Дмитрий Пучков, «Avito Работа»: «Число вакансий «без опыта» за квартал удвоилось»

Дмитрий Пучков: «Март и апрель 2022 года ознаменовались временной стагнацией активности на рынке труда. За этим последовали наращивание отечественного производства, старт развития приоритетных отраслей экономики. В это время мы увидели огромный всплеск активности соискателей» Фото предоставлено пресс-службой «Авито Работа»

«Магистрально будем видеть увеличение предложения в сегменте 45 плюс»

— Дмитрий, как, на ваш взгляд, изменился рынок труда за последние два года? Какие факторы и как на него влияли?

— Последние годы было достаточно много изменений. Самый сильный триггер — структурная перестройка экономики по следам геополитических изменений. Март и апрель 2022 года ознаменовались временной стагнацией активности на рынке труда. За этим последовали наращивание отечественного производства, старт развития приоритетных отраслей экономики. В это время мы увидели огромный всплеск активности соискателей. Это было связано с тем, что многие западные компании приостановили работу. Поэтому сотрудники, которые долгое время могли не проявляться на рынке труда, вышли на него, чтобы как минимум узнать свою текущую стоимость, понять, какие вакансии предлагают. Всплеск активности соискателей начал стабилизироваться к осени, а с октября 2022 года мы видим постоянное падение уровня безработицы. Если в 2022-м было порядка 4 процентов, то сейчас она достигла минимального уровня — 2,7 процента.

Причина кроется в магистральном тренде в виде демографии. Пока этот тренд отрицательный. Сейчас на рынок труда выходят люди, родившиеся в начале нулевых. Это был период стабилизации рождаемости, последовавший за снижением 90-х годов. Поэтому на рынок в ближайшее время выйдет примерно одинаковое количество новых работников. Но магистрально будем видеть увеличение предложения в сегменте 45 плюс. В общей массе, если взять все трудоспособное население, сегмент 45 плюс будет превалировать и даже расти.

— Значит, и на предпенсионеров тоже появится спрос.

— Очевидно. Ситуацию 2023–2024 годов можно уже охарактеризовать как острый дефицит персонала. Есть несколько факторов, которые также повлияли на рынок труда. Во время всплеска соискательской активности люди нашли работу и не выходили в 2023 году так активно на рынок труда.

Также мы видели нестабильность миграционных потоков. В 2019–2020 годах во время пандемии и закрытия границ миграционные потоки переориентировались с российского рынка. Мы знаем из глубинных исследований, что они перенастроились на Китай, Южную Корею, ОАЭ, в целом на Ближний Восток. Эти потоки имеют реферальный характер: если уехал один, то за ним тянутся все остальные. Поэтому за период закрытых границ этот рынок перенастроился и не восстановился, когда границы начали открываться. Это также добавило лепту в дефицит персонала.

Плюс ко всему в 2022 году к структурной перестройке экономики добавился возросший спрос. Мы видим появление новых рабочих мест в промышленности, производстве, сельском хозяйстве. Многие предприятия, и это касается не только столицы, а как раз в большей степени регионов, начали работать не в одну, а даже в две, а иногда в три смены. Соответственно, выросло количество требуемого персонала.

Все это привело к тому, что на рынке образовались «ножницы», когда число вакансий увеличилось за 2023 год, а число соискателей не последовало за этим ростом.

— Есть ли у вас данные, на сколько выросло количество предложений?

— В 2022 году относительно 2021-го плюс 70 процентов. А в 2023-м относительно 2022-го количество вакансий практически удвоилось. В то же время соискательская активность, повторюсь, не росла. Поэтому дефицит кадров только увеличивался.

В такой ситуации работодатели были вынуждены расширять границы найма. Если раньше была популярна история, что 45 плюс — это уже время, когда сложно найти работу, то сейчас наоборот — работодатели начинают активно промотировать разные вакансии для условно называемых непривычных социальных групп. Например, берут женщин в такси, а старшее поколение — на производство, которое раньше считалось тяжелым трудом. Теперь из-за изменения производственного цикла, модернизации оборудования оно стало физически более легким. Поэтому социально-демографические границы найма действительно расширяются.

Еще один тренд — изменяется формат найма с точки зрения гибкости. Если раньше это был постоянный полный график, то сейчас на 30 процентов выросли запросы на гибкий график, то есть неполную смену, сменную занятость. Обычно это формат гиг-платформ, когда речь идет о выходе на подработку на 2–4 часа в день.

По рынку мы видим, что платформенная занятость достаточно активно развивается. По нашим данным, многие соискатели заинтересованы в повышении совокупного дохода и рассматривают варианты комфортной подработки — рядом с домом или в свободные от личных дел, основной работы или учебы часы. Часто так поступают студенты или молодые специалисты, которые затем достигнув определенного уровня в своей профессии, полностью переходят на работу по специальности. Подработка для них — это способ повысить уровень дохода, пока они набираются опыта на джуниор-позициях.

Для некоторых соискателей актуально не выходить на постоянную работу с полным днем, а формировать для себя постоянную занятость как набор временных смен. Это может быть смена в ближайшем магазине, на складе, в darkstore или подработка курьером. В январе мы проводили опрос и пришли к выводам, что 33 процента россиян, хотя бы раз в год искавших работу, интересовались частичной занятостью.

Также отмечу, что в ситуации дефицита персонала, когда сложно найти квалифицированные кадры, работодатели все чаще обращаются к людям без опыта. В первом квартале 2024 года практически удвоилось число вакансий в категории «без опыта» или «студенты». А число вакансий, где упоминается возможное переобучение, переквалификация (то есть работодатель готов в это вкладываться), выросло вообще в 5 раз.

— Резюмируем. Получается, что всплеск предложений на рынке труда вызван уходом иностранных компаний, переориентацией экономики, когда расширение производства требует больше кадров?

— Все-таки в основе магистральный тренд — демография, когда трудоспособное население сокращается.

— И это так совпало с 2022 годом?

— Нет, это длительный тренд еще с 90-х годов. Мы можем констатировать факт, что этот тренд проявился еще в начале 2020-х. Это совпало с пандемией. Уже в то время, в конце 2020-го, мы видели, что начинает появляться дефицит кадров. В 2021 году тренд стал более острым. В первой половине 2022-го произошла сильная структурная перестройка. Какие-то компании уходили, а значит, снижали число вакансий, а какие-то, наоборот, увеличивали. При этом, как я говорил, многие соискатели в то время как раз начали выходить на рынок труда, поэтому сначала дефицит компенсировался огромным соискательским спросом. А к концу 2022 года интерес соискателей стал падать, при этом промышленность и производство росли. Поэтому в 2023 году мы увидели всплеск числа вакансий. 2023-й — особенно острый год на рынке труда.

«По нашим данным, многие соискатели заинтересованы в повышении совокупного дохода и рассматривают варианты комфортной подработки — рядом с домом или в свободные от личных дел, основной работы или учебы час» Фото: © Александр Кряжев, РИА «Новости»

«У нас на платформе только за первый квартал примерно 8-процентный рост уровня зарплатных предложений год к году»

— По каким вакансиям и в каких отраслях наибольший дефицит? А где, наоборот, может быть, есть и переизбыток?

— В первом квартале 2024 года больше всего вакансий опубликовано во всех отраслях, которые касаются производства и сельского хозяйства. Это практически пятая часть от всех вакансий у нас на платформе. В топ-3 также входят строительство, транспорт и логистика — это 12 и 9 процентов соответственно. Рост предложений в производстве понятен. В строительстве, несмотря на высокую ключевую ставку, темпы ввода как в жилом, так и коммерческом строительстве не снижаются. А сферу транспорта и логистики активно поддерживает в том числе растущий рынок e-com . Также мы говорим про платформенную занятость. По-прежнему есть большой спрос на курьеров, водителей такси и в целом в логистической сфере. Плюс ко всему идет перераспределение транспортных потоков с Запада на Восток, что еще сильнее подстегнуло транспортно-логистическую сферу.

В целом говорить о том, что спрос и предложение на рынке труда распределены равномерно по России, нельзя. У нас есть такой инструмент, как индекс рынка труда. Например, в сфере искусства и развлечений в настоящий момент минимальная конкуренция за соискателя — этот индекс порядка 8, он скорее сдвигается в сторону работодателя, который может выбирать. А в производстве, сырье индекс составляет 4. То есть чем меньше индекс, тем более высокая конкуренция за соискателя на рынке. Можем говорить, что в этой сфере за последний год конкуренция выросла более чем на четверть.

— Какие специалисты востребованы в производстве? Понятно, что, например, курьерам не нужна никакая квалификация. А в производстве требуются высококвалифицированные специалисты? Или там готовы, как в строительстве, просто мигрантов завозить?

— Конечно, спрос на высококвалифицированные кадры еще более высокий. Я общаюсь с разными работодателями, представителями центров занятости населения. Была пресловутая шутка о том, что самое сложное — набрать айтишников. А сейчас говорят о том, что найти квалифицированного слесаря, столяра с высоким разрядом — это гораздо большая проблема, несмотря на то что эти люди могут зарабатывать сейчас несколько сотен тысяч рублей. Даже на такие деньги сложно найти специалиста.

За квалифицированный персонал очень большая конкуренция, она только возрастает. Они всегда в на первых местах в списке дефицитных профессий. Но, как я уже говорил, берут и неквалифицированный персонал, причем предприятия готовы вкладываться в переобучение.

— Айтишники по-прежнему востребованы? Или мы удовлетворяем свой спрос?

— В данной сфере ситуация по-прежнему остается острой. Просто раньше весь рынок фокусировался на этом сегменте и говорил про острый дефицит IT-специалистов. Да, там напряженность сохраняется, но напряженность на рынке рабочих профессий практически сопоставима с рынком IT-персонала. Эти профессии нельзя сравнивать, так как профессии совершенно разные, требуют разной подготовки кадров.

— Помимо того, что работодатели готовы переобучать, нанимать сотрудников без опыта, на что еще они готовы идти? Есть ли тренд на повышение зарплат?

— Работодатели прибегают к разным решениям, чтобы справиться с дефицитом кадров. Тут надо отметить, что, в принципе, размер зарплаты — это один из основных критериев для соискателя. Около 70 процентов участников наших исследований говорят, что это первое, на что они обращают внимание при поиске работы. Поэтому зарплатные предложения растут выше, чем инфляция. Например, у нас на платформе только за первый квартал примерно 8-процентный рост уровня зарплатных предложений год к году. Заметнее он как раз у высококвалифицированных рабочих профессий. Например, у фрезеровщиков рост на 25–30 процентов.

При этом понятно, что гонка зарплат не может быть бесконечной. Некоторые работодатели говорят, что за прошлый год по 2–3 раза индексировали зарплату. Это актуально на градообразующих предприятиях в моногородах, где нет возможности откуда-то еще привлекать персонал. Поэтому они вынуждены, естественно, его удерживать.

Но кроме зарплат, премий, многие начинают прибегать к иным способам материальной или нематериальной мотивации. Что я имею в виду? Например, создают комфортные условия труда, расширяют соцпакет. Сейчас, в общем, это уже обычная история для рабочих специальностей. За прошлый год число вакансий, где упомянут расширенный социальный пакет, выросло на 30 процентов. Что туда включают? Например, программы добровольного медицинского, пенсионного страхования, программы обучения и отдыха, например, в детских лагерях и так далее. При этом многие начинают делать их в формате некоего кафетерия льгот, когда сотрудник сам может выбрать необходимое из перечня на определенную сумму.

Что важно для соискателей? Около 40 процентов обозначают, что им необходим гибкий, свободный график, гибридный формат. Для трети соискателей важны хорошие отзывы о компании, репутация работодателя. Поэтому те в ответ в 2023 году активизировали программы по прокачке так называемого HR-бренда. Много сил, ресурсов вкладывают в то, чтобы рассказать о компании, ее ценностях, о том, как организовано рабочее место, какая корпоративная культура, какие мероприятия проводятся.

Я уже говорил, что многие реорганизуют формат и предлагают не только постоянную занятость, но и там, где это возможно, рассматривают варианты, например, гибридного трудоустройства. То есть ты можешь работать и из дома, и из офиса. Также многие компании начали предлагать программы корпоративного кредитования. Это и корпоративная ипотека, и компенсация процентов по ипотеке, либо предоставление потребительских срочных кредитов, но уже по сниженной ставке. Это тоже влияет благотворно.

— Ситуация в целом по стране одинакова? Или есть регионы, которые не испытывают дефицита кадров?

— Раньше были такие термины — «депрессивные регионы» и «трудоизбыточные регионы». По тому, что мы видим, скорее всего, эти термины надо забыть. Примеров трудоизбыточных регионов нет. Конечно, можно выделить Северо-Кавказский федеральный округ, где уровень безработицы составляет 9,7 процента. На первый взгляд кажется, что это достаточно много, что это трудоизбыточный регион, откуда можно черпать персонал. На самом деле нет. Уровень миграционной активности там невысок. То есть те, кто хотел уехать, как правило, уже переехали. Также нужно брать во внимание фактор отношения к семейным ценностям и традициям. Например, женщина может следить за домом, хозяйством, заниматься детьми и не выходить на рынок труда. Для региона это нормально.

Или возьмем Дальневосточный федеральный округ, где уровень безработицы — 3,6 процента. При этом там очень спорная ситуация. Есть большой спрос на высококвалифицированных специалистов, особенно в контексте перераспределения логистических потоков на Восток. По этому направлению там большой дефицит специалистов, особенно на пограничной с Китаем территории, где сейчас многое строится. При этом в округе более высокий, чем по стране, уровень безработицы. Но он фиксируется скорее в труднодоступных регионах.

В целом по стране показатели примерно одинаковые. Минимальный в Поволжье и Центральном федеральном округе — 2,1 процента, а это уже скорее показатель тотального дефицита кадров.

«Напряженность на рынке рабочих профессий практически сопоставима с рынком IT-персонала» Фото: © Алексей Сухоруков, РИА «Новости»

«Поиск работы действительно может занимать от одного до трех дней»

— На ваш взгляд, как можно решить проблему дефицита кадров? Будет ли это завоз мигрантов или повышение рождаемости? Хотя с помощью последнего варианта это невозможно сделать быстро. Какие идеи есть у вас?

— Пока продолжается влияние демографической ситуации, это будет сказываться в длительной перспективе. Давайте вернемся на 20 лет назад. До конца 2010-х нельзя говорить о том, что был чрезвычайно резкий рост рождаемости, который приведет к тому, что к 2030 году мы получим всплеск рабочей силы в России. Так не произойдет. Поэтому и в краткосрочной, и в среднесрочной перспективе бизнесу нужно адаптироваться к ситуации, когда мы будем жить с дефицитом кадров.

Как с этим работать? Оставим миграционную политику за скобками, потому что много копий на этот счет сломано. Есть разные аспекты — экономические, политические, вопрос открытия и закрытия границ. Сложно сказать, будет ли это волшебной палочкой. На мой взгляд, скорее нет, чем да.

Я считаю, что решения лежат даже не в области самого рынка труда, а за его пределами. В первую очередь (многие компании с этим начинают работать) — это производительность труда. Людей не хватает, и заработные платы растут. Труд становится сам по себе дороже. Все это является поводом для автоматизации производственных процессов. Сейчас многие, особенно на производстве, идут на техническое перевооружение. По сути, после окончания этого процесса на такие же мощности потребуется чуть меньше людей. Это не значит, что людей будут увольнять. Это говорит о том, что, возможно, стабилизируется спрос со стороны работодателей.

Второе. Я уже упоминал изменение подходов. Это та самая женщина в такси. Поэтому будет идти популяризация профессий среди других социально-демографических групп, которые раньше не были столько популярны.

Третье — это гибкие форматы работы, о которых я уже говорил. То есть если невозможно найти человека на полную занятость, на полную смену, то многие работодатели готовы заменять ее на две неполных. Условно, если нельзя найти человека на 8 часов, то можно одному отработать четыре часа, потом столько же — другому. Не везде это применимо. Чем выше требуется квалификация, тем это сложнее сделать, так как пересменка будет занимать много времени. Но в ситуации, где менее квалифицированный труд, это действительно может быть вариантом.

— В таком случае как оцениваете масштабы скрытой безработицы?

— Скрытая безработица, наверное, имела бы место в ситуации, когда компания по каким-то причинам не могла себе позволить увольнения сотрудников. Поэтому, условно говоря, были оплачиваемые простои, когда люди ничего не делают, но им выплачивают 60–70 процентов от оклада.

Я, честно говоря, давно не слышал про такие эпизоды. Более того, в ситуации, когда мы говорим о росте заработных плат, оставлять людей в простое, который становится все более дорогим, нерационально. Поэтому мне кажется, что те уровни безработицы, которые фиксируются, отражают реальный характер дефицита. Конечно, нельзя самонадеянно утверждать, что в 100 процентах случаев ситуация скрытой безработицы в России не встречается. Может, она есть, но это нехарактерное явление.

— Сколько времени в среднем занимает поиск работы? Например, один из экспертов нам рассказывал, как водитель бетономешалки утром разместил резюме, а через день уже просил его удалить, так как нашел работу.

— Если это специалист с подтвержденной квалификацией, то я присоединюсь к этому мнению. Это действительно может быть так. Раньше был популярный среди IT-специалистов формат — one day offer, когда тебя приглашали, ты проходил тестовые задания, и к вечеру тебе делали предложение о работе. То есть ты с утра пришел, а вечером с подписанным трудовым договором можешь выходить. Такие практики действительно сейчас стали применять и в рабочих специальностях. Все стремятся в условиях дефицита сократить период найма. Если ты упустил хорошего специалиста сегодня, скорее всего, завтра он найдет какое-то другое место.

Мы делали масштабный опрос на 7 тысяч человек, около 30 процентов из них заявили, что поиск работы у них занял менее двух недель, 14 процентов — что вышли на рабочее место за месяц. Только 5 процентов искали работу полгода и более. В принципе, время поиска работы значительно сократилось. Как правило, если компания не ставит дополнительных барьеров в виде проверки службы безопасности, то поиск работы действительно может занимать от одного до трех дней.

— Это и есть тот самый рынок соискателя.

— Да.

«Все стремятся в условиях дефицита сократить период найма. Если ты упустил хорошего специалиста сегодня, скорее всего, завтра он найдет какое-то другое место» Фото: «БИЗНЕС Online»

«На мой взгляд, как раз институт самозанятых может помочь на рынке труда восполнить дефицит»

— Как повлиял на рынок труда эксперимент с самозанятыми? Например, таксист или курьер явно не самозанятые в классическом понимании. А многие компании используют это только для сокращения размера налогов.

— Самозанятость — это не трудовой, а специальный налоговый режим. Его используют, по официальным данным, почти 10 миллионов человек в стране. Компании активно сотрудничают с такими специалистами. Та самая платформенная занятость как раз строится на институте самозанятых, когда люди работают в гибком формате. Захотел поработать — нажал кнопку в телефоне. Но для кого-то это постоянный заработок, как, например, для курьеров и водителей такси, а кто-то использует как форму подработки.

На мой взгляд, как раз институт самозанятых может помочь на рынке труда восполнить дефицит. Я уже приводил пример, когда одна смена может быть разбита на две.

Сейчас идет обсуждение законопроекта о платформенной занятости. Учитывая влияние, которое данное регулирование может оказать на рынок, мы как один из учредителей ассоциации цифровых платформ принимали участие в проработке законопроекта. Для нас важно, чтобы будущий закон отвечал потребностям всех интересантов.

— В коронавирус многие попробовали удаленный режим работы. После пандемии многие с нее так и не вышли. Превратилась ли «удаленка» из вынужденной меры в обычную практику?

— Маятник качнулся в обратную сторону, как раз в 2022 году многие пытались вернуть людей в офис после отмены всех ограничений. И делали это достаточно успешно, многие люди самостоятельно и с удовольствием возвращались. Сейчас, мне кажется, рынок пришел в состояние баланса. По нашим исследованиям, этот график встречается очень часто, один из самых востребованных. Около трети кандидатов, которые вообще искали работу за последний год, интересовались удаленным графиком или гибридным.

При этом если говорить о полностью удаленном графике, то, мне кажется, сейчас рынок нашел некий баланс, и мы видим даже заметное сокращение такого предложения вакансий. Я думаю, что люди, работающие на удаленке, там и остаются. Каких-то новых индустрий или профессий, с которых такой переход возможен, уже не происходит. Все, кто мог, перешли.

— Иногда работодатели предлагают удаленный формат работы даже как преимущество.

— Трансформация произошла. Раньше думали, что с тренерами по фитнесу надо только очно работать. Но в 2020–2021 годах многие переквалифицировались в онлайн-тренеров. Однако если ты сварщик, то на «удаленку» точно перейти невозможно.

«Не надо думать, что школьник получит профессию на всю жизнь. Нет, это уже иллюзия. Более того, мне кажется, что мы будем постоянно жить в парадигме появления каких-то новых профессий» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Расцвет генеративных нейросетей приведет к большому изменению самой структуры профессиональной подготовки»

— Скоро школьники будут сдавать экзамены, летом поступать в вузы и техникумы. Что бы вы посоветовали им? Какую профессию выбрать, чтобы быть востребованным специалистом к моменту окончания учебного заведения?

— К сожалению, предсказать на 10 лет вперед невозможно. Я ожидаю, что расцвет генеративных нейросетей приведет к большому изменению самой структуры профессиональной подготовки, потому что вычленение самого главного из массива информации будет ускоряться. По сути, образование будет другим.

Второй момент. Очевидно, что мы уже давно живем в парадигме непрерывного образования длиною в жизнь. Не надо думать, что школьник получит профессию на всю жизнь. Нет, это уже иллюзия. Более того, мне кажется, что мы будем постоянно жить в парадигме появления каких-то новых профессий. Но они будут не абсолютно новыми, а возникать на стыке. Пример. У человека может быть медицинское образование, но, если он хорошо разбирается в IT-технологиях, даже на уровне профессионального любителя, то он может себя найти, например, как специалист в производстве либо адаптации медицинского оборудования. Медицинское оборудование — это технологии. Но без знания медицины очень сложно айтишнику разобраться, и наоборот. Или, например, агроном в сельском хозяйстве. Мы когда-то привыкли, что это человек, который ходит в резиновых сапогах по полю. Сейчас это совсем не так. Это человек — оператор компьютера, который смотрит на датчики либо управляет условными роботами, которые замеряют или осматривают поля. Тут тоже стык IT-технологий и понимания сельского хозяйства, почвоведения. Именно такие люди, мне кажется, будут максимально востребованы.

Поэтому надо, наверное, следить за базовыми трендами. IT является основополагающим, поэтому надо разбираться в технологиях, как еще 20 лет назад были популярны объявления о бухгалтерах со знанием компьютера и без. Сейчас есть некий приоритет технологий, а уже на них будет нанизываться специалитет.

— Как вы оцениваете перспективы рынка труда в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе? Какие-то глобальные изменения могут произойти?

— Профессии никуда не исчезнут. Много сейчас разговоров о том, что искусственный интеллект вынесет всех с рынка труда. На мой взгляд, нет, профессии не исчезнут. Будут изменяться, скорее всего, базовые требования к любой из профессий. Они будут усиливаться.

То есть все больше работодатели будут вкладывать в переобучение. Условно говоря, чтобы приступить к работе, тебе на базовом уровне потребуется гораздо больший уровень знаний.

Также я все еще думаю, что новые профессии, которые так или иначе будут появляться, станут доступны в разных форматах — в полной занятости, в гибридной и удаленной форме, где это применимо. При этом я верю в то, что рабочие специальности, инженерные профессии будут находить все больший спрос. Это связано в первую очередь с трендом на роботизацию производства. Как раз это приведет не к уменьшению числа рабочих мест, а к изменению их сути.

— Что скажете о такой профессии, как блогер? Будут ли они так же популярны? Или их кто-то заменит?

— На мой взгляд, это, конечно, может быть и профессией, и увлечением. Но уже сейчас блоггинг является популярной профессией. Мне кажется, все, что так или иначе связано с креативным направлением, как раз будет сильно изменено. Не заменено, а изменено появлением искусственного интеллекта. Мы видим, что сейчас нейросети умеют генерировать и видео-, и аудиоконтент, и текст, и так далее. Думаю, блогеры, которые освоят новые инструменты, станут более популярными. Наверное, порог входа в профессию повысится. Если раньше тебе просто необходимо было иметь телефон и снимать, то сейчас надо будет уметь пользоваться инструментами искусственного интеллекта.