Шамиль Султанов — руководитель аналитического центра «Россия — исламский мир» Шамиль Султанов руководитель аналитического центра «Россия — исламский мир»
— Возможно по нескольким причинам. Во-первых, одна из причин того, что произошло в Казахстане, — казахстанские элиты начали раскалываться, и в результате возник дисбаланс, грубо говоря, столкновение во взаимодействиях между кланами страны. У нас это повторяется, и в некоторых моментах даже более остро, чем в Казахстане. Например, наши высшие российские элиты по-разному смотрят на взаимоотношения между Москвой и Вашингтоном. У нас существуют достаточно сложные взаимоотношения между силовиками и внутри силовиков. Во-вторых, это очень важный момент, который заключается в том, что у нас происходит дальнейшее отчуждение власть имущих, богатых людей — миллионеров, миллиардеров, олигархов и прочих людей — от простого народа, жизненный уровень которого снижается. И казахстанские события показали, что этот разлом сам по себе не рассосется. Какие-то подачки по 10 тысяч рублей, повышение пенсии на несколько тысяч — это ситуацию не изменит на фоне галопирующей инфляции. Потому, еще раз повторяю, такие события возможны в России.

Какие уроки извлечь? Вообще, нормальная, здравомыслящая власть должна извлекать уроки из любого кризиса, особенно из внешнего опыта. Это проблема здравомыслия власти. Другое дело, получится такое или нет… Тут вопрос заключается в том, что слишком сильно закручивать гайки они не смогут. Потому что казахстанская трагедия, драма продолжаются. И там эта внутриэлитная, межклановая борьба в ближайшие недели будет обостряться. Одно дело — победить, убрать какие-то две-три фигуры, другое — наладить, обосновать новые правила игры. Что касается новых правил игры в этой ситуации, то в Казахстане до полного успокоения еще очень и очень далеко. А в России, повторяю еще раз, проблема заключается в том, что есть разрыв между большинством населения и властью. И этот разрыв, несмотря на пропаганду, на ультрапатриотические лозунги типа «За нами Победа 1945 года!» и так далее, только развивается. Потому что у нас значительная часть молодежи, например, не очень понимает, что там было в 1945-м. Так что российским правящим кругам и олигархическим группировкам нужно подумать, как это все сделать. А насколько я понимаю, какой-то долгосрочной стратегии здесь нет. Это трагедия. Это может быть российская трагедия.
Михаил Виноградов — президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов президент фонда «Петербургская политика»
— События в Казахстане не закончились, потому извлекать из них уроки рано. Как максимум имеет смысл это делать в рамках сравнительных моделей. Например, переход власти в Узбекистане сопровождался хотя бы частичной «перезагрузкой» политической системы, а в Казахстане этого не происходило. Другая очевидная слабость казахстанской модели транзита — неспособность власти справиться с собственным антирейтингом. В этом плане в России важно учитывать, что задача повышения рейтинга власти, демонстрации сверхвысоких цифр на выборах не так важна — логичнее сконцентрироваться на том, чтобы оставлять колеблющихся и равнодушных нейтральными к власти, не стимулируя их переток в ряды потенциально недовольных и раздраженных.
Рафаэль Хакимов — научный руководитель Института истории имени Марджани АН РТ  Рафаэль Хакимов научный руководитель Института истории им. Марджани АН РТ 
— Россия разная, во-первых, маловероятно такое развитие событий, в Татарстане точно нет, в каких-то регионах может быть что-то, но это будет такое локальное… По-моему, власть уже извлекает уроки. Я слушаю Путина, он говорит, что надо уровень жизни поднимать, цены понижать на товары самые необходимые, так что власть извлекает уроки — 100 процентов. Не исключено, что события в Казахстане спровоцированы в том числе внешними силами, они испугались, что вроде восстанавливается СССР, это, конечно, пугает Запад.
Сергей Марков — политолог Сергей Марков политолог
— Безусловно! Знаете, только что прошло большое исследование, возглавляемое Дмитрием Орловым. Оно проводилось по всем регионам и было посвящено системам управления там. Так вот, у них есть общие выводы, и получается так, что политическое управление в целом в регионах немного упало. Экономическая эффективность в среднем по регионам увеличилась, а эффективность социальная упала. Это ровно то, о чем говорил президент Казахстана Токаев. Он отмечал, что у них все неплохо развивалось в экономике, а социальная сфера оказалась, к сожалению, недоразвита. Отсюда возникает протест людей. Орлов, честно говоря, даже немножко испугался, когда я ему сказал, что это блестящее исследование хорошо показывает, что в России складывается в том числе ситуация, как в Казахстане.

Мы видим и другую проблему: огромные, чудовищных размеров финансовые резервы не идут в социальную сферу. У нас невысокая средняя заработная плата, медианная — еще меньше. У нас колоссальное недовольство системой здравоохранения, коммерциализацией в системе образования. Огромная дополнительная смертность с начала эпидемии. И не потому, что у нас люди от ковида умирают, а оттого, что ресурсы переброшены на борьбу с ковидом и их не хватает на борьбу с инсультами и инфарктами.

Что нас отличает от Казахстана? Во-первых, у нас создано значительно больше возможностей для выражения людьми своих позиций, критики и так далее, есть оппозиционные партии. Плюс средний возраст значительно выше: у нас — 40,5 года, если не ошибаюсь, а в Казахстане — 32 года, по-моему. Но в целом, повторю, у нас есть предпосылки для казахстанского сценария.
Во-вторых, Россия — огромная страна, и, возможно, у нас подобное может возникнуть скорее в конкретных регионах. Там, где наиболее хроническая ситуация, близкая к Казахстану, где своих социальных институтов, через которые люди могут выразиться, мало, где много молодежи. Это значит, что у нас мусульманские регионы, с высокой рождаемостью в наибольшей степени подвержены такого рода ситуациям. Ну и застойные русские регионы. У нас очень сильное недофинансирование классических русских регионов.
Дамир Исхаков — главный редактор журнала «Туган җир» Дамир Исхаков главный редактор журнала «Туган җир»
— Во всяком случае то, что произошло в Казахстане, является большим уроком для современного политического руководства Москвы, они на это обратят серьезное внимание. Думаю, что не исключен вариант повторения такой схемы политического кризиса и в России. Потому что, когда в одних руках сосредотачивается слишком большая власть, это всегда опасно, вертикаль, которая выходит на одного человека, неустойчива. Потому вся западная нормальная демократия построена на политическом плюрализме, многопартийности, когда есть несколько голов и, если одна падает, другие подхватывают власть. У нас, к сожалению, этого нет. И у нас не очень любят извлекать уроки, еще и потому такой кризис возможен в России.

Про закручивание гаек точно сказать нельзя, но все будет зависеть от здоровья нашего Верховного главнокомандующего, есть по этому поводу разные мнения. Если здоровье позволит, он еще будет руководить страной, и система, конечно, начнет скукоживаться, но сохранится в таком более-менее дееспособном состоянии. Но если здоровье не будет позволять, то возможно всякое. Я не думаю, что события в Казахстане отменили «большой трансфер» в России, но они могли повлиять таким образом, что, может быть, в узком кругу правящей элиты укрепилось мнение, что власть надо держать крепче.
Аббас Галлямов — политолог Аббас Галлямов политолог
— Единственной альтернативой революции являются реформы. Если российские власти не начнут транзит от авторитаризма к демократии сами, то рано или поздно в стране обязательно случится революция. Насколько она станет напоминать казахстанские события, сказать пока невозможно. Все будет зависеть от элитных разломов, которые к тому моменту сформируются. Что касается уроков, то российские власти из любых событий извлекают один вывод: нужно срочно приступать к закручиванию гаек. Последние в отечественной политике — это примерно как цены на бензин. Они тоже растут, что бы и где ни происходило.

«Большой трансфер»? Шансы на него уменьшились. Посмотрев на то, как Токаев «слил» Назарбаева, Путин — и без того сомневавшийся в том, можно ли доверить ту власть, которую он аккумулировал для себя, кому-нибудь другому, — станет еще более осторожным.
Индус Тагиров — историк, академик АН РТ  Индус Тагиров историк, академик АН РТ 
— Россия пока держится прочно, крепко, но иметь в виду всякие возможности следует, поэтому принимать нужно заблаговременные меры, чтобы этого не случилось. Потому что события в Казахстане, а ранее в Беларуси, показали, что и как должно быть. России необходимо извлечь урок, она должна развиваться в сторону укрепления демократии и развития федеративных отношений. Татарстан в этом отношении должен быть примером, была допущена ошибка с названием президента РТ, теперь такого наименования нет, но тем не менее наша республика, независимо ни от чего, является фактически республикой с особым статусом.

Кроме того, есть вопросы экономики, они, конечно же, должны быть на первом месте. Экономические проблемы связаны с социальными и национальными трудностями. Конечно, какие-то шаги в этом отношении делаются, нельзя сказать, что небезуспешно, и возможно их развивать, не боясь тут перекосов. Путин — человек умный, дальновидный, он, конечно, делает шаги, которые обстановка его заставляет делать.
Евгений Сатановский — президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский президент Института Ближнего Востока
— Повторение всего, что произошло в Казахстане, возможно где угодно, включая Соединенные Штаты Америки. Нет страны, застрахованной от государственного переворота. Нет страны, застрахованной от гражданской войны. Нигде в мире такой страны нет. Но, насколько я понимаю, сегодняшняя система власти в России значительно более децентрализованная и гибкая, чем в Казахстане. А еще российская власть значительно менее зациклена на первое лицо. У нас что, Путину памятники ставят? Называют его именем города? У нас пока еще не то что Москву во Владимира Путина не переименовали, но даже город Владимир не стал Владимиром Владимировичем! Разные системы. Поэтому здесь Россия гораздо устойчивее. А теоретически всякое может быть.

Что касается «большого трансфера»… Я не знаю, что такое «большой трансфер», о котором говорили так много в средствах массовой информации. Может, это то же самое, что наше вторжение на Украину танковыми армадами, которого все ждут и которое уже давно все описали. Вон Салливан (Джейк Салливан — советник президента США по национальной безопасности — прим. ред.) собирается еще подробнее описать, а этого вторжения все нет и нет…
Леонид Гозман — политолог Леонид Гозман политолог
— Я думаю, повторение подобных событий возможно везде, где у власти не хватает мозгов дать людям нормальный, спокойный вариант эффективного выражения недовольства. В том числе у нас, конечно. И, разумеется, теперь мы ждем закручивания гаек. Вы спросили, какие уроки российская власть должна извлечь, но я бы сказал, что есть еще один вопрос: какие она извлечет? Должна она извлечь урок необходимости нормальных парламентских механизмов, свободы политического самовыражения и так далее. А извлечет совершенно другой. Она будет закручивать гайки всячески. Причем обратите внимание, что Владимир Владимирович Путин на заседании ОДКБ совершенно честно и открыто, как ему свойственно, сказал, что будет. Он повторил все эти странные мантры про зарубежных заговорщиков и майданные технологии, но потом сказал очень важную информативную вещь, говоря о зловредной роли интернет-коммуникаций, мол, мы же видим, что они собираются на протестные акции, которые являются предтечей нападения террористов. То есть протестные акции сами по себе вредны. Если раньше говорилось о том, что они бывают мирными, а бывают немирными, нехорошими, и даже в начале его же речи эта дихотомия тоже проводилась, то потом он сказал, что все протестные акции приводят к нападению террористов. Отсюда единственный возможный вывод — надо подавлять все протестные акции, чтобы террористы не напали. А для этого нужно их отлавливать, разумеется, отключать интернет или хотя бы часть его…

Знаете, я думаю, «большой трансфер» и не намечался. Это некоторая такая иллюзия, «хотелка» многих людей. Мне кажется, Владимир Владимирович и не предполагал такого. И если кто-то осмеливался ему на это намекать, то теперь даже и не осмелится. Потому что вот так назначишь преемника, а он тебя же и выкинет.
Ильдус Янышев — председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР» Ильдус Янышев председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР»
— В современном мире возможно все абсолютно. Я не знаю, что российская власть должна извлечь, но, наверное, вести сбалансированную социально-экономическую политику, не допускать необоснованного повышения цен, вещей, которые бы провоцировали стабильность в обществе. Станут ли закручивать гайки, не могу сказать. Конечно, уроки извлекут, где-то гайки закрутят, где-то послабления появятся. Нельзя сказать, что одновекторно все будет развиваться, в разных направлениях уроки будут извлечены. Приостановился ли трансфер? Ну все это из области догадок.
Искандер Измайлов — ведущий научный сотрудник Института истории имени Марджани АН РТ Искандер Измайлов ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани АН РТ
— Я думаю, что в таком виде вряд ли возможен, и тут две причины. Массовые беспорядки и разгром магазинов, правительственных учреждений, мне кажется, связаны с тем, что в Казахстане особая демографическая ситуация: там резко выросло население за 30 лет независимости, причем казахское население, и оно частично переехало в города, но не нашло нужного количества рабочих мест. Поэтому они поселились в окрестностях Алма-Аты и оказались самыми обездоленными. Такой коктейль из относительной молодости (средний возраст — 29 лет) и того, что они обездолены, а полиция, можно сказать, покинула улицы, и сделал возможным подобные беспорядки. Что касается вообще социального недовольства, то тут мы видим, что даже США не могут быть застрахованы от возможных эксцессов.

Что делать российской власти? Я думаю, с одной стороны, федерализация, с другой — повышение жизненного уровня населения, чтобы не допускать такого обнищания, когда людям просто нечего терять. Мне кажется, что последние шаги российского правительства показывают, что здесь понимают проблему и делают упор в политике на повышение уровня пенсий, зарплат.

А трансфер власти отменить никто не может, он так или иначе должен быть. Потому что, с одной стороны, никто не вечен, а с другой — в стране назрели перемены. Вопрос не об отмене трансфера, а о том, в каком виде он будет происходить и чем станет сопровождаться, какими социальными эксцессами или же будет произведен плавно, мирно. Для этого необходимо, чтобы элиты были консолидированы и у них имелся консенсус понимания необходимости перемен. Но опыт мировой показывает, что это и есть самый сложный момент, что во время передачи власти элиты в любом случае раскалываются. И страховкой от этого является как раз не закручивание гаек, а именно широкая федерализация, развитие различных политических движений. А иначе недовольство одним или другим правителем выражается, как мы видим в Казахстане, тем, что памятники сносят и так далее. Я думаю, что мы еще дождемся, что переименуют обратно Нур-Султан в Астану.