«Период великодержавия Улуса Джучи (вторая половина XIII – конец XVI века) стал качественно новым этапом военной истории тюрко-татарских народов. Глобальное военно-стратегическое мышление полководцев и ряд оперативно-тактических новинок, таких как массированное применение тяжеловооруженной кавалерии, тактика прямого штурма крепостей с применением метательных и осадных машин, — все это определило военный успех Чингисхана и его наследников», — пишет ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани Искандер Измайлов. В статье для «БИЗНЕС Online» историк рассказал, почему служивые татары составляли четверть московского войска, чем характеризовалось военное снаряжение национальных полков и как отличились в XV веке касимовские отряды.
Искандер Измайлов: «Военно-политическая история и военная культура татар считались полностью разрушенными и утраченными после завоевания их Московским государством»
Татары больше занимались торговлей, чем войной?
Войны и военное искусство тюркских народов оставили глубокий след в истории Евразии. Поэтому неудивителен постоянный интерес современников к их боевой практике и причинам возвышения этих народов. История войн, особенности военного искусства, организации войск и вооружения тюрок и татар довольно подробно описаны на страницах летописей и трактатов, изображены на рисунках и миниатюрах. Постепенно, по мере развития огнестрельного оружия и крушения государств Чингисидов, военное дело тюркских народов отошло на периферию, изучение их боевого опыта потеряло актуальность.
Новый всплеск интереса к данной теме и к Наполеону Средневековья Чингисхану обозначился после Наполеоновских войн, когда потребовалось осмыслить их значение в историческом контексте. Но этот период можно назвать скорее временем накопления материала и несистемного изучения отдельных сюжетов, таких как завоевания Чингисхана и Бату-хана, а также обороны и взятия Казани в 1552 году.
Одновременно многие авторы развивали тезис о «мирном торговом характере» булгар и татар. Теория эта возникла в отечественной историографии еще в XIX веке как «отголосок» давней государственной политики подавления и смирения татар, стремления выхолостить из их исторической памяти боевое прошлое и тем самым отказаться от самой мысли о вооруженном сопротивлении властям. Все это образовало сложную идеологическую систему, в которой довольно четко прослеживается тенденция, тормозившая изучение военного дела татар и их предков.
Во-первых, не оказалось специальной дисциплины, которая бы ставила своей задачей изучение данной проблемы. Военная наука рассматривала ее в самом общем виде, в основном в традиционном русле изучения военной истории на примере Чингисхана и эмира Тимура. Этнология и традиционная этнография народов Волго-Уральского региона и вовсе не рассматривали этот вопрос, а археология сосредоточила свое внимание на раскопках, полученных, как правило, не позднее XVI века.
Во-вторых, под предлогом того, что советскому народу всегда был чужд милитаризм, запрещались изучение и пропаганда сведений об оружии, военном костюме, военной игрушке. В отношении татар эта политика усугублялась запретом на изучение истории Золотой Орды и Казанского ханства, которые объявлялись «рыхлыми, паразитическими объединениями» со слаборазвитым социальным строем и военным делом. Эта концепция подкреплялась ответной реакцией татарского общества и идеей о «мирном характере татар», которые якобы больше занимались торговлей, чем войной.
В-третьих, военно-политическая история и военная культура татар считались полностью разрушенными и утраченными после завоевания их Московским государством. Этот подход явно преуменьшает влияние татарской военной культуры на русскую и игнорирует частичное сохранение сословия служилых татар, игравших важную роль в военной системе Московского государства вплоть до начала XVIII века.
«Мы часто с мистическим благоговением относимся к восточным боевым искусствам — кэмпо, но забываем, что элементы этого есть в татарском традиционном спорте»
Корэш — это остаток воинских искусств
Сейчас нет нужды доказывать, что татары имели прочные воинские традиции, верой и правдой служили своему Отечеству, считая таковыми все государства от Золотой Орды до современной Российской Федерации. Но знания и формирование сведений о военном деле татар, их традициях еще не получили должного и всестороннего освещения.
К археологии тесно примыкает военное музееведение, которое включает в себя как изучение предметов вооружения из музейных коллекций, особенно позднего Средневековья, так и создание научных реконструкций. Важно, чтобы экспозиции музеев постоянно пополнялись воссозданными на основе различных источников воинскими костюмами, доспехами и воинским вооружением или их рисунками, а также макетами укреплений и их новоделами под открытым небом в историко-культурных заповедниках. Новым направлением должна стать военная этнография. Предмет ее изучения — традиции и пережитки прежней военной культуры, такие, например, как элементы воинского костюма в народной одежде, народные праздники (конные состязания, народная борьба и т. д.), диетология (походная пища), народная медицина.
Мы часто с мистическим благоговением относимся к восточным боевым искусствам — кэмпо, но забываем, что элементы этого есть в татарском традиционном спорте. Борьба на поясах корэш — это остаток тех самых воинских искусств, элемент подготовки воинов, некогда существовавший у нашего народа.
Многие не помнят, что типы японской борьбы — карате-до, айкидо и даже дзюдо — это синтетические виды рукопашного боя. Поэтому интересна попытка создать подобный вид на основе элементов татарской борьбы кара каплан, хотя и вызывает недоумение, с каким рвением ее пытаются аттестовать как исторический вид единоборства. Нет, это обычный для нашего времени, пусть и новый, вид единоборства с местными элементами. Таким было в советское время самбо? Таким же синтетическим видом единоборства. Возрождение борьбы корэш и какого-то местного вида единоборств надо поощрять и всячески развивать.
Важное место при этом занимает фольклор, который частично сохранил произведения рыцарского цикла, описания быта, обрядов и других элементов военной культуры. Давние традиции имеет тюркская военная лексикология, которая, однако, требует дальнейшего и более глубокого комплексного изучения. Так, работа над словником Татарской энциклопедии показала, что в современном татарском языке нет терминов, адекватно отражающих средневековое военное снаряжение татар и другие элементы военной истории.
Недостаточная разработанность терминологии тормозит развитие татарской военно-исторической науки и ведет к неоправданным заимствованиям. Между тем значительная часть военной лексики хотя и была изъята из советских словарей, но хорошо сохранилась в литературе и отдельных диалектах. Большой интерес представляет и изучение военной символики и церемониала, выявление их древних элементов и возможностей использования в современной практике.
«Из 12 осад Казани только три были успешными, причем одна завершилась штурмом»
Военная мысль и тактика полководцев Улуса Джучи пока практически не изучены
История военно-стратегической мысли, пожалуй, самый слабоизученный вопрос татарской военной науки. Главная сложность здесь отсутствие аутентичных военных трактатов. Однако, будучи частью мусульманской цивилизации, где этот жанр теоретической мысли имел древнюю традицию и значительное распространение, татарские военачальники не могли не быть знакомы с нею. Изучая военные кампании тюрок, монголов и татар, приходишь к мысли о наличии у них продуманной общей стратегии и высокой степени оперативно-тактического мастерства, что проявлялось как в полевых сражениях, так и в обороне крепостей. Например, из 12 осад Казани только три были успешными, причем одна завершилась штурмом.
Важным источником наших знаний о подготовке воинов, о различных видах оружия, способах их использования, обучения подразделений и тактике боя тюрок-мамлюков являются знаменитые «Фурусийа» — трактаты о военной подготовке мамлюков. Они могут служить ярким примером соединения тюрко-татарской и мусульманской традиций.
Однако, несмотря на обилие военно-исторических трудов общего характера, военная мысль и тактика полководцев Улуса Джучи пока практически не изучены, хотя изменения в стратегии и тактике военных действий татар до и после начала XV века несомненны. Видимо, выявление характерных элементов военной доктрины и оперативно-тактических приемов требует специального источниковедческого анализа.
Назрела необходимость обобщить все данные по истории военного искусства татарского народа и приступить к созданию капитальных трудов по данной проблеме. Для начала это могут быть очерки или научно-популярные статьи, потом — монографии и даже учебники. Освещая многовековую историю военной культуры татарского народа и его предков, необходимо кратко очертить ее ключевые периоды и их содержание. Периодизацию есть смысл представить по основным этапам этнополитической истории.
Гуннский период середины III века до н. э. – V века н. э. — начальный этап появления и развития тюркской военной культуры. Тогда не только шло формирование комплекса вооружения (гуннские сложносоставные луки, трехперые железные наконечники стрел), но и создавались новая военная организация и характерные элементы военного дела.
Древнетюркский период — V–IX века — характеризуется целым рядом революционных перемен в военном деле — появление сабель, стремян и жестких седел; в военно-служебной структуре — титулатура, в дружинной культуре появилась особая поясная гарнитура, культ коня и батыра. Традиции данного периода надолго сохранились среди многих народов Евразии.
Татаро-кыпчакский период — VII – середина XIII веков — связан с созданием татарских государств в Центральной Азии и Волжской Булгарии, которые развивали ранние традиции военного дела. Формирование феодальных государств со своим особым комплексом вооружения и военным делом стало новым этапом в развитии тюркской военной культуры. С этого времени можно говорить о появлении классического средневекового восточного рыцарства в Поволжье. Кыпчакские племена Евразии в этот период продолжали развивать традиции более раннего периода.
Период великодержавия Улуса Джучи (вторая половина XIII – конец XVI века) стал качественно новым этапом военной истории тюрко-татарских народов. Глобальное военно-стратегическое мышление полководцев и ряд оперативно-тактических новинок, таких как массированное применение тяжеловооруженной кавалерии и конных лучников, оперативный маневр по всему театру военных действий, тактика прямого штурма крепостей с применением метательных и осадных машин — все это определило военный успех Чингисхана и его наследников.
Отлично показали себя касимовские отряды во время войн с Великим Новгородом
Военное искусство татар стало всемирно-историческим явлением и почти 200 лет определяло направление и характер развития вооружения и военного дела всей Евразии, а военно-служилое сословие татар выработало свою культуру, в которой причудливо объединились тюркские традиции и высокая исламская духовность, пышная имперская роскошь и строгая военная рациональность оружия. Однако по мере углубления кризиса империи военное искусство татар стало клониться к упадку.
Начало XV – конец XVI веков было периодом, когда на развалинах Улуса Джучи возникло несколько государств. В военном отношении данный период характеризуется сокращением численности конных татарских войск, активным применением пехоты на суше и флота в боевых действиях на реках, распространением огнестрельного оружия, использованием тактики активной обороны городов-крепостей. Одновременно усиливается военно-политическое противоборство с русским государством, впитавшим многие элементы военной организации, вооружения и тактики боя татар, которое закончилось завоеванием татарских ханств Поволжья.
Русско-татарский этап (вторая половина XVI – конец XVII века) стал временем изменения всего вооружения и военного дела в мире. Активное применение пороха — это своего рода «огнестрельная революция», которая привела к коренным изменениям. С присоединением Поволжья к России военная история татар не прекратилась, т. к. служилые татары продолжали играть значительную роль в русской военной организации.
Первые сведения о переходе татар на службу к московским князьям относятся к середине XIV века. В условиях междоусобицы в Золотой Орде некоторые аристократы предпочитали переехать на окраину империи в поисках лучшей доли или избегая смерти. Процесс этот усилился в XV веке, когда значение Москвы усилилось, а Золотая Орда, напротив, стала клониться к упадку. Стали переходить на службу Москве не только беки, но и Джучиды.
Важным этапом стала середина XV века, когда московские войска потерпели целый ряд чувствительных поражений от войск Улуг-Мухаммеда, что привело к междоусобной войне между претендентами на московский трон. В нее активно вмешались сыновья Улуг-Мухаммеда и получили за свою поддержку князя Василия Темного различные владения в Подмосковье, а затем для царевича Касима было создано вассальное владение с центром в Касимове.
Мещерская земля еще с эпохи Золотой Орды была центром татарских владений, а такие названия, как Темников, прямо указывают на военно-служилую систему, имевшую татарское происхождение. Эти татары мирно вошли в состав русских княжеств и продолжали служить новым правителям.
Отлично показали себя касимовские отряды во время войн с Великим Новгородом в 1456 и 1472 годах. Отличилась татарская конница касимовского хана Данияра во время повторного похода на Новгород в 1477-м, когда он осуществил конный рейд по новгородской территории, отрезая город от его владений.
«Активную роль во внешней политике России играл касимовский хан Шейх-Али, который со своими войсками участвовал в осаде и штурме Казани»
Служилые татары из Касимова, Темникова и Казани составляли четверть московского войска
В XVI – начале XVII века татарские полки продолжали играть важную роль в войнах Московского государства. Многие татарские царевичи ценились не только при дворе московских царей, но и на поле боя.
В войне против Великого княжества Литовского хорошо проявил себя бывший и будущий казанский хан Мухаммед-Амин. В победной битве при Ведроши 14 июля 1500 года он помог захватить литовских командиров. Действуя со своей конницей в тылу противника, он захватил несколько важных северских городов, включая Брянск и Путивль. Позже он командовал набегом на кочевья Большой Орды, чьи войска угрожали Крыму. Султан Мухаммед-Амин показал себя умелым военачальником и верным слугой великого князя Московского.
Активную роль во внешней политике России играл касимовский хан Шейх-Али, который со своими войсками участвовал в осаде и штурме Казани. А во время Ливонской войны он был в составе русских войск, которые в 1558 году вторглись в Ливонию и взяли Дерпт (Тарту). В 1559-м он был одним из воевод Передового полка, которые сокрушили ливонское войско и подошли к стенам Риги. В этом полку служилые татары из Касимова, Темникова и Казани, составлявшие практически четверть московского войска («Шигалеев двор», например, состоял из 688 татар), выполняли разнообразные функции — совершали рейды по тылам противника, прерывали коммуникации, вели разведку и прикрывали фланги войска.
Период наивысшего расцвета роли служилых татар как самостоятельной военной силы, способной оказывать влияние на исход сражений и войн в российской военной организации, пришелся на XVII век. Общая численность различных татарских отрядов составляла, по данным Разрядных книг, от 5 до 10% войска. Хотя численность их была не очень значительной, но роль в боевых действиях нельзя недооценивать и тем более считать незначительной. Татарские отряды, как профессиональные потомственные воины, обладали целым рядом ценных навыков, которыми не всегда обладали русские дворяне.
Из этого времени в русский лексикон проникло значительное количество слов, связанных с военным делом:
- бердыш — тип топора на длинном древке;
- есаул — младший командир;
- ертоул — дозор, передовой полк;
- кобура, саадак — набор из налучья и колчана;
- тул — колчан;
- казак — воин;
- мисюрка — тип шлема;
- байдана — кольчатый доспех;
- бехтерец — кольчато-пластинчатый доспех,
- елмань — деталь сабельного клинка;
- бахмат — тип скаковой лошади;
- тюфяк — тип легкой пушки;
- сеунч — победная весть;
- улан — тип легкой кавалерии.
Во время Первой мировой возродились татарские мусульманские полки
Одновременно значительная часть татар служила на засечных линиях. Определенным развитием и отголоском прежних традиций стали войны и восстания татар в Приуралье. С начала XVIII века, после военных реформ Петра I, самостоятельное участие татарских подразделений практически прекратились. Тептярско-мещеряцкие полки несли охрану юго-восточной границы и иногда участвовали в войнах.
Татары же как военное сословие исчезли, растворившись среди русского дворянства. Только после присоединения Польши к России в конце XVIII века появились татары-мусульмане среди российского офицерства и генералитета. Здесь достаточно отметить таких генералов, как Халиль Базаревский, Якуб Юзефович, Сулейман Сулькевич, Искандер Тальковский.
Во время Первой мировой войны были частично возрождены татарские мусульманские полки, и для них были даже разработаны специальные награды.
В период Гражданской войны полки не были объединены под единым командованием. Отдельные татарские подразделения участвовали в междоусобной войне на стороне различных сил. Например, 16-й мусульманский полк воевал на стороне адмирала Колчака и отступил с Белой армией в Харбин.
Между тем национальные полки в Красной армии существовали. Принимались меры по укреплению этих частей, особенно на территории Татарстана, и только после реформы 1927 года они были переформированы. В дальнейшем политика Советского государства была направлена на исчезновение национального своеобразия республик.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 59
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.