«Благодаря нашей электронной бирже только малый бизнес получил выручку 125 миллиардов рублей! И они маржу с этих денег понесли в наши кафе, рестораны, парикмахерские», — рассказывает генеральный директор агентства по государственному заказу РТ Яков Геллер. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» речь шла в том числе о выгоде бизнеса от участия в электронных торгах и о миссии республиканского маркетингового центра Татарстана.
Яков Геллер: «Агентство госзакупок РТ — единственная региональная площадка, остальные — площадки банков»
«Когда Рустам Нургалиевич увидел, как на 40 процентов снизилась цена, он спросил, что требуется, чтобы все это работало»
— Яков Вениаминович, какие электронные площадки действуют сегодня в РФ? Какие из них наиболее успешны и популярны?
— У меня в кабинете стоит видеопроектор. Он никому не нужен, но стоит как памятник. 24 июня 2004 года премьер-министру РТ Рустаму Минниханову через данный проектор мы показывали первые электронные торги по закупкам картриджей для министерства молодежи на сумму 400 тысяч рублей. Этот день — начало электронных закупок для бюджетных нужд в России. Тогда наша площадка называлась «Редукцион-онлайн».
Когда Рустам Нургалиевич увидел, как у него на глазах на 40 процентов снизилась цена (на анонимном равнодоступном электронном торге) он высказался в том плане, сколько еще денег из бюджета неэффективно расходуется, и спросил, что требуется, чтобы все это работало. В сентябре 2004 года появилось распоряжение кабинета министров РТ с перечнем продукции, которая закупается только через электронные процедуры. Мы в то время сформулировали лозунг — «Превратим экзотику в рутину».
На это ушло пять лет, когда в 2009 году премьер-министр РФ Владимир Путин подписал распоряжение о трех федеральных электронных площадках и повелел на них проводить торги. Первой площадкой было обозначено агентство госзаказа РТ, второй — Сбербанк, третьей — правительство Москвы с Банком Москвы (ныне с ВТБ). Через год прибавились еще две биржи — ММВБ и РТС. В настоящее время в России 8 площадок. Агентство госзакупок РТ — единственная региональная площадка, остальные — площадки банков. Понятно, что нам соперничать с такими площадками тяжело, но мы занимаем в этом списке четвертое место.
— Четвертое место по каким показателям?
— Там два показателя — по количеству и сумме торгов. Сегодня государственные закупки регулирует №44-ФЗ, коммерческие — №223-ФЗ. Мы четвертые, после нас — Газпромбанк, «Роснефть». Впереди нас — Сбер, Совкомбанк.
— Почему эта деятельность интересна банкам? Они с этого большую маржу имеют?
— Вначале они имели маржу. В 2009 году глава №3.1 44-ФЗ предписывала внесение залога для участия в торгах, и когда счет нашей площадки был в Ак Барс Банке, там было много денег. Но года 3–4 назад приняли изменение, что залоговые счета могут быть в любом банке из перечня утвержденных. Если не ошибаюсь, таких банков 28, и нам стоило больших денег и интеллекта, чтобы соединиться со всеми ними. Но мы сделали, конечно, поскольку каждые два года проходим аттестацию на соответствие.
Для закрытых торгов оборонного комплекса действует «секретная» 9-я площадка — АСТГОЗ. В начале 2022 года вышло постановление правительства РФ о том, что таких секретных площадок будет несколько, потому что, действительно, монополия — это плохо.
— Ваша площадка будет участвовать как секретная?
— Нет, на это нужна особая лицензия ФСБ, закрытые каналы связи. Технологически это очень сложно. Предполагаю, что РТС примет участие. Они монополизируют рынок, с ними даже Сбер и Москва с трудом состязаются.
— О госзакупках был №94-ФЗ, его сменил №44-ФЗ. В их разработке вы как-то участвовали?
— Надо рассказывать все с самого начала… Как появилась статья 41 в №44-ФЗ, как депутат Госдумы РФ Виктор Ельцов познакомил меня с председателем комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Мартином Шаккумом, с которым мы говорили более полутора часов… Через две недели мы встретились с ним вновь и он сказал: «В администрации президента РФ смотрели на ваши торги и одобрили, давайте оформим законодательную инициативу». Я сказал, что отдам первенство в написании 41-й статьи ФЗ-94 любому, кто объяснит, почему в первой редакции 41-й статьи было написано: «До 500 тысяч рублей». Потому что в то время в Татарстане устанавливался лимит для электронных процедур — 250 тысяч и невозможно было, например, ведомствам купить автомобиль, который тогда стоил 350 тысяч рублей. Поэтому мы и написали: «Лимит — 500 тысяч рублей». Так и вошло в 41-ю статью №94-ФЗ.
— Почему татарстанская электронная площадка называется «Агентство госзаказа РТ»? Разве это не мешает привлекать новых участников из других регионов страны?
— Пусть мы проигрываем на рынке, зато республика выигрывает в имидже. Рустам Нургалиевич это прекрасно понимает. Это один из неких «маяков»: единственный регион в стране сумел добиться участия своей площадки в пуле федеральных ЭТП и удерживать этот статус вот уже почти 13 лет. Причем, напомню, из 8 площадок наша — четвертая.
— На какую сумму в год и сколько происходит торгов на вашей площадке?
— По Татарстану по №44-ФЗ мы провели 47 686 закупок на 162 миллиарда рублей, по №223-ФЗ — 6 320 закупок на 62 миллиарда, на биржевой площадке — 92 986 закупок на 4,9 миллиарда. Экономия средств: по №44-ФЗ — 3,7 миллиарда рублей, по №223-ФЗ — 1 миллиард, по биржевой площадке — 445 миллионов рублей. Итого Республика Татарстан получила выгоду более 5,2 миллиарда. Это 2,28 процента. Биржевая площадка дает 9 процентов экономии, она самая эффективная.
— Но чуть больше 2 процентов — это какая-то смешная экономия.
— В свое время я докладывал Рустаму Нургалиевичу о случаях, когда выгода превышала 20 процентов. И он «рубил головы». Потому что это показатель только того, что те, кто назначает начальную максимальную цену, ее завышают в надежде на то, что, во-первых, протащат своего и все деньги — семье, во-вторых, если свой не победит, то президенту покажут большую экономию и он даст премию. Но на самом деле это подмена власти: бюджет утверждает законодательный орган, а исполнительная формирует неправильный бюджет. Поэтому большой процент экономии мы считали отрицательным показателем. Конечно, не все так гладко, в законе много дырок.
— Все-таки это слишком малая экономия…
— Оптимизировать бюджетные расходы — это не цель закона о закупках. Бюджетные расходы оптимизируются на стадии планирования и определения начальной цены. А электронная площадка должна выполнять пять принципов конкуренции Адама Смита: любая фирма должна быть допущена к рынку, информация о закупках должна быть публичной и распространяться мгновенно, конкуренты не должны вступать в сговор между собой и с заказчиком, продукция должна быть однородной, на рынке должно присутствовать множество мелких продавцов и покупателей. Вот если эти принципы материализовать, то получится электронный равнодоступный анонимный торг. Так появились электронные площадки. А задача законодательства — уровнять шансы.
№44-ФЗ, создав преимущества заказчику, позволяет лукавить, создавать мутные схемы с аффилированными компаниями. Поэтому столько уголовных дел в отношении губернаторов и прочих чиновников. Да что же это за закон такой!
— Почему №94-ФЗ заменили на №44-ФЗ, в чем их отличие?
— Я входил в группу противников №44-ФЗ, потому что этот закон качнул всю систему в пользу заказчика. Заказчик оказался со всеми правами, правда, обремененным огромным количеством рутиной работы, а поставщик без прав вообще.
«Абсолютно все бюджетные закупки должны проходить на электронной торговой площадке»
«У нас активно торгуются Москва, Тюмень, Астрахань, минсельхоз РФ»
— Мы много раз писали материалы, когда торги проводились уже после того, как была построена дорога или здание. Как такое может быть?!
— Это плохо.
— Тогда получается, что все эти госзакупки — фикция?
— Да, конечно, но в тех случаях, когда «торги» проводятся на фактически введенный объект, фикция там, где люди нарушают закон. Они не имели права этого делать. Так как их не арестовали, не привлекли к ответственности, значит, посчитали это нарушение целесообразным.
— Нарушители мотивируют тем, что через торги все долго, в срок не построить…
— Все уловки и ухищрения — это есть ограничение свободного доступа бизнеса к рынку. Я далек от мысли, что кто-то на этом наживается. Но почему бы все процедуры не провести в срок, чтобы успеть построить? Если бы моя жена покупала соль на третий день после того, как соль кончилась, я удивлялся бы…
— Мы часто писали, что чиновникам приобретают дорогие иномарки. Потом с торгов вся информация о машинах исчезла, но чиновники продолжают ездить на очень дорогих автомобилях. В чем тут «военная хитрость»?
— В аренде автомобилей, например. Но я не могу это комментировать, поскольку не занимаюсь госзакупками, а только предоставляю площадку.
— Кто обязан торговаться через вашу площадку?
— Абсолютно все бюджетные закупки должны проходить на электронной торговой площадке.
— И сколько процентов из всего необходимого проходят через площадку?
— Мы считаем, что все.
— А кто из федеральных заказчиков к вам приходит?
— С федеральными на нашей площадке сложнее. Даже в Татарстане не все федеральные структуры закупаются через нас. Видимо, они получают установку игнорировать нашу площадку. Все, кто из бюджетников не у нас на площадке, торгуются в РТС, например КФУ, «Волго-Вятскуправтодор».
— А сколько нетатарстанских компаний приходят к вам? На какую сумму состоялись эти торги в прошлом году?
— У нас активно торгуются Москва, Тюмень, Астрахань, минсельхоз РФ.
— Почему важно, чтобы на нашей площадке участвовали ведомства и компании из других регионов? Только ли для имиджа? Вы на этом зарабатываете?
— С заказчиков-бюджетников мы не берем ни копейки, а с победителей в бюджетных заказах — 1 процент, но не более 5 тысяч рублей, а если победитель — МСП, то не более 2 тысяч рублей. Со 100 миллионов рублей не 1 процент, а 5 тысяч. С этих копеек и содержится агентство. Штат у нас — 100 человек. Более того — в IT-парке стоят наши серверы, их содержание и трафик обходятся нам в 200 тысяч рублей в месяц. На коммерческих закупках действуют другие тарифы.
— Сколько процентов в вашем АО принадлежит государству?
— 100.
— С какой целью ваше агентство из ГУП было реорганизовано в АО? (Ислам Сафин)
— В 2017 году вышло постановление правительства РФ, в котором было написано, что оператором площадки может быть только акционерное общество. Из всех площадок только мы были ГУП. Выходит, постановление было о нас… Пришлось потратить деньги и время, чтобы перерегистрироваться, поменять печати, бланки и прочее.
«Помните, как у Высоцкого: «Как школьнику драться с отборной шпаной?..»
«У Сбера, РТС или Москвы клиентов больше, чем у нас. Ну как нам с ними состязаться?»
— Насколько активно частный бизнес идет к вам? Ему интересно закупаться через торги?
— Есть две категории бизнеса: те, кто считает деньги, и те, кто не считает. Когда мне удается владельцу бизнеса прочитать лекцию на тему «Смещение точки образования прибыли», то такие люди приходят к нам на площадку — большие и маленькие компании. ЭТИС (электронная торгово-информационная система) реорганизована в биржевую площадку РМЦ (республиканский маркетинговый центр Татарстана). На площадке РМЦ экономия средств составила 9 процентов, по продуктам питания — 20 процентов.
— Сколько участников на этой площадке и каков объем торгов был за прошлый год?
— На всех площадках, входящих в РМЦ, 4 358 субъектов МСБ Татарстана получили выручку в 125 миллиардов рублей, в том числе поставили продукцию за пределы Татарстана на сумму 4,1 миллиарда. В частности, закупки у малого бизнеса, которые размещают предприятия «Ростеха» по №223-ФЗ, на 95 процентов проходят на нашей площадке. Я в Москве проводил семинар для директоров предприятий «Ростеха» и спросил их мнение о нашей площадке. Одна из руководителей сказала: «Коллеги, давайте честно признаемся, что мы никогда не знали такого сервиса, как у агентства госзаказа РТ». Это высшая награда! Какая разница, на какую сумму и сколько торгов было? Меня эти цифры как оценка не интересуют, потому что наша команда способна даже удесятерить объемы. Главное, чтобы площадка была надежной, бесперебойной, работала служба поддержки 24 на 7, был отдел работы с ключевыми клиентами и так далее. Конечно, у Сбера, РТС или Москвы по определению клиентов больше, чем у нас. Ну как нам с ними состязаться?! Помните, как у Высоцкого: «Как школьнику драться с отборной шпаной?..»
— Но вас поддерживает экономический вес Татарстана, политический президента РТ Рустама Минниханова…
— Без поддержки Рустама Нургалиевича ничего не было бы. Минниханов 3 раза подводил меня к Путину с докладом об электронных торгах. Три рукопожатия Путина на эту тему!
— И что Путин вам сказал?
— Он сказал, что все хорошо, и в 2009 году подписал соответствующее распоряжение. Минниханов меня и к Сергею Собянину подводил, когда тот был главой аппарата президента РФ, и к Герману Грефу, и к Дмитрию Медведеву, когда он приезжал на КАМАЗ. И таких людей, с кем меня знакомил Рустам Нургалиевич, было много.
«В РМЦ якорный портал — это информирование и обучение»
«Казань — понятно, лидер, на втором месте по развитию малого бизнеса — Мензелинск»
— Насколько татарстанский бизнес представлен на вашей площадке?
— По всем модулям примерно 79 процентов всех поставщиков — это татарстанские компании.
— ЭТИС образца 2009 года и ее преемник РМЦ — это две большие разницы? Какая трансформация произошла и почему? (Ленар Закиров)
— Если государство хочет помогать бизнесу, то у него есть только две возможности: первая — льготы и преференции, вторая — обеспечение доступа к закупкам и продажам регулируемых организаций. В минэкономики РТ первой возможностью занимается департамент развития МСБ, второй — республиканский маркетинговый центр (РМЦ). Термин «обеспечить доступ к закупкам» тоже делится на две части: первая — обеспечить анонимный равнодоступный электронный торг, вторая — информирование и обучение. Поэтому в РМЦ якорный портал — это информирование и обучение. На портале встроен онлайн-университет. Мы покупаем лекции лучших специалистов России и там выкладываем. Более того, есть раздел «Индивидуальное обучение». Любой может зарегистрироваться там и заказать лекцию по интересующей теме, например «Открытие бизнеса по производству фрикаделек». И вам прочитают такую лекцию бесплатно! Кроме того, каждый вторник и четверг по расписанию идут вебинары — бесплатные, с неограниченным количеством слушателей. Заданные темы — работа РМЦ и биржевой площадки, но можно выбрать или заказать любую тему, и вам в группе прочитают эту лекцию. Представьте: вы сидите вечером дома, а вам лично лектор читает лекцию…
— А для чего вы взяли на себя такую миссию?
— Чтобы научить быть бизнесменом. По законам управления, на двери каждого кабинета должна быть табличка, на которой вышестоящий начальник написал: «Конечной целью работы данного кабинета является…»
Рустам Нургалиевич на двери нашего агентства время от времени «менял таблички»: «Создать систему госзаказа», «Сделать систему электронных торгов», «Сделать систему учета». Вот сегодня, условно, висит табличка «Поддержка малого бизнеса».
В мае 2019 года было издано 377-е Постановление кабмина РТ о работе РМЦ. Я не могу сказать, что оно исполняется всеми участниками. Минэкономики и агентство по госзаказу — генераторы этого процесса, но, к сожалению, мы не смогли раскрутить его, как того хотела директор ЦЭСИ РТ Алевтина Кудрявцева. Мы взяли на себя в том числе обучение и информирование. На сайте РМЦ можно найти информацию о закупках по всей стране. Хотите поставлять, например, на Сахалин? А можете? Если нет, то приходите к нам, в университет, мы вас научим. В прошлом году мы обучили 12 178 тысяч предпринимателей. За год мы провели 270 обучающих мероприятий. За 52 недели 270 — это по пять штук в неделю!
— Из каких городов и районов эти компании? Где активнее малый бизнес?
— Казань — понятно, лидер, но на втором месте по развитию малого бизнеса — Мензелинск, следом идут Сабинский, Лаишевский, Тукаевский районы. То есть это не Нижнекамск и Альметьевск. Более того, как уже сказал, через эту систему за пределы республики 417 предпринимателей малого бизнеса РТ поставили продукцию на 4,1 миллиарда рублей.
Чтобы сравнить Казань и, например, Мамадыш, мы применяем коэффициент «на 10 тысяч населения». Но, даже если сравнить по всем показателям, Казань все равно чемпион. Но, к примеру, по продажам за пределы РТ Казань не столица РТ, а чемпионами являются Верхнеуслонский, Мензелинский и Пестречинский районы.
— На коллегии госкомитета РТ по госзакупкам говорили, что экономия в целом составила 17 процентов, а вы назвали 2,28 процента. Почему такая разница?
— Бюджетники уже приучены точно давать начальную цену, потому что знают, что Рустам Нургалиевич может посмотреть все рыночные цены на нашем сайте. Поэтому по итогам торгов не может быть большой экономии.
В вашей газете читаю комментарий о нашем агентстве: «Никчемная контора». Не помню, кто сказал: «Удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью» (Фредерик Бегбедер — французский прозаик, публицист, литературный критик и редактор — прим. ред.). Благодаря нашей электронной бирже только малый бизнес получил выручку 125 миллиардов рублей! И они маржу с этих денег понесли в кафе, рестораны, парикмахерские. Второй круг оборота финансов! В прошлом году в торгах участвовало 1 248 новых бизнесов, которых мы научили. Они вошли в рынок, начали зарабатывать. Мы научили их торговать за пределами Татарстана. Но СМИ об этом почему-то не пишут.
«В торгах участвует не оператор, а претенденты»
«Как мы можем «подкрутить», если продавец ставит свою цену, а покупатель соглашается с ней или нет?»
— Могут ли ваши люди «подкрутить» цифры во время торгов?
— В торгах участвует не оператор, а претенденты. Как мы можем «подкрутить», если продавец ставит свою цену, а покупатель соглашается с ней или нет? Да, у наших сотрудников есть возможность войти в административную часть, но каждый раз, когда они входят, их действия записываются и архивируются. Это как «черный ящик». Жалоб до сих пор не было ни одной, но если вдруг поступит, то архив поможет установить истину. Причем архив опечатан не только ФАС, но и спецслужбами. Конечно, информационную безопасность надо соблюдать и ее обеспечивать, но это не предмет обсуждений, потому что резиденты — живые люди, они знают, какую цену поставили, а ФАС любую жалобу обязан рассмотреть в течение пяти дней.
— В свое время вы говорили, что благодаря деятельности электронных площадок были открыты новые инвестиционные ниши. Какие ниши открыты за последние год-два? (Тимур Ф.)
— РМЦ открыл 485 новых инвестиционных ниш для бизнеса. Как мы их выявляем? Знаем, что закупает Татарстан, в каталоге РМЦ — 86 тысяч предложений бизнеса «хочу продать». Есть такие вещи, которые мы покупаем, но не то что не производим, а даже нет местных дилеров. Вот таких ниш 485. Например, брикеты из опилок для отопления в полевых условиях работы нефтяников и газовиков, которые закупают в Ханты-Мансийске. В Татарстане есть все условия для производства таких брикетов. Требуются вибраторы для утрамбовки щебня, а у нас есть возможность их делать в республике. Этикетки для «Татспиртпрома» завозили с Урала, в то время как в Нижнекамске типография делала визитки. Вот сегодня она делает этикетки, выиграв конкурс «Татспиртпрома» в РМЦ. Веники для дворников мы возили из Воронежа! А сегодня ИП Зарипов закрыл потребность Татарстана в них потребность.
— И сколько ниш реализовано, когда наши предприниматели начали производить или поставлять продукцию?
— Не так много — 47 позиций за год.
— Как об этих возможностях узнают предприниматели? Вы их информируете?
— Мы знаем заказчиков, которые закупают в РМЦ, и знаем, кто, у кого, что, когда, почем купил. И есть каталог из 87 тысяч предложений. Если от спроса отнять предложения, окажется, что веники у нас не производят. И тогда начинаются семинары, рассылка информации, сарафанное радио. И начинаются предложения: «Приходите, веники надо!» И когда объявляется следующий торг на веники, то приходит предложение и из Татарстана. Понятно же, что из-за пределов республики привезти веники дороже, поэтому победит наш производитель.
Помню, Марат Ахметов, в то время министр сельского хозяйства и продовольствия РТ, собрал фермеров, и я сказал им: «Разве это правильно, что мы соленые огурцы завозим из Башкортостана?» И Марат Готович на красивом татарском языке довел до фермеров, что так неправильно. Хоть и знаю татарский, не все слова понял…
«На КАМАЗе женщины работают от безысходности. Первое — Челны надо превращать в женский город. Второе — для воспитания детей надо позвать бабушек, а для этого нужны жилищные условия»
«Мэр Набережных Челнов Наиль Магдеев не спрашивает моего мнения»
— Вы много лет прожили в Набережных Челнах. Как считаете, сегодня автоград развивается в правильном направлении?
— Я вообще не езжу в Челны. За все время был там два раза — на похоронах друзей. Когда мужчина уходит из семьи, то неприлично ездить туда смотреть, как его детей воспитывает новый муж жены. Я оставил своих «детей» в Челнах — каждый челнинский дом 20 лет назад был моим «ребенком», и я знал, как он родился, чем болел, как мы его лечили. Вот такое у меня отношение. Еще долго после моего отъезда мне звонили и спрашивали, какой задвижкой отключить такой-то дом… А приезжать и критиковать, что дома не так содержат, я не хочу. Мэр Набережных Челнов Наиль Магдеев не спрашивает моего мнения.
В молодые годы в Челнах у нас был кружок, где мы обменивались мнениями. И мы говорили, что Челны — это мужской город. В то время говорили, что Нижнекамск строят заключенные, а Челны — разведенные. Разведенные не имели в городе корней, их ничего там не держало, они ничем не привязаны. Чтобы их привязать, нужны женщины. А для этого нужны педагогические и медицинские вузы, женские места работы. На КАМАЗе женщины работают от безысходности. Первое — Челны надо превращать в женский город. Второе — для воспитания детей надо позвать бабушек, а для этого нужны жилищные условия.
Сегодня Haier построил там завод по производству холодильников. Но это же опять мужское! Столько мужчин нет в городе, значит, будут приезжать, и опять у них нет якоря. Конечно, чтобы была комната для бабушки, каждый человек сегодня может взять ипотеку (а ипотека — это плохо, кредит — вообще плохо!), но все-таки такая возможность есть. Бабушка должна быть! Их в Челнах не было в мое время. Все челнинские феномены, я думаю, от того, что не было бабушек! Рожденные в 1970–1980-х годах стали членами ОПГ — «29-й квартал», «9-й комплекс» и прочие.
Когда похитили Толика (сын Якова Геллера Анатолий Геллер был похищен 1 июля 1999 года по приказу международного террориста Амира Хаттаба —прим. ред.), опэгэшники говорили мне: «Отец, это не мы!» Первый вопрос, который мне задал начальник УБЭП после похищения сына, был: «Кто тебя крышует?» Он в голову не мог взять, что у меня нет «крыши». Это Челны тех лет…
— Город развивается сегодня или нет?
— А ему некуда развиваться. Город был построен советской властью: вот фабрика, вот бараки, из которых люди идут на фабрику. Если фабрики закрылись, то что баракам делать? За 30 лет, с 1994 года, когда сгорел КАМАЗ, ничего же не изменилось. Конечно, спасибо Когогину и Минниханову, что не дали продать завод в Англию…
Окончание следует
