Талгат Абдуллин - исполнительный директор государственного жилищного фонда при президенте РТ, в 1992 году - депутат Верховного совета РТ, лидер депутатской группы «Татарстан»: 

- Требуются ли изменения в Основной закон Татарстана? И тогда, и сейчас их можно было бы внести. Конституция Татарстана и Конституция Российской Федерации сопряжены, находятся в одном пространстве: политическом, экономическом, юридическом, социальном. Но мы видим, что устройство государства не очень нацеливает на эффективную работу регионов. Более широко встает вопрос самостоятельности, например, в части использования природных ресурсов. Это должно быть закреплено за субъектом, полнота использования ресурсов была бы лучше, это стимулировало бы предприятия и регионы на лучшую работу. Сегодня регионам-донорам не очень-то интересно зарабатывать больше с запущенной перераспределительной машиной. Это вопросы к Конституции Российской Федерации. Если бы у нас эти моменты были отражены более принципиально, ситуация могла бы быть иной. 

Следующий момент - Конституция Татарстана построена с ориентиром на человеческие ценности, на соблюдение прав человека. Но хотя это и записано, реальное исполнение, например, Гражданского кодекса, создает систему расслаивания населения по имущественному признаку, по правовому, если хотите. В любом случае, объявленная равноценность не соблюдается, кому-то создаются привилегии. Возникают вопросы устройства власти. Неприкасаемость власти – это не есть хорошо. Власть должна быть подконтрольной народу и сформирована по воле народа. Но, надеюсь, это особенности нашего переходного периода. 

Юрий Алаев - издатель газеты «Время и Деньги», в 1992 году - депутат Верховного совета РТ, один из лидеров депутатской группы «Согласие»: 

- Сегодня оцениваю Конституцию примерно так же, как и тогда, когда, будучи членом Конституционной комиссии РТ, имел честь работать над ее текстом: как документ, очень важный с точки зрения легитимизации самостоятельности Татарстана, ограждения экономики и социально-культурной сферы республики от разного рода посягательств со стороны. Вторым такого рода документом, логически проистекавшим из нового Основного закона РТ, стал договор о разграничении полномочий и предметов ведения между органами госвласти РТ и РФ 1994 года. 

Тогда, с моей точки зрения, ничего нельзя было записать в Основной закон что-то по-другому. Сделанное отвечало политико-экономической ситуации в России. 

Что касается внесенных с тех пор изменений в Конституцию РТ… Отмечу, что, вопреки распространенному мнению, поправок за 20 лет было внесено не так уж и много – 15, если память не изменяет. Они были продиктованы двумя обстоятельствами: во-первых, необходимостью гармонизировать отношения с федеральными властями в рамках действующего законодательства, сохранением единства России как федеративного государства, а во-вторых, принципиальными изменениями, происходившими в самом Татарстане – в его политической структуре, в институтах власти и управления, в вопросах собственности. Ровно то же – и в сопоставимые исторические отрезки времени – происходило и с другими конституциями, в том числе с Основным законом такого «светоча демократии», как США. 

Если говорить о том, требуются ли сейчас какие-либо дополнения, изменения в Конституцию, я бы уточнил первый пункт статьи 12, в котором сейчас записано, что «в Республике Татарстан признается идеологическое многообразие». В контексте происходящих в мире событий, драматичным образом затронувших в этом году и Татарстан, надо, по-моему, оговорить, что есть идеологии, которые неприемлемы для светского демократического государства и не могут быть признаны и приняты на его территории. Это относится и к России в целом. 

Кроме того, на сей день лишилась содержательности статья 21, гласящая, что Республика Татарстан имеет свое гражданство. Гражданство у нас одно - российское – и по форме, и по сути, так что формула в пункте 2 названной статьи («Гражданин Российской Федерации, постоянно проживающий на территории Республики Татарстан, является гражданином Республики Татарстан») не работает. Что значит «постоянно проживающий», какой период времени охватывает это «постоянство»? 

Содержательная недостаточность позиций 21-й статьи оттеняется формулировками статьи 45, сообщающей, что «граждане в Республике Татарстан» имеют те-то и те-то права. Что значит здесь предлог «в»? Формально, что гражданин любого государства, оказавшийся в Татарстане, вправе претендовать, в частности, на активное и пассивное избирательное право? На самом деле это не так, конечно, - пресловутое «в» есть своего рода эвфемизм понятие «граждане Российской Федерации». 

Повторю, что в 1992-м году, когда принималась Конституция Республики Татарстан, такого рода политико-лингвистические изыски были обоснованы и обусловлены существовавшей ситуацией, ситуацией гигантской неопределенности с будущим России, а по сути – ситуации хаоса. Мы пытались сделать нечто, уберегавшее, хотя бы формально, татарстанцев от этого хаоса. 

Но я сделал бы одно уточнение: Конституция – Конституцией, а по существу ключевым для республики обстоятельством было то, кто и как ей будет управлять, на какие силы в конечном счете опираться. Известно, что с юридической точки зрения и с позиций модели западной демократии сталинская Конституция 1936 года была образцовой, ей в Европе восхищались многие весьма авторитетные политики и правоведы. Что не помешало СССР быть тоталитарным государством, с его ГУЛАГом, искоренением инакомыслия и прочим. Так что сегодня, в день 20-летия принятия Конституции Татарстана, надо, считаю, сказать добрые слова в адрес первого президента республики Минтимера Шариповича Шаймиева. 

Иван Грачев - председатель комитета Госдумы России по энергетике, доктор экономических наук, в 1992 году - депутат Верховного совета РТ, один из лидеров депутатских групп «Народовластие» и «Согласие»: 

- На мой взгляд, все, кто принимал Конституцию Татарстана, должны были быть приглашены на международную конференцию к этой дате. Моя подпись должна стоять на документе, который должен быть в музее, потому что это же согласительная комиссия, в которой я участвовал, вырабатывала решения… 

И первая важнейшая вещь по этой Конституции, что не было попытки задавить оппозицию. В группе «Народовластие» в Верховном Совете республики в ту пору было примерно 10 процентов от состава депутатов. Можно было отмахнуться от них - по современным временам задавить преспокойно. Но решение было принято не такое, а попытаться в согласительной комиссии добиться единогласного решения - так, чтобы все подписи стояли на этом документе. Он несколько отличался от того, что было проголосовано. Все-таки некоторые шустрые товарищи с голосами что-то изменили. Но все-таки это был согласованный документ - большинства и меньшинства. Соответственно, он был по демократическим стандартам, на мой взгляд, очень высокого уровня. Поскольку мы эту позицию отстаивали, понимая, что в части суверенитета, взаимоотношений с Россией, скорее всего, все закончится, как говорят дипломаты, фигурой умолчания. Что, в принципе, в этой Конституции и было. На мой взгляд, тогда другого решения и быть не могло. Следовательно, решение вот таким способом, через согласительную комиссию, было найдено вполне рациональное, приемлемое. Поэтому зал в целом проголосовал за эту Конституцию. «Против» был один голос. Я не осуждал челвоека, который проголосовал «против» - ну, проголосовал и проголосовал… Что тоже, наверное, важно было. 

Второе, что, на мой взгляд, важно оценивать по Конституции республики - она ведь, на самом деле, не Основной закон. Юридическое толкование, что это главный, основной закон, оно не особо верное. Потому что это как раз есть соглашение между силами, группами влияния о том, как устроен мир, как мы в этом мире себя видим, как мы собираемся вместе жить и работать. Например, избирать власть, менять власть и так далее. И в этом плане, на мой взгляд, Конституция все нужные вещи в себе содержала, в том числе и демократические процедуры. 

И третье - это то, что касалось экономики, экономического устройства. Я сам в группе «Народовластие» не был специалистом по конституционному праву - у нас этим занимались больше Юрий Решетов, Ильдус Султанов и Валентин Михайлов. Я сам больше занимался экономической тематикой. И этот раздел в Конституции был для меня самый важный. В частности, если там раздел о собственности почитать сегодня, то видно, что он отражал какие-то… Ну, новации - не новации, но какую-то дискуссию и творческую составляющую. Тогда шли достаточно обстоятельные дискуссии про интеллектуальную собственность, про то, что собственность на информацию, на самом деле, вряд ли подчиняется вещному праву, что на самом деле надо вводить собственность на энергию. Тогда это были в мире вещи немодные, подавляющее большинство юристов это считало абсолютно неправильным, недостойным внимания. Но мы видим, что прошло 20 лет, и мир начинает думать о том, что классическое авторское право, оно на самом деле не верно по отношению к информации, что надо думать совершенно о другом представлении о собственности. И все это тогда в Татарстане обсуждалось. Для меня это третья важнейшая вещь, творческое начало. То есть тот парламент, несмотря на отчаянную борьбу по некоторым пунктам, он в основе своей был творческим. Я, вообще говоря, мечтал бы за время своей политической жизни еще раз поработать вот в таком, абсолютно творческом, настоящем парламенте. А Конституция эти элементы в себе содержала, она не была косным и абсолютно юридически догматичным документом. 

Что касается того, что Конституция - не Основной закон, приведу такой пример. Естественно, раз начинаешь Конституцию принимать, то читаешь другие Конституции. Читаю перевод Конституции Штатов, как один из классических примеров. А там написано в одной из статей, что только конгресс устанавливает налоги и собирает их. Но конгресс США никогда никаких налогов не собирал - ни на момент принятия Конституции, ни в течение 200 лет после этого. Но ни править этого не стали, понимая, что на самом деле для последующих законов это неважно, что таким образом установили как бы огромные полномочия конгресса, понимание, что все фундаментальные вопросы, связанные с налогами и с бюджетом, решает конгресс. А вот отдельную неточность, внутреннее противоречие они преспокойно оставили. 

Но на самом деле, если подумать, что Конституция - такой, с точки зрения математики, набор аксиом, то в нем обязательно должны быть внутренние противоречия. Потому что все неарифметические вещи, они иначе будут недоказуемы по теореме Геделя. В принципе нельзя будет жить и развиваться, если этот документ не живой, не содержащий в себе какие-то, в том числе внутренние противоречия. 

И на мой взгляд, в этом плане Конституция Татарстана, которую мы принимали, она правильная, там нет стремления взять и все железно разложить по полочкам.

Значение же Конституции в том, что она на ту пору задавала общую демократическую направленность развития. А уж как мы реализовали, почему не смогли, и что не получилось - это следующая вещь. И Конституция обеспечила такой мирный, эволюционный выход из достаточно сложной ситуации. Потому что мы все понимали, что при ненормальном развитии событий, при неправильном поведении парламента мы можем дойти до очень серьезных конфликтов. На мой взгляд, обе эти задачи наша Конституция решила, на отлично - не на отлично, но как минимум на хорошо… 

Василий Лихачев - депутат Госдумы России, в 1992 году - вице-президент Республики Татарстан: 

- Если принимать аксиому - право должно отражать запросы времени, общества, отвечать требованиям политики и экономики - то Конституцию Татарстана оцениваю очень высоко. В пользу такого подхода многое - коллективное творчество законодателя, ориентир на международные стандарты (регионализм, федерализм, местное самоуправление), глубокая проработанность прав человека и гражданина, уважение многонационального народа Татарстана, равноправие татарского и русского языков, новая оферта новых отношений (по качеству и структуре) Москвы и Казани. Плюс – современная юридическая техника (правовая школа Казанского университета внесла огромный вклад). Все это сделало документ событием как внутри РФ, так и для зарубежной политической, юридической теории и практики. 

Но время и другие идеи требуют сегодня определенных корректив. Вносимые в текст Основного закона РТ изменения идут в русле событий. Такими адекватными политической канве XXI века будут и другие новеллы. Наверно, можно прогнозировать, достоянием истории скоро станет институт президентства в российских регионах. Отказ от него уже произошел в ряде субъектов. С другой стороны, могут усилиться такие направления, как модернизация и инновация экономики, политики, межконфессиональный диалог, межрегиональное сотрудничество, в том числе и с иностранными акторами. Следует усилить контроль за применением конституционных норм, повысить уровень правосознания и юридического знания в разных социальных группах (право ЕС, ВТО, ЕврАзЭС и т.д.). 

И в современном виде, с уже внесенными и будущими поправками, Конституция республики в состоянии реализовать свой гуманитарный потенциал, эффективно влиять на политические и экономические реформы, содействовать гармонизации федеральных и региональных интересов, стимулировать евразийскую интеграцию. Люди, которые писали этот текст (их было немного), знали свое дело и были профессионалами. Поэтому и общество приняло такой прогрессивный для своего времени документ. 

Валентин Михайлов - экс-депутат Госдумы РФ, в 1992 году - депутат Верховного Совета РТ, один из лидеров депутатских групп «Народовластие» и «Согласие»: 

- В поздравлении депутатам того Верховного Совета РТ, который принял  Конституцию, говорится: «Нормы Основного закона явились залогом демократических преобразований, надолго определившие ход созидательного развития Татарстана». Подписал поздравление председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин, который все эти 20 лет, если не считать короткого ухода на должность премьер-министра, пребывал на этом посту. Почти все эти годы президентом республики являлся Минтимер Шаймиев. По моим представлениям, демократия – это реальная и регулярно возникающая возможность потерять власть для правящей силы. Но здесь явно другой случай. За 20 лет возможность смены власти не просто отсутствовала – она была гарантированно вычеркнута из политической жизни. Какова в этом роль Конституции республики? 

С точки зрения установления основ демократического государства Конституция Татарстана 1992 года обладала тремя врожденными пороками - это права человека, система власти и взаимоотношения с Москвой. Права человека были прописаны весьма узко. Это стало очевидно через год, после принятия Конституции РФ. Тогда соответствующую главу документа надо было сразу привести в соответствие с федеральными нормами, но это не было сделано. 

Полномочия президента по этой Конституции были настолько всеохватывающи, что это было никак не совместимо с демократией. Он легко мог назначать и снимать глав администраций районов, а главы к тому же составляли костяк парламента и контролировали других парламентариев от своих территорий. В результате пропрезидентское большинство всегда было подавляющим. Более того, президент был полным хозяином и кабинета министров – и состав, и структура этого органа зависели только от него. Имея такие послушные инструменты, то есть ветви власти, в руках, было просто невозможно удержаться от соблазна создать авторитарное правление. «Авторитарное» – это не ругательство, а медицинский факт для Татарстана. Некоторое число бантиков, приложенных для прикрытия этого факта, могли понравиться лишь только самым близоруким. Пример: президент представляет Верховному Совету на утверждение кандидатуру на пост премьер-министра РТ. Но с таким Верховным Советом, как всем было понятно, представление было равнозначно утверждению. Или еще. Декларируется, что в республике выборы проводятся на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Но реальное качество этих выборов стало нарицательным негативным примером.  

Третий важный недостаток Конституции – она никак не определяла место республики в Российской Федерации. По Конституции Татарстан обладал всеми атрибутами независимого государства. Достаточно взглянуть на пятую главу «Республика Татарстан - суверенное государство». Здесь и верховенство законов РТ без упоминания федеральной конституции и федеральных норм, и возможность создания полномасштабных государственных границ «с другими государствами», и неограниченная международная правосубъектность. В других статьях суды и прокуратура полностью выводились из федеральной системы. А это все уже не бантики. Это были серьезные аргументы в длительных переговорах с Москвой за двусторонний договор и особые отношения. Все эти атрибуты независимого государства в начале 2000-х пришлось исключить из Конституции, но до этого они долго служили примером для других республик (Конституция Татарстана была принята первой среди конституций российских республик), а также предметом раздражения для других субъектов РФ. Можно, не опасаясь преувеличения, сказать, что это, так же как и заключение двустороннего договора РТ и РФ 1994 года в конечном итоге привело к возникновению в российском обществе распространенных опасений о слабости государства, вероятности его распада. Одним из не самых значительных следствий стал кардинальный пересмотр Конституции Татарстана, выполненный под значительным давлением федеральных властей в 2002 году. Республика в этой редакции стала похожа на субъект Российской Федерации. 

В проекте конституции РТ, который был представлен в 1992 году депутатом Ильдусом Султановым и мной на обсуждение Верховного Совета наряду с официальным проектом, три эти существенных недостатка отсутствовали. Какова была техника отстранения нашего проекта от обсуждения – это особая тема. В результате в ходе постатейного принятия Конституции мы, опираясь на поддержку группы «Народовластие» в Верховном Совете, приложили максимальные усилия, чтобы Конституция не имела этих трех явно недемократических качеств, но силы, увы, были не равны. Практически ни одно из 100 наших предложений не было принято. 

И все же текст Конституции, если смотреть с точки зрения построения демократического государства, субъекта Российской Федерации, был не совсем безнадежен. В нем была заложена возможность возрождения: длительность полномочий президента определялась двумя сроками по пять лет подряд. В 2001 году в республике должен был появиться новый глава, а с ним и вероятность смягчения режима. Тогда, хотя и с натяжкой, можно было бы сказать, что Конституция была «залогом демократических преобразований». Но этого не случилось. Задолго до этого Конституция начала перекраиваться в угоду интересам высшей элиты республики. Самым заметным было устранение в 1996 году ограничений на длительность пребывания на посту президента республики. 

Что нужно изменить в современном тексте Конституции? Прежде всего, ограничить срок полномочий президента четырьмя годами, а длительность пребывания на этой должности одного лица – двумя сроками, исключив коварное слово «подряд». Вот это было бы действительно начало демократических преобразований. 

Фандас Сафиуллин – экс-депутат Госдумы РФ, в 1992 году - депутат Верховного совета РТ, один из лидеров депутатской группы «Татарстан»: 

Конституция Татарстана – та, которую имеем сегодня, и та, которая была принята 6 ноября 1992, - это почти две разные Конституции. В оригинале, нетронутом виде она явилась юридическим завершением политического процесса по повышению государственного статуса Татарстана от формальной автономии до суверенной республики. Принятие 30 августа 1990 года Декларации о государственном суверенитете Татарстана было провозглашением воли Татарстана к политическому равноправию на уровне союзной республики, экономической самостоятельности республики, к национально-культурному возрождению и развитию татарского народа. Референдум в марте 1992 года стал всенародным одобрением и поддержкой Декларации, убедительной демонстрацией единства народа и избранных им парламента и президента Татарстана. Хочу особо отметить, что выборы народных депутатов Татарстана в 1990 году были беспримерными в истории, и, к сожалению, оказались неповторимыми по демократичности, открытости, честности. 

Итак, ту Конституцию, не замутненную прокурором и послушно управляемыми депутатами, избранными по правилам «узкого круга ограниченных людей», оцениваю как высшую точку политического взлета Татарстана. 

Что можно было бы тогда записать в Основной закон по-другому? Нужно было принять Конституцию на всенародном референдуме и записать в Основной закон, что изменения в статьи и положения Конституции о конституционном строе Татарстана вносятся тоже только через референдум. 

Как оцениваю внесенные с тех пор изменения в Конституцию РТ? Оцениваю как послушно управляемое отступление без политического и правового сопротивления. Разумеется, отступление было неизбежно. Наступал новый политический ледниковый период в России. Но! Отступление отступлению рознь. Бывает сдача занятых позиций командованием и паническое бегство обороняющихся, бывает отход по тактическим, оперативным или стратегическим соображениям. У нас была возможность достойного отступления под напором превосходящих нас сил, добиваясь сохранения каждой опротестованной статьи Конституции через суды всех инстанций. Согласно основным положениям и Конституции РФ, и общепризнанным принципам, и нормам международного права, верховенство которых над отечественным законодательством закреплено в Конституции РФ, мы были правы. Да, мы потерпели бы поражение. Но поражение поражению рознь. Принципиальное различие в нашем случае – разница между послушной сдачей своих прав и свобод и в потере их в неравной борьбе. История их хорошо запоминает и различает. 

Что касается каких-либо новых дополнений в Конституцию - не то время, чтобы дополнять ее. И еще - Минтимер Шарипович, пользующийся заслуженным авторитетом, мог бы, без сомнения, выполнять те же полномочия советника, даже, может быть, на более высоком уровне, но оставаясь рядовым советником, без конституционного статуса. Не ломая Конституцию.

Но, самое важное, что сегодня требуется – отстоять Конституцию, пусть даже во многом выхолощенную, отстоять Татарстан как республику. 

Мурат Сиразин - семейный фермер (село Шеланга Верхнеуслонского района), в 1992 году - депутат Верховного Совета РТ, член депутатской группы "Народовластие": 

- Я как депутат Верховного Совета РТ не голосовал за ту Конституцию, так как считал, что она разваливает страну, разрушает ее единство. И не ходил на банкет, устроенный в честь этого! История все расставила по местам, и те, кто протаскивал ее, сами же, своими руками привели ее в соответствие с Конституцией России! В отличие от Чечни, где народу пришлось пережить ужасы войны, много страданий и смену руководителей от Дудаева, Масхадова, Басаева до Кадыровых. Хотя все можно было предвидеть заранее и не играть в политические игры, так как татары - пассионарии всегда были стержнем и государствообразующим народом нашего многонационального, многоконфессионального государства, как бы оно ни называлось в последние 800 лет… 

Рафаэль Хакимов - депутат Госсовета РТ, директор института истории им. Марджани АН РТ, академик АН РТ, в 1992 году - советник президента РТ: 

- Можно ли было Конституцию Республики Татарстан тогда, 20 лет назад, написать по-другому - вопрос очень сложный. Мы написали то, что смогли. Но главное - мы тогда нашли общий язык внутри Татарстана, внутри парламента. Потому что споры были непростые. Конечно, референдум 1992 года многое решил, он привел к стабильности, и его результаты надо было закрепить. Но, тем не менее оставались вопросы языка, вопросы взаимоотношений с Москвой, вопросы, связанные со взаимоотношениями демократов и коммунистов… 

Часто забывают, что тогда действовала Конституция РСФСР - Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. И нам говорят: мы нарушили то-то и то-то. Ну да, нарушили. Но Россия сама нарушила, когда приняла Декларацию о суверенитете - вопреки своей собственной Конституции. А новая российская Конституция появилась в 1993 году. Мы ждать не могли, нам нужно было определиться - политическая ситуация требовала определиться внутри республики и затем перейти к договору между Федерацией и Татарстаном. Вот эти две задачи стояли тогда перед нами. 

В принятую 6 ноября 1992 года Конституцию за 20 лет внесено много изменений. Я оцениваю их и как положительные, и как негативные. Произошло определенное отступление от федеративных принципов. Но политика - это искусство возможного, приходится считаться с тем настроением, которое было в России в пользу вертикали власти. Но, тем не менее мы статью первую сохранили. Выборность глав субъектов мы не меняли, хотя приостановили. Сегодня выборность снова вернулась, значит, возвращается децентрализация. И статью первую мы, я думаю, сохраним, нет у меня сомнений уже никаких. И Россия уже возвращается к демократии и федерализму.