«В послании Федеральному Собранию Путин обозначил актуальный на сегодняшний день критерий для меритократических процедур: тот, кто проявил способности в этот период конфликта с коллективным Западом, тот достоин принимать решения, занимать руководящие должности», — обращает внимание главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН Иван Грачев. Постоянный автор «БИЗНЕС Online» рассуждает о том, как в регионах с высокой зарплатой жилищные программы влияют на рождаемость, почему в любой живой системе «необходим элемент хаоса» и за что борются немцы Крыма.
Иван Грачев: «Послание Владимира Путина Федеральному Собранию произвело на меня впечатление такого хозяйского выступления»
Может ли финансово-экономической блок РФ выполнять поручения Путина
Послание Владимира Путина Федеральному Собранию произвело на меня впечатление такого хозяйского выступления. Он и о будущем говорил, и о текущей ситуации, при этом мало было негативных реплик в сторону Запада. Говорил больше о внутренних делах, стране, здравоохранении, стариках, о том, как маленькие города развивать. Много внимания уделил национальным проектам. И вот тут есть интересные моменты. Например, президент объявил о льготной ипотеке под 2% в ряде регионов России для бойцов СВО. Хорошо, но как быть с 16-процентной ключевой ставкой? Постановка целей, обозначенных в послании главы нашего государства, очевидно, верна и сомнения не вызывает, а вот как это будет реализовываться в случае сохранения нынешней финансово-экономической политики — большой вопрос.
Проблема ипотеки меня, естественно, волнует, потому что я, напомню, был автором базового закона о ней, который развивается до сих пор, несмотря на высокие ключевые ставки. Давайте объективно: половину жилья в нашей стране люди покупают в ипотеку. Путин решил продлить семейную ипотеку до 2030 года. Семьи с детьми до 6 лет сохранят все базовые ее параметры. Для них будет действовать ставка 6%. Главнокомандующий РФ осознает, что это повлечет рост расходов из бюджета страны в геометрической прогрессии при текущей ключевой ставке. Тем не менее он отметил, что, по крайней мере, до 2030-го деньги для этой цели есть.
Путин также говорил о влиянии доступности жилья на рождаемость, о том, что благодаря ипотеке увеличилось количество многодетных семей, и, думаю, это правда. Хотя некоторые демографы со мной, возможно, поспорили бы. На мой взгляд, в России молодая нация, не музейная, не архивная. И в регионах с высокой зарплатой жилищные программы действительно влияют на рождаемость, количество детей в семьях, рост числа многодетных семей. То, что такие проекты продолжаются, меня, как создателя закона об ипотеке, конечно, радует.
Но давайте поразмыслим, чего ради держать такую высокую ключевую ставку? Причем настолько, что расходы на правильные льготные проекты страшно растут. Конечно, лучше такая схема поддержки ипотечников, чем совсем никакой, но это опять про финансовый блок, правильную постановку целей и задач, но пока еще, к сожалению, не оптимальные методы решения, которые лучше бы оптимизировать. Это касается всех программ, проектов, связанных со снижением налогов, изменением налоговой системы. Повторяю, то, как это реализует нынешний финансово-экономический блок, вызывает большие опасения.
Когда говорится, мол, кому-то налоги уменьшим, а кому-то — увеличим, обычно заканчивается тем, что увеличить-то увеличат, а вот уменьшить несильно кому-то уменьшат. Начинаешь, учитывая это, задумываться, а способны ли действующие исполнители реализовать то, о чем президент говорит… Это диссонирующая для меня часть выступления Путина, которое мне очень понравилась.
«Путин также говорил о влиянии доступности жилья на рождаемость, о том, что благодаря ипотеке увеличилось количество многодетных семей, и, думаю, это правда»
Пора переходить от демократии к меритократии?
А теперь к другим темам. В последнее время у меня вызывало тревогу несколько новостей. Прежде всего заявление о необходимости денонсации (официального отказа от договора — прим. ред.) объединения ФРГ и ГДР, сделанное неким Юрием Гемпелем — главой крымских немцев, депутатом. Его поддержал член Совета Федерации от Крыма Сергей Цеков, заявив, что Германия игнорирует положения данного договора, заключенного в 1990 году. Тревожусь, но надеюсь, что эта тема серьезного развития не получит. Последствия такого решения были бы слишком значимыми для всех. Вряд ли целесообразно его принимать на уровне Совета Федерации или Госдумы, хотя решение это имеет конституционное право.
Во-вторых, публикации с высказываниями о том, что цифровой социализм неизбежен. В частности, об этом высказался экономист Михаил Делягин. Сейчас многие политические деятели и ученые высказывают различные идеи того, как трансформировать нынешнюю экономику, систему управления путем централизации. В части «цифрового социализма», о котором говорит не только Делягин, используется идея Владимира Ленина о тотальном учете и контроле, тотальном планировании. И некоторые считают, что сейчас есть технологические возможности реализовать это с помощью хороших компьютеров. Но в нашем меняющемся мире такая система была бы нежизнеспособна при внезапном изменении условий. В любой живой системе необходим элемент хаоса, невозможно все запланировать. Это утопия.
«Лиз Трасс не знала географии уровня начальной школы»
К чему привела демократия Запад
В-третьих, выступление Алексея Комиссарова, ректора Академии РАНХиГС, в котором он говорил, что необходимо переходить от демократии к меритократии — от власти народа к «власти достойных». На мой взгляд, эти темы отчасти связаны. И именно меритократия очень интересна для обсуждения. Она тревожит.
Базовое утверждение в концепции меритократии идет от негатива. Например, мы видим, что в западных демократиях к власти приходят абсолютно недостойные люди. Самые характерные примеры — бывший премьер Великобритании Лиз Трасс, которая не знала географии уровня начальной школы. Или Анналена Бербок — нынешний министр иностранных дел Германии, требовавшая от Путина, чтобы он «развернул политику на 360 градусов». Она не учила геометрию в школе. А американский президент Джо Байден и сама процедура его избрания, когда пришло 100 миллионов голосов по почте, в том числе от мертвецов. Плюс его поведение, в котором лишь изредка видны проблески сознания, а в большинстве случаев он ведет себя, как зомби, похлеще Брежнева в последние годы. Персонажей таких у власти на Западе полным-полно. Тем не менее формально демократические страны привели таких людей к власти. Так что негативных оснований засомневаться в том, как работает демократия, много.
Есть и позитивные доводы в пользу того, что надо переходить к меритократии — власти отобранных, достойных людей. Это соответствует практической статистике. Что говорит теория вероятности и статистика? Если у тебя есть устройства с разными ошибками, то те, которые допускают самые грубые, при оценке, при общем измерении расчетов ты исключишь. И дополнительно взвесишь точность тех, что остались.
Или более житейский пример: научный институт — бытовые вопросы, касающиеся, скажем, того, сколько надо тратить денег на столовую, решаются на общем собрании. Также все эти люди на собрании вместе избирают директора, который решает эти бытовые вопросы. А вот когда идет распределение тем научных исследований, решение принимает уже ученый совет. Никакие другие сотрудники института к этим решениям не подпускаются — это в чистом виде меритократия. То есть часть вопросов решается демократически, часть — меритократически.
Кто имеет право собственности, тот имеет право голоса
Логичный вопрос: какой должна быть процедура отбора тех, кто достоин принимать важные решения? На это, кстати, указал сам Комиссаров. Даже в чисто демократических системах элементы меритократии присутствуют. Ну, например, мы знаем, что решением судов или врачей людей могут объявить недееспособными. Но ведь совершенно понятно, что без ошибок это сделать нельзя. Тем не менее в демократических странах это делается. И определение тех, кто не может принимать такие решения, — явный элемент меритократии.
А если поговорить о возрастных ограничениях? Тут тоже нет четкости и единообразия. Со скольких лет человек имеет право принимать решения? С 14, 16, 18 лет? Это также меритократическая процедура. Система отбора, позволявшая проводить меритократические процедуры, наиболее последовательной была в тех странах, где существовал имущественный ценз. Если говорить, что главное — это ВВП, накопление собственности, выходит что у тех, у кого больше денег, больше и вес в принятии решений.
Самым простым критерием был такой: кто имеет право собственности на конкретной территории, тот имеет право голоса, а кто не имеет права собственности, у того голоса нет. Сейчас этот критерий архаичен, но его элементы до сих пор применяются. В той же американской демократии есть «узаконенный лоббизм» — кто больше вложил денег законно и легально в принятие того или иного решения, тот имеет больший вес при определении, в чью пользу оно будет принято. Это, по сути, имущественная меритократия.
«Выхлопы автомобилей, автобусов экологию мегаполисов сильно ухудшают. И их замена на электромобили, электробусы, пожалуй, полезна»
Зачем Москве и Казани электромобили
Я хочу сказать, что в любых демократических системах элементы меритократии все равно присутствуют. При этом универсальную процедуру отбора «достойных» организовать трудно. Недавно мне попался пример того, насколько трудно построить меритократическую систему, позволяющую принимать оптимальные решения применительно к той же энергетике. В журнале «Энергетическая политика» я прочитал интересную статью, затрагивающую эту проблему. Называется «Приоритеты энергоперехода на транспорте», один из авторов — Евгений Гашо.
В статье речь идет об электромобилях. В ней обсуждается вопрос, касающийся всех жителей нашей страны. Дело в том, что есть европейское решение о переходе на электромобили уже в 2035 году. Это затронет не только тех, кто ездит на автомобилях, но и всех остальных, т. к. это дополнительные затраты. Но самое главное — вопрос экологичности такого перехода.
Для того чтобы со всеми преобразованиями электричества, сопутствующими потерями энергии получить пробег на электромобилях, равный пробегу на обычных авто, надо сжечь примерно вдвое больше углеводородов, чем бензина в двигателях внутреннего сгорания. Т. е. даже с этой точки зрения получается не особо экологичная затея. К тому же нужно учесть, что добыча лития экологически тяжелый процесс, как и захоронение, утилизация литиевых батарей.
При этом я всегда считал, что для крупных городов локально все равно это нужно. И многие энергетики, с которыми я на данную тему беседовал, также считали, что для городов класса Москвы, Казани это штука нужная. Потому что выхлопы автомобилей, автобусов экологию мегаполисов сильно ухудшают. И их замена на электромобили, электробусы, пожалуй, полезна.
Статья Гашо утверждает обратное. Он отмечает, что вредные вещества при использовании электрического транспорта выделяются не только через выхлопы, но и при трении шин такого авто об асфальт. В статье демонстрируются вполне убедительные научные данные о том, что соотношение вредных веществ в выхлопах и в результате трения 1 к 9. Т. е. 90% вредных веществ выделяется от колес при трении и только 10% — от выхлопов.
Дальше сравнивают вес, ведь в электромобиле тяжелые батареи и регуляторы. Соответственно, они на 10–15% тяжелее, чем обыкновенные автомобили. Значит, что они могут перевезти на 10–15% меньше груза за поездку и придется совершать больше поездок. Или загрузить электромобиль побольше, что увеличит интенсивность трения и выделения вредных микрочастиц шин. Т. е., несмотря на то что выхлопов почти не будет (всего 10%), вредных веществ начнет выделяться еще больше из-за трения шин, если верить авторам статьи.
Также в ней дается оценка того, сколько понадобится дополнительных электрических мощностей, если перевести всю Москву и европейскую часть России на электромобили, как того требует Евросоюз (а желающих присоединиться к европейской затее по энергопереходу у нас в стране полно, в том числе в министерстве энергетики). При разных сценариях цифры могут быть разными, но средняя оценка — 95 (плюс-минус 60) ГВт дополнительно.
Если учесть, что мощности всех станций нашей страны порядка 250 ГВт, то это огромная цифра, которая примерно соответствует моей исходной оценке, что углеводородов придется сжечь в 2 раза больше, чтобы тотально перейти от бензиновых движков к электрическим. В общем, это история, требующая дальнейших исследований. И проблема сильно сложнее, чем я думал до этой статьи.
Например, облако от выхлопов и облако от выделения вредных веществ при трении колес транспорта об асфальт разные. И тут возникает целый ряд вопросов, которые надо дополнительно исследовать дальше.
«Президент обозначил актуальный на сегодняшний день критерий для меритократических процедур: тот, кто проявил способности в этот период конфликта с коллективным Западом, санкций и сделал что-то действительно полезное для стран, достоин принимать решения, занимать руководящие должности»
К каким-то вариантам двухпартийной системы Россия могла бы стремиться
Какое это имеет отношение к меритократии? Мне всегда представлялось, что решение по этому вопросу перехода к электротранспорту должны принять «энергетические меритократы» — те, кто разбирается в такой проблематике. Но после прочтения статьи я понял, что подавляющее большинство знакомых мне энергетиков, которых я отобрал бы для голосования, не имеют достаточной информации, чтобы принять взвешенное и разумное решение. Так что даже в такой специализированной области меритократическое решение вряд ли лучше демократического.
Этот частный случай показывает, насколько сложно для решения практических задач выстроить процедуру меритократического отбора.
Конечно, пока не стоит думать о переходе от демократии к меритократии в универсальном смысле этого слова. Но существуют отдельные задачи и проблемы, где меритократия применима. Скажем, в рамках отдельного научного института, который я привел в пример. Но в целом это штука опасная. Я был и остаюсь сторонником двухпартийной, двухблоковой системы. Однопартийная не имеет встроенных внутренних механизмов регулирования соотношения личной свободы и государственного контроля (если более широко, философски — хаоса и порядка).
Я считаю, что к каким-то вариантам двухблоковой, двухпартийной системы Россия могла бы стремиться. И то, что на выборы президент Путин отказался от выдвижения от партии (хотя это и партия власти), очень примечательно. По-моему, это шанс, что могут быть движения в таком направлении, что Путину хотелось бы быть выше однопартийной системы, решая главные при сложившейся форме власти вопросы о президентстве.
Кстати, в послании Федеральному Собранию президент обозначил актуальный на сегодняшний день критерий для меритократических процедур: тот, кто проявил способности в этот период конфликта с коллективным Западом, санкций и сделал что-то действительно полезное для стран, достоин принимать решения, занимать руководящие должности.
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 17
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.