Рустам Батров: «Вообще, празднование юбилея — хороший повод для подведения итогов и стимул для завершения одних инициатив и запуска новых. Так произошло и на этот раз» Рустам Батров: «Вообще, празднование юбилея — хороший повод для подведения итогов и стимул для завершения одних инициатив и запуска новых. Так произошло и на этот раз»

Нет ли у нас сложностей с генерированием идей?

Когда президент России Владимир Путин после обращения председателя ДУМ РФ муфтия Равиля Гайнутдина поддержал идею празднования 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией, многие удивились такому решению, ведь тот же самый юбилей уже отмечали в 1989 году по инициативе муфтия Талгата Таджуддина. Организаторам пришлось разъяснять возникшую коллизию тем, что в первый раз масштабную дату отмечали по мусульманскому летоисчислению, которое ведется по лунному календарю, а теперь решили отметить по григорианскому, солнечному. Стоило общественности, приняв такое, вполне логичное, объяснение, успокоиться, как вдруг выясняется, что нынешнее торжество по поводу 1100-летия принятия ислама булгарами не второе, а, оказывается, уже третье по счету.

Один из анонимных телеграм-каналов, специализирующийся на критике Гайнутдина и в целом ДУМ РФ, опубликовал на днях любопытный документ — протокол VIII съезда мусульман центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ, проведенного в Болгаре 8 июня 1999 года. В нем отмечается, что на съезде «перед присутствующими было зачитано обращение от имени правительства Российской Федерации заместителя правительства Российской Федерации с поздравлением по поводу проведения торжеств по случаю празднования 1100-й годовщины добровольного принятия ислама нашими предками. Данное обращение зачитал муфтий Чувашии Альбир Крганов». По какому календарю отмечали юбилей в 1999 году, остается загадкой.

Вообще, празднование юбилея — хороший повод для подведения итогов и стимул для завершения одних инициатив и запуска новых. Так произошло и на этот раз. Нынешние торжества стали поводом сдвинуть с мертвой точки давно принятое решение о строительстве большой Соборной мечети в Казани. Вместе с тем неоднократное празднование одного и того же повода дает основание задуматься: а нет ли у нас сложностей с генерированием идей? Не будет ли это выглядеть со стороны как топтание на месте и пережевывание одного и того же смысла по несколько раз?

Наверное, в данном случае нет. Все-таки первое масштабное празднование 1100-летия принятия ислама волжскими булгарами было в далеком 1989 году, еще в советское время. Тогда у мусульманского сообщества объективно не было возможностей отметить исторический юбилей с размахом, которого тот достоин, и тем самым в полной мере донести до широкой публики транслируемые им посылы о многоукладности нашей страны. Сегодня такие возможности есть. А необходимость напоминания о том, что России сделана из многих народов и традиций, никуда не делась. Поэтому президент России и счел необходимым повторно отметить эпохальную дату на всероссийском уровне и при прямой поддержке государства, дабы она обрела достойное звучание.

В самом деле многие исламские обряды татарского народа — это исполнение заветов ислама, но в контексте местных традиций В самом деле многие исламские обряды татарского народа — это исполнение заветов ислама, но в контексте местных традиций

Местные обычаи сами по себе, без исламского наполнения, духовно бесполезны

Однако месседж 1100-летия принятия ислама обращен не только к соседям татар по общероссийскому дому. Это прежде всего напоминание нам самим о своих корнях и истоках нашей религиозной традиции. К сожалению, среди мусульман, особенно молодых, часто наблюдается такое явление, которое можно обозначить как религиозное манкуртство. Это когда мусульмане презирают родную традицию ислама, национальные обычаи, но при этом возвеличивают чужеродные адаты, прежде всего арабские. Иногда даже возникает ощущение, что некоторые татары считают себя ущербными в религии, эдакими инвалидами духовности, нуждающимися в зарубежной опеке. Многие молодые люди, воспринявшие ислам в отрыве от национальной традиции, уже не видят заключенной в ней глубинной мудрости и, движимые комплексом неполноценности, все больше вырождаются в бездумных эпигонов чужого опыта, вплоть до мелких деталей, калькирующих религиозную практику других народов.

Как предостережение от такого манкурства в татарском народе испокон веков передавалась легенда о трех сподвижниках Пророка, принесших ислам на землю волжских булгар. В ней показан идеал ислама, к которому нужно стремиться. С одной стороны, он представляет собой то, что принес Пророк, т. е. то Откровение, данное всему человечеству. С другой, это общее коррелируется с национальными обычаями и традициями тех народов, которые на это Откровение опираются.

В легенде нам рассказывается история о трех посланцах Пророка — Абдаррахмане ибн Зубайре, Ханзале ибн Рабиа, Зубайре ибн Джа`да, которые чудесным образом исцелили дочь правителя Волжской Булгарии Айдар-хана.

Это предание полно глубочайшей архетипической символики. Так, посланцы Пророка привезли от него три вещи: посох, чернильницу и чалму, что может быть дешифровано как указание на три фундамента ислама, составляющих основу духовного пути верующего: веру, закон и этику (акыда, фикх, тасаввуф).

Однако символизм предания этим не исчерпывается. В ответ на просьбу правителя исцелить его дочь посланцы Пророка попросили принести свежих березовых веток, что вызвало затруднение, т. к. дело происходило зимой. И тогда пришлые врачеватели демонстрируют чудо. Они поставили чернильницу, данную им Пророком, на землю и воткнули в нее посох. Абдаррахман ибн Зубайр, надев на голову чалму, которую также дал Пророк, совершил двухракаатный намаз. Ханзал ибн Рабиа и Зубайр ибн Джа`да воскликнули: «Аминь!» И вдруг посох ожил и превратился в небольшое деревце, которое достигло высоты ханского дома, разветвилось и покрылось листьями. Сподвижники Пророка сорвали молодые ветки с этого дерева и, собрав их в веник, попарили ханскую дочь в бане. Девушка тотчас исцелилась. Хан, увидев все это, без промедления принял ислам. После него визирь Бурадж, остальные визиры, а также прочие горожане — все приняли ислам.

Необходимо обратить внимание на весьма важную деталь: сподвижники для исцеления дочери хана использовали баню, что поначалу может показаться несколько неожиданным. Смысл этого в том, что сподвижники Пророка не принесли с собой булгарам готового лекарства, некоего волшебного зелья, а изготовили необходимое средство исцеления на месте из того, что дал им Пророк, прибегнув к процедуре, не существующей у арабов, но распространенной исключительно в здешней местности. Банный веник, собранный из веток дерева, выросшего из воткнутого в чернильницу посоха и оживленного молитвой, исполненной в чалме, — это потрясающий и очень емкий образ для осмысления того, как в нашей жизни должно соотноситься национальное и общерелигиозное. Иначе говоря, существующие татарские обычаи ислама целиком и полностью произрастают из того, что явлено нам от Пророка, даже если они и облечены в формы, известные только в наших краях.

В самом деле многие исламские обряды татарского народа — это исполнение заветов ислама, но в контексте местных традиций. Подобное хорошо видно на примере обряда общего приветствия после ежедневного пятикратного намаза, когда собравшиеся прихожане по кругу приветствуют другу друга двумя руками, что распространено во многих татарских деревнях. Такой обряд позволяет поддерживать дружественный микроклимат в общине и является отголоском исторического бытования религиозной жизни у татар в виде небольших махаллей. При этом данный обряд не что иное, как прямое следование призыву Пророка: «Распространяйте приветствие между собой!» Таким образом, в данном обряде с содержательной точки зрения нет ничего, кроме ислама, а с точки зрения формы это национальное явление.

Важно понимать и обратное: наверняка до прихода сподвижников ханскую дочь уже не раз парили в бане, однако местные обычаи сами по себе, без исламского наполнения, духовно бесполезны и не несут в себе искомого исцеления. Только благодаря прочному союзу, слиянию местного и общерелигиозного, что символизирует также и брак ханской дочери со сподвижником Пророка, мы можем обрести духовно-нравственное выздоровление.

Празднование 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией и актуализация через него национального самосознания в исламе — это исправление той кривизны, которое с начала 90-х зарубежные эмиссары ислама привнесли в мусульманское поле нашей страны Празднование 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией и актуализация через него национального самосознания в исламе — это исправление той кривизны, которое с начала 90-х зарубежные эмиссары ислама привнесли в мусульманское поле нашей страны

Настало время исправлять ошибки прошлого

Пророк Мухаммад сравнивал верующего с птицей: одно крыло машет в этом мире, другое — в том. Образ двукрылой птицы вполне можно спроецировать и на весь ислам в целом. Только в данном случае крыльями будут общемусульманское и национальное или шире: божественное и человеческое. Одно без другого не существует. Лишь в опоре на оба начала возможна полноценная духовная жизнь.

Празднование 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией и актуализация через него национального самосознания в исламе — это исправление той кривизны, которое с начала 90-х зарубежные эмиссары ислама, де-факто выступавшие проводниками арабского, а также турецкого влияний, привнесли в мусульманское поле нашей страны. Настало время исправлять ошибки прошлого. Именно это сегодня и происходит на наших глазах.