Александр Бабынин: «Слава богу, мы все вынуждены будем заниматься малой химией»

Александр Бабынин: «Многие запчасти и комплектующие локализовать вполне возможно, ранее они не выпускались только потому, что их дешевле было купить по импорту»Фото: «БИЗНЕС Online»

«С отечественным оборудованием практически нет проблем»

— Александр Александрович, каким образом наша нефтехимия зависит от импорта?

— Первое — запчасти нефтехимического оборудования. Второе — катализаторы, реагенты и присадки. Какие-то аналоги их есть и в России, и в Азии. Третье — лицензии на технологии производства.

— Могут ли зарубежные лицензиары строящихся в Татарстане производств отозвать свои лицензии?

— Чтобы корректно ответить на данный вопрос, необходимо понять, что такое лицензия — это разрешение от обладателя интеллектуальной собственности производить по принадлежащей ему технологии некое количество продукта. В сложившейся ситуации проблема использования лицензионных прав на интеллектуальную собственность из недружественных стран уже решена у нас на высшем государственном уровне, поэтому с производством в любом случае проблем не будет.

Многое зависит от того, как прописано лицензионное соглашение. Если оговорена «полностью оплачиваемая лицензия», за которую единовременно или несколькими платежами вносится лицензионный платеж, то лицензиар задним числом уже ничего не может запретить, точно так же, как производители бытовой техники из стран, присоединившихся к санкциям, не смогут у вас отнять уже проданный телевизор. Лицензиар может лишь заблокировать передачу обновлений технической информации, прекратить техническую поддержку. Для некоторых процессов же практикуются running royalties — набегающие лицензионные платежи, которые перечисляются лицензиару с каждой тонны производимой продукции. Подобный подход иногда практикуется в химии, в нефтепереработке на нашей практике не встречался. Может ли лицензиар отозвать такую «набегающую» лицензию, зависит от условий лицензионного соглашения, надо разбираться в каждом конкретном случае, однако, как уже было сказано, данные вопросы у нас закрыты на государственном уровне.

Отдельная проблема может возникнуть, если «полностью оплачиваемая лицензия» не выплачена на 100 процентов либо прекращены набегающие лицензионные платежи — из-за проблем с банками, например. Теоретически при продаже этой продукции в те самые недружественные страны у лицензиаров, возможно, будут права и возможности заблокировать такие продажи, может быть даже арестовать эту продукцию. Но если рассматривать сценарий глобального торгового эмбарго, то, скорее всего, продаж в данные страны и не будет, производители окажутся вынуждены переориентироваться на другие рынки, где этот вопрос не является столь значимым.

— Что с катализаторами, комплектующими, реагентами и другими материалами?

— Обращу ваше внимание на опыт ТАНЕКО: по лицензии и базовому проекту Shell сделана установка гидроочистки, на 97 процентов укомплектованная российским оборудованием. Соответственно, с отечественным оборудованием практически нет проблем. Многие запчасти и комплектующие локализовать вполне возможно, ранее они не выпускались только потому, что их дешевле было купить по импорту. К примеру, торцы производятся и в Китае, и у нас, а сейчас, при падении курса российской валюты, отечественное производство получает дополнительные конкурентные преимущества.

То есть вся эта ситуация плоха в моменте. Были налажены поставки запчастей, тут — раз! — и прервалось. Через полгода данные запчасти пойдут по другим дорожкам, через полтора года будет налажено собственное производство.

Что касается всяких реагентов, катализаторов и присадок. Это именно та тема, которую мы три последних года пытались донести до всех государственных и коммерческих структур, — малая химия. Уже в Республике Татарстан приняли программу развития малой химии, и в послании президента Российской Федерации в прошлом году было сказано: надо заниматься малой химией, но движение оставалось все еще медленным. Но, слава богу, сложилась ситуация, когда мы все вынуждены будем заниматься этим вопросом.

Александр Бабынин: «Всем благодарен – и ТАИФу, и «Татнефти»

В моменте это сложности. А стратегически — огромный рывок для российского государства, ведь потенциал развития малой химии — дополнительные 4 процента ВВП.

«Да, нам не дали новых айфонов, Apple Pay отключили. А мы отключаем газ, нефть, дизельное топливо, на котором 60 процентов Европы катается. Мы еще не отключили нефть, а во всем мире уже паника и повышение цен» Фото: © Frank Hoermann / SVEN SIMON /  www.globallookpress.com

«Чего нам не дадут? Coca-Cola американскую? Гамбургер?»

— Давайте разберем на конкретном примере. Скажем, «Казаньоргсинтез» строит сейчас производство сэвилена (сополимера этилена с винилацетатом) по японской технологии Sumitomo Chemical. С чем они могут столкнуться?

— Что тут импортного? Первое — лицензия. Тебе должны разрешить производить по лицензируемой технологии определенное количество сэвилена. В соответствии с этой лицензией происходит передача строителю базового проекта, куда, собственно говоря, заложены все ноу-хау, расчеты и модели. Второе — есть определенный набор импортного оборудования, которое лицензиар при продаже лицензии обязует использовать: либо его собственного производства, либо специально сертифицированного. Как правило, это оборудование поставляется по завышенной цене. Следующее — катализаторы, которые может производить либо непосредственно лицензиар, либо ограниченный круг одобренных им производителей.

Чисто теоретически все, что за пределами этого списка, могут сделать отечественные производители, что мы, собственно, и доказали на практике в Республике Татарстан. Скажем, ЭЛОУ-АВТ-6 — это на 100 процентов наш проект от начала и до конца, гидроочистка — на 97 процентов и так далее.

Когда мы говорим о том, что такой-то пакет оборудования обязательно должен быть от заданного лицензиаром зарубежного поставщика, это не потому, что нет физической возможности сделать свое. Просто лицензиар закладывает в данный пакет свое ноу-хау, благодаря чему получает возможность продавать некоторые единицы оборудования бесконкурентно и с высокой маржой. Теоретически можно на свой страх и риск изготовить самостоятельно или заказать у отечественного производителя аналог по чертежам или эскизам из предоставленного лицензиаром проекта, но тогда лицензиар снимет гарантии. Однако в текущей ситуации, когда лицензиары вообще могут отказывать в предоставлении технического сопровождения, вопрос о гарантиях не стоит и у заказчика расширяется круг возможностей при заказе даже уникального оборудования.

Возвращаясь же к конкретному обозначенному вами проекту по японской технологии, необходимо разобраться, заложил ли лицензиар реально уникальное оборудование. Если да, то, вероятно, этот проект даже придется приморозить на какое-то время, но, имея базовый проект, можно и нужно проработать варианты независимого конструирования и изготовления соответствующих единиц оборудования.

Вопрос же катализаторов для данного производства тесно связан с обозначенной мною ранее проблемой развития мало- и среднетоннажной химии в России. Она всегда была важна, а в текущей ситуации становится одним из факторов выживания государства в условиях экономической блокады.

— А как быть с обвалом валют? Проекты ведь серьезно дорожают.

— Опять же, проект дорожает, если ты собираешься строить из импортного оборудования. А подобное в сложившихся условиях нерационально. Покупай отечественное! Не будет никакого обвала валют. Это все из той вечной парадигмы «давайте наймем иностранную компанию, которая все дело сделает» — конечно, у тебя будет тройная цена. Существуют в стране компетенции делать из российского, так и делайте.

— Когда, на ваш взгляд, положение стабилизируется?

— Мой личный прогноз — вся эта ситуация нормализуется в период от трех до 12 месяцев. Чем нас пугают? Чего нам не дадут? Coca-Cola американскую? Гамбургер? Технологии? Необходимо развивать собственную прикладную науку и технику, машиностроение и химическую промышленность, которые, к счастью, еще не окончательно уничтожены под давлением импорта, а складывающиеся условия открывают уникальную возможность для России вновь стать страной великой и передовой в области науки и техники.

Катализаторы — да, вопрос. Есть уникальные катализаторы. Существуют более простые, широко используемые катализаторы. Некоторые уже производятся в РФ, какие-то надо доводить до ума, часть — разрабатывать с нуля, и в этой связи нужно еще раз подчеркнуть необходимость развития собственных малотоннажных химических производств, к которым относятся и катализаторные, подкрепленных собственной научной, опытно-конструкторской и пилотной базой.

И опять же, железный занавес на какой период закрывают? Я думаю, что он не может быть слишком длинным. Да, нам не дали новых айфонов, Apple Pay отключили. А мы отключаем газ, нефть, дизельное топливо, на котором 60 процентов Европы катается. Мы еще не отключили нефть, а во всем мире уже паника и повышение цен. А дальше пшеница, медь, никель… Санкции — обоюдоострое оружие. Сейчас не 1990-е годы, мы сильно интегрированы в мировую экономику, и слишком многое базируется на нашем сырье. Поэтому я думаю, что ровно через два месяца все начнет потихоньку возвращаться на круги своя.

«Какие-то перебои могут быть с каучуками. Но у нас есть и своя шинная промышленность, которой мы продаем» Фото: «БИЗНЕС Online»

Российские НПЗ обеспечивают дизелем 60% рынка Европы

— У каких нефтехимических предприятий Татарстана сейчас наибольшие сложности?

— У всех сложности — с катализаторами, реагентами и запчастями. Потому что «эффективные менеджеры» последних лет всячески были против создания аварийных запасов катализаторов — по старым нормам годовые или как минимум полугодовые запасы должны всегда быть на складах. А сейчас на складах запасов мало, так как «эффективные менеджеры» стремились в первую очередь к абстрактным бумажным показателям, которые были лучше при пустых складах, при работе «с колес». Поэтому какие-то предприятия сейчас начнут испытывать серьезные трудности.

— А рынки сбыта за рубежом?

— Я и говорю о том, что российские НПЗ, в том числе предприятия Татарстана, обеспечивают дизелем 60 процентов рынка Европы. Как вы думаете, что будет, если этот поток в Европу внезапно окажется перекрыт?

Полиэтилена мы производим 2 процента от мирового рынка, и это не так критично для Европы. Полиэтилен в любом случае крайне незначителен в общем объеме, рынок и так стагнирующий. Какие-то перебои могут быть с каучуками. Но у нас есть и своя шинная промышленность, которой мы продаем.

— Из-за отсутствия запчастей и реагентов возможны остановки действующих производств в РТ? Большой ли у нас запас прочности?

— Какие-то процессы встанут, если не успеют быстро перестроиться и найти альтернативных поставщиков из России или Азии. Но это вызов, который надо принять. Нормальный у нас запас прочности. И проблема, и счастье наши в том, что уникальных процессов в нефтехимии практически нет. Они широко распространенные, а значит, есть немалый спектр выбора поставщиков того или иного оборудования. До малой химии, которая уникальна, мы еще, по большому счету, не дошли, но, когда до нее доберемся, нас все равно туда будут усиленно не пускать, потому что эта отрасль — инновационная и высокомаржинальная. Так что мы начнем малотоннажную химию создавать сами, на что и ориентируемся.