«Надо бы спросить Володина, сколько он иероглифов выучил»

Андрей Девятов китаевед, публицист, полковник ГРУ в отставке

— Нет, вы поймите меня правильно. Государственный деятель заявляет чуть ли не с трибуны Госдумы, что язык международного общения, Организации Объединенных Наций, перевода официальных документов не надо изучать. Я, как простой человек, не могу понять, о чем говорит государственный деятель. Надо бы спросить Володина, сколько он иероглифов выучил. Если он ничего не выучил, то к чему он призывает?

Но обсуждать госдеятеля некорректно. Ну сказал он, мы послушали и подумали, о чем он говорит. Надо учить, по крайней мере, два иностранных языка, потому что они по-разному членят картину мира. Для понимания процессов надо бы знать родной язык и два иностранных. Бог любит троицу. Учить сложные языки, например китайский и арабский, — это тяжело. Но учить английский и испанский — легко. Хоть первый тяжелее в изучении, чем второй язык.

Сергей Марков политолог

— Здесь нужно понять контекст. Володин имел в виду, что английский язык очень сильно интернационализирован. И в этом смысле он как бы очень сильно забюрокрачен, исковеркан. И, наверное, его более точно назвать не мертвым, а сверхискаженным языком. Это сверхизуродованный язык. Всевозможными диалектами, контекстами. Ну конечно, английский является современным международным языком. Это та часть реальности, которая есть. Но Володин призвал просто общаться с людьми не на языке врага, а на языке друзей. Вот в чем его контекст.

Нэлла Прусс президент университета управления ТИСБИ

— Извините, но сказать такое… Я не хочу говорить грубо. Даже возьмем наши компьютеры, без английского мы станем полностью безграмотными и не только компьютерно. Безусловно, надо изучать национальные языки, языки межнационального общения — это все правильно. Но сказать, что английский язык — мертвый. Ну это абсурд. Все равно, как бы там ни было, английский язык — самый актуальный. Я сама всю жизнь была преподавателем английского, вы можете представить, для меня это что-то родное, часть моей судьбы. Я всю жизнь преподавала английский язык и поэтому считаю, что солидный, серьезный человек такого сказать просто не может.

Михаил Скоблионок предприниматель, президент еврейской национально-культурной автономии РТ 

— Я всегда согласен с Володиным, никогда не могу возразить ему. Он английский не знает, и я не знаю, поэтому для нас он мертвый. Мертвых языков нет, но в основном человек должен знать немецкий, английский, французский и русский. Китайский раньше мы и не знали, а сейчас все учат, потому что торговля идет с Китаем. Сегодня все мои подчиненные учат китайский. Потому что общаются много с китайцами. Английский мы учили, потому что много людей говорят на этом языке, а не только американцы и англичане. Но с Володиным, повторюсь, я всегда согласен.

Валентин Катасонов ученый-экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО

— Я бы сказал, что для англичан или американцев это их родной язык. Не стал бы употреблять слово «мертвый». Я бы сказал, что это чужой язык. И нам, конечно, нужно пользоваться собственным, русским языком. О том, что мы не пользуемся им, известно всем. Вот я вчера целый день ездил по Москве и видел вывески. Русскоязычных очень мало. В основном это англоязычные, иногда франкоязычные. Так что такая вот неприятная картина. А об устной речи и говорить не приходится. Потому что она у нас засорена этими англицизмами сплошь и рядом. А экономисты вообще выражаются на каком-то птичьем языке. Та же Набиуллина каждый день нам твердит о таргетировании инфляции. Не перевели даже на русский язык, потому что взято это из словаря вашингтонского консенсуса. И это просто как пример. А уж если чиновники такого высокого уровня позволяют себе подобные англицизмы, то что говорить о нашей молодежи, которая вообще превратилась в таких, я бы сказал, духовно-культурных беспризорников.

Какие языки сегодня изучать наиболее актуально? Ну я думаю, как это было в дореволюционной России. В классических гимназиях изучали латинский и греческий. Я это говорю потому, что у нас в русском языке много устоявшихся слов, которые как раз берут свое начало именно из латыни или греческого. Ну вот, например, слово, которое каждый день повторяют тысячу раз, но никогда не задумываются над его этимологией, смыслом, — «кризис». А ведь слово «кризис» в переводе с греческого означает «суд» или «судебное решение». Святитель Николай Сербский, который как раз был свидетелем кризиса 1929 года, говорил: если бы люди хотя бы понимали смысл этого слова, то, наверное, они тогда понимали бы и причины кризиса, и как с ним бороться. Он говорил всегда: «Все причины на стороне человека, а все следствия на стороне Бога». И кризис — это тоже «следствие на стороне Бога». Но нарушения допустили люди. Не нарушения, связанные с неправильным определением ключевой ставки, а именно с тем, что они нарушают фундаментальные духовно-нравственные законы.

Анна Дыбо лингвист, тюрколог

— Нет, конечно, не согласна. Английский язык живой и изменяется. Но меня больше интересуют языки менее актуальные, которыми стоит заниматься, чтобы они не вымерли. А актуальными люди и так занимаются. Чаще всего изучают английский, и на втором месте, наверное, китайский. Все зависит от потребностей. Для тюркского мира важен турецкий, все учат его. Это актуально для небольшой части мира, хоть для России это существенная часть. Но я так думаю, что на третьем месте будет испанский по распространенности в мире.

Ркаил Зайдулла председатель союза писателей РТ, депутат Госсовета Татарстана

— Это просто смешно, какие у него доказательства? Может, тогда нам, отбросив английский, нужно изучать латинский или древнегреческий? В гимназиях дореволюционной России ведь их изучали. Самый актуальный теперь язык, конечно, английский. Татарам важно знать английский, как язык межнационального общения, арабский, как язык нашей религии, турецкий для общения с тюркоязычными народами. Большинство произведений об истории тюркских народов издается на турецком языке. А так, чем больше ты языков знаешь, тем шире у тебя кругозор.

Айрат Фаррахов депутат Госдумы от Татарстана

— У каждого человека есть свое мнение в отношении этого. Я думаю, что Володин имел в виду перспективы, что на этом языке развивают то, что абсолютно несовместимо с нашими ценностями. Такое происходит именно в этих странах. Например, каждый ребенок может просто прийти к родителям и сказать, что он решил сменить пол. На родителях огромная ответственность, если они не согласны с его решением. На русском, татарском языках такого быть не может на самом деле, мы просто не то что не понимаем, а против этого всего. Я предполагаю, что Володин это имел в виду.

У меня был с сыном разговор на тему актуальности языков, он студент первого курса, занимается экономикой. Я ему рекомендовал учить арабский язык, искренне рекомендовал, поскольку являюсь автором закона об исламских финансах.

Искандер Измайлов ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани АН РТ 

— Слухи о смерти английского языка сильно преувеличены, я думаю, Володин ерничает. Возможно, он считает, что английский умер для российской политики. Но в мире любой человек, который хочет добиться какой-то мало-мальской известности, должен говорить на английском, писать в англоязычные журналы и так далее. Потому это тут общая тенденция, что называется, глобализация, никто не назначал какой-то язык средством межнационального общения. Он просто выиграл в конкуренции с другими языками, поэтому современные понятия выражаются через английский, «мерчендайзинг» какой-нибудь. Через это английский является не мертвым, а очень даже живым языком.

Изучать языки — это очень актуально, есть такое выражение — человек столько раз человек, сколько языков он знает. И, по идее, должны изучаться все языки, почему только китайский? Арабский, например, с арабским миром у нас не меньше связи, турецкий — с Турецкой Республикой у нас больше связей, языки стран СНГ тоже требуют изучения.

Максим Кронгауз лингвист, профессор ВШЭ

— Нет, конечно, потому что он живой и английским языком пользуется весь мир. Действительно, и китайский вполне актуальный. Да, если мы хотим объективную оценку, а не рекламную, то китайский набирает обороты и становится одним из важных языков. Образовательные программы Китая есть в огромном количестве стран.