Айрат Фаррахов: «Мишустин за 10 месяцев ни на шаг не ушел от намеченных целей»

Айрат Фаррахов: «Моя высокая оценка совпадает с мнением не только моих коллег по «Единой России», но и парламентской оппозиции. Насколько я знаю, рейтинг доверия к премьер-министру за последнее время существенно вырос» Фото предоставлено Айратом Фарраховым

«РЕЙТИНГ ДОВЕРИЯ К ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ СУЩЕСТВЕННО ВЫРОС»

— Айрат Закиевич, Михаила Мишустина назначили премьер-министром 15 января. Прошло более 10 месяцев. Наверное, можно подвести промежуточные итоги, учитывая, в какой сложной ситуации практически сразу оказался Мишустин и его кабинет. Как думаете, справилось новое правительство с вызовами пандемии коронавируса?

— Я считаю, что правительство справилось. Для многих назначение новым премьер-министром Михаила Владимировича Мишустина, с одной стороны, оказалось шоком и неожиданностью. А с другой, все ждали изменений, так как экономика нуждалась в развитии, необходимы были новые стимулы. Тогда еще никто не говорил о COVID-19, хотя в Китае уже регистрировались случаи заболевания. Еще 31 декабря страна сообщила ВОЗ о наличии неизвестной инфекции. Так вот, отвечая на ваш вопрос, скажу однозначно: к власти пришли люди, которые умеют управлять, являются лидерами в своей области.

Однако буквально через неделю новому председателю правительства и его команде пришлось думать не о развитии, а об экстренных антикризисных мерах. Оценивая с позиции сегодняшнего дня принятые тогда решения, я ставлю высокую оценку работе правительства и лично в первую очередь председателю кабмина. Моя высокая оценка совпадает с мнением не только моих коллег по «Единой России», но и парламентской оппозиции. Насколько я знаю, рейтинг доверия к премьер-министру за последнее время существенно вырос. В целом это характеризует не только его действия, но и всей команды.

— Да, по данным ВЦИОМ, Мишустину доверяют 53,3 процента россиян. Таких показателей не было даже у его предшественника Дмитрия Медведева в последние годы. Откуда такое доверие, только ли из-за того, что это новое лицо?

— В первую очередь это является подтверждением моей оценки. Кроме того, премьер-министр с первого дня своей работы и первого публичного выступления в Госдуме сформировал четкие цели и ценности правительства. Цель — это качество жизни каждого человека. Правительство действительно должно работать в таком направлении. Ценности — максимальная открытость, выстраивание всех сервисов вокруг интересов и социальных запросов граждан, максимальное взаимодействие, уважение. А также, наверное, самое главное, что всегда было в Татарстане, — это работать, работать и работать ради достижения цели. Мне кажется, именно с того момента Мишустину удалось заслужить доверие тех, кто в него верил. А я ему верил, так как хорошо его знал. Самое главное — ему удалось повернуть на свою сторону критиков, парламентскую оппозицию, которые всегда всем недовольны и на этом выстраивают свои политические интересы. Я всегда считаю, что критиковать легко.

Я полагаю, что основа роста рейтинга премьера в том, что цели были сформулированы и Мишустин за эти 10 месяцев ни на шаг не ушел от них. Мы каждый день видим: все, что делается, даже в условиях кризиса, делается для человека, вокруг него, создаются эффективные меры. Если команда где-то не срабатывает, то принимаются оперативные решения. Так что Мишустин ни на шаг не отошел от целей и ценностей, которые обозначил в самом начале.

— Вы утверждаете, что ему удалось справиться с вызовами пандемии. А какие, на ваш взгляд, решения оказались наиболее эффективны?

— Наверное, первое решение было связано с формированием команды. Она состоит из достаточно большого количества людей, которым Мишустин доверяет лично, чей опыт он знает. С первого дня работы нового правительства коллеги говорили, что «аллергенов» в нем стало меньше — уровень оказался более профессиональным. Пришли профессионалы, имеющие реальные достижения и опыт.

«Я полагаю, что основа роста рейтинга премьера в том, что цели были сформулированы и Мишустин за эти 10 месяцев ни на шаг не ушел от них» Фото: kremlin.ru

— Сначала при назначении Мишустина все спорили, окажется ли он техническим премьером, временным вариантом. Сейчас он стал состоявшейся политической фигурой?

— Никто к власти не приходит на всю жизнь. Какие бы мы должности ни занимали, это всегда вопрос технический, потому что все равно когда-то это завершится. Потому нужно, чтобы за данный срок было сделано многое. Планы, озвученные Мишустиным, внушают серьезный оптимизм. Ни за кем не закреплено на всю жизнь какое-то место. Наверное, когда-то и премьер-министр сменится, но важно оценивать те шаги, которые он уже делает.

Очевидно, что Михаил Владимирович должен был максимально ускорить нашу экономику, цифровизацию и добиться высокой эффективности. Но буквально в течение месяца после назначения нового правительства в Россию пришла коронавирусная инфекция, и стало уже не до развития, на повестке находились антикризисные вопросы. Именно на них, как говорится, «закалялась сталь»: были приняты своевременные, продуманные решения, которые позволили России справиться с вызовами лучше многих европейских стран. Например, в США коронавирус стал основной причиной проигрыша Дональда Трампа на выборах — это мое мнение.

Кроме того, наша экономика упала в 2 раза меньше, чем в странах ЕС. Данный факт подтверждается исследованиями Всемирного банка и Организации экономического сотрудничества и развития. Безусловно, это результат своевременно принятых решений.

— Приведите пример решений, которые действительно были эффективны.

— Я думаю, что самым первым своевременным, но тяжелым решением стало закрытие границ. Также надо отметить передачу широких полномочий в субъекты, меры поддержки малого и среднего предпринимательства. О них много спорили, но тем не менее они поддержали экономику. Кроме того, решения о помощи семьям с детьми, которые позволили сохранить уровень потребительского спроса, когда весной все было закрыто. Эти меры требовали серьезной воли, проработки. Наверное, оказалось важным и решение по поддержке науки и научных центров. Ведь мы первыми получили три вакцины.

— Можно ли утверждать, что кабмину удалось справиться с кризисом или хотя бы предотвратить самые пессимистичные сценарии?

— Нам не удалось справиться с кризисом. Мы знаем, что проблема экономики сейчас не экономическая. Но у нас получилось значительно смягчить последствия новой коронавирусной инфекции, неопределенности, так как до сих пор никто не знает, что будет завтра и послезавтра. Все это происходит благодаря правильным, своевременным и выверенным решениям кабмина. Мы видим существенный рост доверия к власти и правительству.

«Когда я лежал в больнице с коронавирусной инфекцией, все медработники, с которыми я общался, отмечали существенное падение иммунитета в виде титра иммуноглобулина G» Фото: «БИЗНЕС Online»

«БЫЛО БЫ ОЧЕНЬ ОПТИМИСТИЧНЫМ ПРОГНОЗОМ ВЫЙТИ НА ДОКРИЗИСНЫЙ УРОВЕНЬ К 2022 ГОДУ»

— Есть ли шанс на восстановление? Например, Эльвира Набиуллина, выступая в Госдуме на днях, спрогнозировала, что на докризисный уровень мы выйдем к середине 2022 года.

— Это очень хороший вопрос. Но прогнозы — неблагодарное дело. Однако я бы ответил так, что для восстановления и даже для развития нужны значительно более серьезные структурные изменения. Потому я предполагаю, что это было бы очень оптимистичным прогнозом — выйти на докризисный уровень к 2022 году.

Я уже сказал, что ожидаются серьезные структурные изменения, но наряду с этим мы должны понимать, что остается два важнейших фактора. Первый — фактор неопределенности, связанный с тем, что мы не имеем ответа на важнейший вопрос: насколько хватит полученного иммунитета у переболевших и вакцинированных? До вчерашнего дня оставался еще один вопрос — эффективность вакцины. Но на сегодня мы уже имеем заключение, что практически 10 вакцин имеет эффективность более 90 процентов. Эффективность вакцины от гриппа составляет 70 процентов — это всегда было хорошо. С медицинской точки зрения это очень высокий показатель. Но остается ключевой вопрос: мы не знаем, насколько сохранится иммунитет после болезни или вакцинации. Когда я лежал в больнице с коронавирусной инфекцией, все медработники, с которыми я общался, отмечали существенное падение иммунитета в виде титра иммуноглобулина G. Такая неопределенность останется с нами. Потому однозначно и ответственно сказать, что мы выйдем из кризиса в 2022 году, невозможно.

— В третьем чтении приняли бюджет на ближайшие три года. Этот документ разрабатывал уже кабмин под руководством Мишустина. Как вы оцениваете качество документа, ведь все-таки пришлось, например, идти на увеличение дефицита бюджета?

— Проекты законов о федеральном бюджете и внебюджетных фондов были внесены правительством. Но до второго чтения с ним работали в Госдуме, с коллегами в комитете по бюджету и налогам почти полтора месяца мы прорабатывали этот документ. В сложившихся условиях существенного падения экономики, в основе которого неэкономические причины, снижения доходов я считаю, что бюджет, принятый в третьем чтении, — очень хороший и сбалансированный документ. Ведь бюджет — главный экономический документ страны, который определяет практически на трехлетку состояние экономики, возможности развития, я даже скажу, что он категорично влияет на денежно-кредитную политику, хотя ее регулирует Банк России. Именно бюджетные расходы определяют, будет ли развиваться страна, качество жизни граждан. В условиях вызовов, которые стоят перед нашим государством, и тех проблем (а они достаточно серьезные), я считаю, что получился очень сбалансированный документ, который несет в первую очередь социальную направленность. Бюджетом гарантируются все виды социальных выплат, пособий, хотя данная неопределенность может затянуться еще на год. У нас есть запасы, чтобы своевременно выплачивать пенсии, пособия. Кроме того, бюджет, несмотря на тяжесть ситуации, является бюджетом развития. Это оценка как моя личная, так и многих экспертов. Все расходы на национальные цели, достижение стратегических задач, которые стоят перед государством, нацпроекты остались в полном объеме. Те индикаторы, которые планировались, будут лишь немного изменены, чтобы эффективно оценивать достижение целей. Потому данный бюджет не только социальный, но и бюджет развития.

— В начале марта, когда еще коронавирус не вошел в полную силу в России, вы говорили в интервью, что основная задача для правительства Мишустина — реализация нацпроектов. А сейчас утверждаете, что, когда пришел новый кабмин, было не до развития, нужно тушить пожар. На ваш взгляд, 2024 год как срок реализации нацпроектов — это еще возможно или уже нет? Справится с этим правительство?

— Я считаю, что реально. Национальные цели и задачи никто не отменял. Они утверждены указом президента РФ. Поэтому, возможно, в отдельные национальные цели вмешаются какие-то факторы, но в целом те индикаторы, которые определены, а это и здоровье людей, образование, строительство, экономика, качество жизни граждан, безусловно, будут выполнены. В любом случае это главный ориентир. Наверное, самая важная задача, которая стоит перед правительством, — сделать максимально все, чтобы добиться достижения национальных целей, а они охватывают все аспекты жизни человека. Они не станут пересматриваться.

— А достигнуты окажутся хотя бы в обозримом будущем?

— Думаю, в большинстве — да. У меня есть сомнения в части ожидаемой продолжительности жизни. По показателям смертности населения сказать уверенно невозможно, исходя из фактора неопределенности. Если мы ежегодно продолжим сталкиваться с коронавирусной инфекцией, безусловно, к такому привыкнем, но найдем, как с этим бороться. Весной было очень тяжело, сейчас легче. Но эта неопределенность внесет коррективы, однако пересматривать уровни достижения национальных целей и стратегических задач никто не собирается.

— Значит, можно сказать, что неопределенность — это главная трудность, с которой столкнулся и еще столкнется кабинет министров?

— Неопределенность — главный фактор, который будет влиять, все остальное — то, что находится в наших руках и что мы можем изменить.

«Наверное, самая важная задача, которая стоит перед правительством, — сделать максимально все, чтобы добиться достижения национальных целей, а они охватывают все аспекты жизни человека» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЭТО НЕ НОВОСТЬ, КОГДА ВСЕ СТАРАЮТСЯ ИЗУЧИТЬ НАШ ОПЫТ И ПРИВЛЕЧЬ К СЕБЕ ЛЮДЕЙ, ПРОРАБОТАВШИХ В ТАТАРСТАНЕ»

— Вернемся к началу года, когда Мишустин формировал свое правительство. Вы тогда сказали, что большинство назначенных министров — это его люди. Тогда чем обусловлены последние кадровые ротации? Разве в трудные времена коней на переправе меняют?

— Как человек, который достаточно долго управлял, сам факт изменений я всегда приветствую. Почему? Мы живем в стране с очень высокими полномочиями президента. В таких условиях председателю правительства удалось обосновать свою позицию, а также кадровые решения. Напомню, что это произошло даже после того, как в обновленной Конституции изменился процесс назначения министров. Если раньше они освобождались от должности и назначались указом президента, то сегодня также увольняются указом президента, а вот назначаются только после утверждения Госдумой. Несмотря на это, произошла существенная корректировка правительства, что лишний раз свидетельствует о нацеленности премьер-министра на эффективную работу.

— Можно ли сказать, что из правительства ушли те, кто не справился с поставленной задачей? Или они просто не прижились в команде Мишустина?

— Трудно сказать. Если такие решения вносятся, в любом случае для них есть причины, которые к ним приводят. Перед любым министром персональная ответственность за эффективность и развитие отрасли. Еще раз подчеркну, никто не привязан к этой должности. Единственным мерилом деятельности министра является эффективная работа и результат, даже если он требуется за короткое время.

— Вместе с Мишустиным в правительство пришел Марат Хуснуллин, в Москву переехал и Ирек Файзуллин, назначенный на пост первого замминистра строительства и ЖКХ. Теперь он уже сам возглавил министерство вместо ушедшего Владимира Якушева. В телеграм-каналах уже заговорили об усилении «татарской партии». Вы чем это можете объяснить?

— Я согласен с телеграм-каналами, если «татарская партия» — это Татарстан. Если все начнут работать так, как мы продолжаем это делать в республике, если все будут ставить такие амбициозные задачи, как сначала Минтимер Шарипович, а потом Рустам Нургалиевич, если мы действительно станем обеспечивать экономический рост, подъем доверия граждан, формировать деловую среду, развивать предпринимательство, если у нас не останется незасеянных земель, деревни будут в хорошем состоянии, а дороги не хуже, чем в Европе, то чем подобное плохо? «Татарская партия» — это хорошо. Абсолютный знак качества любого управленца, который вышел из Татарстана и имеет опыт работы в республике. Безусловно, не новость, когда все стараются изучить наш опыт и привлечь к себе людей, проработавших  в Татарстане. Это не то, что с генами передается, а стратегическое видение руководства республики. Я дважды был в Сингапуре. Кстати, первый раз вместе с Маратом Хуснуллиным и другими министрами. Мы встречались с Ли Куан Ю. Нас туда направлял Рустам Нургалиевич, чтобы перенимать лучший опыт. Управленцы из Татарстана реально эффективнее, чем многие другие в целом по стране.

«В целом Марат Хуснуллин произвел очень хорошее впечатление за то время, что он работает на посту вице-премьера. То, что сегодня появилась связка Марат Хуснуллин – Ирек Файзуллин, — это очень хорошо» Фото предоставлено Айратом Фарраховым

— Значит, чем больше управленцев, имеющих опыт работы в республике, зайдет на высший уровень власти, тем быстрее Россия превратится в Татарстан?

—  Я думаю, что в том числе так рассуждал Михаил Владимирович, потому что я знаю, он всегда самые сложные задачи доверял Татарстану. Это и «Алабуга», и самозанятые, и другие проекты. Безусловно, он ориентировался на людей, которые способны дать результат.

— Как тогда оцениваете 10 месяцев Марата Хуснуллина на вице-премьерском посту?

— Недавно я написал пост в соцсетях про Марата Хуснуллина, в котором рассказал об ощущениях как своих, так коллег и друзей. Вице-премьеры крайне редко приезжают в Госдуму, но Марат Хуснуллин лично прибыл представлять очень резонансный законопроект о реновации, который вносит изменения в Жилищный, Земельный, Градостроительный кодексы. Пикантность данной ситуации в том, что существовал альтернативный депутатский законопроект. Я был восхищен смелостью Марата Шакирзяновича, что он сам решил представлять документ, он на этом заработал колоссальные очки в Думе. Он был убедителен, продемонстрировал свой профессионализм и уважение к оппонентам, которые внесли альтернативный документ. По регламенту Госдумы, если есть альтернативный законопроект, они рассматриваются параллельно, каждая сторона убеждает в преимуществе своего, и голосование идет тайно. Только потом выигрывает законопроект, который набирает больше очков. Это оказался стратегически правильный шаг Марата Хуснуллина. Он завоевал колоссальное доверие депутатов, в том числе парламентской оппозиции. Я уверен, что жилищный комплекс и все те сферы, за которые он отвечает, получат дополнительный импульс.

В целом Марат Хуснуллин произвел очень хорошее впечатление за то время, что он работает на посту вице-премьера. То, что сегодня появилась связка Марат Хуснуллин – Ирек Файзуллин, — это очень хорошо. Ведь бывает много подковерной борьбы, непонимания, на которые тратится много времени. В данной ситуации можно двигаться вперед. Тем более вопросы, которые курирует вице-премьер, касаются огромного количества граждан: дольщики, проблемы с ЖКХ — это самая болезненная тема, но основа всего — законодательное регулирование.

— За стройку можно не беспокоиться?

— Можно сказать и так. Но у них стоят очень амбициозные задачи — 120 миллионов квадратных метров жилья, это не шутка!

«Стоят очень амбициозные задачи — 120 миллионов квадратных метров жилья, это не шутка!» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ИНСТИТУТЫ РАЗВИТИЯ НЕ ОКАЗАЛИ ТОГО ВЛИЯНИЯ НА НАШУ ЭКОНОМИКУ, КОТОРОЕ ОЖИДАЛОСЬ»

— Вы говорили про важность структурных изменений. Недавно Мишустин объявил об административной реформе, желании сократить количество чиновников. На ваш взгляд, с какой целью так сделано? Только ли для экономии бюджетных средств на содержание всего этого аппарата?

— Когда мы говорим о необходимости для РФ структурных реформ, наверное, самая первая и главная — реформа госуправления. К сожалению, много раз подходили к такому станку, но не всегда получался конкретный результат. Безусловно, от эффективности данной реформы будет зависеть очень многое. Кроме того, она должна повысить доверие граждан. Власть обязана адекватно реагировать на запросы любых жителей, несмотря на то, симпатизируют ли они «Единой России», коммунистам или кому-то другому. Именно это должно повысить доверие к власти.

Сегодня эта реформа касается федеральных органов власти, но она зеркально потом начнется в субъектах РФ, потому что важна и нужна. Мы видим целый ряд стран, которые добились прорыва в экономике и качестве жизни граждан благодаря реформе госуправления: например Сингапур, Малайзия. Думаю, к 1 апреля мы увидим первые результаты такой реформы у нас.

— Что будет индикатором эффективности реформы?

— Безусловно, об эффективности будет говорить целый ряд индикаторов. В любом случае ключевой из них — доверие граждан. Также значим индикатор повышения деловой активности. Например, Госдуме очень важно, насколько быстро реагирует правительство на наш запрос, насколько оперативно идет ответ на нашу инициативу. Мы представительная власть и отражаем запросы граждан, с которыми они к нам приходят. В целом эффективность госуправления должна измениться. Наверное, общий итог такой работы — экономический рост. Хотим или нет, но  это основа и инструмент изменения качества жизни граждан. Некоторые эксперты говорят, что есть страны, которые без экономического роста достигают цели, например Япония, где уже 15 лет нулевой рост. Но там другая ситуация. Мы же должны расти более чем на 3,5 процента постоянно.

— Насколько знаю, в прогнозах на ближайшие три года таких цифр нет.

— Но подобные задачи стоят, а мы должны расти. Я полагаю, что надо выходить на 5 процентов, что сегодня немыслимо, но только это позволит побороть те проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся.

— Что насчет реформы институтов развития? Какие-то ликвидируют, какие-то ждет слияние, укрупнение.

— Это тоже входит в топ-5 структурных реформ. На самом деле институты развития, которые создавались в последние годы, не оказали того влияния на нашу экономику, которое ожидалось. Мы не видим эффекта. Потому та централизация, масштабные изменения институтов развития, о чем мы даже не мечтали, были нужны. «Сколково», «Роснано» и другие серьезные институты развития объединяются под ВЭБ.РФ. Какие-то будут переформатированы, ряд полномочий окажется передан правительству.

Пока не заявлено, но я уверен, что в ближайшее время вполне могут быть также объявлены серьезные изменения в рамках госкомпаний, ГУПов. Эффективность компаний с госучастием на сегодня крайне низка. Если не ошибаюсь, то только 2 процента акционерных обществ обеспечивает сегодня 98 процентов всех дивидендов. Менеджмент этих компаний работает неэффективно. Потому тут тоже следует ожидать изменений.

— Это значит, что будут следующие волны приватизации?

— Да.

«К сожалению, из-за такой экономической ситуации бедность выросла — сегодня 20 миллионов бедных. Это самая большая проблема» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НУЖНО ИСКАТЬ ПУТИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АДМИНИСТРАТИВНАЯ РЕФОРМА МЕНЯЛА ЭФФЕКТИВНОСТЬ РАБОТЫ В СУБЪЕКТАХ»

— А чего ожидать регионам? Если ликвидируют и объединяют институты развития, может быть, и субъекты Федерации тоже ждет такая участь?

— Я думаю, что этого не будет. Национальная тема, вопросы территориальной принадлежности крайне болезненные. Давайте вспомним историю с возможным объединением Ненецкого автономного округа и Архангельской области. На мой взгляд, это оказалось неправильно. Такие вопросы сейчас поднимать не нужно.

Но, в соответствии с обновленной Конституцией, могут появиться федеральные территории, которые станут серьезным источником развития, например, туризма, образования. Также развитие может быть в части агломераций. Недавно мы видели, что Самарская и Ульяновская области объявили о совместных проектах по развитию территорий. Подобное, безусловно, прибавляет синергии, но объединение — это неправильно.

— Что насчет межбюджетных отношений? Вряд ли регионам стоит рассчитывать на большую самостоятельность, учитывая экономическую ситуацию.

— У нас 75 процентов субъектов остается дотационными, при этом в кризис пострадали именно регионы-локомотивы. Получилось так, что доходность дотационных субъектов в этом году увеличилась за счет того, что дотации прибавили доход, а регионы, которые традиционно зарабатывали сами, сильно провалились. Это и Москва, и Татарстан, и Пермский край, и ХМАО, и ЯНАО. Это случилось также за счет налогового маневра, когда были отменены льготы, особенно на трудноизвлекаемые запасы [нефти].

Вопрос дальнейшего развития не в том, чтобы выравнивать субъекты таким образом: нужно искать пути для того, чтобы административная реформа меняла эффективность работы в субъектах, которые глубоко дотационные. Поэтому вопрос межбюджетных отношений выходит на первый план. Они должны не заменять решения власти в регионах, а чтобы дотации стали источником для развития субъектов.

— В начале марта вы в интервью говорили: «Коронавирус — это ничего страшного. Я думаю, что он никаких проблем нам не создаст. Мы все преодолеем». Вы все еще так думаете?

— Да, я не изменил своего мнения. Единственное, мы недооценивали, как надолго это затянется. Как врач могу сказать, что воздушно-капельная инфекция быстро ослабевает, вирус долго не живет. Мы по инерции исходили из своих знаний об этом. Но недооценивали. Наверное, подобное лишний раз подтверждает природу данного вируса. У меня есть определенные сомнения. Тем более дети не болеют.

Но смертность от коронавируса в РФ сегодня на уровне 1,71 процента, а от ОРВИ и гриппа — традиционно больше 2,5 процента. Кстати, смертность от COVID-19 в США — 2 процента, во Франции — 3,5 процента. В Китае с 15 мая не было ни одного смертельного случая, а до этого — 5,6 процента. Безусловно, мы сейчас научились эффективно лечить, максимально прикладывать усилия, чтобы заболевание не переходило в тяжелую форму. Целый ряд стран показывает высокую эффективность, в первую очередь Китай, где на 1,3 миллиарда населения всего 8 случаев заболевания в день.

— Может, есть вопросы к статистике?

— Нет, я не сомневаюсь в ней. Также показали пример Южная Корея, Япония. Все-таки я отдаю должное высокому уровню ответственности населения этих стран в части средств индивидуальной защиты. Они показывают, что можно на государственном уровне оперативно принимать меры, которые позволяют быстро справляться с такими вызовами.

Как и раньше, я считаю, что нет никакой катастрофы и фатализма. Это не угрожает нам, мы справимся. Но неопределенность в том, что нет научных данных о том, насколько хватает иммунитета. Посмотрите, как только компании опубликовали данные по эффективности вакцин, экономика стала быстро восстанавливаться, а рынки скоро взлетели. Потому я уверен, что мы справимся.

— Какие еще вызовы стоят перед правительством Мишустина?

— Это бедность. К сожалению, из-за такой экономической ситуации она выросла — сегодня 20 миллионов бедных. Это самая большая проблема. Также низкие зарплаты, неравномерность доходов граждан и отсутствие работы — колоссальные вызовы, которые стоят перед правительством.

Мы говорим, что с 2022 года должны выйти на докризисный уровень. Это второй вызов. Многие эксперты говорят о стагнации нашей экономики. От того, как станут развиваться структурные реформы, будет зависеть, как быстро мы начнем расти.

Третье. На днях в Госдуме выступал Геннадий Зюганов по поводу бюджета, он сказал, что 50 процентов молодых людей смотрят в сторону Запада. Их больше привлекает то качество жизни и образование. Это также серьезный вызов для нас. Правительство обязано предпринять шаги, которые позволят с этим справиться. Эти три проблемы должны быть маяком и целью на ближайшие годы.