Оскорбил – получи «двушечку»: Госдума вводит уголовку для диванных экспертов

Этой ночью стало известно, что Дума планирует ужесточить наказание за оскорбление представителей власти. Соответствующий законопроект в нижнюю палату парламента внес председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев Фото: «БИЗНЕС Online»

Оскорбил чиновника — до 2 лет тюрьмы?

Госдума вышла с летних каникул только неделю назад, но много времени на раскачку ей не понадобилось. В понедельник активно обсуждался законопроект о запрете пропаганды чайлдфри, но, как выясняется теперь, это был только «разогрев». Ночью стало известно, что Дума планирует ужесточить наказание за оскорбление представителей власти. Соответствующий законопроект в нижнюю палату парламента внес председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев («Единая Россия»).

Что интересно, самого текста законопроекта в открытом доступе пока нет. Но он оказался в распоряжении ТАСС. Причем, как уточняет государственное агентство, еще не опубликованный документ уже поддержало правительство РФ. Это означает, что поправки с высокой долей вероятности будут приняты. Сразу несколько депутатов Госдумы сегодня заявили «БИЗНЕС Online», что пока текста законопроекта не видели.

«Я пока еще не читал его и в средствах массовой информации только услышал эту новость, но там важно детали посмотреть. Я постараюсь поднять поправки и дать вам конкретный ответ. Согласитесь, что это профессиональный подход, правильно же? Мы же не слухами хотим пользоваться», — отметил один из парламентариев. Другой собеседник отметил, что во внутренней базе для депутатов указанного законопроекта пока нет, и не исключил, что его могли отозвать.

Что имеем на данный момент? Поправками предлагается скорректировать статью 319 Уголовного кодекса РФ «Оскорбление представителя власти». Сейчас за «публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением» предусмотрен штраф в размере до 40 тыс. рублей, либо обязательные работы на срок до 360 часов, либо до 1 года исправительных работ.

Что предлагает Пискарев? Поднять размер штрафа за оскорбление до 80 тыс. рублей, а максимальные сроки обязательных и исправительных работ увеличить до 460 часов и 2 лет соответственно.

Сейчас за «публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением» предусмотрен штраф в размере до 40 тыс. рублей, либо обязательные работы на срок до 360 часов, либо до 1 года исправительных работ Фото: freepik.com

Но самое интересное дальше. Планируется отдельно прописать норму об оскорблении, совершенном с использованием интернета или СМИ. И здесь наказание на порядок жестче. За такое преступление может грозить штраф до 1 млн рублей с лишением права занимать определенные должности до 3 лет, обязательные работы на срок до 480 часов, принудительные работы на срок до 2 лет или лишение свободы на срок до 2 лет с лишением права занимать определенные должности до 3 лет или без такового.

Чем вызвана необходимость ужесточить наказание, пока неясно. Обращает на себя внимание и решение отдельно прописать санкции за оскорбление в интернете или СМИ. Выходит, прежде такие случаи действующая 319-я статья УК РФ не охватывала? И что считать за оскорбление в сети? Автор поправок Пискарев еще не давал комментариев по инициативе, дозвониться до него во вторник не удалось. Спикер Госдумы Вячеслав Володин сегодня утром рассказал читателям телеграм-канала о законопроекте о запрете идеологии бездетности и движения чайлдфри.

Как применяется статья сейчас?

Примечательно, что еще в 2019 году депутаты от ЛДПР предлагали декриминализировать ст. 319 УК. Авторы объясняли это тем, что статья не предусматривает лишения свободы. А перечисленные меры (штраф, обязательные или исправительные работы) «свойственны административным наказаниям». «Не видим целесообразности увеличивать число уголовно судимых граждан в тот момент, когда государство все последние годы стоит на пути декриминализации ряда статей УК, — писали избранники в пояснительной записке. — В этой связи предлагается „уравнять“ правовое положение субъектов публичной власти и граждан Российской Федерации, сбалансированного действия именно административной ответственности за оскорбительные высказывания, в целях восстановления социальной справедливости».

Документ получил негативный отзыв от правительства. Там не увидели «аргументированных обоснований необходимости декриминализации названных деяний» и указали на данные судебного департамента при Верховном суде РФ. Так, в 2017 году по ст. 319 УК были осуждены 10,3 тыс. человек, в 2018-м — 10,1 тыс., а в 2019 году уже 9,1 тыс. лиц. Это, как говорится в отзыве, «указывает на стабильно высокое количество совершаемых преступлений». Однако, исходя из последних открытых данных, тенденция к сокращению числа приговоров по данной статье продолжилась. В 2022 году были осуждены 5,9 тыс. человек. Как писал РБК со ссылкой на статистику судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2020-м по ст. 319 УК было вынесено 8,7 тыс. приговоров, в 2021 году — 6,7 тыс., а в 2022-м — 4,6 тысячи.

В 2023 году Верховный суд РФ впервые разъяснил, как оценивать преступления в том числе по 319-й статье и когда оскорбление представителя власти уголовно наказуемо. Таковым считается высказывание, озвученное публично и выраженное в неприличной форме. Например, высказывания в общественных местах, СМИ, на сайтах, в блогах или на форумах «для широкого круга».

Законопроект по «горячим следам» прокомментировал Кремль. Конструктивная критика властей нужна и важна, но ее нужно отличать от оскорблений, отметил сегодня пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. «Конечно, власть не должна и не может быть свободной от критики. Главное, если это критика [со стороны] людей, населения. Потому что представители власти работают на благо этих людей и служат этим людям. Они служащие, госслужащие», — отметил представитель Кремля.

«Теперь уже не скажешь: он вор, жулик, ничего не делает, надоел, должен уйти, он занимает свое место незаслуженно… Теперь за это может прилететь»Фото: «БИЗНЕС Online»

«Такие законопроекты выдают страх и неуверенность в собственных силах»

По просьбе «БИЗНЕС Online» эксперты порассуждали о том, насколько необходим законопроект и почему потребовалось ужесточить ответственность.

Александр Добровинский — бывший адвокат, управляющий партнер московской коллегии адвокатов «Александр Добровинский и партнеры»:

— Я считаю и всегда считал, что вообще никого оскорблять нельзя. Оскорбление — это часть слабости характера человека, который оскорбляет, или слабость его позиции. У нас нельзя нападать на представителя власти, полицейских и так далее. Оскорбление может быть приравнено к нападкам, потому я думаю, что это правильный ход.

Но должно быть четкое понимание, что является оскорблением. Вот тут могут начаться разночтения. Потому что если, например, кто-то скажет, что этот человек неумный — является ли это оскорблением или нет? И здесь никаким образом нельзя перегнуть палку. Очевидно, что в этом плане должен быть создан, ну я не знаю, словарь или какой-то контекст, который будет говорить о том, что же является предметом оскорбления. Является ли оскорблением действие человека или сам человек? Если нам говорят: «Посмотрите, какой он тупой», — это оскорбление? А если говорят, что он глупо поступил, является ли это оскорблением? Рассуждения на данную тему могут очень далеко привести.

Так как я не читал законопроект, мне трудно судить, о чем говорит депутат [Пискарев]. На самом деле путь, который он обозначил, мне нравится. Но дьявол кроется в деталях. И вот в этих деталях, к сожалению, можно запутаться.

Султан Хамзаев — депутат Госдумы, член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции:

— Я просто не знаю, почему всегда все боятся каких-то перегибов. Для коррупционеров перегибы не нужны, они всегда найдут для себя какие-то лазейки. С этим надо бороться. Я имею в виду тех, кто ищет для себя возможность наказать, грубо говоря, какого-нибудь конкурента или кого-то. Надо в целом понять, нужно ли с точки зрения уважения чиновничьего аппарата, отношения к нему действовать с позиции изменения законодательства. Я вообще вопрос поднимал немножко по-другому еще год назад. Тогда я сказал, что наказание должно быть за оскорбление Героев России и всех тех, кто имеет высокие государственные награды. Это была моя позиция, и я ее придерживаюсь на сегодняшний день.

Чиновничий аппарат, госслужба в целом — это же широкое определение. Есть муниципальная, региональная, окружная, федеральная власть — это многоступенчатая система. Что здесь в целом имеется в виду, честно, с документом не ознакомлен, его автором не являюсь. Поддержу ли я коллегу Пискарева в этом вопросе? Обязательно. Человек вменяемый, понятный, системный, четко работает, давно знает, что такое система общественной безопасности. Конечно, я его поддержу.

Максим Шевченко — журналист:

— Что считать оскорблением: шутку, карикатуру, юмор? Не знаю. У каждого человека свой порог оскорбляемости. Допустим, на кого-то шарж нарисуют, и он оскорблен, а кто-то рассмеется на достаточно жесткую шутку и скажет: «Да ладно, ерунда». Поэтому я просто не понимаю, как квалифицировать оскорбление. Решение будет принимать экспертиза, которая, как правило, связана со следствием. Выходит, это еще один инструмент расправы, запугивания общества. Так как практически все, что они (чиновники — прим. ред.) делают, вызывает скрытое недовольство и люди выплескивают свою реакцию в интернете. Я совершенно этого не одобряю и всегда говорю, что не надо никого оскорблять ни в коем случае. Но, бывает, у людей накипело, они не выдерживают и говорят что-то такое оскорбительное.

Чиновник — очень широкое понятие. Армия — это понятная вещь, и тут можно подвести к тому, что страна ведет боевые действия. Разве чиновники то же самое? Теперь уже не скажешь: он вор, жулик, ничего не делает, надоел, должен уйти, он занимает свое место незаслуженно… Теперь за это может прилететь.

Я не знаю, бред какой-то, делать им больше нечего. Такие законопроекты выдают страх и неуверенность в собственных силах. Ну что делать? Будем жить в тех клеточках, которые нам выделяют. Куда деваться? Я предлагаю вообще их не замечать, не обращать внимания, как параллельная реальность такая: жить свою жизнь, строить ее, а там они пусть че-то сидят, пыхтят…

Николай Иванов — казанский адвокат:

— Ну у нас есть общая статья за оскорбление. В том числе и с использованием средств массовой информации или телекоммуникационной сети интернет. Для чего выделять в отдельную графу именно представителей власти, я пока понять не могу. Чем они отличаются от других людей — от нас с вами, проще говоря? Если отдельно депутатов или сотрудников полиции приписать к представителям власти, то уже есть статья (пусть и «общая», но она есть), и наказание по ней тоже предусмотрено.

Очевидно, что [делается это потому, что] случаи оскорбления представителей либо силовых ведомств, либо представителей иных ветвей власти — исполнительной, законодательной, судебной — учащаются, и чтобы привлечь внимание к этой проблеме, чтобы неповадно было, чтобы люди сначала думали, а потом писали… Возможно. Но еще раз говорю: выделять специальную статью, когда она уже есть… Ну если утрировать, как я своим студентам объясняю, вот у нас есть статья за кражу, 158-я УК РФ. А сейчас, грубо говоря, предлагают ввести отдельную статью за кражу у чиновника или у представителя госвласти. Она так и так кража, и оскорбление так и так оскорбление. Я думаю, что эта законодательная инициатива излишняя. Поскольку ответственность уже есть, и статья за оскорбление в интернете тоже есть.

Ренат Сулейманов — депутат Госдумы (фракция КПРФ):

— Я считаю инициативу избыточной, поскольку в действующем Уголовном кодексе уже есть соответствующая статья, предусматривающая ответственность за оскорбление представителя власти. Там предусмотрено до 40 тысяч рублей штрафа либо исправительные работы. То есть, на мой взгляд, исходя из тяжести этого преступления, уже существующих мер ответственности вполне достаточно. Ужесточение до лишения свободы — это избыточное наказание.

Кроме того, это может привести к злоупотреблению и созданию некоей касты неприкасаемых. Сегодня можно [по-разному] истолковать любую критику того или иного чиновника или должностного лица, при большом желании и притянуть как за оскорбление представителя власти. На мой взгляд, это в нынешней ситуации контрпродуктивно. У нас и так сегодня достаточно жесткие нормы ответственности существуют, в том числе и за публикации в СМИ, интернете. Поэтому ужесточать, я считаю, нет необходимости.

С оскорблениями в свой адрес я не сталкивался, но такое иногда происходит. И, безусловно, за это должно следовать наказание, но перегибать здесь палку не стоит. Еще раз: оскорбление — это одно, но истолковать как оскорбление можно фактически любую критику существующей власти, что ведет к тому, что там будут накапливаться злоупотребления, вывод из-под критики. Нельзя, конечно, смешивать критику с оскорблениями, но тем не менее потенциально такая возможность существует.

Илья Гращенков — политолог, президент центра развития региональной политики (ЦРРП):

— Ответственность такого рода нужно декриминализировать. И мало того, надо снижать ответственность за все то, что пытаются подтянуть под различные оскорбления, которые таковыми не являются. На самом деле практика последних лет показывает, что суд зачастую признает оскорблениями довольно случайные высказывания, даже какие-то репосты или еще что-то. Практика говорит о том, что это не всегда прямые оскорбления. Часто люди несут достаточно серьезную ответственность за какие-то побочные вещи.

Что такое оскорбление? На мой взгляд, это когда ты твердо желаешь кого-то оскорбить, нанести тем самым ему какой-то урон. Что могут посчитать за оскорбление власти? Например, критика власти часто привлекается или какая-то шутка, мем могут быть приравнены к оскорблению.

Власти пытаются делать все возможное, чтобы вообще любые разговоры были фактически табуированы. Это, конечно, приведет к двум неприятным вещам. Первое — как раз к табуированности. Люди, СМИ и все остальные решат: «Ну и хорошо, раз власть не надо критиковать, пусть делают что хотят». Отсутствие общественного мониторинга приведет к тому, что действительно люди власти будут делать что хотят. Второе — это приведет к появлению эзопова языка, как было в советское время, то есть, когда ты хочешь о чем-то сказать, надо сделать это максимально расплывчато, чтобы даже намеков о том, что ты говоришь о конкретном человеке, не появлялось. Поэтому будет поиск каких-то форм, которые намекают на то, о чем идет речь, и так далее. Сейчас это уже в полный рост происходит. Вы хотите что-то покритиковать, поэтому пространно рассуждаете, немножечко намекаете на то, что есть какие-то параллели с кем-то из действующих лиц, или вспоминаете персонажей каких-нибудь литературных произведений. Это явление не столько негативное, сколько является предметом времени.

Любая практика ужесточения и закручивания гаек требует какой-то постоянной эскалации. Значит, возникает ощущение, что уже всего достигли и на следующем этапе должна идти, наоборот, какая-то оттепель, выпуск пара. Поэтому постоянное ужесточение, с одной стороны, продиктовано этим, раз власть хочет завинчивать гайки, значит, она и будет их завинчивать. Второе, прежние меры были на прежнее время. Когда был переход от политики, когда еще можно было спокойно оскорблять власть, ругать ее, к политике того, что это недопустимо. А сегодня это из политики недопустимой становится политикой опасной. Это связано с тем, что, если растет число желающих о чем-то таком поговорить, соответственно, меры ужесточаются. Например, как возбуждены дела о дискредитации армии в отношении каких-то военкоров, которые, казалось бы, работают на этом патриотическом направлении. Это говорит о том, что во внутреннем лагере появилось число критиков, которые считали, например, что всякие либералы и прочие, которые раньше власть критиковали, — это справедливо, что их штрафуют, а мы-то что? Мы же свои. А сейчас и они оказываются в зоне опасности, мол, «вашу справедливую критику держите при себе».

Нынешняя практика судов показывает, что перегибы уже есть. Естественно, они будут. Мы это видим на делах о том, как люди отправляются в реальное заключение на большой срок по 5 и более лет за какие-то вещи типа репоста или какого-то движения, жеста, за достаточно случайные вещи. Вероятно, перегибы не просто будут, они как бы ужесточением мотивируются. Сейчас никто на этом поле не работает, нет правозащитников, которые бы пытались помочь обжаловать приговоры. Надо отдать должное, что в парламенте есть здравые силы. Партия «Новые люди» как раз на днях выступила ровно с другим заявлением как раз о критике депутатов. Они выступили о чем-то таком, что нужно как раз допустить свободно декриминализировать логику критики депутатского корпуса. Поэтому есть внутренние тормоза, но они сейчас не срабатывают, большинство идет по пути запрещения.