Через 7–8 лет очередная «демографическая яма» дойдет до университетов, а это значит, что вузы ждет новая волна сокращений и реформ. В своем блоге для «БИЗНЕС Online» завкафедрой реактивных двигателей и энергетических установок КНИТУ-КАИ Алексей Лопатин предлагает свое видение выхода из надвигающего кризиса. Уже сегодня вузы должны трезво и беспристрастно оценить имеющиеся у них направления подготовки. Пользующиеся популярностью у студентов стоит заранее укрепить, а «токсичные» и невостребованные у работодателей — сбросить с корабля современности. Кроме того, набор в группы обучения следует осуществлять строго исходя из их рентабельности. Подробнее — в материале.
«А зачем напрягаться, когда можно неплохо зарабатывать здесь и сейчас?» — думает все большая часть молодого поколения
Стратегия жизни для вузов
На протяжении последних десятилетий в нашей стране была сделана попытка сформировать, а точнее, скопировать западную систему высшего образования. К сожалению, в этих действиях наши реформы были непоследовательны. В основном мы копировали форму (названия, внешние атрибуты), но никак не содержание.
На сегодняшний день университеты оказались на некой методологической развилке, когда необходимо определить, как каждый из них станет жить и развиваться. И главное, будет ли развиваться вообще.
В последнее время часто приходится слышать абсолютно неконструктивные и даже в некоторой степени бредовые призывы немедленно взять и вернуться к советской системе высшего образования. К сожалению, люди, которые призывают к такому «качественному» скачку назад, просто не понимают того непреложного факта, что при всем желании невозможно вернуться в планово-распределительную экономику с экстенсивным способом освоения ресурсов и с доминирующим четвертым технологическим укладом (и остатками третьего в придачу). Так же как невозможно, окончательно не сгубив образование, вернуться к так называемому распределению после окончания университета. Думаю, что некоторым «экспертам» от образования нужно понять, что такие популистские призывы не дадут никакого положительного результата, а, наоборот, только отпугнут молодежь.
То, что ребята не идут трудиться на предприятия и заводы, а выбирают работу, например, на маркетплейсе, говорит об очень тревожной тенденции. «А зачем напрягаться, когда можно неплохо зарабатывать здесь и сейчас?» — думает все большая часть молодого поколения. Фактически значительная часть ребят не собирается строить какой-либо осознанной профессиональной карьеры, а настроена только на сиюминутный результат. Иными словами, они не очень верят в долгосрочное планирование своей жизни. И тут их тяжело в чем-то обвинять. Они хотят быть успешными, а это для них по большей части финансы.
Административные меры и воздействие в этом случае будут просто бессильны. Молодежь ведь всегда такая: где-то даже бунтарская и не признающая авторитетов, но по-своему новаторская. Вспомнить хотя бы знаменитый фильм «Курьер» Карена Шахназарова. В ленте очень хорошо представлен герой своего времени. Но я уверен, что он вырос и стал абсолютно нормальным членом общества. Может быть, даже руководителем. Некоторые сегодняшние большие начальники могли в том бунтаре-курьере из 1986 года узнать и себя.
Примерно с 2007 по 2021 год в нашей стране была предпринята серьезная попытка сформировать пул исследовательских и даже предпринимательских университетов
«Необходимо задумываться: каким образом вузам сберечь свой профессорско-преподавательский состав?»
Если заглянуть немного вперед, то вполне реально можно представить себе серьезный смысловой кризис высшего образования, грозящий современным университетам большими проблемами. И это будет уже второй кризис. Первый случился после распада СССР, когда любое образование ставилось под сомнение.
Очевидная необходимость перехода на новую стратегию развития отечественной системы высшего образования подтолкнула к мысли написать несколько очерков о возможных траекториях движения и о проблемах, которые могут на этом непростом пути поджидать.
В этой статье я хотел бы рассмотреть стратегии финансовой стабильности, которые по вполне объективным причинам дает в нашей стране университетам исключительно только образовательная деятельность, а точнее, в основном бюджетное и — еще немного — небюджетное образование. Такая ситуация объясняется доминированием государства как естественного основного заказчика подготовки специалистов на рынке труда.
Примерно с 2007 по 2021 год в нашей стране была предпринята серьезная попытка сформировать пул исследовательских и даже предпринимательских университетов. Более того, среди сегодняшнего университетского ландшафта можно выделить значительное число вузов, которые по факту можно отнести к этим категориям. Их отличительной чертой является высокая степень диверсификации источников финансирования. Такие университеты имеют в своем портфеле серьезные прикладные исследовательские заказы от крупных отечественных и даже зарубежных компаний, а также зарабатывают от управления интеллектуальной собственностью, созданной в рамках поисковых НИОКР. Кроме того, вузы-лидеры в значительной степени интегрированы и в системы корпоративного обучения, т. е. реализацию передовых программ дополнительного профессионального образования в интересах реального сектора экономики.
Часть подобных университетов очень хорошо научилась работать с таким распространенным за рубежом инструментом привлечения дополнительного финансирования от благотворителей, как эндаумент-фонды. Но, к сожалению, таких примеров меньшинство. Подавляющая часть отечественных университетов живет на те средства, которые им дает учредитель за реализацию основных образовательных программ. И, судя по всему, в ближайшие несколько лет ждать качественного скачка не приходится.
А значит, вузам (прежде всего региональным) необходимо твердо стоять на ногах, т. к. их основные средства для жизни и развития фактически находятся у абитуриентов.
Нужно четко понимать, что в ситуации достаточно низкой абитуриентской базы, когда часть выпускников просто не доучиваются до 11-го класса, а уходят после 9-го в колледжи, борьба вузов за поступающих даже в эти 7 последних благополучных лет будет нешуточной. А значит, и прийти к этой «битве» нужно в оптимальной форме
«Борьба вузов за поступающих даже в эти 7 последних благополучных лет будет нешуточной»
Чтобы понять, что ожидает наши университеты в ближайшие годы в части абитуриентских потоков, рассмотрим демографическую пирамиду нашей страны. Самые свежие данные, которые мне удалось найти на просторах интернета, представлены на рисунке ниже и относятся к 2022 году.
Следовательно, мы сейчас должны рассматривать ситуацию со сдвигом на год. Как следует из графика, некий абитуриентский минимум мы проходим в 2023 и 2024 годах. Дальше будет наблюдаться 7-летний рост, а потом опять серьезное падение. Значит, у университетов предстоит еще один сложный год, затем будет время некоторой стабильности. К тому, что произойдет за горизонтом 2030 года, нужно начинать серьезно готовиться уже сейчас.
Во-первых, понимая всю сложность демографической картины на ближайшие годы, вузам необходимо в оставшиеся благополучные 7–8 лет подготовиться как инфраструктурно, материально-технически, методологически, так и с точки зрения аккумулирования человеческого капитала. И не стоит забывать, что в нашей стране стартовала новая реформа высшего образования. Хотя, по сути, она ничего не меняет, но при этом в бумаготворческом аспекте займет большое количество времени у практически всех вузовских сотрудников, начиная с ППС и заканчивая административными службами.
Не стоит забывать, что наши реформы меняют в основном не суть или содержание, а форму. При этом для такого вида реформ характерна огромная бюрократическая нагрузка. Любой университетский преподаватель отлично помнит, сколько времени и здоровья уносит каждая актуализация федеральных образовательных стандартов. Следовательно, университетам просто жизненно необходимо сформировать некие временные трудовые коллективы, которые в авральном режиме без отвлечения основной массы ППС будут решать вопросы, связанные с генерацией необходимых для отчетности бумаг. В этом случае у университетов есть шанс сохранить работоспособное ядро коллектива и даже выдавать некоторый наукометрический результат.
Во-вторых, нужно четко понимать, что в ситуации достаточно низкой абитуриентской базы, когда часть выпускников просто не доучиваются до 11-го класса, а уходят после 9-го в колледжи, борьба вузов за поступающих даже в эти 7 последних благополучных лет будет нешуточной. А значит, и прийти к этой «битве» нужно в оптимальной форме.
В связи с санкционным давлением выяснилось, что отечественное авиационное двигателестроение необходимо срочно развивать опережающими темпами, и постепенно можно наблюдать рост интереса молодежи к этой сложной, но, безусловно, в будущем очень востребованной сфере
Направления вузовской подготовки: лидеры, середнячки и токсичные
Что это может означать? Все очень просто: необходимо критически проанализировать перечень направлений подготовки и специальностей, реализуемых в вузе, и выделить три категории:
- Те, которые соответствуют новым технологическим реалиям, востребованы на трудовых рынках и, самое главное, имеют высокий потенциал набора. К таким направлениям можно отнести все, что связано с IT-сектором, новыми материалами, прикладным математическим моделирование, квантовыми технологиями и т. д.
- Те образовательные программы, которые не пользуются бешеной популярностью у абитуриентов, но всегда стабильно заполняются мотивированными ребятами. В эту категорию можно еще внести те программы, которые имеют важное значение для обороноспособности нашей страны. Как правило, в крепком университете таких большинство.
- И те, которые стоят в плане приема из года в год, но очень тяжело набираются или не набираются полностью.
Набор на направления подготовки из первой группы необходимо стараться максимизировать. Они являются драйверами приема, и это, безусловно, нужно использовать, представляя вуз на различных выставках и форумах. Руководству университета необходимо очень внимательно относиться к этой категории, т. к. содержательная часть образовательных программ должна быть актуальной и обновляться не реже одного раза в год. Что же касается педагогического состава таких направлений подготовки и специальностей, то тут очень важно соблюдать баланс между академическим опытом вузовских профессоров и практиков из реального сектора экономики. Именно последние будут придавать программам необходимый уровень актуальности и практикоориентированности. Но если рассматривать объективно, даже в лучших отечественных университетах таких специальностей-лидеров, как правило, не больше 1/3 от общего приема.
Вторая категория является самой массовой (примерно 50–60%), и именно она формирует общий образ университета в глазах общественности. Это разряд специальностей – крепких середнячков, но, как правило, именно они в значительной степени являются профильными для университета. Такие направления нужно рекламировать и продвигать, т. к. их востребованность зависит от внешней конъюнктуры. Но делать это лучше через ведущие предприятия-работодатели, т. к. они являются основными выгодоприобретателями.
В родном для меня КАИ к таким направлениям можно отнести «Двигатели летательных аппаратов», реализуемые на кафедре, которую я имею честь возглавлять. На это направление подготовки всегда шли ребята, но оно никогда не являлось топовым для университета. Тем не менее в связи с санкционным давлением выяснилось, что отечественное авиационное двигателестроение необходимо срочно развивать опережающими темпами, и постепенно можно наблюдать рост интереса молодежи к этой сложной, но, безусловно, в будущем очень востребованной сфере.
Третья категория направлений подготовки и специальностей, как правило, составляет от 20 до 30% от общего контингента. Они были когда-то открыты под очень уважаемых профессоров. Спустя годы никто не решается их потревожить и объяснить, что программы устарели и никто по доброй воле на них учиться не пойдет. Как правило, такие программы заполняются по остаточному принципу теми абитуриентами, которые никуда не поступили, да и поступить-то не могли.
Эта категория направлений является очень токсичной по своему влиянию на общую обстановку в университете. Даже сами сотрудники таких кафедр не могут объяснить их актуальность. Как правило, подобные коллективы живут своим великим прошлым, при любом удобном случае заявляя о том, какие гиганты работали когда-то на этих направлениях, но в то же время ни в коей мере не пытаются сами сделать что-либо для того, чтобы возродить свой давно угасший престиж.
Такое поведение в коллективе очень демотивирует остальных сотрудников университета, старающихся внести свою лепту для общего блага. Во время приема эти специальности всегда в хвосте. Как правило, туда не идут абитуриенты, а если и идут, то только из желания занять бюджетное место и хоть где-то учиться. После первой же сессии многие из ребят, поступивших от безысходности, пытаются перевестись на любую другую специальность. Даже опытные педагоги-старожилы таких кафедр не могут конкретно назвать хотя бы парочку потенциальных работодателей для их студентов (из числа действующих, а не давно закрытых). Вот именно эта третья группа направлений и специальностей является основной базой для оптимизации приема.
Любое сокращение приема неминуемо ведет к последующему сокращению преподавателей
«Не может группа из 7–8 студентов быть рентабельной, особенно с учетом того, что часть ребят не доучатся до диплома»
Конечно, любое сокращение приема неминуемо ведет к последующему сокращению преподавателей. Поэтому в сегодняшней ситуации каждому ответственному университетскому начальнику необходимо задумываться, каким образом ему сберечь свой профессорско-преподавательский состав.
Но если сокращения все равно не избежать, так почему бы самим не сделать этот первый и очень сложный шаг, заранее подготовившись к последствиям?
Есть несколько путей решений этого вопроса. Самым рациональным подходом является организация профессиональной переподготовки для тех преподавателей, которые заняты в реализации неперспективных образовательных программ, но при этом хотят сохраниться в академической среде и готовы к серьезной работе над собой с последующей сменой профильных дисциплин. Ведь первые две группы специальностей и направлений подготовки, о которых я писал выше, сохраняются и даже должны развиваться. Следовательно, необходимо их количественное усиление.
Все новые проекты министерства науки и высшего образования РФ направлены на серьезное омоложение кадрового состава университетов и научных организаций, но мы все четко понимаем, что за стенами университетов не стоят очереди собирающихся трудоустроиться молодых научных сотрудников. Ситуация разворачивается скорее диаметрально противоположно. В последние годы в отечественных университетах стало снова распространено некое «педагогическое донорство», когда, например, заведующий кафедрой механики или математики одного университета просит кадровой помощи у своего коллеги из другого вуза. Такая ситуация становится новой нормальностью нашей академической среды. И сейчас уже никого не смущают бегающие из одного университета в другой преподаватели. В принципе, это очень похоже на ситуацию с нехватками школьных педагогов, особенно по профильным дисциплинам. Но, к счастью, в вузах на сегодняшний день пока еще все не так сложно с кадровым обеспечением.
Второе. Университетам необходимо начать заниматься планированием экономики образовательных программ. Эта та область деятельности, которая практически не знакома подавляющей части региональных и даже некоторым столичным вузам. В чем же тут смысл? Каждая образовательная программа относится к той или иной нормативно-стоимостной группе, в соответствии с которой происходит финансирование вузов со стороны минобрнауки РФ. Вообще финансирование рассчитывается по очень сложной формуле, куда, кроме всего прочего, входят региональные коэффициенты и даже достижения или провалы при выполнении ряда показателей самих университетов.
Каждое бюджетное место для конкретного вуза приносит вполне себе определенные деньги. Для каждого направления подготовки или специальности существует тот минимальный количественный набор студентов, ниже которого реализация образовательной программы становится нерентабельной. Иными словами, набор в группы необходимо осуществлять исходя из чисто прагматичных финансово-экономических соображений. И если на какую-то специальность абитуриенты не идут, тем более если это повторяется из года в год, значит, данная программа убыточна и реализуется за счет других. Могу сказать из своего практического опыта, что не может группа из 7–8 студентов быть рентабельной, особенно с учетом того, что часть ребят не доучатся до диплома.
Но есть и обратная сторона. Например, с экономической точки зрения лучше набрать 25 студентов (нормальный размер академической группы), чем 36. Ведь это означает, что такую группу придется делить на две. В свою очередь это повлечет за собой повышенные расходы на реализацию образовательной программы (больше преподавателей, больше учебно-вспомогательного персонала, дополнительные учебные аудитории). Тем, кто в университетах отвечает за экономическую политику и финансовый менеджмент, в своей работе нужно исходить не из собственных субъективных предпочтений, а из четкой и математически обоснованной логики. В ином случае экономика университета не сойдется.
Вообще стратегия жизни, опирающаяся на образовательную деятельность, позволит вузам взять некоторый тайм-аут для того, чтобы переосмыслить миссию и свою роль в городе пребывания, регионе и стране в целом, а также оценить шансы на реальное развитие в рамках объективных демографических перспектив.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 4
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.