Амир Мифтахов: «Обижаться на хоккей? Нет, спасибо, еще поиграю»

Амир Мифтахов: «Я уже заранее понимал, что хочу продлить контракт с клубом. Думал о соглашении минимум на год. «Ак Барс» предложил на два, это очень здорово» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Хотелось забыть, что такое хоккей»

— Амир, недавно вы подписали новый контракт с «Ак Барсом», на два года. Как быстро удалось прийти к соглашению?

— После 7-го матча против ЦСКА я просто отдыхал от хоккея: все-таки суммарно мы провели за 90 игр. Вообще хотелось забыть, что такое хоккей, чтобы потом по нему сильно соскучиться! По этой причине подписали только спустя три недели после сезона. Но к новому соглашению нам удалось быстро прийти: у меня большое желание играть за родной город. Спасибо за это и «Ак Барсу».

— То есть инициатива о подписании нового контракта исходила с обеих сторон?

— Если с моей стороны, то дело не в инициативе. Я заранее понимал, что хочу продлить контракт с клубом. Думал о соглашении минимум на год. «Ак Барс» предложил на два, это очень здорово. Для меня это хорошая возможность провести еще два года карьеры дома. 

— Хотели бы контракт на 4–5 лет?

— Сложно ответить на этот вопрос. Если бы мне было 30 лет, то, наверное, да. Но у меня есть мечта сыграть в НХЛ. Не буду ничего загадывать: на сегодня я игрок «Ак Барса», поэтому получаю удовольствие от хоккея здесь.

— В футболе игроки стабильно подписывают контракты на 3–4 года, в НХЛ никого не удивишь соглашением на 7–8 лет, а в КХЛ самый стандартный контракт — на год…

— Это хорошо, когда клуб дает тебе контракт на много лет вперед, — ты видишь, что руководство верит в тебя, хочешь развиваться здесь и расти именно в этом месте. Если же подписываешь контракт на год, приходится усердно работать на новое соглашение. Всегда легче, когда у тебя есть долгосрочный контракт.

«Сейчас мы ничего не сможем изменить, зато постараемся выиграть трофей в следующем году» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Грусть от поражения почувствовали на второй день»

— Почти два месяца прошло с момента последней игры в Кубке Гагарина. Как быстро удалось отойти от поражения в 7-й игре?

— Очень обидное поражение: упустить кубок, когда он был так близко… Но жизнь продолжается. Особую грусть мы почувствовали на второй день, когда проснулись утром и поняли, что проиграли в 7-м матче финала. Но после таких поражений появляется новый стимул работать.

— Тяжело ли в первые дни отвлечься, сосредоточиться на чем-то другом?

— Конечно, непросто, но родные, семья каждый раз помогали. Со многими я давно не виделся либо редко встречался по ходу плей-офф.

— Артем Лукоянов признался, что после поражения от ЦСКА обиделся на хоккей. А вы?

— Да у меня вся карьера еще впереди, зачем мне обижаться на хоккей? Нет, спасибо, я еще поиграю. Хочу продолжить получать эмоции от своей игры и выступления команды. Наверное, в моей карьере еще не пришло время обижаться.

— На МЧМ-2020 вы в финале уступили Канаде (3:4). Можно ли сравнивать эти два поражения?

— Это два разных финала. На том чемпионате мира я провел весь матч от начала до конца, тогда как в финале Кубка Гагарина был бэкапом. Разные ощущения были после финальной сирены, не стал бы их сравнивать. Да и по количеству матчей можно посмотреть: МЧМ — скоротечный турнир, в Кубке Гагарина команды играют серии до четырех побед. В том финале против Канады мы тоже вели в счете, но пропустили три шайбы за 7 минут. Против ЦСКА ход встречи был несколько иным.

«Непросто не играть месяц, а потом выходить на лед» 

— В минувшем Кубке Гагарина вы провели два матча. Первый ваш выход случился только в серии с «Авангардом». Что вы делали, чтобы поддерживать себя в игровом тонусе?

— У нас в «Ак Барсе» хороший тренерский штаб, который всегда подсказывал. Они знают, что я делаю, помогают мне поддерживать форму. При этом я сам понимал, за чем команда идет и что от нас нужно. В любой момент я мог появиться на льду, поэтому всегда нужно было держать себя в форме. Никому этого не хочется пожелать, но всегда может быть отравление, заболевание или травма. На самом деле, совсем непросто не играть месяц, а затем выходить на лед. Когда пребываешь в форме, намного легче. 

— Как вратарю, который не выходил на лед более месяца, моментально войти в игру?

— Мне кажется, здесь все максимально просто: нужно любить эту игру и хотеть побеждать. 

— Вы стали единственным вратарем в плей-офф со 100 процентами отраженных бросков. Эта статистика важна для вас?

— Не очень правильно сравнивать: в Кубке Гагарина я провел только два периода. 

— Когда вы готовились к «Авангарду», на чем больше всего делали акцент?

— «Авангард» шел в топе по большинству, много времени проводили над разбором этого компонента. Мы хорошо проанализировали соперника — находились в нужных местах, то есть правильно играли позиционно. Старались прочитать ситуацию наперед, находить какие-то выходы из нее. Да и в целом действовать более сконцентрированно в меньшинстве. Больше ни на чем акцентов не делали. Мы должны были подойти к серии в хорошей физической форме, что мы и сделали. Также мы оказались психологически готовы. 

— А против ЦСКА на что обращали внимание?

— В принципе, все то же самое. Отдельно рассматриваем лучших игроков, каких-то исполнителей, которые могут неожиданно бросить, создать момент из ничего. Но я не люблю много думать перед игрой и во время матчей. Так ты забиваешь голову лишними мыслями. Главное, быть сконцентрированным.

«Если говорить о сезоне в целом, то он получился неплохим — довольно ровным и даже с улучшениями» Фото: www.ak-bars.ru

«Не хочу закрывать комментарии в соцсетях»

— В начале октября вы были в феноменальной форме — сделали «сухарь» в уфимском матче против «Салавата Юлаева» (3:0), получали по три матча подряд. Сами ощущали, что прибавили?

— Да, это был хороший период. Тогда я совсем не чувствовал скованности. В тот момент у меня была чуть более американская манера игры, особенно в плане психологии. Мне это здорово помогало. Затем в какой-то момент что-то помешало мне поддержать эту форму. Но не вспомню матчей, когда я бы провалился по всем статьям. Если говорить о сезоне в целом, то он получился неплохим: довольно ровным и даже с улучшениями. Для меня концовка чемпионата была лучше, чем его начало. Готов был выйти в плей-офф, находился в хорошей форме. Думаю, матчи на Дальнем Востоке под конец регулярного чемпионата это показали.

— Ваш сэйв против «Металлурга» вошел в подборки лучших спасений месяца. Почему вы тогда решили отбить шайбу лежа на льду?

— Все получилось в моменте, сыграли доли секунды. Шла передача от одного игрока соперника к другому, у меня не получилось сделать хороший толчок ногой. Щитки почему-то не заскользили, а просто прыгать на шайбу было бы глупо. Я решил перекрыть часть ворот телом, а затем старался реагировать на полет шайбы. Получилось эффектно, но это не особо понравилось тренеру. Думаю, болельщики на трибунах и у экранов телевизора немного занервничали, когда увидели, что я лежу. Пропустить в том моменте было бы очень неприятно.

— В середине осени «Ак Барс» выдавал хоккей гораздо худшего уровня, чем от него ждали. Почти вся критика шла в адрес лидеров, но вам, как вратарю, тоже доставалось. Как ее воспринимаете?

— Абсолютно спокойно. Критикующие — люди, которые любят хоккей, поэтому никакой злости и обиды у меня на них нет. Но меня не сильно волнуют такие мнения. Вдобавок я не из тех людей, кто будет публично отвечать на критику. Да и сам я не загоняюсь от этого, стараюсь не читать, что мне пишут о моей игре. У меня есть тренер, который в любую секунду мне подскажет, что и как. Мы разбираем ошибки, анализируем матчи. К тому же есть и я сам, способный оценить свои выступления. 

— Не пробовали закрывать комментарии в соцсетях?

— Такого делать не хочу. Для этого и существуют социальные сети, чтобы в них что-то читать или писать. Приятно, когда пишут обо мне хорошие вещи, но, честно, я почти не читаю. Если кто-то из друзей или близких хочет мне что-то сказать, он делает это напрямую.

— Не раз такое случалось, что вас меняли по ходу матчей. Как должен реагировать на такие замены вратарь и как реагируете вы?

— На самом деле, не всегда бывают понятны замены. Иногда хотелось чуточку больше ясности по этому вопросу. При этом сам осознаю, что иногда может не пойти игра, такие дни тоже бывают. В эти моменты сам понимаешь, что пора на скамейку. Иногда делаешь все то же самое, что и всегда, но просто шайба пролетает мимо тебя и залетает в сетку ворот. Мы, вратари, как и все люди в обычной жизни, делаем ошибки, которые делать не должны. Однако это игра, поэтому ошибки случаются.

Бывает, чувствуешь себя хорошо, но залетают какие-то две «мусорные» шайбы и тебя меняют. Порой это делают, чтобы встряхнуть команду. Конечно, постоянные замены могут сказаться на психологии голкипера, но это решение тренерского штаба. Если тебя меняют, то ты забываешь эту игру и готовишься к следующей.

— Некоторые игроки казанской команды говорили, что удивились отставке Олега Знарка. А вы?

— Тоже. В тот момент я получал много игрового времени, мне приятно было работать под руководством Олега Валерьевича. Не очень приятная новость. 

«С Александром Вячеславовичем я работаю чуть больше, еще со школьных времен, затем продолжили в ВХЛ. Он отлично знает мою игру, мою психологию» Фото: www.ak-bars.ru

«Человек-легенда»

— Через месяц после отставки Знарка клуб возглавил Билялетдинов. Вместе с ним вернулся Сергей Абрамов. Как его возвращение повлияло на вас?

— Хорошо. Начали еще больше работать, он добавил нам новых эмоций. Все знают, кто такой Сергей Михайлович и сколько лет он провел в клубе. Он многое выиграл здесь, поэтому его опыт, который он передает нам с Тимуром, — это огромное счастье. 

— Абрамов работает в «Ак Барсе» с 1998 года. Время идет, а он нисколько не теряет в своей востребованности. Почему?

— Это человек-легенда, который всегда дает необходимый результат. Поэтому он и не теряет в востребованности.

— В отличие от Абрамова, с начала сезона с вами работал Александр Агопеев. С чем вам больше помогает он, а с чем — Абрамов?

— Не буду раскрывать деталей, но они по-своему делают работу. Оба здорово помогают нам улучшить игру. С Александром Вячеславовичем я работаю чуть больше, еще со школьных времен, затем продолжили в ВХЛ. Он отлично знает мою игру, мою психологию. В этом плане есть свои плюсы. Например, прекрасно понимает, как выстроить тренировочный процесс, над какими нюансами поработать. Он выполняет огромный объем работы, который, возможно, заметит не каждый. 

— Технику вратарям могут поставить тренеры. При этом в игре голкиперов не менее важна психология, часто она оказывается ключевым фактором. Как вы развиваетесь в этом?

— У каждого свой метод. Какого-то определенного способа, конечно же, нет. Есть свои мысли, стараюсь следовать им. Мне помогает семья, в частности мой отец. Он прекрасно понимает, в каком я состоянии, часто с ним об этом разговариваем.

— В сезоне 2020/21 вы работали с Яакко Валкамой. Чем финская система подготовки голкиперов отличается от российской? 

— Из иностранцев я работал не только с Яакко Валкамой, но и с Ари Мойсаненом, он тоже финн. Да, они представители другой школы, притом их подходы к делу тоже разнятся. У каждого тренера есть свои нюансы и собственное видение хоккея. Но это нормально как для хоккея, так и для всего спорта. Каждый тренер обладает качествами, которых нет у других. В целом в моем возрасте тренеры уже что-то глобально нового не говорят. Они вносят какие-то детали, стараемся работать над этим. Здесь все очень индивидуально, мы ведь все разные.

Егор Замула, Григорий Денисенко и Амир Мифтахов Фото: globallookpress.com

Самый эмоциональный матч в жизни

— На молодежный чемпионат мира – 2020 вы ехали в роли второго голкипера?

— У нас не было такого разговора, даже не обсуждали. Мы ехали одной большой командой. Как минимум нас не касались разговоры, кому предстоит играть в первой пятерке, кто станет первым номером. На турнир поехала сильная команда. Если посмотреть на игроков, которые тогда были, то многие сейчас выступают в КХЛ и НХЛ. У нас собрался сильный состав, все мастера своего дела, многие играли в хороших командах.

— В группе вы разгромили канадцев со счетом 6:0. Это лучшая игра на том чемпионате?

— Было очень приятно, что разгромили такую сборную. Сначала даже немного и не поняли, что с таким счетом обыграли Канаду. Если говорить именно обо мне, то это не лучший матч в моей карьере, лучшие еще впереди.

— Перед финалом ту встречу вспоминали? 

— Нет, все, что было в группе, осталось там. Когда начинаются игры на вылет, ты не думаешь, что совсем недавно обыграл Канаду со счетом 6:0. Это нужно выбрасывать из головы. В финале это нас даже мотивировало: понимали, что канадцы будут гореть желанием взять реванш. Канада — такая команда, которая всегда продолжит бороться до конца. 

— Одним из самых «валидольных» матчей на всем турнире стала игра против Швеции в полуфинале. Вы тогда вышли на лед в начале третьего периода при счете 3:4. Волнение было?

— Тогда я чуть ли не напросился в ворота. Уже повернул голову в сторону тренерского штаба — они уже переглянулись между собой и кивнули в мою сторону. Тогда я понял, что пора. Очень хотел выйти на лед, был готов это сделать и раньше. Получилось все чуть позже, чем я ожидал. 

Хорошо, что ту встречу мы забрали. Это был самый эмоциональный матч в моей жизни. Сам в детстве смотрел игры нашей молодежки, болел, а тут в финал выходишь. Непередаваемые ощущения и эмоции. Жаль тех ребят, которые сейчас по возрасту могли бы поехать на молодежный чемпионат мира, но не могут этого сделать. Надеюсь, в скором времени все встанет на свои места и они смогут ощутить атмосферу турнира.

— Помните ли момент, как на последней минуте финала канадцы выбрасывали шайбу за борт, а она угодила в камеру. Тогда удаление не дали. Обижены ли были на арбитров за тот момент?

— Те ощущения немного ушли из памяти, остался только звук финальной сирены. Неприятный случай, так получилось. Но, как говорится, везет тому, кто везет. Видимо, они больше хотели победить, поэтому так все вышло. Но осуждать арбитров я не хотел бы: они тоже люди, делают свою работу. Если тогда была ошибка, то все мы можем их совершать.

«Конечно, на протяжении всего американского периода я сталкивался с какими-то трудностями, но они и нужны для того, чтобы их преодолевать. Все это необходимо было мне для того, чтобы в какой-то мере перезагрузиться» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я был одним русскоговорящим в команде» 

— Сезон 2021/22 вы провели в системе «Тампы». Как отмечал Валкама, в тот год вы сильно добавили в плане психологии. Согласны?

— Не только в психологии, а абсолютно во всем. В каких-то моментах удалось разобраться в себе, а психология стала главным моментом, в котором я прибавил. Когда ты находишься вне зоны комфорта (а я до этого всю жизнь играл дома), ты прогрессируешь. Конечно, нельзя забывать о минусах, которые тоже есть. Почти все время я был одним русскоговорящим в команде. Но и без этого удалось влиться в коллектив, здорово помогали партнеры. У нас был хороший коллектив, хороший тренерский штаб — все это сыграло свою роль. 

Конечно, на протяжении всего американского периода я сталкивался с какими-то трудностями, но они и нужны для того, чтобы их преодолевать. Все это необходимо было мне для того, чтобы в какой-то мере перезагрузиться. Честно, и не думал в тот момент о возвращении в Россию, мне там очень нравилось. Только в последний момент решил для себя, что вернусь в Казань. Тогда понял, что для моего развития будет лучше, если я стану играть за «Ак Барс». На тот момент мне поступило предложение, я не сразу согласился, но считаю, что сделал абсолютно правильный выбор. Рад, что все так получилось.

— Какую цель ставили перед собой, когда отправлялись за океан?

— Как и у любого игрока, который подписывает контракт с клубом НХЛ, это, конечно же, играть в лучшей лиге мира, выиграть вместе с ней Кубок Стэнли. Никаких других целей, по сути, нет. Я старался пробиться, шанс был, и удача почти улыбнулась мне. В один момент, это случилось перед Новым годом, мне позвонили из главной команды и сказали, чтобы я готовился к вылету на матч. Тогда в первой команде заболели два основных вратаря: Андрей Василевский и Брайан Эллиот. Меня и еще одного голкипера из АХЛ пригласили в «Тампу», но я сидел на двухнедельном карантине. Вместо меня поехал другой парень, было очень обидно. Но, может, так и надо было, кто его знает. Мечта сыграть в НХЛ могла воплотиться, но все же не получилось. Однако у меня все еще впереди.

— Из «Ак Барса» этим летом в США уезжают Дмитрий Воронков и Вячеслав Пекса. Не делились ли советом, как на первых порах освоиться в новой стране?

— Нет, особо никаких советов с моей стороны не было. Все всё понимают, куда они едут. Да и советом сильно не поможешь — нужно самому приехать и на себе почувствовать всю эту жизнь. 

— Тяжело было адаптироваться к американской жизни? 

— Нет, все прошло довольно легко. Возникали моменты, когда организм начал перестраиваться к новой стране, в тот период чуть здоровье подводило: простуда, болячки. Непросто, когда рядом нет семьи, но поддерживали ребята из команды. К тому же я сам понимал, для чего там нахожусь. Поэтому больших трудностей не возникло. В целом я привык, и мне понравилось там.

— Бо́льшую часть заокеанской карьеры вы провели за клуб из городка Сиракьюз. Чем примечательно это место?

— Маленький городок, находится недалеко от Нью-Йорка. Особо никуда не ходил. Город, кстати, немного криминальный, несколько раз ощутил на себе. Из развлечений только хоккей да баскетбол (команда местного колледжа играет на огромной арене). При этом ходили с командой на ужины, могли вместе кино посмотреть, просто собраться у кого-то, пообщаться или съездить поиграть в гольф.

— Чем американцы отличаются от россиян?

— Конечно, менталитетом. Но не хотел бы так прямо сравнивать их с нами. Все мы люди как люди.