Томаш Навратил в академии наук Татарстана: ну и наворотил!

В институтах академии наук РТ сечас работает команда Томаша Навратила, которая занимается оптимизацией рабочего времени татарстанских ученых

«УШЕЛ В ТУАЛЕТ В 10:21»

На днях в академию наук Татарстана нагрянула группа известного в нашей республике специалиста по оптимизации рабочего времени, чеха Томаша Навратила. До академии она успела поработать в Татарстане на КАМАЗе, благодаря чему получила широкую известность в республике.

Первой реакцией на появление Навратила в АН РТ стали не стихи, а проза. В интернете распространилось анонимное письмо от сотрудников академии, основная мысль которого сводится к вопросу: можно ли измерить часами, проведенными за рабочим столом, интеллектуальный труд? В письме также указывается на то, что проверка в АН РТ может быть связана с ожидаемым повышением зарплат сотрудникам. Если давление на коллектив продолжится, авторы письма не исключают, что это может обернуться митингом «академического сообщества перед Казанским кремлем».

Как убедилась побывавшая в академии корреспондент «БИЗНЕС Online», в научном учреждении сегодня действительно, скажем так, необычная обстановка. Первым делом бросаются в глаза записки на дверях: «Ушел в туалет в 10:21», «Пошла на первый этаж вешать объявление в 10:23», «Нахожусь на презентации в малом зале с 10:00» и другие подобного содержания.

Часть сотрудников академии, привыкших к труду в удобном для себя режиме, проверка выбила из колеи. Ученые недоумевают, для чего все это делается? По мнению доктора исторических наук, руководителя центра этнологического мониторинга Института истории АН РТ Дамира Исхакова, появление специалистов во главе с Навратилом может быть формальным поводом для сокращений. «Даже если проверяющие распишут весь наш распорядок, из этого ничего для реформирования академии наук в итоге не выявится. Может быть, найдут какой-то формальный повод для сокращения, которое, я слышал, собираются делать. Думаю, эта вся буза и затеяна для того, чтобы потом можно было сократить сотрудников Академии наук», - заявил он корреспонденту «БИЗНЕС Online».

«Проверки в академии наук выглядят так: в кабинет заходят какие-то фотографы, снимают присутствующих в профиль, фас, потом молча удаляются. Затем раздают какие-то непонятные формы, которые надо заполнять, написав, как ученый проводит рабочий день. Я бы мог написать так: с утра предаюсь размышлениям… Но так писать нельзя, надо написать, чем ты конкретно занимался: какую читал книгу, куда сходил, вплоть до ухода в туалет», - рассказал Исхаков.

По его словам, раньше некоторые сотрудники АН РТ работали в библиотеках или по домам, поскольку рабочих мест в здании академии на всех не хватает. «У нас на самом деле обычные комнаты меньше 15 квадратных метров, а сотрудников там от 10 до 15 человек. То есть там не просто сидеть, там ткнуться негде! Сейчас всех практически согнали. Людей уже вывели этим из нормального психологического состояния – работать невозможно просто… Все рычат друг на друга, вот так выглядит реальность», - пожаловался ученый.

Главная, по его словам, претензия коллектива – непонятно, для чего все это делается. «Мы все-таки не заводские рабочие, чтобы измерять наш труд таким образом – когда мы приходим, когда уходим. Думаю, так проверять работников можно в каком-нибудь министерстве, где люди должны сидеть от и до, - отметил Исхаков и добавил, - я слышал, что фирма Томаша Навратила до сих пор вообще ни разу не проверяла научные организации»...

До академии Томаш Навратил успел поработать на КАМАЗе, благодаря чему получил широкую известность в республике

ПРОВЕРКА ЗАКОНЧИТСЯ В МАЕ

Корреспондент «БИЗНЕС Online» стала свидетелем того, как работают сотрудники Томаша Навратила. По тихим коридорам Института истории им. Марджани АН РТ молча ходили две девушки. Они заходили в кабинеты – не стучась, не спрашивая разрешения войти, не здороваясь и ничего не объясняя. Возможно, для того, чтобы не нарушать «рабочий процесс». Одна оставалась у входа, вторая фотографировала присутствующих, бумаги на столе, то, что на экранах мониторов…

Никто из сотрудников не удивлялся и не возражал – во всяком случае, в тех кабинетах, где корреспондент побывала вместе с проверяющими, в свою очередь, снимая их. Они тоже не возражали и не поинтересовались, для чего их фотографируют. Корреспондент сама представилась и попросила комментарий. «Ревизоры» отказались.

Мы дозвонились до Навратила с просьбой прокомментировать цели и задачи, которые его специалисты решают в АН РТ. Но он сказал в ответ, что в Казани не будет до майских праздников и по телефону - никаких комментариев. И после этого положил трубку.

Тем временем, как сообщили нашему изданию в АН РТ, проверяющие покинут академию только в мае.

Девушки заходят в кабинеты не стучась. Одна стоит у входа, вторая фотографирует присутствующих, их бумаги на столе, и то, что на экранах мониторов…

ДЛЯ ГРУЗЧИКОВ ЧУГУННЫХ БОЛВАНОК ЭТА МЕТОДИКА ГОДИТСЯ

Работу группы Навратила в академии наук корреспонденту «БИЗНЕС Online» прокомментировал директор Института истории им. Марджани АН РТ Рафаэль Хакимов:

- Консалтинговая компания (на самом деле работу в АН РТ проводит компания АСМ, в которой Томаш Навратил является директором по стратегии и развитию - прим. ред.), конечно, пока осматривается в академии наук Татарстана и, в частности, в нашем Институте истории. Нам дали матрицы, в которых надо 480 минут дневного рабочего времени разбить на количество операций. То же самое надо сделать за прошлый год. Мы этим занимаемся, - расписываем, сколько минут потрачено на то, на другое, на третье… За это время успели бы сделать проект повышения инвестиционной привлекательности Менделеевского района.

Методика, которая используется, - далеко не новая. По сути дела, это обычный хронометраж. Она несколько примитивная, но, с другой стороны, именно с нее началась наука управления. Начал это Фредерик Уинслоу Тейлор в 1882 году. Он ввел понятие «работа с прохладцей». То есть он наблюдал за поведением рабочих и заметил, что, не работая, они спешили, а работая, как раз не спешили. Тейлор на примере грузчика чугунных болванок Шмидта из Пенсильвании фиксировал, сколько надо времени на какую операцию, следил, чтобы он не болтал зря, во время отдыхал и повышал производительность труда. За это ему немного приплачивали... С тех пор менеджмент далеко шагнул вперед, но методика хронометража сохранилась, хотя сфера ее применения ограничена.

Что касается ученых… В академии наук есть административная часть и есть творческая часть. Когда речь идет об администрировании, можно обнаружить пробелы, - те, которые лежат на поверхности. Например, дублирование функций или избыточность рабочих мест (явное, имеется в виду). Если сидеть и два-три дня смотреть, что человек делает, обязательно заметишь простои. Можно, наверное, найти и откровенных бездельников…

Еще у нас есть административные функции, например, во время экспедиций. Как там измерить, сколько времени уходит на работу? Или во время форумов, когда день и ночь работаешь… Или когда надо выпустить какую-то книгу срочно… Мы в этом случае просто садимся командой и делаем. В прошлом году, скажем, и в Новый год работали, и в субботы-воскресенья работали, но сделали книгу за полгода, чтобы успеть на презентацию в Болгарии. Это как у матросов, если они на корабль сели и поплыли, то, пока плывут, там нет никакого нормального режима… То есть и в административной части у нас есть такие периоды, когда надо выкладываться по полной…

А творческую часть и вовсе невозможно определить – просто нет однозначных критериев. И прежде всего, хотелось бы сказать о том уровне оплаты труда, который у нас существует. Высшая ставка у директора – 16,5 тысяч рублей. У меня, конечно, есть разные доплаты – за выслугу лет, за докторскую, я еще академик, член президиума академии наук РТ… Но, например, молодым - совсем плохо. Они и подработать толком не могут. Все же опытным и внебюджетное финансирование помогает, и гранты можно выиграть.

Измерить производительность в Институте истории по количеству изданных трудов – не сложно, но бессмысленно. Потому что у нас столько издается хороших книг… 64 книги мы издали в прошлом году! Это очень много, на несколько научных учреждений хватит. Еще надо учесть, что это все - внебюджетное финансирование, то есть где-то мы находим деньги сами. На издание нам дают из бюджета 200 тысяч рублей в год – этого даже на одну хорошую книгу не хватит.

Судить о наших изданиях по международным критериям тоже очень трудно. Потому что мы сами являемся законодателями моды. Например, «История татар с древнейших времен в 7 томах» - она еще не завершена, вышло пять томов. Но она уже стала образцом для Казахстана, Туркменистана… Подтолкнула Российскую академию наук к подготовке 20 томной истории, сейчас вот из Якутии собираются приехать изучать наш опыт. Кто будет оценивать этот наш труд, если его уже начинают копировать другие страны?

Еще один критерий – экономический эффект от нашего труда. Говорят, надо зарабатывать. Но и тут трудности – нет методики, никак не могут нам сказать, как оценить наш вклад, например, в тысячелетие Казани? В город инвестировали 80 миллиардов рублей. Спрашивается, какова наша доля в этом пироге? Ну, скажем скромно, один процент. Пожалуй, много. Так один процент – или сколько? Никто не говорит. А ведь под заключением, вообще-то говоря, только моя подпись стоит. Это я так, на всякий случай…

Раньше некоторые сотрудники АН РТ работали в библиотеках или по домам, поскольку рабочих мест в здании академии на всех не хватает...

Понятно, что методика не решает кардинальных проблем академических учреждений РТ. В РАН то же самое происходит. И в университетах то же самое, там просто беда с этим, еще хуже, чем в академических институтах. Но все равно надо научиться беречь время. Нельзя говорить об эффективности ни научного, ни управленческого труда, пока не научишься беречь время. Я бы хотел процитировать Бенджамина Франклина, который говорил: «Время – деньги!» Это так.

МЫ ПОНЯЛИ, ЧТО КАМАЗУ НЕ НУЖЕН ДОПОЛНИТЕЛЬНО ПЕРСОНАЛ

В любом случае то, что происходит в АН РТ, уже проходили на КАМАЗе, где работали сотрудники Навратила. В компании отмечают, что предприятие от их деятельности осталось в выигрыше. Вот что рассказал газете «БИЗНЕС Online» Олег Афанасьев – директор департамента по связям с общественностью ОАО «КАМАЗ»:

«Мы плотно работали с московской фирмой, которая занимается консалтингом в области управления персоналом, они проводили у нас на КАМАЗе ряд мероприятий, связанных с руководителями высшего и среднего звена. Тогда и мы и познакомились с Томашем Навратилом. Он предложил КАМАЗу проект по оптимизации рабочего времени. Мы посмотрели - проект очень интересный, позволяющий выявить, где у нас потери с точки зрения рабочего времени. И было принято решение о привлечении Навратила к такой работе.

Его группа работает у нас уже год с лишним. Безусловно, результаты есть. И, на наш взгляд, эти результаты с точки зрения оптимизации рабочего времени, они достаточно хорошие. Главное, что нам удалось с помощью Томаша сделать, - это понять, что нам не нужен дополнительно персонал, что у нас есть резервы внутри компании, которые могут помочь организовать работу без дополнительного привлечения кадров.

Это всегда проблема, что нет людей, не хватает специалистов. Сейчас мы понимаем, что их у нас достаточно, надо просто по-другому организовать работу. Группа Томаша у нас действует следующим образом: приходит в какое-то подразделение, две недели делает замеры. Причем это люди, которые работают на КАМАЗе, не кто-то со стороны, – они замеряют в течение двух недель, потом проводят анализ. И по итогам этого анализа дают рекомендации руководству подразделения, которое проверяли. Руководство соглашается или не соглашается, в общем, приходят к какому-то общему знаменателю, на основании этого уже принимается решение – о сокращении, о перемещении персонала с одного места на другое, об оптимизации какого-либо рабочего места…

Да, результаты есть, и в департаментах генеральной дирекции, и на заводе двигателей, на прессово-рамном заводе…»

«НЕКОТОРЫЕ СМОТРЯТ В КОМПЬЮТЕР, А КОМПЬЮТЕР НЕ ВКЛЮЧЕН»

О работе группы Навратила президента Татарстана Рустама Минниханова спрашивали во время его традиционной встречи со СМИ 24 января нынешнего года. Тогда журналисты спросили: «В Татарстане запустили программу проверки эффективности чиновников. Чиновники жалуются, что фотографируют, измеряют рабочее время, кто сколько чай пьет, сколько отправляет почту… С чем это связано? Идет реструктуризация, оптимизация аппарата президента?»

«У чиновника вечная проблема – сокращать штат, - ответил глава республики. - В мою бытность чиновников уже сколько сокращали, но пока все раздувается. Пытались через ЦЭСИ считать - не получается. А есть профессиональная команда, которая работает на компанию... Такого опыта в госструктурах нет - это пример КАМАЗа. КАМАЗ пригласил и увидел эти несоответствия, сколько людей лишних. А лишние люди не просто сидят и чай пьют, а создают работу другим. Поэтому такую систему мы будем применять у себя. Начнем не с министерств, а с аппарата президента, с правительства, потом - парламент, потом - муниципалитеты. Увидим, где наши резервы. А что плохого? Мы же все получаем от государства деньги и должны трудиться. Наверное, кому-то не нравится. Ничего, привыкнет. Никто же не заставляет. Не хочешь чиновником – иди на «Эфир», говори что хочешь.

Президент также заметил про чиновников: «Они должны народу служить. А некоторые чиновники любят, чтобы им служили. Вы осуждаете или поддерживаете нашу позицию? Ко мне приходят и говорят: "Мы умираем, дайте нам штат". Я говорю, пусть не умирает, а пишет заявление и уходит. Никто не уходит. Проходит три месяца, опять начинает умирать. Чтобы никто не умирал, проверяем. Наверное, где-то надо людей добавить, где-то убрать. Но я хочу узнать, что у нас творится… Мы начнем с себя, научим людей и дальше пойдем. Я уверен, что мы делаем уйму ненужных вещей. Огромное количество красивых людей сидят. Я смотрел отчеты: некоторые смотрят в компьютер, а компьютер не включен! Там интересные вещи есть. Пошел чай пить и так далее. Они тупо делают хронологию, статистику. А потом уже функционал смотрят. Чем занимается, куда…»

Несмотря на то, что Минниханов говорил о контроле за чиновниками, а не за академиками, он ясно дал понять, что группа «оптимизаторов рабочего времени» во главе с Навратилом нигде не появляется просто так. И, более того, возможно, даже работает по непосредственному поручению президента.

НА БЫТОВОМ УРОВНЕ ВОСПРИЯТИЯ РАБОТА ОПТИМИЗАТОРОВ, СКОРЕЕ ВСЕГО, ВСЕГДА ВСТРЕЧАЕТ НЕГАТИВНУЮ РЕАКЦИЮ

Эффективность процедур оптимизации рабочего времени газете «БИЗНЕС Online» прокомментировали эксперты.

Владимир Ланцов - профессор, заведующий кафедрой менеджмента Казанского государственного архитектурно-строительного университета:

- Истоки такой деятельности идут к началу 80-х годов XIX века. Это работы, которые положили начало появлению понятия «менеджмент». В интересах работодателей изучался труд грузчиков и разнорабочих, потом - труд каменщиков. А потом уже пошла наука под названием «Менеджмент». Все, что связано с попыткой измерения разных операций в любой производственной деятельности, всегда связано с тем, разбираются ли сами эти люди в конкретном производстве. Если они ничего не знают, не понимают, то все это, вообще говоря, галиматья. Главное – будут ли они отвечать за последствия применения своих выводов и предложений?

Еще одна интересная вещь – в чьих интересах они работают? Есть понятия «потогонная система», «эксплуатация», «рабство». Но рабский труд никогда не был производительным. Или они работают в интересах тех наемных работников, которые могут давать больший результат, если им будут предоставлены какие-то определенные свободы. Каково назначение и цель этих исследований? В чьих интересах они работают? Научных сотрудников таким образом оптимизировать нельзя. Это единственный труд, который не может определяться заранее по качественно-количественным показателям. Если вы заглянете в Гражданский кодекс, любой труд характеризуется заказчиком по объему, качеству и срокам. А по научному труду это сделать нельзя – нельзя заказать заранее изобретение, нельзя заказать заранее открытие. Можно способствовать этому с помощью техники, методологии, но я боюсь, что эти люди не знают как следует ни технику, ни методологию научного исследования. Это мое личное мнение.

Елена Садыкова - менеджер отделения по подбору персонала кадровой компании Kelly Services:

- Оптимизация рабочего времени в первую очередь позволяет оценить рабочие процессы и понять, насколько эффективно они выстроены, насколько деятельность каждого сотрудника компании ориентирована на цели и задачи бизнеса. Экономия – это только один из возможных эффектов, когда следствием оптимизации становится сокращение штатов. Но теоретически, такой анализ может привести не к сокращению персонала, а к перераспределению функций и задач внутри компании, где-то, может быть, даже появится необходимость в найме дополнительных сотрудников, чтобы, например, сконцентрировать больше ресурсов на основной деятельности организации.

Теоретически, любое дело можно организовать более эффективно, найти какие-то резервы или устранить ненужные активности. Тут вопрос в том, кто, как и для чего занимается оптимизацией. Конечно, любая деятельность имеет свою специфику, наука – не то же самое, что бизнес-структура. Поэтому, у того, кто занимается процессами оптимизации, должно быть достаточно компетенций, чтобы понимать всю специфику работы конкретных людей в конкретной организации.

На бытовом уровне восприятия работа оптимизаторов, скорее всего, всегда встречает негативную реакцию. Заказчиками оптимизации выступают, как правило, топ-менеджеры, они получают всю полноту информации, простым же сотрудникам очевидны только выводы – изменения в их привычном рабочем графике, новые правила и ограничения, в том числе, и сокращение персонала. Какую же реакцию это может вызывать? Кроме того, практика показывает, что любые изменения, даже те, что впоследствии оцениваются сотрудниками позитивно, на начальном этапе вызывают сопротивление и отторжение.