«Есть гигантский массив, пятая колонна, которая ярко выражена, но ее не трогают»

Евгений Минченко политтехнолог, президент «Минченко консалтинг»

— Я бы сказал, что просто дошли до них руки. Потому что на самом деле у нас же достаточно большое количество уголовных дел в последнее время возбуждается за комментарии, лайки в интернете и так далее. Ну просто все меньше и меньше становится неприкасаемых. Но тут, конечно, есть большая разница, потому что я, например, когда смотрел эфиры Стрелкова, просто ждал, когда во время стрима зайдут в студию люди и наденут на него наручники. Потому что он-то, конечно, совсем не стеснялся в выражениях. А Кагарлицкий*… Ну вот с ним совершенно непонятно. Я несколько раз перечитал пост, который ему вменяется в вину и за который его упекли на 2 месяца, и я, честно говоря, не понимаю, что там такого криминального. Такого, что требует помещения человека под стражу.
И, на мой взгляд, это очень опасная тенденция — вот эти вот сроки за мыслепреступления. Вне зависимости от того, известный ли это человек, за которого может вступиться общественность, или это какой-нибудь малоизвестный человек из провинции. Мне кажется, эта история опасная и здесь должна быть очень четкая грань… По крайней мере, даже если возбуждают какое-то уголовное дело, то требует ли оно помещения человека сразу под стражу где-то в Коми? То есть, на мой взгляд, это перегиб, который негативно скажется в целом на общественно-политическом климате в стране.

Михаил Делягин экономист, публицист, депутат Госдумы

— Без понятия, честно говоря, но совершенно ясно, что власти не учитывали, к какому политическому флангу принадлежит тот или иной деятель. Если Стрелкова можно условно называть лидером, хотя я в этом сильно сомневаюсь, то Борис Юльевич Кагарлицкий*, социолог, точно лидером не является, так что здесь немножко странно. Может быть, теперь кто-нибудь начнет его воспринимать как лидера после ареста, но вряд ли захочет за ним последовать. Поскольку я знаю об обоих этих делах примерно столько, сколько и все остальные, то есть ничего, отвечая на этот вопрос, можно фантазировать сколько угодно. Власть настолько разнородна, что очень часто одним и тем же действием разные группы власти посылают обществу диаметрально противоположные месседжи.

Олег Матвейчев политолог

— Все это, видимо, не закончится. Люди, которые оправдывали терроризм, занимались критикой Вооруженных сил, нарушали наши законы и вообще делали всевозможные экстремистские заявления. Власть осознает после мятежа Пригожина, что эти экстремисты достаточно сильно взрыхлили почву и много людей запутали своими высказываниями и заявлениями, поэтому действительно представляют собой угрозу. Дело не в их политических взглядах, а именно в их экстремистской позиции, в том, что они не приемлют наших конституционных норм, призывают зачастую к свержению власти, оправдывают террористические методы и так далее. Подобные люди в обществе не должны быть на свободе, вот и все.

Константин Затулин депутат Госдумы, директор Института стран СНГ

— Вы знаете, я не держу руку на пульсе наших силовых ведомств, и они со мной не консультируются по этому поводу. Кагарлицкого* я знаю лично, Стрелкова не знаю вообще, хотя он успел наврать, что меня знает. Это было давно, правда.
Я ко всем людям, которые защищают интересы России в сегодняшней ситуации, отношусь с уважением. И, безусловно, Стрелков, как мне кажется, имеет определенные заслуги. Особенно на начальном этапе, хотя его роль многократно им самим преувеличена. И им, и его клакерами. Но я считаю, наблюдая за тем, что Стрелков говорит и делает: надо разделить все, что он пишет, на две части. Его анализ конкретных военных успехов и неуспехов, с которым можно соглашаться или нет, — это предмет профессионального разбора. Но пропаганда, которую он ведет, допуская самые уничижительные прозвища в адрес президента и Верховного главнокомандующего, — наверное, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что терпеть это до бесконечности невозможно. Я никому не желаю ни тюрьмы, ни сумы, и так далее, но голова-то у человека на плечах должна быть. Он явно начинает бросать вызов власти в тот момент, когда враги — не этой власти, а России — только этого и ждут.
Что касается Кагарлицкого*, то тут другая история. Этот человек идейный. Со своей позицией, связанной с его левой идеологией. Человек, который Коммунистическую партию упрекал за ее отступничество от марксизма-ленинизма и так далее. Он, как вы знаете, достаточно скептически относится к самой России как таковой. Он живет в прошлом времени в этом плане. В интернациональном прошлом. Надеюсь, те самые силовики имели какие-то основания, чтобы предъявить к нему претензии. Но я не сторонник того, чтобы мы сейчас вообще в целом занимались охотой на ведьм и поиском врагов народа. Я не сторонник этого с самого начала этой специальной военной операции. И, если речь идет просто о разных подходах к одному и тому же, при том что Стрелков ли, Кагарлицкий* хотели бы, стремились бы к победе… Вот я, например, не уверен, что Кагарлицкий* к ней стремится. Стрелков, наверное, стремится, только он критикует за какие-то сегодняшние недостатки. Справедливо или несправедливо — другой вопрос. А вот стремится ли к ней Кагарлицкий*, мне, например, неясно.
Поэтому давайте разберемся спокойно, холодным образом. Но, наверное, я соглашусь, что задержание было сделано демонстративно, потому что сегодняшнее положение вещей — на фронте, в тылу — говорит о том, что власть должна быть особенно бдительной к желаниям раскачать ее саму и вообще стабильность в России. (Фото: A.Savin. Собственная работа, FAL, commons.wikimedia.org)

Дмитрий Потапенко предприниматель, блогер

— Чисто техническая работа, просто система в какой-то момент должна чего-то жрать. Она же есть система и должна чего-то пожирать, вопрос только в том, в какое время и кто попадает, кто-то раньше, кто-то позже. Либо система должна быть демонтирована, но если она не демонтирована для пожирания, то не имеют значения ваши политические взгляды — левые, правые или их полное отсутствие — какая разница. Россия — феодальное государство, в котором нет общества, поэтому никакого месседжа никому и никуда посылать не надо.

Сергей Черняховский политолог, профессор МГУ им. Ломоносова

— С Кагарлицким* мне не очень ясно, где он за рамки допустимого вышел, при всем моем критичном отношении к нему. Просто сообщается, что разместил некий пост, а что там конкретно было… Что касается Стрелкова, очень противоречивой личности, есть крайне большие вопросы к его роли. В 2014 году дезорганизация сопротивления Донбасса, постоянные выступления в интернете, направленные на дискредитацию армии и военного руководства, претензия на то, что все нужно делать иначе. Я тут даже ухожу от вопроса, кто прав, кто виноват, просто в условиях военных действий подобное поведение недопустимо само по себе.
Связь между этими делами простая — наведение порядка в виртуально-информационной сфере, нельзя вести военные действия, одновременно устраивая массовое обсуждение того, как они ведутся. Не думаю, что здесь есть какой-то специальный посыл обществу. Может, только робкая установка на то, что, друзья, хватит болтать, давайте организовываться и понимать, в какой тяжелой ситуации мы находимся и какой агрессор нападает на нас. (Фото: Донат Сорокин/ТАСС)

Александр Минкин политический обозреватель

— Я думаю, за этих лидеров взялись, потому что власти надо показать власть, надо устрашать, демонстрировать волю к защите ценностей. Стрелков очень резко, просто даже очень грубо атаковал не только министра обороны, но в последнее время и президента. И эта риторика была очень жесткой. О Кагарлицком* я знаю меньше, и, вообще-то говоря, левые меня мало интересуют. Но и он, видимо, что-то критическое говорил.
Теперь следующий вопрос. Существует гигантская структура, гигантская, не только ФСБ, но еще и прокуроры, суды, Роскомнадзор… И еще всякая чертовщина. И энтузиасты, то есть попросту доносчики. Они же должны что-то делать. Они же должны ежедневно показывать, что они необходимы системе, что они просто надежда и опора. И вот произошло. А что? Ведь Стрелков все, что сейчас, в последние дни говорил, практически то же самое говорил и 1,5 года назад. Ну и, наверное, Кагарлицкий* мало изменился за последние 10 лет, а то и 20. Но произошел мятеж. И вся страна и весь мир увидели, как система просто рухнула. Она исчезла, разбежалась в страхе. Попряталась не знаю по каким подвалам и бункерам. Но все видели, что мятежники идут к Москве без единого выстрела, их там встречают, радостно фотографируются, братаются с ними.
И когда это все кончилось, казалось, они будут наказаны. Но нет, их приняли в Кремле, Пригожину вернули деньги, и что самое фантастическое, нигде ни слова, что кто-то будет или уже наказан за сбитый самолет и 6, по-моему, вертолетов. Там погибли, по-моему, около 20 летчиков. И в первом своем обращении к народу Путин сказал: вот, они там мужественно пожертвовали жизни, чтобы… Но я даже написал, что они, когда вылетали на задание, не думали, что они летят жертвовать жизни. Так что это в какой-то степени случайность, что они погибли. Это не была их цель. (Фото: By Rodrigo Fernández - Own work, CC BY-SA 4.0, commons.wikimedia.org)

Михаил Виноградов политолог

— Я полагаю, что общая цель, которая появилась не вчера, — побудить к снижению числа желающих к публичным разговорам о политике как таковым, поскольку пространство допускаемого и запрещенного остается неразграниченным.

Валентин Катасонов экономист

— Силовики любят выполнять планы по принятию мер по борьбе с разного рода экстремизмом, призывами, безусловно, они стараются выполнять этот план, выбирая несложные варианты. Это одна из версий. Другая версия, не исключающая первую, что таким образом некоторые силовики, которые не думают, какие команды они исполняют, невольно работают на противника, нашего геополитического противника, потому что такого рода задержания и аресты провоцируют напряженность в обществе. Они еще больше подталкивают общество к каким-то социальным протестам, а это, в общем-то, в планах коллективного Запада.
Да, конечно, можно, предположим, усмотреть какие-то там признаки экстремизма у Игоря Ивановича Стрелкова, но тогда вы будьте последовательны. Почему вы остальных не трогаете? А остальные — это такой гигантский массив, пятая колонна настолько ярко выражена, но ее не трогают.
Власть всем посылает свои сигналы, мол, ребята, мы и до вас можем добраться, а до вас — это миллионы людей, которые безусловно высказывают свое недовольство или критические замечания. Ведь в свое время президент Путин совершенно правильно сказал, что есть разница между людьми, которые действительно работают на Запад, и патриотами, которые просто высказывают свои критические замечания только ради того, чтобы сохранить стабильность в обществе и укрепить Россию. Вот, мне кажется, надо заниматься первыми, а занимаются вторыми.