«Самой главной болевой точкой на Тобольском нефтехимическом комбинате являлась зарплата — она была небольшой и нерегулярной»

Их принцип — любой несчастный случай может быть предотвращен

Самой главной болевой точкой на Тобольском нефтехимическом комбинате являлась зарплата — она была небольшой и нерегулярной. Точнее, в Советском Союзе все было нормально, но в перестройку усложнилось. Заработную плату задерживали до 11 месяцев. Многодетные мамы ездили в заводскую столовую, чтобы покормить детей по журналу. С приходом СИБУРа в 1999-м все постепенно стало налаживаться, руководство шло нам навстречу. Сейчас там действуют исключительные стандарты по оплате труда и премированию, все прописано в коллективном договоре.

Второе — вопрос охраны труда. Раньше никакая техника безопасности не соблюдалась, хорошие порядочные люди просто по незнанию, желанию сделать лучше допускали фатальные ошибки. Было несколько глупых несчастных случаев, например, когда рабочие вели какие-то работы без согласования с оператором, и это приводило к пожарам. Сегодня СИБУР, конечно, является примером в данном отношении, они молодцы. Их принцип — любой несчастный случай может быть предотвращен. Так ли в ТАИФе, не знаю. Но первым пунктом стратегии СИБУР прописал подобное. Я очень этому обрадовался. Кроме того, культуру начали перенимать другие предприятия в городе: элементарно там появились стремянки, а то раньше кто-то на ящики вставал. 

«О клановости говорят те, кто не знает СИБУР»: как новые хозяева будут «переваривать» ТАИФ?

В 80-х годах я работал в Японии, принимал там оборудование. На одном из предприятий нас каждый день переодевали в спецодежду, давали футболки, белые носочки, перчатки, чтобы ничего не болталось, волосы были убраны. С такой идеей я подошел к Михаилу Карисалову (бывший директор ООО «СИБУР Тобольск», сейчас — председатель правления и генеральный директор ООО «СИБУР» — прим. ред.). Он очень долго смотрел на меня, улыбнулся и сказал, что они тоже подобного хотят, но как в Японии вряд ли будет. Однако уже через год у нас это внедрили, цехам даже дали выбрать, какие модели они хотят, было несколько комплектов. Еще начали выдавать нательное белье утепленное. Представьте, операторы ходили на установках высотой 40–50 метров, на ветру, в мороз немногие это выдерживали. В данном отношении СИБУР молодцы, и огромное им спасибо. 

Такие же требования имелись и к подрядчикам. Если те нарушали правила охраны труда или еще что-то, не заключали с ними договор потом. На строительстве «ЗапСибНефтехима» было много приезжих. В основном специалисты — турки, китайцы, а субподрядчики — казахи, узбеки. Узбеки однажды бунт подняли из-за задержки зарплаты, они здесь машины переворачивали. Их потихоньку выпроводили, но заплатили. С подрядчиком тоже расстались. Это первое правило СИБУРа — вовремя выплачивать заработную плату.

Еще было около 8 тыс. китайцев из CC-7, они строили производство этилена, но нарушали технику безопасности, там несколько человек были завалены траншеей, они погибли. Я подходил к их главному инженеру, а он: «На 8 тысяч рабочих столько смертей это еще мало, 10 должно быть». С ними мы не расстались, все-таки их слишком много, и строительство подходило к завершению, было бы неразумно. 

Каждый в ТАИФе сейчас должен понимать: если у тебя трудовой договор с СИБУРом, как только ты проходишь через турникет, все твои время и действия принадлежат работодателю. Нельзя делать ничего, что тебе не поручено и не входит в трудовые функции. Если сделал — ждешь дальнейшего указания от начальника. Сидеть в телефоне, какими-то своими делами заниматься недопустимо. Примерно с 2000 года я чувствовал себя как в заключении, серьезно.

Каждый год работники проходят обязательно проверку. Определяют способности и возможности человека, насколько он отвечает ожиданиям компании «Каждый год работники обязательно проходят проверку. Определяют способности и возможности человека, насколько он отвечает ожиданиям компании»

Меня тоже вынудили уйти

Еще одно нововведение СИБУРа — уважительное отношение друг к другу, нельзя допускать грубых слов и выражений, должна быть мягкость. Например, не говорили: «Ты ошибаешься», неприятно же. «Надо бы подкорректировать» — вот так правильно. Простому тоболяку подобное было непонятно, ему ближе, когда сразу на три буквы посылают. Очень хорошую борьбу начали с алкоголем. До СИБУРа юбилеи отмечали прямо в операторной, вся смена собирается, торты, шампанское… Потом это пресекли, увольняли достаточно часто. Людей выгоняли, они обижались. 

Каждый год работники обязательно проходят проверку. Определяют способности и возможности человека, насколько он отвечает ожиданиям компании. Это мировая практика. Каждому подразделению даются квоты — 30% из «авангарда» на повышение, 10% в конце — кандидаты на увольнение. 60% — это люди, у которых есть перспектива на развитие. Их могут обучить новым знаниям и навыкам, может быть в Тобольске, а может в Благовещенске, Красноярске, Перми…

Это позитивная позиция, достаточно гуманная. Они всегда предупреждают, дают доработать, предлагают другое место. А если не согласен — давайте по сокращению, профсоюз так просил. А на деле может начальник цеха подойти и тихонько сказать: «Пиши заявление. Все равно не сможешь работать». Человек очень расстроен, уходит по собственному желанию. Это не портит статистику СИБУРа по сокращению штата.

В принципе, меня тоже вынудили уйти. Есть у нас Вячеслав Харитонов (бывший директор по управлению персоналом функций и дирекций ООО «СИБУР», сейчас — председатель межрегиональной профсоюзной организации «СИБУР профсоюз» — прим. ред.). Он молодец, ничего не скажешь, есть же люди креативные. Решил заняться профсоюзами, привести их в порядок, а то «что они ходят шумят». План был отдать в ведение профсоюзов спорт, культуру, увеселительные мероприятия — по сути, передать им функции отдела соцразвития и профинансировать самим. Он с [Дмитрием] Коновым (председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг» — прим. ред.) поговорил, получил добро. Председатель профсоюза СИБУРа согласился уйти (не знаю, компенсацию ему предложили или пригрозили), и уже пошли по объектам, менять лидеров. 

Меня народ поддерживал, я не собирался уходить. Харитонов говорил правильные слова, что уже возраст, что мне новый формат не понравится, мог бы стать заместителем нового председателя, но вряд ли соглашусь на это… Имело место несколько таких встреч, уже третья была жесткая, сказали, что мне заблокируют пропуск и электронную почту, создадут и профинансируют свой профсоюз, и народ к ним уйдет. Потом начали страдать профсоюзные активисты, их лишали премий, выдавали предупреждения, вызывали на разговор с начальством. Я понял, что бороться бесполезно. 

Год после ухода тяжело все переживал. Сейчас у меня никакой обиды не осталось, наоборот, понимаю, что это было правильное решение. А то по своему непониманию я дальше продолжал бы до потери здоровья так работать. Любая борьба разрушает морально и материально. Сейчас, конечно, формат профсоюза у них поменялся, они более зависимы от компании. Организовывают спартакиады, конкурсы рисунков, рукоделия. Это называется патерналистский профсоюз, подобные существуют во всем мире. Это когда «папа» сам заботится о вас, только ему нужно помогать. Самый удачный пример такого формата — в «Татнефти».

Дмитрий Конов [на фото] в конце года собирает директоров и озвучивает, какие есть вызовы и как их будут решать, очень подробно «Дмитрий Конов [на фото] в конце года собирает директоров и озвучивает, какие есть вызовы и как их будут решать, очень подробно»

Они привезут в ТАИФ специалистов, которые себя хорошо показали

В СИБУРе неплохо устроена внутренняя ротация кадров, руководящие должности по японской схеме меняются каждые 3–5 лет. Руководству ТАИФа там не быть, поставят своих. Это не прямо завтра случится. Они быстро что-то не изменят. Это почерк СИБУРа. Им дадут возможность доработать: у кого контракт заканчивается, у кого какой возраст. Пригласят в офис СИБУРа на собеседование, посмотреть, насколько легко человек может меняться, воспринимает ли он настоящее или живет прошлым. Если есть консерватизм, сотрудник ссылается на то, как они раньше что-то делали хорошо, — это конец.

В ТАИФ привезут специалистов, которые себя хорошо показали, имеют определенный навык работы именно на таком производстве. Этого нужно обязательно ожидать. И тех, кто перспективно в ТАИФе работает, отправят на другие объекты. Оттуда уйдут до 30% сотрудников, я думаю. Допустим, есть в подразделении аппаратчик, киповец (специалист по контрольно-измерительным приборам). Они одного обучат, сделают доплату, а остальных двоих отпустят. Что им выгоднее — три зарплаты платить или одному, но побольше? Но нагрузка на оставшегося увеличится. Еще избавятся от непрофильных производств: транспорт, охрана, связисты, IT. Это все прибыльнее отдать на аутсорсинг.

Как именно все станет происходить, сейчас даже сам СИБУР не знает. Они же креативные. То, что было сегодня, может не сгодиться завтра. Они быстро реагируют на ситуацию. Например, ввели обязательную вакцинацию. Недавно строитель-монтажник мне оттуда жаловался, что им заблокируют пропуска, если не привьются. Говорят же, что богатые вакцинируются, чтобы летать на самолетах в другие страны, а бедные — чтобы работать.

Они все делают очень эффективно и грамотно, аккуратно. Там весьма строгий внутренний контроль над конфликтом интересов. Служба безопасности довольно сильная, они каждого работника проверяют — какое прошлое, насколько он чист. О какой-то клановости говорят люди, которые не знают СИБУР изнутри. Пусть даже это будет сын или зять директора, те тоже подпадают под проверку, абсолютно никаких поблажек. Человек должен подходить по всем параметрам, а если его приняли и он не оправдал ожиданий, через какое-то время говорят: «Извини, пожалуйста, тебе у нас трудно работать». Что касается коррупции и конфликта личных интересов… СИБУР, мне кажется, держит марку на высоте, чтобы этого не было.

Вообще свои проблемы СИБУР широко с народом не обсуждает, но доводит до руководителей среднего звена и какие проекты они рассматривают, в каком направлении двигаются. Конов в конце года собирает директоров и озвучивает, какие есть вызовы и как их будут решать, очень подробно. Такой он хороший молодой человек, я считаю его министром нефтехимии России практически. Свободно владеет несколькими языками, говорят, на какой-то модели женился, $10 млн на свадьбу потратил… Он к себе располагает и очень мне нравится.

В Тобольске много татар (16% населения — прим. ред.), но они не стремятся к лидерству. Они здесь не так объединены как, например, азербайджанская или армянская диаспора «В Тобольске много татар (16% населения — прим. ред.), но они не стремятся к лидерству. Они здесь не так объединены, как, например, азербайджанская или армянская диаспора»

Татары живут своей размеренной жизнью, особенно выделяться не хотят

Я здесь проработал 41 год и ни разу не испытывал дискриминации из-за того, что татарин. Но были люди, которые чего-то не понимали. До прихода СИБУРа ко мне приходили работники-татары и жаловались, что их ущемляют: меньше платят, чаще увольняют, не дают путевки, повышение разряда и т. д. Высказывания и недовольство имелись, но от непонимания — человек, может, даже экзамен для повышения разряда не сдавал. Я говорил по-татарски, они приходили ко мне, и я просто душевно объяснял им, что это жизнь. Будь вы хоть эскимосами, все зависит от вашей результативности. Вы, значит, недорабатываете, не зря же переводите на национальную тему. Серьезных конфликтов на данной почве не происходило. 

В Тобольске много татар (16% населения — прим. ред.), но они не стремятся к лидерству. Они здесь не так объединены, как, например, азербайджанская или армянская диаспора. Армяне вообще молодцы, у них тут есть неофициально своя улица, они задействованы в строительном и ремонтном бизнесе. Всегда собираются, решают свои проблемы сообща, благоустраивают территорию.

А у татар этого нет. В основном татары живут в частном секторе, деревнях, занимаются рыбалкой, охотой, ягоды собирают. Они живут своей размеренной жизнью, особенно выделяться не хотят. И я не вижу необходимости в том, чтобы выделяться. Это даже некрасиво и неуважительно по отношению к другим нациям, которые здесь проживают. 

Есть тут общественная организация «Наследие», которую возглавляет Луиза Шамсутдинова. Мне кажется, она немного перебарщивает с темой с Ермаком (организация выступала против присвоения строящемуся аэропорту имени Ермака — прим. ред.). Она говорит, вот Ермаку дали [памятник], а Кучуму нет, и ничего татарам не финансируют, и нет татар в руководящих должностях в Тобольске. Но я же точно знаю, что просто так не пробьешься туда и надо себя показать. В этом беда Шамсутдиновой — конкретизировать не может. Но она молодец, историю хорошо знает. 

В целом о слиянии ТАИФа и СИБУРа могу сказать, что татары точно не проиграют. Конечно, пострадают отдельные лица, что-то пойдет по-другому. Влияние Татарстана в данной области уменьшится, это однозначно. Будут, наверное, отдельные заявления консервативных людей, которые ищут себе выгоду и захотят политические очки на этом заработать. Но, думаю, к политическому конфликту это не приведет. СИБУР умеет очень корректно вести работу. В Нижнекамске в любом случае хуже не станет, если они поддержат СИБУР. Как говорится, ласковый теленок двух маток сосет.