Василий Уткин: «Мало уверенности, что у власти хватит сил противостоять этой опасности»

Василий Уткин: «Мне президент велел обеспечивать сотрудников моей команды, насколько это возможно. Вот я и работаю, презрев карантинные нормы, но соблюдая меры предосторожности»

«ПОРОГ ВХОЖДЕНИЯ В ЛЮБОЙ БИЗНЕС ПАДАЕТ ДО УРОВНЯ ПАРКЕТА. ЭТО ВРЕМЯ НОВЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ»

— Василий, как ваша жизнь и ее уклад поменялись из-за пандемии?

— Во-первых, для меня, как для предпринимателя, вся эта ситуация — вызов, который всегда заводит. Я убежденный поклонник либертарианства, поэтому в последние годы в любом разговоре о профессии и развитии бизнеса говорил, что никогда не чувствовал себя так свободно и кайфово. Я делаю то, что хочу, и меня раздражает только то, что не на все у меня хватает возможностей и порой времени. Поэтому сейчас понимаю, что очень трудные времена, весьма сложно сохранить компанию и сотрудников, но мы для этого сделаем все.

Но как только жизнь возобновится, мы будем тут. Жизнь после кризиса сложна, но порог вхождения в любой бизнес падает до уровня паркета. И все, кто был большим до того, как динозавры в определенную эпоху, измождены быстрее и сильнее. Им сложнее стало себя прокормить. Это время новых возможностей — так всегда бывает. Поэтому переживать мы будем это все вместе, а потом более талантливым и уверенным в себе, кто возьмет удачу за яйца наконец, подобное даст колоссальный гандикап.

— Нерабочие дни продлили до конца апреля, и непонятно, как предпринимателям и бизнесу с таким справиться. Вас это коснулось?

— Я имею к этому косвенное отношение. На самом деле прямое, но по закону — косвенное. Сам я по статусу самозанятый и зарабатываю как индивидуальный предприниматель, но при этом я акционер компании Simple Sport, и, разумеется, у меня есть за нее ответственность, хотя я ею не управляю и лишь один из совладельцев.

И когда я прослушал выступление президента и вообще ни слова не услышал, как быть предпринимателям вроде нас, сначала очень удивился. Особого ничего не ждал, но потом понял, что для меня самое главное указание президент дал. Было сказано, что нерабочие дни продолжаются до конца апреля и зарплату сотрудникам нужно выплачивать в максимально полном объеме. Таким образом, я получил от президента указание работать, несмотря ни на что. Уж если губернаторам можно принимать решения по своим регионам, то я, получается, никому не должен объяснять, почему заявляюсь в студию, сижу на стримах, записываю программы. Мне президент велел обеспечивать сотрудников моей команды, насколько это возможно. Вот я и работаю, презрев карантинные нормы, но соблюдая меры предосторожности, беря на себя эти риски.

Мне в этом отношении проще: живу один, мои собака и енот не должны заразиться коронавирусом. В этом отношении я рискую только собой и имею на подобное полное моральное право. А все остальное мне президент разрешил, мало того — фактически попросил меня об этом.

— Выпуски про ваш клуб «Эгриси» пока на паузе?

— «Эгриси» не может выпускаться, потому что мы же и в межсезонье не выходим. Нет игр — нет чемпионата. Я рассказывал, что само существование команды — это мое дело и я сам содержу ее. Мой партнер «Марафон» спонсирует выпуски на YouTube, и 95 процентов бюджета этих выходов — их спонсорская поддержка. Сейчас все букмекерские конторы свои маркетинговые программы остановили. Хотя у нас в этом году был полностью прописан контракт, мы понимаем, что у букмекеров в прямом смысле все встало. Поэтому с полным уважением друг к другу ждем, когда эта история возобновится. Но для моего бизнеса, конечно, беттинговый партнер, которого я никогда не менял, — якорный, и без него очень сложно.

Историю с «Эгриси» мы остановили, доделываем большой документальный проект. К сожалению, Хабиб не будет драться с Фергюсоном, видимо. Мы готовим большой фильм про борьбу в Дагестане и бои дагестанцев как род национального сознания. Мы все равно ленту выпустим на неделе, когда планировался бой Хабиба с Фергюсоном. Тема вечная, что ее откладывать? Так сложились обстоятельства, что мы теперь не найдем спонсора для этого фильма. Ну что теперь поделать? Выложим как есть.

Я очень беспокоюсь, что наш бизнес с детской футбольной школой придется свернуть до окончания этой истории. Мы начали заниматься им осенью, стали более-менее выруливать на оперативный плюс. Но сейчас, наверное, это дело придется свернуть. У людей вряд ли будут деньги на то, чтобы отправлять детей учиться играть в футбол. Да еще и лето скоро, каникулы, но это прикладные вопросы.

— Каких мер помощи предпринимателю Уткину хотелось бы от правительства?

— Законных. Дело в том, что если вы внимательно почитаете законы РФ, то убедитесь, что в условиях, которые связаны с чрезвычайной ситуацией, государство автоматически берет на себя выполнение обязательств, которые не могут осуществлять в том числе и предприниматели. Именно для того, чтобы не брать на себя этих обязательств, как считается, избегают некоторых выражений: «чрезвычайная ситуация», «карантин» и так далее.

По факту частные предприниматели — такие же работодатели, как и государство. Они вносили в казну немалое количество налогов, вполне соответствующее своему статусу, даже превышающее число налогов, которые платит государственный служащий. Поэтому частные предприятия вправе рассчитывать на государство. Для чего оно нужно? Чтобы оно защищало нас от внешних угроз, не только военных и политических, но и таких, как сейчас. Разумеется, я ждал, что эти обязательства будут выполнять. Но если государство нас кинет, то что теперь поделать? В нашей стране частное предпринимательство и происходит от того, что на государство рассчитывать не приходится и ты готов взять на себя эти риски. Как говорится, не забудем, не простим.

— Общество поменяет отношение к правительству, власти и президенту? Ожидалось, что сильная власть примет соответствующие решения, возьмет на себя ответственность.

— Мне бы не хотелось глубоко это обсуждать, потому что все очевидно. На меня самое сильное впечатление произвели слова о том, что президент ждет инициативы от местных руководителей. Их сперва перестали выбирать, потом прекратили нормально назначать: кончились те, которые за что-то отвечают. Сейчас по факту они никак не связаны с территориями, которыми управляют, и так далее.

То есть в мирное время от губернаторов требовалось быть исполнительными руководителями в первую очередь, а сейчас, в критической ситуации, оказывается, что они должны сами принимать решения. Наверное, кто-то окажется способным к этому. Но сам смысл селекции, которой они подвергались все эти годы, заключался в другом. И сейчас как с куста рассчитывать, что они справятся — как уповать на то, что я, например, теперь стану курьером. Не вижу в такой работе ничего дурного, но мне для этого, по крайней мере, полгода нужно: побороться с лишним весом.

В остальном же мне не привыкать. Я очень часто оказываюсь в категории людей, о которых наша власть и, в частности, президент не особо заботятся. Ну я и привык не особо ждать поддержки.

«Люди мало отдают себе отчет в том, что, когда они смотрят спорт в прямой трансляции, это прямая заслуга и вклад букмекерских контор»

«МЫ СМОТРИМ ПРЯМЫЕ ТРАНСЛЯЦИИ, ПОТОМУ ЧТО В ЭТОМ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ БУКМЕКЕРЫ»

— Про букмекеров вы недавно упомянули на стриме, что их роль в спорте недооценивают и принижают. Можете разъяснить?

— Постоянно получаю фидбэк от играющих на ставках людей и делаю публичные прогнозы на матчи, ставки. И я не очень удачливый игрок, как многие знают. Но при этом подавляющее число людей, которые оставляют комментарии, убеждены, что я нарочно даю плохие прогнозы, работая тем самым на контору. Это показывает, что люди вообще не очень хорошо понимают, на чем основан букмекерский бизнес. Любому человеку, который подобным поинтересуется, станет ясно, что букмекерская контора зарабатывает не на том, выиграет она или проиграет, а на привлеченных средствах и вовлечении большого количества игроков. Конторе нужно, чтобы человек был как можно дольше вовлечен, поэтому необходимо, чтобы он иногда выигрывал. Это очевидная вещь, но многие подобного не понимают.

Букмекеры — это простейший бизнес, который всегда сопутствует спорту: страсть, эмоции, азарт и так далее. Они всегда являются способом привлечения в спорт денег и развивают сам спорт. Сравните любую недавнюю букмекерскую линию, когда еще были матчи, с той, что существовала 10 лет назад. Вы увидите, что ставки принимаются по огромному количеству показателей, на которые раньше не обращали внимания: владение мячом, прочие статистические показатели. Вы легко проследите связь в том, что подробная статистика улучшается по самым разным направлениям игры. Это позволяет и тренерам объяснять игрокам, в чем заключается их задачи на поле, способствует мышлению футболистов. Статистическое развитие я бы сравнил с тем, что шахматам дало умение записывать ходы. Ведь ходы в шахматах записывают с конца XIX века, если не ошибаюсь, но как сразу это облегчило передачу мыслей, классику дебютов, общение между игроками. Продвинутая статистика в спорте точно так же облегчает общение и развитие футбольной мысли. А откуда она возникает?

— Букмекеры?

— Им для принятия ставки нужны стандарты: что в одном месте называется победой, в другом тоже должно иметь такое имя. И надо, чтобы владение мячом считалось совершенно по определенной статистике. Букмекеры таким образом всегда и во всем способствуют развитию и появлению статистических показателей, их идентификации, но это мелочь и очень простой пример.

Если вы смотрели фильм «Афера» с Редфордом и Ньюманом, там описывается случай, когда мошенники хотят кинуть нехорошего человека на азартной игре. Это все происходит в Америке 30-х годов, в период Великой депрессии, когда в букмекерских конторах следят за событиями по телеграфу. И если создать искусственную задержу и сделать ставку на событие, о котором уже известно, но еще не сообщено, это гарантированный выигрыш. Люди мало отдают себе отчет в том, что, когда они смотрят спорт в прямой трансляции, это прямая заслуга и вклад букмекерских контор. Потому что любые стандарты происходят у букмекеров: игрового времени, площадок. Когда-то давно огромное развитие в футболе и теннисе произвело изобретение такой штуки, как газонокосилка. Это сделало возможным стандарты площадок и стало посылом для профессионализации процесса. Точно так же и букмекеры заинтересованы, чтобы люди со всех концов света одновременно могли узнавать и следить за событиями, это прямое развитие индустрии и спорта. Мы смотрим прямые трансляции, потому что в подобном заинтересованы букмекеры начиная примерно с конца XIX века.

— Рестораторы ожидают, что их рынок сократится минимум вдвое. Что будет с букмекерами?

— Мне трудно об этом судить. Букмекеры — более глобальный бизнес. Наверное, у него больше разнообразных технических прокладок и страховок. Все-таки ресторанный бизнес, если бы он был глобальным, не рисковал бы гигантскими убытками прямо сейчас. Это маленький бизнес, и у него не может быть большого запаса прочности.

Весьма вероятно, что кто-то из букмекерских контор не вернется после паузы, но это просто размышление по теории вероятности. Кто это может быть — понятия не имею, но совершенно очевидно, что, как только возобновится спортивная соревновательная жизнь, вернутся и доходы букмекеров в той или иной степени. Они изменятся, потому что у людей будет меньше денег, чтобы развлекаться, наступит колоссальный экономический кризис.

«Букмекеры всегда и во всем способствуют развитию и появлению статистических показателей, их идентификации»

«ОЧЕВИДНО, ЧТО КАКОЕ-ТО КОЛИЧЕСТВО ФУТБОЛЬНЫХ КЛУБОВ УМРЕТ»

— Верите в теорию, что российский спорт сейчас очистится от государственных денег? Нефтяные компании перестанут содержать клубы, весь спорт обнулится?

— Если говорить об очищении, то через некоторое время мы подойдем к логике самосожжения староверов — тоже форма очищения и обнуления. Нет, думаю, что это немного пустые разговоры, потому что мы должны понимать, что шоу-бизнес и спорт как его частный вид, — конечно же, производная от экономических процессов в стране. И если вы готовы сделать какой-то конкретный прогноз, как Россия выйдет из этого кризиса, который в ней еще и двойной как минимум, связанный с падением цен на нефть; если у кого-то есть представление, как экономика выйдет из данного положения, то тогда давайте строить прогнозы по другим направлениям. Мне для этого не хватает эрудиции. Но совершенно очевидно, что в данный период какое-то количество футбольных клубов умрет.

— Футболистам сейчас сокращают зарплаты, и клубы об этом открыто объявляют. Рынок зарплат после пандемии изменится?

— Сейчас все постараются отложить момент принятия окончательного решения по конкретным контрактам. Могут быть разные предположения, но сколько можно, столько все будут тянуть, потому что никто не знает, каким станет рынок.

Вчера я читал, что в «Барселоне» у Марка-Андре тер Штегена произошло обновление контракта и он настаивает на одной сумме увеличения — вдвое больше, чем получал: 10 миллионов евро в год. «Барселона» не дает конкретного ответа. Совершенно очевидно, что все делают скидку на неизвестность и кто как выйдет из этого «идеального шторма» — большая проблема. Сейчас колоссальное значение имеет то, какой чемпионат сможет быстрее возобновиться.

— Почему?

— Потому что тогда на него будет устремлено внимание всего мира и, конечно же, он завоюет глобальное внимание к себе, что гораздо важнее сейчас. Это означает инвестиции на долгий срок, ну и оживет букмекерский рынок.

Думаю, что примерно этим объясняется настойчивое желание главы UFC Даны Уайта провести вечер боев, где планировался бой Хабиба с Фергюсоном. Какими бы проблемами это ни обернулось, сам прецедент проведения ивента в такое время, — подобное останется у него как у менеджера навсегда. Такой кейс, что он сумел это сделать. Будет колоссальный прорыв, потому что больше ничего спортивного не происходит.

— Сейчас в АПЛ обсуждают возможность провести концовку в режиме карантина на какой-то территории. В Германии тоже есть вариант организовать матчи за 16 дней на двух стадионах в закрытом режиме. Вы такой подход поддерживаете?

— Это было бы очень круто во всех отношениях, незабываемо и интересно. Меньше всего тут хочется думать о том, со зрителями или без них подобное произойдет. Если будет идти без публики… Представляете, что это за карантин? Нужно все команды запереть, обслуживающий персонал, телевидение, журналистов. Это же будет по факту колоссальное реалити-шоу и даст гигантский толчок для развития индустрии само по себе, как бы парадоксально ни звучало. Возможно, родятся новые жанры.

«Вы услышите звуки футбола и поймете, что, когда лично выходите, они раздаются те же самые. Вам, возможно, захочется больше поиграть самим»

«ВОПРОС НЕ В ТОМ, КАК ДОИГРАТЬ СЕЗОН, А В ТОМ, КАК ИСПОЛНИТЬ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПЕРЕД СПОНСОРАМИ»

— Что нужно делать со спортивным сезоном: закончить, ждать?

— Нужно понимать, что в КХЛ или РПЛ нет бизнеса в нормальном смысле этого слова, а в Англии или Испании ты должен доиграть сезон, потому что у тебя не исполнены обязательства перед спонсорами. Они платят деньги за то, что ты сделал их заметными и видными, там все количество показов посчитано: центральные щиты, угловой фланг и так далее. Невозможно эти матчи не сыграть, потому что тогда спонсоры будут судиться, уходить или в конце концов не смогут объяснить себе, как они тратили деньги. 

Это об исполнении обязательств — все достаточно прозрачно и честно. Поэтому вопрос не в том, как доиграть, а в том, как исполнить все взятые на себя обязательства. Как футболистам объяснить, почему они получают зарплату ни за что? Они в этом не виноваты, но не работают, а деньги получают. Никто в подобном не виноват, но надо будет это как-то отработать. Иначе выйдет как в истории с цыганом, который приучал лошадь не есть, и почти получилось, только она умерла. Так и здесь.

Когда все спокойно, то люди думают, что деньги капают на карточку автоматически, а такая ситуация заставляет задуматься, откуда и что берется. Сейчас наблюдать за тем, как федерации и клубы пытаются доиграть чемпионаты, — это очень поучительно, потому что объясняет нам, из чего реально состоит спорт. Мы обсуждаем почему-то вопросы, как неприятно играть без зрителей. Ребят, надо хоть как-то сыграть! И в матче без зрителей есть и свои плюсы.

— Какие?

— Слышно, что говорят игроки и тренеры. Вы услышите звуки футбола и поймете, что, когда лично выходите, они раздаются те же самые. Вам, возможно, захочется больше поиграть самим. Как бы сейчас было круто, если бы бой Хабиба и Фергюсона прошел без зрителей! Мы бы слышали все эти сопения, звуки ударов, что они друг другу говорят. Мы бы узнавали о таком в пересказе, а так — онлайн. И это же дико круто, поэтому может быть очень много разных изменений, но конкретный ответ даст жизнь.

— В Голливуде допускают, что пандемия приведет к революции и кинотеатры будут неактуальны, премьеры станут сразу смотреть у себя дома. В этом смысле футбол может измениться?

— Во-первых, то, как люди вообще потребляют зрелище, — важный аспект. И то, что сейчас будет получен колоссальный опыт, как развлечь себя дома с помощью всех онлайн-сервисов и прочего, даст определенный толчок, вне всякого сомнения.

Но не думаю, что есть прямые параллели между возможной смертью кинотеатров и при этом стадионов. Вы знаете, я вот, допустим, могу сказать, что стадион для многих людей — отдушина: там можно вести себя не так, как в обычной жизни. Про кинотеатры это можно сказать? Нет. На спортивном событии люди объединяются, сопереживают и достигают какого-то катарсиса, а кино подобное не очень свойственно. Хотя я понимаю, что смотреть фильм где-то в специальном помещении на большом экране, где ты не один, — это тоже иное ощущение, но не такое сильное. Футбол — более эксклюзивное для обычной жизни переживание, чем поход в кинотеатр.

«Самое главное, что меняется способ потребления всего телевизионного продукта»

«ВОССТАНОВИТСЯ ИНДУСТРИЯ — ВОССТАНОВИМСЯ И МЫ»

— Газетные издания сейчас в кризисе, где-то сокращают штат. Что будет со СМИ и медиа и как этот рынок поменяется? Сферы спорта, кино, искусства, музыки, очевидно, сейчас мало кому интересны: там ничего не происходит.

— Будут люди снова ходить по кино и музеям, появится опять интерес. Вы же со мной сейчас разговариваете, и я в похожей ситуации: спорта нет, приходится о чем-то писать, изгаляться. Мы с Тиной Гивиевной (Канделаки) вынуждены заботиться о том, чтобы люди сублимировали свои конфликты в наш и меньше ссорились между собой, брать на себя это все. Вытаскиваем общество, как обычно, берем на себя ответственность. Сейчас еще, даст бог, посудимся — вообще, отлично.

Возвращаясь к теме: я должен заботиться только о том, что, когда все возобновится, мне необходимо будет по-прежнему привлекать, чтобы ко мне пришли первому, чтобы я об этом рассказывал. И станет все хорошо. Восстановится индустрия — восстановимся и мы.

— Тренер «Ак Барса» провел пресс-конференцию с журналистами по видеосвязи. После пандемии есть такая вероятность, что привычная система работы медиа поменяется?

— Очень может быть, но я же сейчас в этом отношении кустарь, и, по счастью, вот уже пять лет мне не нужно думать о глобальных решениях в области индустрии. Меня это мало волнует. Не хотел бы, чтобы прозвучало цинично, но ценные кадры обычно не сокращают, и наша индустрия выживет обязательно. Это можно расценивать как естественный отбор. Разумеется, я понимаю, что, потеряв работу в спортивной журналистике по данной причине, никто от голода не умрет и в депрессию не впадет. Но да, это все время для того, чтобы очиститься от лишнего, и от того, что ты поддерживаешь по инерции.

— Спортивное телевидение поменяется? Это будет какой-то другой продукт или все встанет на те же рельсы?

— На основании пандемии — нет. Самое главное, что меняется способ потребления всего телевизионного продукта очень сильно. Вы напрасно думаете, что для понимания, как изменится мир, нужно придумывать какие-то новые жанры. Можно просто спокойно смотреть, как меняется аудитория. Это очень простые и очевидные наблюдения, но подобному мало кто уделяет внимание.

Между тем, что можно показать в интернете, и тем, что — по телевизору, на самом деле разница определяется двумя простыми критериями. Когда человек смотрит телевизор, он делает это в свободное от работы время вечером и в выходные. Поэтому есть понятие «прайм-тайм», а на YouTube такого не существует. И это очень сильно сказывается на том, что можно посмотреть на YouTube и по телевизору. Самое главное — когда вы станете смотреть телевизор в прайм-тайме, с вами будет главный цензор российского телевидения: женщина в возрасте 45–50 лет. Она ваша теща или мама, либо, если вам не очень сильно повезло, жена. То, что ей не нравится, вы точно смотреть не будете.

На YouTube же ты приходишь, когда и с кем хочешь, когда у тебя есть свободное время: это важное отличие. Так или иначе по телевизору ты потребляешь продукт, когда тебе это предложат, а на YouTube ты ищешь, что тебе интересно. Зритель там деятельный и сам ищет, он не пассивный потребитель. В телевизоре это вообще невозможно, и подобное определяет совершенно разный характер просмотра. Так и СМИ очень сильно меняются, потому что зритель — тоже.

«Не хотел бы, чтобы это прозвучало цинично, но ценные кадры обычно не сокращают, и наша индустрия выживет обязательно»

«СИТУАЦИЯ С ПАНДЕМИЕЙ ВЫРАБОТАЛА ПРАВИЛО: НИКАКИХ ПЛАНОВ ДАЛЬШЕ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ»

— Как изменится наш уклад жизни после пандемии?

— Сейчас очень много интересных размышлений о том, как изменится мир после пандемии. Ну разве не факт то, что многие вещи и огромное количество работ спокойно делаются на «удаленке»? С другой стороны, совершенно очевидно, что и до пандемии в отношении «удаленки» был определенный перекос, потому что она позволяет снизить арендную плату.

Но в работе СМИ, казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы удаленно собрать материал и в любом количестве. Однако мы знаем прекрасно, что есть понятие редакции и редакционной жизни. Варево идей редакционное очень способствует и выработке формата, и повышению качества и всего остального. Пандемия может не только изменить представления о том, без чего мы можем обойтись, но и то, чего нам не хватает, когда мы оказываемся по одному.

Сейчас в Европе принято в определенное время выходить и аплодировать тем, кто работает в эти дни. И среди данных профессий, понятно, есть полицейские, врачи, на которых всегда падает нагрузка в подобных ситуациях, но существуют и другие специальности, способы заработать, которые в эти дни поднимаются. Работа курьером, водителем такси, движение которых не запрещены даже в тех городах, где ограничен общественный транспорт. Но мы понимаем, что и курьеры, и таксисты могут быть разносчиками инфекций. А что мешает в Европе и Америке решить вопрос о беспилотных автомобилях? По сути, целая куча препон. Какая главная проблема беспилотного автомобиля?

— Какая?

— Самая большая проблема в том, что никогда на 100 процентов нельзя исключить возможность аварии. А кто несет за тебя ответственность? Если человека за рулем нет, то производитель? Он разве может брать на себя такие риски? И это в основном бюрократический казус.

Точно такая же ситуация с дронами, которые способны доставлять любые товары. Может же он кого-то напугать, сбить, подтолкнуть? Очевидно, что и то, и другое подвергается автоматизации и управляемо. Возможно, сейчас в это время будет дан толчок беспилотникам во всех видах. Все остальные плюсы от них очевидны: машины не надо парковать, их на круг требуется меньше для большого города, чище атмосфера. Плюсов куча, а все минусы зашиты в пакет того, что это меняет жизненный уклад. Если бы сейчас в Москве ездили беспилотные такси, подобное же дико бы облегчило жизнь! Они были только в тестовом режиме на ограниченной площади.

Жизнь может поменяться в очень большом количестве направлений, и вы не замечали, что, когда у вас отпуск или вы болеете, но голова нормально работает, столько идей возникает? Может быть, сейчас в какой-то голове зреет решение, как определять скорость света, например? Мы думаем, что это невозможно, но кто-то наверняка размышляет о таком.

— Как вы думаете, что будет в мире и стране в ближайшие месяцы? К чему готовиться?

— Пока вся эта ситуация выработала у меня только одно простое правило: никаких планов дальше завтрашнего дня. Я человек, который привык иметь позицию по ключевым вопросам, но в данном случае слишком много неизвестности. И она меня, как человека со скептическим складом ума, пугает. Я вижу очень много опасностей. На мой взгляд, мало уверенности в том, что у власти хватит сил хотя бы в своих интересах этой опасности противостоять, а альтернатива — хаос. Подобного я очень опасаюсь, конечно же. Это не панические обстоятельства. Если мы ничего не может сделать, то чего паниковать? Если сегодня среда, то неважно, какие у тебя планы на субботу, главное — чтобы шторм кончился.