«Я не пошла в КФУ, потому что вы ректором были!»: перед Гафуровым допросили детей убитого Исрафилова

В Савеловском районном суде Москвы продолжили рассматривать по существу уголовное дело в отношении экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова Фото: Алексей Белкин

«Сторона обвинения самостоятельно выбирает, что и когда ей представлять»

В Савеловском районном суде Москвы продолжили рассматривать по существу уголовное дело в отношении экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова. Напомним, его обвиняют по двум эпизодам: подстрекательство к приготовлению и подстрекательство к убийству елабужского предпринимателя и местного депутата Айдара Исрафилова в августе 1999 года.

Незадолго до начала заседания все участники процесса были на месте. Это и адвокаты Александр и Ольга Нарышкины, Алексей Доночкин. Вскоре подошел импозантный прокурор Антон Щербаков. «Вы вместо Миланы Дигаевой?» — поинтересовались мы. «Я не вместо, а мы вместе в группе. К сожалению, не получается вместе участвовать в процессе», — ответил гособвинитель. Еще через несколько минут появились потерпевшие — дети убитого Тимур Исрафилов и Ангелина Николаева.

Тем временем приставы попросили всех посетителей суда разойтись — через весь длинный коридор предстояло провести подсудимого. «Это кому же такая честь? Статья хоть какая?» — недовольно прокомментировал мужчина. «105-я», — шепнули ему мы. Тот лишь покачал головой. Вскоре показался Гафуров в сопровождении приставов и полицейских. Он хмурился, но улыбнулся, когда увидел в толпе дочь Диляру. Гафурова быстро поместили в клетку, после чего всем позволили войти в зал.

Доночкин сразу ходатайствовал об отложении заседания, поскольку, по его словам, ни Гафуров, ни он сам до сих пор не ознакомились с вещественными доказательствами, которые находятся в камере хранения ГСУ СК России. «Считаю, что имеет место нарушение уголовно-процессуального законодательства, которое влечет за собой лишение подсудимого Гафурова гарантированного законом права», — добавила Нарышкина. Прокурор на это заявил, что нет никаких правовых и предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством оснований для отложения заседания. «Стадия, предусмотренная статьей 217 УПК, проходит в период предварительного расследования. Мне неизвестна практика, когда ходатайство об ознакомлении с материалами уголовного дела препятствовало бы дальнейшему рассмотрению этого уголовного дела. Мы не возражаем, чтобы защитники реализовали свое право ознакомиться с теми материалами, но это не должно препятствовать ходу судебного производства», — объяснил Щербаков.

Доночкин сразу ходатайствовал об отложении заседания, поскольку, по его словам, ни Гафуров, ни он сам до сих пор не ознакомились с вещественными доказательствами, которые находятся в камере хранения ГСУ СК России Фото: Алексей Белкин

Судья Ольга Чистова гособвинителя поддержала и отклонила ходатайство Доночкина. Тогда он попробовал зайти иначе и ходатайствовал о порядке изменения предоставления и изучения доказательств. «Просим первоначально в ходе судебных доказательств изучить вещественные доказательства, после чего допросить свидетелей стороны обвинения и потом свидетелей стороны защиты», — заявил адвокат. Нарышкина его поддержала и сказала, что вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле, но они в суд так и не поступили. Гафуров тоже согласился с адвокатами, пожаловался, что ему через суд ограничили сроки ознакомления с материалами дела. «А вещественные доказательства до здания СИЗО №1 так и не дошли», — добавил экс-ректор.

Прокурор негодовал: «Подобное ходатайство свидетельствует о незнании уголовно-процессуального закона, тем самым вызывает недоумение со стороны государственного обвинения». По его словам, порядок представления доказательств был определен на первоначальной стадии судебного следствия, как это предусмотрено уголовно-процессуальным законом. «Нет никаких оснований менять этот порядок и вторгаться в порядок представления доказательств стороной обвинения. Сторона обвинения самостоятельно выбирает, что и когда ей представлять. У стороны защиты будет своя стадия, и они там также будут свободны в представлении доказательств», — пояснил Щербаков. Судья и в этом поддержала сторону обвинения.

Гособвинитель напомнил суду, что потерпевшая заявила гражданский иск к Гафурову Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мама рассказывала, что якобы Гафуров просил кого-то из главарей убить отца»

Далее перешли к допросу потерпевшей Николаевой. Ей на момент убийства отца было три года. Она призналась, что об обстоятельствах знает лишь со слов третьих лиц — мамы, родственников и друзей отца. «Ближе к моим 12–13 годам это начало обсуждаться со мной. Говорили, что был конфликт между моим отцом и Гафуровым, что в результате этого конфликта было несколько покушений. На третий раз, насколько я помню, отца убили. В подробностях мне ничего не рассказывали. Больше рассказывали, каким отец был», — отметила Николаева. По ее словам, ей говорили, что Гафуров являлся заказчиком убийства, а также были «разные» исполнители.

«Я понимала, что заказчик – мэр Гафуров»: суд в Москве допросил вдову убитого Исрафилова

О том, что подсудимый был связан с «29-м комплексом», ей известно от матери. «Мама рассказывала, что якобы Гафуров просил кого-то из главарей убить отца. Через них это и произошло», — вспомнила Николаева.

— Вам известно, в чем заключался конфликт между отцом и Гафуровым? — спросил прокурор.

— У меня отец был депутатом. Насколько я знаю, тоже метил в мэры города Елабуги. Из-за рынка был конфликт, из-за клуба «Мираж». Отец брал его в аренду, ремонт там сделал. В подробностях не знаю, — ответила она.

— Вы помните своего отца? — продолжил прокурор.

— Фрагментами, плохо, — погрустнела Николаева.

Гособвинитель также напомнил суду, что потерпевшая заявила гражданский иск к Гафурову. «Мы не обязаны в суде выяснять, в чем конкретно выражались ваши нравственные страдания. Но, если вы что-то хотите сказать отдельно по этому вопросу, у вас есть возможность», — продолжил Щербаков. Однако потерпевшая отказалась продолжать эту тему.

Далее Нарышкин интересовался, где проживает в настоящее время Николаева. Она ответила, что с 19 лет живет в Елабуге, до этого — в Казани, когда училась в университете. А еще раньше — в Москве, куда переехала с матерью и братом после убийства отца. «Я очень смутно помню переезд. У меня в памяти отложилось то, что было ближе к первому классу. Мне рассказывали, что мама сначала переехала, нас оставила у тети, потом нас забрала, устроила в детский сад, школу. Помню, что с квартиры на квартиру переезжали», — рассказала Николаева. По ее словам, в Елабугу после убийства отца ездила только на каникулах, которые проводила у родственников — там жили тети, бабушка и дедушка.

Также адвокат уточнил, получает ли потерпевшая доход от ООО «Рынок» — компании, одним из учредителей которой был ее отец. Николаева ответила, что друг отца Дмитрий Софронов «скидывает на карту» 40 тыс. рублей ежемесячно.

— Кто определил эту сумму? — уточнил Нарышкин.

— Не могу сказать. Мы очень давно получаем такую сумму. Сначала получал брат, но он переехал, теперь — я, — ответила Николаева.

— Инфляция не учитывается? — удивился адвокат.

— Не ко мне вопрос. Мы получаем и распределяем.

— С Софроновым не обсуждали увеличение суммы?

— Нет, конкретно я не обсуждала, — пояснила потерпевшая, добавив, что в собраниях учредителей ни разу не участвовала, как и не интересовалась доходом компании.

Нарышкин также поинтересовался, какие отношения у них с Софроновым. «Деловые. Мы связываемся только по поводу того, что я деньги получаю. Хотя он с праздниками тоже поздравляет, и я тоже», — ответила Николаева.

— Помните ли вы, где были в день покушения на отца? — уточнил Нарышкин.

— Нет. Помню момент, как мне рассказала мама, как это произошло. Мы были в квартире в Елабуге. Мы сидели в комнате брата на кровати. Мама меня посадила на колени и сказала, что папы больше нет, что мы его больше никогда не увидим. Это было потрясение. Я плакала, мама тоже. Помню, что я успокоилась, а что было дальше, в памяти не осталось, — рассказала потерпевшая.

В завершение допроса прокурор ходатайствовал о представлении на обозрение гражданского иска Николаевой к Гафурову Фото: Алексей Белкин

«Я не пошла туда. Знаете почему? Догадываетесь, наверное? Потому что вы ректором были»

Гафуров все это время сосредоточенно смотрел на нее и делал пометки.

— А у вас высшее образование имеется? — спросил Доночкин.

— Неоконченное, — ответила Николаева и добавила, что училась в Российском государственном университете правосудия в Казани.

Чуть позже Гафуров удивлялся, почему Николаева, хоть и «училась на правоведа», но ее семья не интересовалась работой «Рынка» и не участвовала в собрании учредителей.

— Вы знаете, что как минимум один раз в год должно быть собрание учредителей любого предприятия?

— Знаю, — кивнула она.

— Вы просто довольствовались, что вам незаконно платят 40 тысяч рублей? — спросил подсудимый, но судья вопрос сняла. — Как вы получали эти 40 тысяч? Как учредитель или просто кешем вам давали?

Николаева ответила, что Софронов помогал семье с момента переезда в Москву, но она не знает, свои личные деньги он давал или нет. «Дмитрий Анатольевич никогда не говорил, что это с „Рынка“ деньги. Мне деньги скидывают, я на троих делю — мать, Тимур, я», — пояснила потерпевшая.

— Как дочь… У меня тоже две дочери. Я тоже папу потерял, пока был здесь, — голос Гафурова задрожал. — Вы вообще не интересовались документами, жизнью отца?

— Жизнью интересовалась, а документами — нет, — отрезала Николаева.

— Как думаете, в чем состоял конфликт между мной и вашим папой?

— Не знаю, в чем конкретно состоял. Со слов третьих лиц, что с «Рынком» были проблемы, с «Миражом» были проблемы, — ответила потерпевшая.

— А вы знаете, что входит в обязанности главы администрации любого города? Чем глава должен заниматься? — спросил Гафуров.

— Нет, я же главой не являлась никогда, — усмехнулась Николаева.

— То есть вам не было интересно узнать, в чем был конфликт с «Миражом»? — допытывался экс-ректор.

— Сейчас вам объясню почему. Я училась в РГУП в Казани. Возможно, я хотела поступить в КФУ на юридический факультет. Там тоже такой есть, моя подружка там училась. Но я не пошла туда. Знаете почему? — Николаева развернулась в сторону Гафурова. — Догадываетесь, наверное? Потому что вы ректором были. Я максимально пыталась себя оградить от этой истории. Мне это крайне неприятно. То, что я в три года пережила, и мама меня всегда ограждала, чтобы я эмоционально не переживала больше этот момент.

— Почему вы в Елабугу переехали, а не остались в Москве, раз, как вы говорите, хотели оградить себя от всего, что связано со мной? — продолжил Гафуров.

— Мне сама по себе Москва не очень нравится, темп жизни слишком быстрый

— В Елабуге кто-то вам препятствовал устроиться на работу?

— Нет, — покачала она головой.

— Точно так же вам бы никто не препятствовал учиться в университете, потому что я к убийству вашего отца никакого отношения не имею, — твердо объявил Гафуров.

В завершение допроса прокурор ходатайствовал о представлении на обозрение гражданского иска Николаевой к Гафурову. По данным «БИЗНЕС Online», речь в нем идет о 80 млн рублей. Нарышкина попросила обосновать сумму иска, но Щербаков просил снять вопрос, ссылаясь на постановление пленума Верховного суда, согласно которому потерпевший не должен обосновывать сумму имущественной компенсации морального вреда. «Это моральные страдания, которые она испытывает, лишаясь отца. Тем более потерпевшая, мне кажется, уже достаточно сказала. Это детская травма, которая осталась на всю жизнь. Возможно, это сломанная карьера, когда она не имела возможности поступить в тот университет, в который хотела. Она уже об этом сказала», — обосновал прокурор. Судья вопрос снимать не стала, но Николаева отказалась на него отвечать.

Елена Исрафилова долго судилась с администрацией города и по итогу получила «довольно смешную» сумму. Сама жена убитого еще на прошлом заседании уточняла, что речь шла о 800 тыс. рублей компенсации Фото: © Maksim Konstantinov / Global Look Press / www.globallookpress.com

«Был один момент, когда он был очень зол. Как раз прозвучала тогда фамилия подсудимого»

Затем пригласили в зал сына убитого Тимура Исрафилова, который по делу проходит как свидетель. Ему в августе 1999 года было 11 лет. Он рассказал, что отца помнит хорошо, но времени с ним проводил не слишком много. «Он был сильно загружен на работе. Но, когда у него было свободное время, мы его с ним проводили», — ответил Исрафилов. По его словам, отец был «крупным для нашего города бизнесменом», участвовал в политической жизни и «благоустройстве Елабуги». «Это был не единичный случай. Я с ним ездил на „КАМАЗе“ за песком для хоккейной коробки, которая была построена в нашем дворе. Также мы сажали сирень, деревья. Насколько знаю, это происходило не только в нашем дворе», — вспомнил Исрафилов.

Также он рассказал, что его отец был одним из учредителей «Рынка», а также взял в аренду здание кинотеатра «Кама», перестроил его и организовал там клуб «Мираж». «Его нельзя назвать совсем ночным клубом, там были мероприятия и днем, а дискотеки — ночью», — отметил свидетель. Также он вспомнил, что в те времена часто бывал в клубе с папой, когда тот начал здание перестраивать. «Половина здания была разобрана и заново собрана. Представьте, какие вложения. Там на тот момент была одна из лучших аппаратур. Я помню, как заливался там пол. Мой отец тоже принимал участие в заливке пола», — рассказал Исрафилов. Однако, по его словам, здание по наследству им так и не досталось — его забрала администрация города и не посчитала нужным компенсировать затраты семье Исрафиловых. Из-за этого его мать Елена Исрафилова долго судилась с администрацией города и по итогу получила «довольно смешную» сумму. Сама жена убитого еще на прошлом заседании уточняла, что речь шла о 800 тыс. рублей компенсации.

Также, по словам Исрафилова, у отца была автостоянка в Елабуге, которую они в итоге были «вынуждены продать». «Мы совещались с мамой и дедушкой по поводу того, что делать. Еженедельные проверки по данному объекту вынудили нас ее продать», — добавил он.

О том, насколько близкие отношения у Исрафилова-старшего были с Гафуровым, свидетель не знал, но при этом был убежден, что конфликт все-таки имел место. «Почему у меня такое впечатление складывается? Мой отец был очень уравновешенным. Чтобы дома разговаривал на повышенных тонах, по крайней мере в моем присутствии, такого не было, не принято было у нас в семье. Но был один момент, когда он был очень зол. Как раз прозвучала тогда фамилия подсудимого. Они общались с мамой. Я просто дома находился», — вспоминал Исрафилов.

— Опишите ситуацию, что происходило, — уточнил прокурор.

— Папа пришел домой очень злой. Мы тогда жили в квартире. Как точно фраза прозвучала, попробую воспроизвести. Что-то типа: я его прождал какое-то время, он меня даже не принял. Это было эмоционально сказано. Он имел в виду Гафурова. Мама задала вопрос — он ответил, — рассказал свидетель.

Гафуров еще пару раз пытался добиться от свидетеля ответов о том, в чем же именно заключался конфликт с его отцом. Но Чистова и тут все отклонила, нервно заметив, что на эти вопросы уже отвечали Фото: Алексей Белкин

«Я узнал о смерти отца через пару дней после того, как мама вернулась из Москвы»

По его словам, отец точно планировал заниматься дальше политической деятельностью. «Мы тогда с ним ездили на машине наедине, он говорил об этом. Если мне не изменяет память, он планировал то ли в Госдуму, то ли в Госсовет идти на уровень выше», — отметил он и добавил, что в бумагах отца находил некие «бюллетени с опросом».

О связях Гафурова и ОПС «29-й комплекс» Исрафилов, как и его сестра, знал только от других. «Мне рассказывали многие люди, что непосредственно к этой организации Гафуров и обратился за исполнением», — уточнил он. По его мнению, сам отец был убежден в том, что заказчик еще первого покушения — Гафуров. Поэтому после неудачного нападения Исрафилов-старший записал видеообращение, в котором прямо указал на власти Елабуги.

— Расскажите о дне, когда он погиб. Что вы знаете? Когда видели его в последний раз? — спросил прокурор.

— Именно 29 августа 1999 года для меня было обычным днем, потому мне никто не сообщил. Я узнал о смерти отца через пару дней после того, как мама вернулась из Москвы, — вспоминал свидетель.

По его словам, в тот раз отец очень спешил уехать в столицу. «Наверное, он очень переживал за собственную жизнь», — отметил Исрафилов, отвечая на один из вопросов Доночкина. Тогда бизнесмен взял с собой крупную сумму — $100 тыс., которые потом бесследно исчезли. Отметим, что Елена Исрафилова на прошлом заседании говорила о $50 тыс., которые ее муж взял с собой в ту поездку в Москву. При этом $100 тыс. фигурировало в обвинительном заключении: якобы именно столько Гафуров обещал киллеру за убийство Исрафилова.

Убийство за $100 тысяч: как в Москве стартовал суд над Гафуровым

— Вам известно, зачем он в Москву поехал? — уточнил прокурор.

— На тот момент меня никто в известность не ставил. Папа о своих делах вообще старался дома не разговаривать. После я, скажем так, получил информацию. Насколько я знаю, он хотел выступить на федеральном канале.

— По какому вопросу? — спросил Щербаков.

— С критикой Гафурова. Перед этим он выпустил видеообращение на местных телеканалах, — ответил Исрафилов.

Чуть позже уже Нарышкин уточнил, для чего же отец повез с собой в Москву столь крупную сумму.

— Предназначалась она… Тут вопрос расхождений. Я сейчас узнал, что она предназначалась для киллера. На тот момент мне говорили, что нужна была для продвижения отца, — пояснил Исрафилов.

— Что значит «для киллера»? — поинтересовался адвокат.

— Уже позже я узнал, что сумма предназначалась, чтобы откупиться от киллера. Узнал из материалов дела, — ответил свидетель.

В свою очередь Гафурова интересовало, что же за бюллетени сын Исрафилова нашел в документах отца.

— У свидетеля достаточно хорошее базовое образование, чтобы ответить на все вопросы. Известно ли вам, что бюллетени не могут находиться дома у кандидата в депутаты любого уровня? Бюллетень — это документ, который избиратели получают на участках, — устроил ликбез Гафуров.

— Прошу снять вопрос, — перебил прокурор. — Это уже не допрос, а дача показаний со стороны Гафурова. Свидетель не сказал, что это были за бюллетени. Может, они были с опросом или какие-то подготовительные бумаги к выборам.

— Вы уже за него отвечаете, — возмутился Нарышкин.

— Подсудимый расширенно задает вопрос, а я даю расширенные возражения, — парировал Щербаков.

Судья вопрос сняла.

— Вот точно так же себя вел следователь! — указал Гафуров и продолжил пытать Исрафилова: — Вы знаете, чем отличается бюллетень от опросного листа?

Тот отрицательно покачал головой.

— Как вы считаете, с вами правильно поступили учредители ООО «Рынок»?

— Вопрос снят! — строго отрезала судья.

— Вы не считаете, что просто отжали?

— Вопрос снят! Вы будете один и тот же вопрос формулировать?

— Вы оформляли документы о передаче ваших полномочий в управление на кого-либо?

— Нет.

— Вы знаете, что если на «Рынке» найдут какие-то нарушения, то вы будете принимать долевую ответственность?

— Вопрос снят, — устало заявила судья.

— Это воздействие на свидетеля, — вмешался прокурор. — Он прямо угрожает какой-то ответственностью.

— Как вы считаете, глава обязан каждого депутата принимать? — продолжил Гафуров.

Судья снова сняла вопрос. Тогда Гафуров предпринял еще несколько попыток допросить Исрафилова по структуре властей в регионе в те времена. «Вы что, будете сейчас экзамен принимать?» — не выдержала судья. Гафуров еще пару раз пытался добиться от свидетеля ответов о том, в чем же именно заключался конфликт с его отцом. Но Чистова и тут все отклонила, нервно заметив, что на эти вопросы уже отвечали.

— Если вы не слушаете… — устало начала она.

— Я даже записываю, — виновато ответил Гафуров.

Тогда подсудимый напоследок добавил, что работал вместе с бабушкой и дедушкой Исрафилова в Елабужском педагогическом университете.

На этом допрос свидетелей завершили, а заседание отложили до 21 ноября.