«Уделом народов было разорение и вымирание»: как преподают историю в экс-республиках СССР?

«Самый большой интерес, безусловно, представляют страны Центральной Азии, некогда входившие в состав Российской империи и Советского Союза»

«Россия в учебниках истории стран Ближнего Востока»

За три десятилетия, прошедшие с момента обретения независимости новыми государствами Центральной Азии и Кавказа, бывшими республиками Советского Союза, они сформировали собственные национальные идеологии и по-новому осмыслили недавние исторические события, в том числе период сосуществования в составе Российской империи и СССР. Не обошлось и без определенного мифотворчества.

Ученые из Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН РАН) досконально изучили школьные учебники истории, по которым об общем с Россией прошлом узнают дети в Киргизии, Узбекистане, Таджикистане, Казахстане, Азербайджане. Предметом исследования также стали учебники, издаваемые в странах Ближнего Востока и Китае.

Результатом стала книга «Россия в учебниках истории стран Ближнего Востока, постсоветского пространства и Китая», недавно вышедшая в Москве и находящаяся в свободном доступе.

Что касается бывших советских республик, то результаты были предсказуемы. «На пространстве постсоветского Востока учебники схожи в своем скорее негативном восприятии России. Развивается навязываемая идея о колониальной политике российского государства, во многом созданная на основе западных подходов и с учетом советского опыта борьбы с империализмом, направленного в том числе и против Российской империи», — отмечают авторы исследования.

«Проще говоря, советский антиколониальный дискурс перекладывается с имперского периода и на советский, а где-то и на современный российский», — говорится в книге.

Рассматриваемые учебники обычно объясняют мотивы присоединения Средней Азии как экономическую и колониальную экспансию, которая нанесла огромный ущерб культурному наследию и бывшим государствам. Таким образом, даже модернизация, проведенная при Советском Союзе, не может оправдать перенесенные страдания.

Тем не менее авторы новой книги с удовлетворением отмечают, что все еще сохраняется много положительного в трактовках прошлых событий.

Читатели могут самостоятельно ознакомиться с содержанием книги, а ниже хотелось бы рассказать о последних тенденциях в деле интерпретаций прошлого в учебниках истории, издаваемых в постсоветских странах Центральной Азии.

Узбекистан

Два года назад директор института истории Академии наук Узбекистана Азамат Зиеев на пленарном заседании сената заявил, что «стандарты в образовательной системе до сих пор остаются советскими». По мнению Зиеева, решением проблемы может стать акцент на развитие «национальной истории».

По мнению оратора, учебники по истории Узбекистана совершенно не национальные. «Давайте увеличим скорость интернета в тысячу раз, переведем всю информацию на узбекский язык, но если контент не национальный, то зачем нам такая скорость интернета? Мы не должны обманывать себя», — сказал тогда он.

Этот тезис вызвал волну критики в научном сообществе Узбекистана. Одним из главных оппонентов функционера от науки стал известный узбекский историк, профессор Бахтияр Бабаджанов. «Нелишне напомнить, что все конфликты начинаются с попыток какого-либо государства доказать исключительность своей истории, нации, перерастающих во взаимные „исторические притязания“ к соседям. Как правило, все эти попытки „приватизации истории“ воплощаются в территориальные требования и заканчиваются приграничными конфликтами и войнами», — писал профессор Бабаджанов. Он категорически против «расселения» истории по национальным квартирам.

А один из бывших руководителей исторической науки в Узбекистане, известный историк Шухрат Мухамедов, отмечает, что после перестройки ученые разделились на два лагеря. Прежде всего это касалось вопроса о вхождении территории Средней Азии в состав Российской империи.

В итоге это, по мнению Мухамедова, привело к отрицанию всего, что произошло с народами Средней Азии за последние 150 лет, особенно среди национально-патриотической интеллигенции, где Российская империя и советская власть превратились в «чудовищ», которым нет оправдания, была потеряна тенденция освещения исторических событий в их развитии, т. е. в динамике.

Мухамедов предлагает объективно оценивать минувшие события. Он против любых крайностей с обеих сторон. В качестве примера он приводит распространенный в советское время тезис о том, что Россия «беспощадно» вывозила сырьевые ресурсы из завоеванных колоний, в частности из Туркестана. Но архивные материалы говорят об обратном — хлопок-сырец закупался у населения торговыми фирмами, т. е. народ его продавал добровольно, а государство вообще старалось не вмешиваться в эти процессы.

Как в Узбекистане, так и в Казахстане звучит много резких заявлений, касающихся тех или иных событий прошлого, взаимоотношений наших государств. Например, можно вспомнить нашумевшее заявление о том, что «России не было бы, если бы Амир Тимур в свое время не разгромил бы Тохтамыша», сделанное бывшим высокопоставленным чиновником, а ныне ректором одного из крупных университетов Узбекистана. Или высказывание депутата узбекского парламента о флаге СССР, «окрашенного кровью прогрессивной узбекской интеллигенции и <...> добродушных предков».

До сих пор государственные власти дистанцировались от подобных заявлений и пытаются представить события прошлого в умеренном ключе, в том числе и на страницах школьных учебников. Но процесс перекладывания вины за неудачи прошлого на «внешние силы» уже заметен.

Вот характерный пример из учебника «История Узбекистана (1917–1991 годы)» К. Усманова и М. Садикова. В книге высказываются противоречивые идеи. С одной стороны, в советском Узбекистане строились заводы, дороги, электростанции, что привело к рассвету республики. А с другой читаем следующее: «Советский строй подчинил экономику Узбекистана интересам центра, превратил его в свой сырьевой придаток. Отсюда вывозилось такое ценное сырье, как хлопок, шелк-сырец, каракуль и природные богатства наших недр», «В советский период духовная и культурная жизнь нашего народа находилась в тисках коммунистической идеологии: ущемлялись традиционные национальные ценности, узбекский язык был превращен во второстепенный».

Казахстан

В Казахстане также наблюдается стремление к пересмотру содержания учебников по истории в свете новых политических реалий. После обретения независимости приоритетами стали восстановление национальной истории, переоценка советского наследия и создание учебников, которые отражают казахстанскую идентичность. Все, что трактуется в ином ключе, воспринимается в штыки.

Тем не менее беглый анализ казахских учебников (по крайней мере, по истории Казахстана для учащихся младших и средних классов) показывает, что авторы пытаются по возможности сгладить острые углы, часто используют советский понятийный аппарат, как бы пытаясь издалека подойти к раскрытию «колониальной» повестки.

«…В Казахстане до сих пор на разных уровнях мышления (ментальном, языковом, политическом, отчасти культурном) можно наблюдать господство прежних (колониальных и советских) стереотипов и принципа „русскоцентризма“. Безусловно, это в первую очередь проблема Казахстана, точнее, вопрос к определяющему внутреннюю политику истеблишменту», — объясняет подобное автор недавно изданной в Алма-Ате книги «Деколонизация Казахстана» Айнаш Мустояпова.

Тем не менее этноцентричная риторика, правда, построенная на старых лекалах, уже звучит. А в учебниках по истории Казахстана, предназначенных для учащихся старших классов школы, тональность изложения резко меняется. «Россия была страной с наиболее реакционным государственным строем по сравнению с другими европейскими государствами, — пишут авторы учебника для 9-го класса М.К. Козыбаев, К.Н. Нурпеис и К.М. Жукешев. — Национальный гнет в России выражался в полном бесправии национальных меньшинств, преследовании национальной культуры, уродовании экономики, которую приспосабливали к потребностям русской буржуазии и царизма. Уделом многих народов было разорение и вымирание».

Лексика знакомая советская, но акценты другие. Если раньше после таких слов следовало говорить, что все это предвестник будущей пролетарской революции, то здесь речь идет о другом — о росте национального самосознания и первой предпосылке для будущего создания независимого казахского государства.

Киргизия, Таджикистан, Туркмения

В учебниках других постсоветских стран часто отмечается, что исторические отношения с Россией включают в себя периоды как сотрудничества, так и конфликтов. Историческая литература часто подчеркивает, что Российская империя способствовала модернизации инфраструктуры, образования и медицины, но в то же время приводит примеры принудительной русификации и ущемления местной культуры. Например, советский период иногда рассматривается как двусторонний процесс, в котором существовали и положительные, и отрицательные аспекты. С одной стороны, СССР принес индустриализацию и развитие образования, с другой — в учебниках подчеркивается подавление национальной идентичности и использование ресурсов региона в интересах центральной власти.

«Покорение Кыргызстана, а в дальнейшем и всей Центральной Азии, обложение коренного населения новыми налогами и завладение природными богатствами сулило царским властям баснословные прибыли», — говорится в учебнике по истории Киргизии для 8-го класса под авторством Т.Н. Омурбекова и Т.К. Чоротегина. — Русские сановники всех мастей, обнищавшие дворяне, мечтавшие о новых вотчинах и владениях, да и просто искатели легкой наживы с нетерпением устремляли алчные взоры на Центральную Азию».

История Киргизии в учебниках интерпретируется как история исключительно киргизского народа, при этом роль других народов, включая русских, практически игнорируется или представляется негативно.

К примеру, в вышеупомянутом учебнике для 8-го класса татары показаны как ярые проводники колониальной политики царских властей. «Преследуя свои интересы и выполняя поручение царских властей, свободно ездили по киргизским аилам и, войдя в доверие к киргизским биям и манапам посредством подарков и посулов, открыто агитировали за вхождение киргизов в подданство России», — говорится в учебнике.

При этом абсолютно умалчивается о ведущей роли татар в становлении и развитии экономики края, развитии системы религиозного и национального образования, участия в становлении киргизского государства. Кстати, эта тенденция характерна не только для киргизской исторической науки, но и для их коллег в Казахстане и Узбекистане.

Взвешенный подход к интерпретации истории

Необходимо отметить, что современная историография стран Центральной Азии все еще в значительной степени основывается на традиционных подходах советского периода. Однако тенденция к резко негативному описанию исторических событий, особенно характерная для 1990-х годов, постепенно утрачивает свое доминирующее влияние, и современные авторы учебников стремятся к более взвешенному подходу к интерпретации истории.

Многие представители национальной интеллигенции в этих странах считают, что необходимо обновлять учебники, чтобы они отражали не только национальную идентичность, но и многогранный опыт взаимодействия с Россией и СССР. Подчеркивается, что формирование исторической памяти должно быть объективным и необходимо учитывать разные точки зрения.