать свою жизнеспособность.

— Связан ли домашний арест Алексея Улюкаева исключительно с борьбой вокруг приватизации пакета акций «Роснефти» или он отражает некие политические противоречия во властной элите?

— Здесь сложно отделять одно от другого. С одной стороны, та же «Роснефть» решала свои ситуативные задачи, с другой — ключевым игрокам важно создать ожидания сохранения собственного присутствия (а по возможности — и укрепления своего влияния) в высшей лиге российской политики на период после 2018 года, то есть после следующих президентских выборов. События вокруг приватизации части госпакета акций «Роснефти» и покупки первой «Башнефти» трудно рассматривать вне этого контекста предстоящих выборов главы государства и поствыборного расклада политических сил.

— Насколько серьезно, на ваш взгляд, власти расценили решение главы фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального добиваться регистрации в качестве кандидата в президенты на выборах-2018? Будет ли он зарегистрирован и каковы его шансы на самих выборах?

— Сигналы, поступающие на этот счет из Кремля, противоречивы. Окончательного «да» регистрации Алексея Навального в качестве кандидата в президенты никто во власти пока не сказал. Хотя уровень ожиданий от публичной активности будущей президентской кампании, тревог вокруг этой активности у действующих элит ниже, чем пять лет назад. Возможно, это занижение уровня публичной борьбы на следующих выборах главы государства является ошибочным — и в момент, когда обнаружится укрепление позиций Навального (если такое случится), любое решение по нему можно будет пересмотреть в любую сторону.

— Как вы расцениваете активно обсуждаемые в политологических кругах слухи о возможном неучастии Владимира Путина в следующих выборах?

— Решение об участии Владимира Путина в президентских выборах-2018 не является прежде всего для него самого простым ни политически, ни психологически. Однако пока все утечки на этот счет — не столько прояснение ситуации, сколько элемент политической манипуляции, в отдельных случаях — попытки получить более четкие сигналы со стороны самого Владимира Путина. Большинство опытных и осторожных игроков этой темы публично стараются не касаться — слишком велика цена ошибки.

— Возможно ли повторение ситуации 2008 года с преемником в лице Дмитрия Медведева или каким-то другим кандидатом от партии власти?

— Механическое повторение сценария-2008, когда Дмитрий Медведев заменил Владимира Путина на президентском посту, маловероятно — в конце концов, за эти 8 лет можно было придумать что-то новое. Возможно скорее повторение линии поведения власти 2007 года, когда создаются события (в том числе искусственные — вроде замены Михаила Фрадкова на Виктора Зубкова в премьерском кресле), призванные отвлечь внимание от внутренних размышлений относительно будущей схемы властной конструкции.