Хадича Ахмерова: татарская Васса Железнова переводила Льва Толстого

«Дьячков обратился ко мне: «Приходи, надо музей заводской сделать». А я понятия не имела, что такое музейная работа. «Ничего, ты умная — разберешься!» — разобралась» Фото: «БИЗНЕС Online»

Раритет с грифом «Совершенно секретно»

— Маргарита Шамсутдиновна, вы работаете на предприятии по производству современных компьютерных систем. Ваш музей называется «История вычислительной техники в Казани». Но именно здесь вы стали знатоком истории старинных казанских семейств. Не далековаты ли темы?

— Я работаю на этом заводе больше 60 лет, причем всегда была инженером (прошла путь от молодого специалиста до заместителя главного конструктора объединения — прим. ред.). В 55 лет, как и положено, ушла на пенсию. Потом в школе немножко поработала, даже вахтером. А завод в это время, в период приватизации, как и многие тогда, что называется, «лежал на боку». Разворовали его так, что он вообще чуть не потонул. Но пришел Дьячков (Дьячков Виктор Васильевич — с 1991 года заместитель, в 1998–2019 годах — генеральный директор СП АО «ICL КПО ВС». С 2019 года — председатель совета директоров АО «ICL КПО ВС» — прим. ред.), дела АО ICL пошли на поправку, и Дьячков обратился ко мне: «Приходи, надо музей заводской сделать». А я понятия не имела, что такое музейная работа. «Ничего, ты умная — разберешься!» — разобралась.

В свое время, когда завод гробили, была дана команда: «Все старьё — на помойку!» В одну ночь там много чего без разбору оказалось, в том числе ценнейшие документы. На свалке я их потом и обнаружила, пристроила у себя в музее. Теперь у нас тут такие раритеты, которых нет нигде. Даже папка первого отдела с грифом «Совершенно секретно».

Дальше — больше. У начальства возникла идея написать историю завода. Я согласилась, но быстро поняла, что поступила легкомысленно. Всю жизнь и себе, и другим писала доклады, даже выступала на конференциях, в том числе и за границей. Вот и тут решила: подумаешь, для меня это одной левой. А оказалось, что история завода — это не только ЭВМ, их детали, наладка, это надо еще и о складах, о механических цехах, о транспорте — обо всем. Короче, нарыдалась я с этой историей. Но написала! Вот тут и увлеклась биографиями неординарных людей, в том числе и первого директора завода «Пишмаш». Оказалось, что это был просто гений.

Аскар Алиевич Шейх-Али (1885–1968) — основатель и директор первого в СССР завода пишущих машин (Казань, 1924–1931), талантливый инженер, изобретатель пишущей машины на арабице (1924), создатель пишущей машины на латинице (1929), продолжатель традиций прославленных предков, потомственный дворянин и офицер, правнук хана Букеевской Орды.

Из книги М. Бадрутдиновой «Эхо веков. Судьба изобретателя»

Подтолкнуло к написанию прочтение папки с грифом «Совершенно секретно», где оказались интересные материалы о человеке с необычной фамилией Шейх-Али. О нем 15 лет эту книгу писала, но уже, так сказать, как хобби, «в свободное от работы время». Нашла потомков, работала в архивах, раздобыла его собственноручные дневники, узнала, как ему первому в мире удалось придумать и сделать пишущую машину на арабице. До него пытались — ни у кого не получилось. А потом он стал первым директором первого в СССР завода по производству пишущих машин.

Что же касается дамы, которой вы интересуетесь, то Хадича Шагиахметовна Ахмерова — его родная теща. Занимаясь историей Шейх-Али, не могла не встретить и материалов о его близких, в том числе и его теще. Вот вам и пересечение тем компьютеров и истории старинных татарских семейств. В итоге у меня сейчас целая куча генеалогических древ самых ценных пород.

«Хадича, как и ее сестра Зулейха, получила домашнее образование. Хорошо знала арабскую грамоту, Коран, могла его переводить. Но по-русски говорила очень плохо, не знала русской грамоты» Фото предоставлено Михаилом Бириным

Любовь дистанционно

— Давайте вернемся во времена, когда наша героиня была невестой. Кстати, как она ей стала?

— В 1879 году за Шагбаз-Гирея Ахмерова, преподавателя русского языка татарской учительской школы, была сосватана 18-летняя Хадича Алкина, происходившая из знатного рода. К концу XIX века семейство Алкиных входило не только в число богатейших фамилий, но и в интеллектуальную элиту татарского общества Казани. В 1841 году род Алкиных был внесен в дворянскую родословную книгу Казанской губернии (о представителях этого рода — видных политических деятелях Саид-Гирее и Ильясе Алкиных «БИЗНЕС Online» недавно рассказывал — прим. ред.). Отец Хадичи — коллежский советник, мурза Шагиахмет Алкин владел землей в Уфимской губернии на реке Белой, которую продал и переехал в Казань. Хадича, как и ее сестра Зулейха, получила домашнее образование. Хорошо знала арабскую грамоту, Коран, могла его переводить. Но по-русски говорила очень плохо, не знала русской грамоты.

Что касается жениха, то он был попроще. В формулярном списке в графе «Из какого звания происходит» написано: из обер-офицерских детей. Его отец хорошо знал русский язык, был грамотным писарем. Шагбаз-Гирей учился в местной школе. Отличался хорошей памятью и необычайными способностями к учению. Уже в первом классе гимназии проявил себя так, что учителя сказали: «Везите его в Казань, в 1-ю мужскую гимназию». Родители так и поступили. Шагбаз-Гирей начал учиться в гимназии, жить пришлось в интернате. Обучение было платным и далеко не дешевым. Заплатили за первые полгода, а уже на вторые полгода педагогическим советом мальчик был освобожден от платы за обучение как способный ученик, нуждающийся в материальной поддержке. Особенно отличался на уроках русского языка и литературы. Ленивые одноклассники из богатых семей частенько просили его написать за них сочинение и платили за это своим завтраком, который приносили из дома, разделив с ним пополам.

Гимназию Ахмеров окончил с золотой медалью. И, что удивительно, этот абсолютно татарский мальчик поступил в Казанский университете на филологию, на русское отделение. В студенческие годы нужда заставила зарабатывать репетиторством. Жил, экономя на всем: в лунные ночи читал и писал не зажигая свечей.

За год до окончания его учебы в Казани была организована учительская школа. Ахмеров еще студентом начал там подрабатывать уроками русского языка. На следующий год, в 1878-м, по окончании вуза, он был принят в эту школу в штат, полноправным учителем. Вот я вам приготовила: формулярный список Шагбаз-Гирея Ахмерова — то, что сейчас называют трудовой книжкой.

В 1878 году Шагбаз-Гирей окончил полный курс Казанского университета и приказом попечителя Казанского учебного округа от 19 июля 1878 года утвержден учителем русского языка Казанской татарской учительской школы. В то время татар, окончивших университет, было очень мало. Татарское население получало образование в основном в медресе и татарских школах, которые находились в руках духовенства. Преподавание в них велось только на татарском и арабском языках. В этих учебных заведениях русский язык не преподавался. Появилась необходимость создания учительской школы, которая готовила бы преподавателей русского языка для татарских школ. Инициаторами и создателями такой школы были Мухаммадгали Махмудов и профессор университета В.В. Радлов. Для преподавания в учительской школе были привлечены профессора и преподаватели: В.В. Радлов, Н.М. Любимов, Д.И. Адо, Каюм Насыри, Ш. Марджани, Коверзин, Н.Ф. Катанов, Ибрагим Терегулов, М.Н. Пинегин. В августе 1881 ода инспектором школы был назначен Ахмеров Шагбаз-Гирей Измайлович, который прекрасно владел татарским и русским языками.

Свадебный снимок Хадичи и Шахбаз-Гирея Ахмеровых. 1878 год. Фото предоставлено Михаилом Бириным

«Он был попроще, но из древнего рода»

— В общем, он хорошим молодым человеком был — одаренным, трудолюбивым, целеустремленным, к тому же окончил университет, и, когда пришла пора жениться, ему сказали, что при его талантах вполне стоило бы обратить внимание на семейство Алкина: там три девицы на выданье.

По правилам тех времен, молодые не должны были даже видеться, и переговоры вели сваха и родители. Но упорный жених вопреки обычаю написал невесте письмо, да еще по-русски, где изложил свою точку зрения на брак и семейную жизнь, и просил разрешения на свидание. Хадича написала ответ по-татарски, свидание родители разрешили, и оно состоялось… в театре. У Алкиных была своя ложа, как и положено людям их статуса, а жених сидел в партере: что с него возьмешь — студент вчерашний. Конечно, по алкинским меркам он оказался победнее и попроще.

«Родословная Ахмеровых уходит в глубокую древность, в эпоху Золотой Орды. После завоевания Казанского ханства сыновья и внуки Ахмера-мурзы сохранили веру предков, в связи с чем пополнили ряды обедневших татарских дворян, не сумевших подтвердить документами свою принадлежность к дворянству и известных под именем „чабаталы морзалар“, то есть „лапотных“ мурз», — сообщает на сайте Казанского университета Альбина Фахразиева, филолог из Санкт-Петербурга.

Ему сказали что-то вроде: «Вон в той ложе, третья девица будет». Вот так будущие супруги и свиделись, но разговаривать не разрешалось…

— Получается, с такой женитьбой какая-то «татарская рулетка»…

— Это да, но, несмотря на все препоны, брак оказался удачным. Хадича полюбила своего мужа и уважала его. Еще до свадьбы, после переписки с женихом, она решила выучить русский язык. Для этого была приглашена молодая учительница Софья Петровна Эпштейн, которая впоследствии стала подругой Хадичи и близким человеком семьи Алкиных.

В первое время после женитьбы молодые жили на казенной квартире при учительской школе. Затем они приобрели в татарской части города дом, который в последующем был продан. В дальнейшем семья переехала в новое жилище — большой каменный трехэтажный дом на углу Малой Проломной и Петропавловской улиц, который стал для Ахмеровых родным.

— И как там жилось молодым?

— Выйдя замуж за Ахмерова, Хадича попала в другую среду. Среди друзей и товарищей Шагбаз-Гирея Измайловича было много русских — Любимов, с которым он учился, профессор Радлов, Катанов, Пинегин и другие примечательные личности. Как хозяйке Хадиче приходилось принимать гостей, угощать их, поддерживать разговор. Она без конца беременной была — родила 10 детей, трое из которых умерли в младенчестве. Тем не менее очень любила общество, танцы, карты. Так что, несмотря на солидный живот, отплясывала модную тогда кадриль, прикрывалась огромным черным веером, и азартно сражалась с мужчинами в преферанс.

«Вошел в историю как статский советник»

— В общем, молодые Ахмеровы не скучали?

— Как известно, талантливый человек талантлив во всем — от отдыха до дел праведных. Чета Ахмеровых и их дети всей своей жизнью и свершениями, без преувеличения, внесли огромный вклад в развитие татарского народа. Муж Хадичи ханум, Шагбаз-Гирей Измайлович, вошел в его историю как статский советник, кавалер орденов Святого Станислава II и III степеней, серебряной медали в память императора Александра III, выпускник Казанского университета, инспектор Казанской татарской учительской школы (1881–1900), инспектор татарских, башкирских и киргизских школ, почетный член Казанского губернского попечительства детских приютов, член Казанской городской комиссии первой Всеобщей переписи населения в 1897 года, награжденный медалью и благодарностью Его Императорского величества, получивший личное дворянство в 1883 году.

Как видим, он трудился на своем гуманитарном поприще не покладая рук. В то время татар, окончивших университет, было очень мало. Татарское население получало образование в основном в медресе и татарских школах, которые находились в руках духовенства. Преподавание в них велось только на татарском и арабском языках. В этих учебных заведениях русский язык не преподавался. Требовалось создать новую методику и учебник. Методику разработали профессор Радлов и Шагбаз-Гирей Ахмеров. Им была выдвинута идея гражданского воспитания татарских учителей. В «Проекте устройства для татарских учителей» Ахмеров поставил задачу «ввести молодое поколение татар в круг идей русской жизни, создать связь между русским и татарским населениями на почве культурных отношений и постараться постепенно вывести учащуюся молодежь из того замкнутого круга узких религиозных воззрений и суеверий, в которых держится система обучения и воспитания в наших медресах и мектебах».

Обучение в татарской учительской школе шло хорошо. Ученики успешно овладевали русским языком, литературой и другими общеобразовательными предметами. В научной работе доцента Елабужского педагогического института Хакимова, который изучал историю становления национального образования, отмечено, что учащиеся этой школы, оставаясь мусульманами, вполне хорошо освоили русский язык, литературу, другие предметы и по своему развитию находились на высоком уровне.

Успешному изучению русского языка способствовали мероприятия, которые проводились во внеурочное время. Так, силами учащихся школы был поставлен спектакль «Женитьба» Гоголя на русском языке. Но у школы имелись и противники — мусульманское и христианское духовенства. Первые боялись русифицирования татар, вторые были против создания татарской интеллигенции.

Например, Ахмеровы жили в так называемой «татарской части» города, когда их старшая дочь Маги-Парваз поступила в Мариинскую женскую гимназию в Казани, в которой учились многие девушки из интеллигентных русских семей. Ей приходилось ходить в школу через Сенной базар. Часть мусульманской общественности была против того, чтобы женщины-татарки учились в русских школах, и среди лавочников и базарного люда нашлись такие, которые при виде маленькой гимназистки в знак протеста кидали в нее гнилые яблоки и камни. Пришлось специально нанимать извозчика, который возил ее в гимназию. Но училась Маги-Парваз хорошо и окончила школу с серебряной медалью. Также брала уроки музыки у пианиста Корбута.

Семья Ахмеровых. 1910 год. Хадича сидит вторая справа Фото предоставлено Михаилом Бириным

Правоверные манкурты

— То есть «продвинутых» супругов Ахмеровых некоторые считали за манкуртов?

— На самом деле Ахмеровы были вполне правоверными мусульманами. В таком же духе они воспитывали и своих детей, которые прекрасно знали татарский язык, уважали и чтили мусульманские обычаи, были верны идеалам своего времени. Но это совсем не мешало им изучать русский и европейские языки, стать, как и их родители, образованнейшими людьми, истинными интеллигентами, книголюбами и театралами.

Сама Хадича Шагиахметовна постоянно занималась самообразованием и всю свою жизнь продолжала совершенствоваться и работать над собой. Выучила русский язык до совершенства. Страстно любила читать, обожала произведения русских классиков и даже переводила их на татарский язык. В 1901 году в Оренбурге была опубликована книга с несколькими рассказами Льва Толстого в переводе Хадичи Ахмеровой.

Любила музыку, ходила в оперный и драматический театры, покупая абонементы на пятый ряд партера. Читала газеты, интересовалась политикой. Любила спорить с братом Саидом Шагиахметовичем Алкиным о театре. Оба они страстно отстаивали своих кумиров.

Семья Ахмеровых была большой. Супруги родили и воспитали 7 детей: троих сыновей (Ильяса, Дауда, Юсуфа) и четырех дочерей (Маги-Парваз, Суфию, Сару, Захиду). Шагбаз-Гирей Измайлович был строгим, но справедливым отцом, сыновья его побаивались. Он не позволял им обижать сестер даже во время игры. «Нельзя поднимать руку на женщину, это не благородно», — внушал он.

В 1900 году от острого аппендицита довольно молодым, в 47 лет, умирает глава семьи. Шагбаз-Гирей Измайлович Ахмеров остался в памяти потомков как образованный, интеллигентный человек, стоявший у истоков создания педагогического образования в Казанской губернии, вложивший огромный труд в становление национального образования. Его уход из жизни стал утратой для многих и настоящей трагедией для семьи.

Но Хадича Шагиахметовна была сильной женщиной, с достоинством принимала удары судьбы. После смерти супруга она не опустила рук, возглавила семью, вела хозяйство и дом, продолжая заниматься еще и общественной деятельностью. Отношения с детьми мудрая мать строила на принципах доверия, ответственного отношения к своим поступкам. Провинившимся сыновьям всегда ставила в пример отца, подводила их к большому портрету Шахбаз-Гирея Измайловича и убеждала, что отец был бы очень огорчен их поведением.

Иногда мальчиков оставляли около портрета еще на некоторое время подумать над своим поведением. Хадича сумела воспитать в своих детях святое чувство преклонения перед памятью отца. Как великую драгоценность она хранила письма своего мужа, используя их как завещание отца детям. Не только ее дети, но и внуки знали наизусть эти письма. Хадича Шагиахметовна была благодарна мужу за то, что он приобщил ее к своим делам. Сейчас, после смерти дорогого ей человека, она с большой энергией занялась просветительской деятельностью.

Школа для дочери и других детей

— В чем это нашло выражение?

— К этому времени ее старшая дочь Маги окончила гимназию, но, по существующим правилам, могла работать только учителем своих единоверцев. Светских же школ для мусульман в Казани просто не было. Хадича решила добиться открытия школы, где могла бы работать и ее дочь. В то время это могла быть лишь женская русско-татарская школа. Хадича Шагиахметовна обратилась в управление Казанского учебного округа с прошением об открытии за счет государственной казны русско-татарской школы для девочек. Директор народных училищ Казанской губернии Никольский, утверждая, что это прошение «отрадный факт в истории просвещения мусульман Казанского края, если не всей России», поддержал инициативу Хадичи Шагиахметовны. По его мнению, это должно было сблизить татарских девочек с русскими, ослабить в них племенной и религиозный фанатизм, а затем, когда они станут взрослыми, будет содействовать нарождению среди татар новых поколений, с иными понятиями и взглядами на русских людей, на их просвещение и все русское. Попечитель Казанского учебного округа Алексей Остроумов также поддержал идею создания русско-татарской школы для девочек, и в 1901 году из бюджета выделили деньги на открытие школы и ее нужды. Попечительницей этой школы назначили Хадичу Шагиахметовну, учительницей светских предметов на русском языке — ее дочь Маги Гиреевну. Так, 5 сентября 1901 года в городе Казани на улице Захарьевской (ныне улица Каюма Насыри) начала работу русско-татарская школа для девочек, которая насчитывала 25 учениц.

Изначально местное население отнеслось к школе с большим недоверием, но постепенно положение менялось. Молодая татарская интеллигенция и купечество стали понимать необходимость светского русскоязычного образования. К 1906 году число учениц увеличилось более чем вдвое. Помещение становилось тесным для такого количества детей, и руководство школы озадачилось поиском нового, более просторного помещения. В этом же учебном году школа переехала в дом на Екатерининской улице (ныне улица Габдуллы Тукая), которая принадлежала ее брату, где и оставалась вплоть до ее закрытия в 1918 году. Хадича Шагиахметовна гордилась тем, что нашла дело, достойное себя и памяти мужа, требовавшее от нее много умения и сил. Она успешно справлялась с руководством школой и стала одной из самых уважаемых женщин Казани.

Памятник на могиле Ахмеровых Фото предоставлено Михаилом Бириным

Они были первыми

— Как сложилась судьба ее близких?

— Все ее дети получили хорошее образование, все окончили либо гимназию, либо реальное училище. Дауд и Юсуф, окончив Петербургскую гимназию (в 1906–1912 годах Ахмеровы жили в столице), стали студентами юридического факультета Казанского университета. Впоследствии они погибли на фронтах Гражданской войны, сражаясь на стороне Белой армии.

Старшая дочь Маги-Парваз стала первой татаркой в Казани, окончившей гимназию, и не только первой гимназисткой, но и первым врачом-татаркой (вместе со своей сокурсницей Кутлубаевой) после окончания Высших женских курсов (Бестужевских) в Петербурге. В квартире Маги Гиреевны был организован кабинет для приема пациенток. Татарки охотно шли на прием к гинекологу-женщине. После революции она работала у профессоров Тимофеева, Сидорова, в последние годы — в родильном доме. В 1951 году за добросовестный труд была награждена орденом Ленина.

Вторая дочь, Суфия Ахмерова, стала первой татарской актрисой с высшим образованием (это ее супруг Аскар Шейх-Али был изобретателем первой печатающей машины на арабице и разработчиком пишущей машины на латинице). Третья, Сара Ахмерова, стала известным юристом; четвертая, самая младшая дочь Ахмеровых, Захида, тоже стала знаменитой актрисой и супругой Карима Тинчурина…

А их мама, Хадича Шагихметовна, в жизни была энергичной и умной женщиной, после смерти мужа взяла управление громадным трехэтажным каменным доходным домом в свои руки, когда опекун (некто по фамилии Лебедев) оказался недобросовестным человеком. Хадича Шагиахметовна самостоятельно вела переговоры по ремонту помещений, сдавала квартиры постояльцам. Кстати, в этом доме родился и до 18 лет жил Николай Бауман, а с 1919 по 1937 — Карим Галиевич Тинчурин. Кстати, в «рейтинге» самых богатых казанских татар именно Ахмерова, единственная из татарских бизнес-леди начала ХХ века, числилась на 6-м месте.

— Напоминает горьковскую Вассу Железнову…

— Да, Хадича Шагихметовна пользовалась авторитетом и доверием среди жильцов своего дома, ее знали многие, и совершенно чужие люди приходили к ней за советом. Жизненные трудности, которые постигли ее семью в годы советской власти (гибель сыновей, внука, аресты близких людей — зятьев Шейха-Али и Тинчурина), не смогли сломить дух этой женщины, она всегда оставалась примером и опорой для своих детей.

Умерла Хадича Ахмерова в 1945 году, в возрасте 84 лет. Похоронена на Новотатарском кладбище города Казани рядом с мужем Ахмеровым, дочерью Маги-Парваз и сыном Ильясом.

К большому сожалению, могилы Ахмеровых находятся в неудовлетворительном состоянии. Имеется только памятник Ахмерову на арабице. Заслуги членов семьи требуют приведения в порядок захоронения и увековечения их памяти.