Римма Ибрагимова: «Мы называли его Зиннур-абый, до сих пор не знаю отчества»

Римма Ибрагимова: «Не скажу, что с Зиннур-абыем мы были дружны. Он сам соблюдал дистанцию, хотя, бывало, как у опытного человека, просили у него советы, как себя держать на сцене» Фото: Андрей Титов

Был большой конкурс, из 500 человек выбрали лучших

Мы вместе с Зиннуром Нурмухаметовым учились в Москве, в каком году, уже не помню. Филармония направила около дюжины молодых людей на учебу во всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства. Нас учили держаться на сцене, давали исполнять новые песни.  Располагалась ВТМЭИ на ВДНХ, там было большое здание, куда съезжалась талантливая молодежь из всех уголков России. Например, с нами учились артисты коллектива «Омичи на эстраде», среди которых была Любовь Полищук. Я там познакомилась со своим будущем мужем, он приехал с Украины, закончил там цирковое училище, в Москве у нас вспыхнула любовь.

Именно там Зиннур-абый познакомился с артисткой оригинального жанра Татьяной Романовой, они поженились. Мы называли его Зиннур-абый, до сих пор не знаю отчества. Он успел окончить Астраханское музыкальное училище, работал  в местной филармонии в качестве солиста — вокалиста эстрады. В Казань приезжал на гастроли. Не скажу, что с Зиннур-абыем мы были дружны. Он сам соблюдал дистанцию, хотя, бывало, как у опытного человека, просили у него советы, как себя держать на сцене. По окончании ВТМЭИ я работала в коллективе под его руководством.

Мы учились вместе, хотя он был старше нас почти на 10 лет, у педагога Георгия Павловича Виноградова — всемирно известного тенора. Он хоть и рассказывал о тонкостях исполнения в духе «эту ноту надо вот так брать, эту по-другому», но научил нас не только петь, но и объяснял, как держаться на сцене.

«Мы учились вместе, хотя он был старше нас почти на 10 лет, у педагога Георгия Павловича Виноградова — всемирно известного тенора» (октябрь 1986 года) Фото: Владимир Зотов

Нам давали билеты на концерты зарубежных исполнителей, ходили в Большой театр, на оперу, балет. Очень полезны были такие походы, многому учились у артистов.

Сама я поехала туда после окончания школы, собиралась поступать в университет на исторический факультет. Сдала на пять историю, пришла на второй экзамен, а мои документы были почему-то потеряны, поэтому ухватилась за возможность. Был большой конкурс, из 500 человек выбрали лучших. Даже не думала, что пройду, ведь выбирала комиссия из Москвы, точку в решении ставили они. Нам счастье улыбнулось, мы попали в ВТМЭИ. Среди уроженцев республики были Клара Хайретдинова, Зиннур Нурмухаметов, Рабига Сибгатуллина. Эльба Закирова и Виктор Шарафутдинов приехали в качестве танцоров. Виктор — родственник Равиля Шарафиева, он еще школьником туда уехал Его взяли в качестве конферансье, но он там, познакомившись с Эльбой, стал создавать танцевальные номера и переквалифицировался.

Естественно, все это расширяет кругозор: не только учеба в Москве, даже на сборных концертах ты наблюдаешь, как исполняют твои коллеги, перенимаешь их манеру. Артист ведь всегда отмечает важное для себя. Из концертов, на которые ходили в Москве, мы очень многое для себя взяли. Там общаешься с коллегами из других регионов. Взять ту же самую Полищук — она была очень юморной. Помню, все просила, чтобы ее научили одному непечатному выражению на татарском языке. Ее научили, и как-то она с компанией пошла гулять по Москве, там ей на встречу попались молодые люди, которым она по-татарски сказала выученное. Оказалось, что это татары, которые ответили, — пришлось девчатам убегать.

В Москве мы не только учились пению, но и танцам. У нас была преподавателем сама Анна Редель, очень знаменитая танцовщица. Анна Аркадьевна нас по часу заставляла работать на станке. С нами училась группа из Якутии — мастера горлового пения, мы старались им подражать. Были занятия в спортзале, такие там кульбиты вытворяли!

«Мы с Зиннуром даже до Магадана выезжали. Он подготовил программу на русском языке, посвященную Мусе Джалилю. Вместе пели дуэтом песни, написанные на слова Джалиля» Фото: Владимир Зотов

До него татарские артисты стояли без движений и пели песни

До Нурмухаметова татарские артисты стояли без движений и пели. Например, у нас был известный певец, которому в свое время я даже говорила: «Ты хоть совершай какие-нибудь движения, не стой как вкопанный!» А он: «Если я начну махать руками, то забуду слова песни». Так было у нас на сцене до 1970-х. Зиннур все время учился новому, стал дипломантом всесоюзного конкурса артистов эстрады, кроме того  в нем природой было заложено именно так выступать. Впрочем, поначалу и зрители не воспринимали нурмухаметовскую манеру — мол, чего он там бегает по сцене?

Мы много гастролировали. Тогда гостиниц особо не было, ночевали в разных местах. Мы с Зиннуром даже до Магадана выезжали. Он подготовил программу на русском языке, посвященную Мусе Джалилю. Вместе пели дуэтом песни, написанные на слова Джалиля. Помню, было так холодно, что лопалась обувь на ногах, стояла полярная ночь. Мы ездили даже по исправительным колониям.

Вот случай, произошедший в Магадане. Первый концерт, мы его начинаем на русском языке, а нам кричат из зала, дескать, здесь ни одного русского нет, говорите по-татарски. Там ведь были шахты, в которых работало много татар, в результате мы в течение четырех дней давали концерты — все на татарском языке.

Еще мы с коллективом как-то ездили в Махачкалу. Там произошел смешной случай. Когда мы репетировали песню, к нам вошел писатель Расул Гамзатов. Музыканты его не узнали, говорят: «Ну что вам надо?» А я-то знаю его по портретам, сразу крикнула: «Сидите тихо!» Мне довелось часто выступать с песней «Журавли», написанной на стихи Гамзатова.

Знал ли Нурмухаметов татарский? Можно сказать, что плохо. Он ведь из Астрахани, и родной речи научился благодаря нам, своим коллегам. Он мог только объявлять, мол, спою вам такую-то песню. Мы ему писали на бумажке, что надо говорить, он заучивал наизусть. Но в течение нескольких лет заговорил на татарском. Кстати, еще его жена Таня хорошо разговаривала по-татарски, хотя была русской.

У него был своеобразный голос, очень красивый. Он мог умело управлять им, мастерски  подбирал репертуар. Нигде не преподавал, я не слышала о каких-то учениках. Но тогда появились его подражатели, молодые артисты стали двигаться на сцене, танцевать во время выступления. 

Память о Нурмухаметове… А что можно сделать? Я думаю, народ будет помнить только Ильгама Шакирова, Альфию Авзалову, возможно, и Хайдара Бигичева, да и то, если будут напоминать. Если бы дочь Альфии-апа Зульфия не проводила конкурсы в честь матери, не открыла бы музей и т. д., проводила концерты….Всех забудут, если не найдется человека, который бы продвигал героев народа, которых уже нет с нами.

Римма Ибрагимова