«Интерес россиян к криптовалюте – в топ-5 среди всех стран мира»

Говорить о девалютизации не приходится — население использует любую доступную возможность для концентрации ликвидности в валютных инструментах Фото: © Bulkin Sergey / news.ru / www.globallookpress.com

Федеральный бюджет России выглядит относительно сбалансированным

Несмотря на экстремальный рост расходов в начале года, дефицит бюджета не выглядит критическим. За янв-апр.24 дефицит составил 1.5 трлн руб vs дефицита 3.05 трлн в 2023, профицита 1.2 трлн в 2022 и +0.33 трлн в 2021 за аналогичный период времени.

Сравнение с довоенными периодом будет некорректным из-за смещенной сезонности расходов, где пик концентрации расходов приходится на декабрь–февраль со смещением до мая, тогда как с июня по ноябрь расходы возвращались к сезонной норме (так было в 2022 и 2023).

По сообщениям (https://minfin.gov.ru/ru/press-center/?id_4=39001-predvaritelnaya_otsenka_ispolneniya_federalnogo_byudzheta_v_yanvare-aprele_2024_goda) Минфина это происходит из-за ускоренного авансирования по отдельным контрактуемым расходам (очевидно в сегменте ВПК).

Почему бюджет относительно сбалансирован? Год назад дефицит бюджета за 12 месяцев подбирался к 8 трлн в мае 2023, что составляло почти 31% от доходов бюджета. Для России граница «сверхнагрузки» это 20% дефицита от доходов, но к апр. 24 годовой дефицит всего 1.7 трлн или 5% от доходов, что находится в границе «сбалансированности».

Докризисная логика оценки бюджета является неприменимой сейчас из-за деформации сезонности расходов. Бить тревогу можно в условиях, если с июня по ноябрь расходы выйдут сильно за границу сезонности, что раскрутит дефицит к 15% от доходов (сейчас это около 5 трлн годового дефицита), а полная разбалансировка при 30% от доходов и выше (более 10 трлн дефицита).

За янв-апр.24 доходы бюджета составили 11.7 трлн vs 7.8 трлн в 2023, 10 трлн в 2022 и 7.5 трлн в 2021 за аналогичный период времени, а годовые доходы сейчас превысили 33 трлн руб.

За янв-апр.24 расходы составили 13.2 трлн vs 10.8 трлн в 2023, 8.9 трлн в 2022 и 7.2 трлн в 2021 при годовых расходах на уровне 34.7 трлн руб.

В прошлом году казалось невозможным, что Минфин дефицит бюджета в 8 трлн сведет к 4.3 трлн при прожорливом декабре, посмотрим, что удастся в этом году.

Жесткая ДКП в России все больше проникает в кредитный рынок

Средневзвешенные ставки по краткосрочным (до года) кредитам, предоставленным нефинансовым организациям, впервые с апр. 15 превысили 17%, составив 17,24%, по кредитам от года до трех лет — 15,4%, от трех лет — 14,6%, а интегрально по кредитам свыше года — 15%.

В этих данных учитываются новые кредиты, так и рефинансирование существующих кредитов, а не средневзвешенная ставка по кредитному портфелю, имеющая структурный лаг.

Ставка 15% и выше ранее была всего 6 месяцев с января по июнь 2015, на этот раз высокие ставки могут продержаться дольше.

За 1 кв 24 в структуре выдачи рублевых кредитов на краткосрочные кредиты до года пришлось 59% от оборота и соответственно 41% на кредиты от года, где долгосрочные кредиты (свыше 3 лет) формируют около 19% от оборота.

С 2022 отмечается повышение спроса на долгосрочные кредиты. В 2015-2016 кредиты от 3 лет формировали лишь 10% от оборота, в 2017-2019 уже 14%, в 2021 — 15%, в 2022 — 16,5%, в 2023 — 24,1%.

После начала цикла ужесточения ДКП с сен.23 доля кредитов свыше 3 лет составила 21,5%, от года до трех лет — 24% и до года — 54,5%, а с января по август 2023 — 24,4%, 23,4% и 52,2% соответственно.

Структурно произошло смещение на 3 п.п от долгосрочных к краткосрочным кредитам.

По 6-месячным темпам замедление кредитования присутствует — сейчас всего 7% прироста по сравнению с 12,4% в ноя.23 и 11,9% в мар.23, а общий объем кредитного портфеля нефинансовым организациям составляет 55.8 трлн руб.

Перед циклом ужесточения долгосрочные кредиты были под 8,4% в среднем, т. е. почти 6 п.п стоит эффект ужесточения и эта нагрузка компаниям на годы.

Учитывая высокую долю кредитов с плавающими ставками, рост просрочек практически неизбежен — это вопрос времени и масштаба. Как и с США, наступит момент, когда придется балансировать жесткость ДКП с издержками, возникающими от этой жесткости.

Где российские домохозяйства концентрируют сбережения?

За последние 12 месяцев (с апр.23 по мар.24) российские домохозяйства распределили 13.3 трлн руб сбережений в ликвидных финансовых инструментах по собственным расчетам на основе данных (https://www.cbr.ru/statistics/macro_itm/households/#a_133183) Банка России.

Значительная часть сбережений — 9.9 трлн руб или почти 75% концентрируется в рублевых депозитах (любых типов и сроков) за последние 12 месяцев, на втором месте акции и паи российских резидентов — 1.9 трлн руб (в эту сумму входят фонды денежного рынка), на третьем месте валютные депозиты в иностранных банках — почти 1.1 трлн руб (далее все показатели в рублевом выражении).

После непродолжительного «затишья» в апр-сен. 23 (53 млрд в месяц) с окт.23 отмечается рост энтузиазма в выводе денег из России. В 1 кв 24 уже вывели 415 млрд, а за последние 6 месяцев — 739 млрд (в среднем по 123 млрд в месяц), но это вдвое ниже, чем пиковые темпы вывода во 2П22.

Банк России зафиксировал почти 4.8 трлн оттока в депозиты в иностранных банках с янв.18, где 3.5 трлн пришлось на период с янв.22 по мар.24

Отток в иностранные депозиты макроэкономически достаточно значим, т. к. помимо депозитов, в иностранной наличной валюте осело 1.2 трлн с начала 2022 и без изменения за последний год, в акциях и паях нерезидентов проинвестировали 0.2 трлн с янв.22, где основной объем — плюс 0.3 трлн был за последние 12 месяцев, несмотря на повсеместную блокировку. Из валютных депозитов в российских банках вывели 3.8 трлн и 0.75 трлн соответственно.

Инвестиции в облигации составили всего лишь 0.62 трлн с начала 2022 и 0.36 трлн за год, в рублевую наличность — 3 трлн и 0.7 трлн, а кэш на брокерских счетах снизился на 0.6 трлн и минус 0.1 трлн соответственно.

Если консолидировать все валютные инструменты (в том числе облигации и кэш на брокерских счетах), в валютные инструменты было перераспределено 0.8 трлн с начала 2022 и +0.6 трлн за последний год, т. е. склонность к валютным инструментам растет. Для сравнения, в 2020-2021 отток был 4 трлн.

Ликвидные активы российских домохозяйств впервые в истории превысили 100 трлн рублей

Прогресс с начала 2022 очень значительный — плюс 30.7 трлн руб или +43%, за год +21.2 трлн руб или +27% (далее все показатели в рублевом выражении).

Из 100.4 трлн ликвидных финансовых активов рублевые формируют 75.8 трлн и соответственно валютные активы — 24.6 трлн или 24,5% по сравнению с 28,8% в янв.22 и в среднем 28,4% в 2021, а средняя доля валютных активов за последние 12 м составила 25,3%.

Говорить о девалютизации не приходится — население использует любую доступную возможность для концентрации ликвидности в валютных инструментах. Если в 2022 действительно были признаки девалютизации, с 2023 интенсивность инвестиций в валютные инструменты резко выросла.

Мера абсорбации сбережений в валютные инструменты примерно в 3.5 раза ниже, чем в 2020-2021, но говорить об отсутствии интереса — нельзя. Здесь никак не учитывается криптовалюта, где интерес россиян находится в ТОП 5 среди всех стран мира и не учитываются теневые оттоки через трасты и фонды.

Где население хранит деньги?

• В наличности 24.7 трлн (в рублевом нале — 15.7 трлн),

• в депозитах в совокупности 57 трлн (в рублевых депозитах 45.5 трлн), из которых в российских банках — 49.6 трлн,

• в долговом рынке всего лишь 3.9 трлн, из которых в рублевых долгах — 1.9 трлн

• в акциях и паях еще 14.4 трлн по рыночной оценке, из которых резиденты замкнули 12.6 трлн инвестиций россиян, а в рублевых инструментах — 12.4 трлн.

Перед началом СВО в рублевой наличности было 12.5 трлн, а рублевых депозитах — 28.5 трлн, т. е. прирост за 26 месяцев составил 3.2 трлн и 16.7 трлн соответственно, т. е. почти 20 трлн в денежных рублевых инструментах.

Учитывая структуру депозитов, доходность приносит 39.2 из 45.5 трлн рублевых депозитов, а оценочные средневзвешенные процентные ставки с учетом беспроцентных депозитов сейчас около 10,5%, т. е. почти 5 трлн доходов с депозитов, что открывает возможности для инвестиций в акции и облигации, но и создает огромные инфляционные риски в экономике.

Павел Spydell Рябов