«У кого дракон, у того и власть»: чем удивляет второй сезон «Дома дракона»?

Мартин и Толкин

Сериал «Дом дракона», как и его сиквел «Игра престолов», рассказывает историю борьбы за власть на вымышленном континенте Вестерос. Автор текстов, послуживших для него литературной основой, Джордж Мартин, как и его наиболее именитый предшественник в жанре фэнтези — Джон Р. Толкин, сталкивает в одном географическом пространстве несколько сил, претендующих на то, чтобы контролировать человеческие и территориальные ресурсы.

Рихард Вагнер в середине XIX века извлек из европейской мифологии идею артефакта — источника власти и богатства — и поместил его в центр сюжета оперного сериала «Кольцо нибелунга». Наличие кольца позволило ему упростить мотивацию героев и разнообразить драматургию. Уильям Шекспир в трагедиях «Макбет» и «Ричард III» описывает борьбу за власть как череду убийств. В отсутствие волшебных предметов в ней побеждает тот, кто действует изощренно и цинично. Безжалостный шекспировский герой тоже оказался востребован сериальной индустрией в 2010-е годы. Его реинкарнация состоялась в сериале «Карточный домик».

Дебют Netflix в производстве сериалов (до «Карточного домика» сервис не решался на выпуск оригинальных проектов) наглядно продемонстрировал технологическую уязвимость шекспировского сюжета. Со временем притягательность главного героя, на котором сконцентрировано почти все зрительское внимание, ослабевает, как бы ни были изобретательны сценаристы в создании препятствий на пути основного персонажа и способов их преодоления. Как бы ни был талантлив исполнитель главной роли, а работа Кевина Спейси в «Карточном домике» — одна из вершин актерского мастерства, зритель рано или поздно от него устает. Неуязвимость главного героя возводит стену между ним и зрителем: какой смысл растрачиваться на персонажа, если мы заранее знаем, что он способен справиться с любой проблемой? Смещение фокуса читательского и зрительского внимания, а вместе с ним и эмоциональных инвестиций в пользу символического предмета — Кольца всевластия или Железного трона — позволяет по меньшей мере продлить жизнь истории, а иногда сделать ее и более увлекательной.

Шекспир при написании пьес был вынужден ориентироваться на формат театрального представления конца XVI – начала XVII века и технические возможности британских театральных компаний. Он должен был рассказать историю за один вечер. Вагнер мог себе позволить завладеть вниманием публики в течение нескольких вечеров и настаивал на постановке оперной тетралогии целиком. «Кольцо нибелунга» длится больше 15 часов — почти столько же, сколько кинематографическая тетралогия Питера Джексона по произведениям Толкина. Кинорежиссер при ее создании тоже втискивался в рамки театрального показа и учитывал физиологические возможности зрителя смотреть непрерывно длящееся зрелище. Мартин, который подобно Вагнеру непосредственным образом и со знанием дела влияет на визуальное воплощение его текстов, получил в свое распоряжение почти неограниченное время зрителя. «Игра престолов» появилась в эпоху развитых стриминговых сервисов, доступных пользователям в любой момент времени.

Мартин создал сюжетное полотно со множеством хитросплетений. Для большинства из них авторская развязка так и не состоялась Скриншот из трейлера

Сюжетная конструкция оказалась идеальной для сериала с горизонтальным сюжетом

Сюжетная конструкция, возникшая в воображении Мартина, оказалась идеальной для сериала с горизонтальным сюжетом. Основное достижение писателя заключается в том, что он смог поместить в одну историю череду сменяющих друг друга персонажей, которых зритель раз за разом расценивал как достойных своего внимания. Мартин создал сюжетное полотно со множеством хитросплетений. Для большинства из них авторская развязка так и не состоялась. Шестая книга цикла «Ветра зимы» все еще не написана. Зрителям «Игры престолов» пришлось иметь дело с кинематографической версией финала этой истории. Для многих он стал сильнейшим разочарованием: Дейнерис Таргариен, казавшаяся воплощением мудрого и справедливого правителя, прошедшая путь от слабой женщины, подневольно выданной замуж, до матери могущественных драконов и обладательницы армии воинов-евнухов Безупречных, в приступе гнева сжигает Королевскую гавань, а вместе с ней и свою репутацию. Джон Сноу убивает ее как воплощение зла. Правителем становится физически немощный, но обладающий сверхъестественными психическими силами Бран Старк.

И Толкин, и Мартин в финале истории уничтожают предмет, концентрирующий мистическую энергию власти: Кольцо всевластия плавится в лаве вулкана Ородруина, Железный трон испепеляет дракон Драго. В Средиземье Толкина наконец наступает эпоха мира и благоденствия. В какую сторону может направиться воображение Мартина, если он все-таки возьмется за продолжение «Песен льда и пламени», предугадать невозможно. Можно лишь предположить, что правление Брана Старка не избавит Вестерос от всех проблем. Оно обещает благополучие, но не гарантирует его. Мартин предпочел рассказать историю династии Таргариенов, чье могущество строилось на умении повелевать драконами. С точки зрения кинематографического производства это означает полную смену актерского состава. В «Доме дракона» зритель может наблюдать уже привычный ему антураж и куда чаще появляющихся драконов, но ни одного знакомого по «Игре престолов» лица он там не встретит.

Одного из ключевых персонажей в «Доме дракона» — Дейемона Таргариена — играет Мэтт Смит. Его герой являет собой воплощение обольстительного порока, хитроумного коварства и свирепой ярости Фото: © IMAGO/Ron Adar / www.imago-images.de / www.imago-images.de

Жизненные трудности потомков рода Таргариенов не заканчиваются

Создатели «Игры престолов» Дэвид Бениофф и Дэниел Уайсс сотворили кинематографическое чудо, которое не затмило даже масштабное негодование фанатов по поводу финального эпизода сериала. Они не только нашли эффектную форму для многоветвистых сюжетов «Песен льда и пламени», но и смогли создать студийный механизм, способный экранизировать написанные Мартином истории уже без их участия. Netflix заключила с продюсерами эксклюзивный контракт на $200 миллионов.

В марте этого года состоялась премьера их нового совместного творения — сериала «Задача трех тел» по произведениям китайского фантаста Лю Цысиня. За первый сезон «Дома дракона» отвечал снявший ряд ключевых эпизодов «Игры престолов» Мигель Сапочник. Он стал не только шоураннером и исполнительным продюсером «Дома дракона», но и снял в качестве режиссера три из 10 его эпизодов, обеспечив тем самым эстетическое единство двух сериалов. Во втором сезоне он уже не участвовал в съемках. Единственным шоураннером сериала остался Райан Кондал. В первом сезоне он выступал в качестве напарника Сапочника.

Очевидным достижением Бениоффа и Уайсса стал кастинг «Игры престолов». Им удалось для всего сериала в целом и для каждого эпизода в отдельности собрать выдающийся ансамбль актеров. В «Доме дракона» тоже есть кастинговые находки. Одного из ключевых персонажей в «Доме дракона» — Дейемона Таргариена —  играет Мэтт Смит. Его герой являет собой воплощение обольстительного порока, хитроумного коварства и свирепой ярости — качеств, отличающих бо́льшую часть героев эпопеи Мартина. Британский актер Смит — один из тех, кто генерирует на экране взрывную энергию на том же уровне, что и его предшественники из «Игры престолов». Но самое притягательное из всех достоинств обоих сериалов — драматургия Мартина. Поразительно то, как он смог втянуть зрителей в до сих пор неведомый им мир, вызывающий поток ассоциаций. Вместо тиражирования шаблонных средневековых сюжетов он создал повествование, вобравшее в себя внушительный пласт исторического опыта человеческой цивилизации.

В «Доме дракона» мир предсказуемо населен крылатыми чудовищами. Они даже вступают в схватку между собой. Дракон в мире Мартина — это летательный аппарат, оснащенный супероружием — огненным дыханием. Династия Таргариенов смогла их приручить. Автор объясняет это тем, что в их жилах тоже течет драконья кровь. Таргариены могут давать команды драконам, и те им подчиняются. Драконы уязвимы. Люди научились поражать их метательными снарядами. Но возможности человека, сопряженные с мощью дракона, несоизмеримы по сравнению с возможностями всех остальных людей. У кого дракон, у того и власть. Но и в этой ситуации Мартин находит повод для конфликта: что если две ветви рода Таргариенов начнут претендовать на Железный трон? Среди самых эмоциональных сцен в первом сезоне «Дома дракона» — сцены родов. Создатели сериала со всей откровенностью демонстрируют, насколько мучительным может быть появление человека на свет, даже если ты будущий наследник Железного трона. Во втором сезоне мы видим, что на этом жизненные трудности потомков рода Таргариенов не заканчиваются. Опасности их подстерегают даже в колыбели.

Вячеслав Суриков