«В нашем молоке нет гормонов и антибиотиков»: как бывшие медики строят экоферму в Лаишевском районе

Роза Исхакова: «Мы задались целью производить продукты, которыми можно было бы кормить детей, аллергиков, да и самим спокойно есть. В итоге задумали открыть молочную ферму»

Как семья медиков открыла молочную ферму в Лаишевском районе

— Роза Шарифовна, расскажите о себе — как вы решили заняться фермерством?

— Мне 60 лет. У меня медицинское образование — я работала врачом-наркологом, затем я возглавляла врачебную амбулаторию в деревне Салмачи. Примерно в 1997-м я ушла в свой бизнес, занималась торговлей. В 2009 году с подачи мужа, который, к слову, в прошлом тоже медик (стоматолог), мы решили заняться органическим земледелием. Мы задались целью производить продукты, которыми можно было бы кормить детей, аллергиков, да и самим спокойно есть. В итоге задумали открыть молочную ферму.

Начали с того, что купили здесь, в Меретяках, землю — обанкротившееся хозяйство. Здесь не было ни дорог, ничего. Именно поэтому нас устроило это место: тут можно было бы производить органическую продукцию. На тот момент здесь было голое поле, а на месте фермы были только клюшки — это такие полурамы, основа коровников советских времен. Такие коровники, кстати, так и называли — «клюшечники».

— Получали ли какие-то меры господдержки?

— Да. В 2012 году я получила первый грант от минсельхоза РТ — 4 млн рублей. На эти деньги мы и отстроили ферму.

— Сколько своих средств вложили в эту ферму?

— Еще 20 миллионов пришлось найти сверху. Значительная часть денег ушла на то, чтобы купить скот. 67 нетелей мы тогда закупили в Вологде. Одна нетель стоила примерно 120 тыс. рублей.

«Хочу отметить, что телят мы тоже сами выращиваем — осеменяем коров элитным американским семенем. А чужой скот я покупать боюсь»

— Почему именно в Вологде?

— В Татарстане, к сожалению, есть лейкоз коров, а Вологда — чистая зона от лейкоза. Нам было крайне важно, чтобы наше хозяйство было в этом плане тоже чистым.

— Какой породы ваши коровы?

— Черно-пестрые голштинизированные. Хочу отметить, что телят мы тоже сами выращиваем — осеменяем коров элитным американским семенем. А чужой скот я покупать боюсь.

— И когда вы открылись?

— В 2013-м мы загнали коров на ферму. Но, как выяснилось, мы совершили ошибку именно по части органики. Из-за того что у нас не было знаний, мы построили ферму привязного содержания, на которой коровы стояли привязанные. Несмотря на то что мы их летом пасли и фактически полгода они у нас «гуляли», официально это все равно считалось привязным содержанием. А оно, как оказалось, не признается органическим.

К тому же поначалу у нас не было собственной кормовой базы, было только сено. А от сена, естественно, много молока у коров не бывает. Словом, первый год был для нас очень тяжелым. Сейчас наши коровы дают в среднем 15−18 литров в день. В год продуктивность на 1 корову — в среднем 6 тысяч 200 килограмм молока.

— Кому вы начали продавать это молоко?

— Сначала у нас молоко брали трейдеры – скупщики молока. Они собирали с разных хозяйств много молока и поставляли его на молочные заводы. Тогда я, честно признаться, даже не вникала, на какие предприятия идет наше молоко! Но в 2017 году произошло очень резкое и сильное падение закупочных цен. Поэтому мы вышли с молоком на рынок, начали торговать на ярмарке. Так мы познакомились с сыроварами ресторана Cheeseria. С ними мы работаем уже 6 лет, и для своих сыров они используют только наше молоко. Также мы сотрудничаем с сыроварней ресторана Kekinn. Остальное у нас забирают трейдеры.

«Мы вышли с молоком на рынок, начали торговать на ярмарке. Так мы познакомились с сыроварами ресторана Cheeseria. С ними мы работаем уже 6 лет, и для своих сыров они используют только наше молоко»

— Говорят, что за последний год произошел сильный скачок цен на сырое молоко, вы почувствовали это на себе?

— Я бы не сказала. Из последних ощутимых изменений — значительное снижение цены на молоко два года назад. Просто катастрофическое снижение! Очень много коров пустили под нож, очень много хозяйств закрылось. Нас спасло то, что мы работали с ресторанами, и у нас с ними была обговорена стабильная цена.

— Сколько стоит сырое молоко?

— Сейчас у нас покупают по 37 рублей за килограмм. Я, правда, считаю, что это не цена. Для сравнения: когда в спортзал идешь и забыл с собой взять воду, то покупаешь там бутылку в 0,3 литра за 50 рублей. А молоко не вода, в этом производстве очень много труда и рисков. Но тут цены диктуем не мы. Молоко, как и хлеб, — социально значимый продукт.

«Чтобы содержать в порядке ферму привязного типа, нужно много сотрудников»

«Доярок найти просто нереально — закупаем роботов»

— Насколько я понимаю, сейчас вы строите вторую ферму?

— Да. Все-таки привязное содержание — это даже не вчерашний день, это позапрошлый век. Коровы в стрессе, продуктивность падает. Мы строим новую ферму для того, чтобы получить органический сертификат. На новой ферме коровы уже будут свободно гулять, привязанными они не будут.

Мы получили грант от минсельхоза РТ на открытие роботизированной фермы на 150 голов на сумму 14 миллионов рублей. По смете получалось, что общая сумма на открытие фермы — 24 миллиона, то есть 10 миллионов я должна была внести сама. Но пока мы шли к этому, цены выросли настолько, что, конечно, в 24 млн мы никак не укладываемся. Нам одна крыша обошлась в 15 миллионов рублей. Бешеные цены.

— Какой скот планируете содержать там?

— Весь наш скот туда и переедет. На сегодняшний день поголовье дойного стада — 100 голов, а к концу следующего года будет 150 голов. Молодняк оставим на старой ферме.

— Расскажите про роботов, почему решили использовать эту технологию?

— Найти сотрудников на ферму — большая проблема. Доярок найти вообще нереально. Очень много пьющих людей, которые, мягко говоря, неправильно относятся к работе. Поэтому мы и закупили двух роботов. Один робот, для понимания, доит 75 коров.

Чтобы содержать в порядке ферму привязного типа, нужно много сотрудников. Сами понимаете, зарплаты людям приходится увеличивать, притом что цена на молоко не растет, а цены на запчасти и солярку растут. Это невыгодно, экономика не складывается. Поэтому производство надо автоматизировать.

— Но сколько стоят ваши роботы? Не боитесь, что возникнут проблемы с техобслуживанием?

— Сейчас в Сабах покупают бывших в употреблении роботов и восстанавливают. У нас как раз такие восстановленные роботы четвертого поколения. По поводу обслуживания опасений нет, потому что нас заверили, что все будет работать и ремонтироваться без нареканий. Этих роботов мы покупали еще по старому курсу евро. Нам повезло, и мы купили их на достаточно выгодных условиях — два робота обошлись нам в 23 млн рублей.

Я понимаю, что в стране ситуация тяжелая, и надо все-таки идти на снижение количества сотрудников. Сейчас на старой ферме у меня работает 4 доярки. А на новой у меня будет работать всего 3 человека, которые фактически будут дежурить и смотреть, чтобы ничего не произошло.

— Каких принципов вы придерживаетесь, работая в органическом направлении?

— Мы не даем коровам ничего, кроме того, что сами выращиваем. Молоко можно спокойно пить. Там нет никаких добавок — соды, антибиотиков, гормонов. Для меня органическое производство было важным даже по отношению к земле. Мне жалко нашу почву, потому что чем больше минеральных удобрений в нее вносишь, тем больше ей требуется. Не все, что вносится, усваивается — и почва потихонечку превращается в песок.

«Мы не даем коровам ничего, кроме того, что сами выращиваем»

Планы на будущее: «Экоферма и Бобровый ручей»

— Какие направления вы еще развиваете?

— В этом году я выиграла еще один грант на развитие агротуризма. 10 млн рублей получил наш проект «Экоферма и Бобровый ручей». Мы, правда, ждали деньги в апреле, но они пришли 30 июня. С учетом того что это уже был разгар сезона, мы просто расчистили этот участок, убрали лишние деревья, кустарники, начали чистить пруд.

Я уже оплатила деревянные постройки, которые мы там запланировали, но решила монтировать не сейчас, на зиму глядя, а весной. Как раз на освоение гранта дается год, поэтому мы в сроки укладываемся.

— Почему Бобровый ручей?

— Потому что там у нас кругом бобры. Когда в следующем году будем ручей выкапывать, что-то с ними надо будет делать, чтобы они поселились в одном месте. Я бы хотела их на пруд выселить. Они вообще делают все, что хотят, — понятно же, что животных абсолютно не интересуют наши планы. Они взяли, построили плотину, сделали там себе пруд. А там ведь у нас дорога (улыбается).

— А на что 10 млн гранта хватило?

— Пока еще не вся сумма освоена. Но деньги как раз и тратили, по сути, на благоустройство. Я планирую там, конечно, поставить дом, но он уже к конкурсу не относится. Я хочу сделать там прогулочную зону, чтобы в деревне шумно не было.

— Сложно ли было выполнить условия, чтобы получить эти гранты?

— Я ознакомилась с требованиями и, в принципе, понимала, что мы должны пройти. У нас есть своя техника, свое поголовье, здание, земли почти 1 тыс. гектаров. В любом случае приятно выигрывать, потому что по конкурсу, само собой, проходят не все.

«Мы планируем сделать птичник органического птицеводства и производить овощи в открытом грунте. Хотелось бы, конечно, выращивать и мясной скот»

— Насколько выполнимы условия грантов?

— Они выполнимы, просто работать надо. Я создаю рабочие места, плачу белую зарплату, отчисляю налоги. По новому гранту мне надо будет, чтобы у меня 8 человек работали.

— Как думаете, без грантов удалось бы вам создать свое хозяйство?

— Я думаю, да. Только, наверное, немножечко больше это заняло бы времени.

Проблема в том, что в смете на грант указываются цены, утвержденные нашим государством. А когда ты начинаешь работать, цены меняются. К тому же у нас ситуация с трудовыми кадрами сложная и очень сильно взлетела стоимость строительных работ. Вот раньше, когда мы плитку покупали — 500 рублей материал, 500 работа, такое было соотношение. А теперь у нас строительные материалы для одного из объектов вышли на 490 тысяч, а строительные работы оценили в 1,5 миллиона.

— Как-то еще вас минсельхоз РТ поддерживает?

— На органику мы получаем субсидии ежегодно, на молоко. Также я надеюсь получить возмещение части затрат на закупку роботов.

— Есть ли прибыль у вашего хозяйства?

— Мы все время строим, строим… Поэтому вся прибыль сейчас не у меня в карманах, а подчистую вкладывается в развитие моего дела.

— Когда планируете выйти на стабильный заработок?

— Я думаю, что после того, как закончим строительство второй фермы. Вообще, я надеюсь после завершения всех работ по агротуризму все-таки найти управляющего, хотя бы немного себя разгрузить.

— Есть ли еще какие-то задумки по расширению?

— Мы планируем сделать птичник органического птицеводства и производить овощи в открытом грунте. Хотелось бы, конечно, выращивать и мясной скот. Но опять же я боюсь инфекций. Поэтому я бы не закупала животных, а просто осеменяла бы коров, которые у нас идут на брак, покупным семенем. Когда мы уже получим органический сертификат, нам надо будет продвигать и продукцию. Возможно, поставим уже свою переработку, экологическую.

— Желаем удачи вам и процветания вашему хозяйству!