«И Борис Николаевич понял, что этот момент, что эта волна под выборы удачная, результат блестящий, именно Путин победил, ни у кого не было ощущения, что победили «Единство» и СПС» «И Борис Николаевич понял, что этот момент, что эта волна под выборы удачная, результат блестящий, именно Путин победил, ни у кого не было ощущения, что победили «Единство» и СПС» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЭТО НЕ ИНТЕРВЬЮ, ЭТО СОТВОРЕНИЕ МИФА»

― Начнем с Юмашева. Много чего сказал.

― Да, это очень интересная история. Валентин Юмашев, бывший глава администрации Президента Ельцина, его зять и советник Президента Путина на протяжении всех 20 лет путинского владычества, дал интервью Владимиру Познеру в Ельцин-Центре, куда 2-го декабря я поеду по приглашению Валентина Юмашева, кстати. И, собственно говоря, попытался создать свою версии истории о том, как Путин пришел к власти.

Валентин Борисович — один из немногих близко живых свидетелей, которые могут описать эту историю и начало ее, и завершение ее. Напомню, что уже из тех событий, которые он описывает, многих нет в живых — нет самого Бориса Николаевича, нет Бориса Абрамовича Березовского, нет Примакова Евгения Максимовича, о котором шла здесь речь.

― Который два раза увольнял, да?

― По словам Валентина Борисовича.

― Да, да, да, Валентина Борисовича.

― Еще раз: когда мы слушаем свидетелей, мы должны понимать, что участники всегда — и это я знаю по себе — в голове невольно корректируют события в том ракурсе (я говорю слово «невольно»), в котором они себе это представляют. А такие люди, как Валентин, который еще и бывший журналист, они вольно корректируют историю, потому что-то, что будет сказано, то, что будет записано, то так и останется в головах. Я сказал — и, значит, так оно было. Поэтому, на самом деле, я рекомендую любителям истории внимательно посмотреть на Ютюбе вот этот разговор.

Конечно, это никакое не интервью. Даже смешно это называть словом «интервью». Это разговор. И там, где Валентин Борисович впрямую путался в показаниях, Владимир Владимирович (другой — Познер) этого не замечал. Просто не замечал и пропускал. По датам. То есть трактовка может быть любая. Вот мы не знаем, увольнял Примаков Путина, не увольнял, или хотел уволить, или рассуждал, или не рассуждал. Этого мы не знаем.

― Но нерушимые факты есть.

― Но есть нерушимые факты. Вот, например. Я, просто, хочу сказать. Мне кажется это важным. Валентин Борисович говорит буквально следующее: «Были выборы в Думу в декабре 99-го. И те партии, которые Путин поддержал, они выиграли у всех. Он поддержал «Единство», он поддержал СПС. И проиграла партия Лужкова-Примакова (имеется в виду блок «Отечество — Вся Россия»), проиграли коммунисты, — набрали примерно на 15% меньше, чем ожидали.

И Борис Николаевич понял, что этот момент, что эта волна под выборы удачная, результат блестящий, именно Путин победил, ни у кого не было ощущения, что победили «Единство» и СПС». Последняя фраза правильная — «Ни у кого не было ощущения, что победили «Единство» и СПС».

Потому что, беря результаты выборов, мы видим, что на первое место вышла партия КПРФ, никакое не «Единство». Партия КПРФ, которая взяла больше 24%. На втором месте действительно партия «Единство». Но на втором. У них на 1% меньше — 23%. А дальше «Отечество — Вся Россия» — 13% и Союз правых сил — 8%. То есть союз «Отечество — Вся Россия» побеждает Союз правых сил, а коммунисты побеждают «Единство». Вы о чем? Вы скажете, по креслам.

Посмотрим по креслам, по мандатам. КПРФ по спискам плюс округа. Я напомню, там пополам делилось. КПРФ — 113 мандатов, «Единство» — 73 мандата. Еще раз: коммунисты — 113 мандатов, «Единство» — 73 мандата. Дальше «Отечество — Вся Россия» — 66 мандатов, а СПС — 29 мандатов. Вы о чем, Валентин Борисович? А, может, мы еще вспомним, кто в результате этих выборов стал председателем Государственной Думы? Не помним. Коммунист Геннадий Селезнев. Коммунисты провели своего председателя. Какой там блестящий результат? Вы о чем? Какая блистательная победа Путина? Вы о чем, Валентин Борисович? Это вы кроили эту кампанию.

И есть еще один документ, если он у меня с собой. Кто избрал Селезнева? Какой блок? Коммунистов и беспартийных, коммунистов и «Единства» избрал Селезнева. И наш Андрей Александрович Черкизов откликнулся на это 19-го января 2000-го года под названием «„Кремлевско-коммунистическая коалиция“, сокращенно — ку-клукс-клан, или, по-другому, „красно-бурые“ — и являют собой фактически партию власти». 19-е января 2000-го года. Вот, например.

И еще один пример. Юмашев говорит: «Мне представили Путина в марте 97-го года, когда уходит Чубайс в правительство и уводит своих людей». Алло, гараж»! Путин работает в Кремле с августа 96-го заместителем Бородина. Я, конечно, понимаю, что советник (тогда — советник) Президента Ельцина мог не знать заместителя начальника Управделами Президента.

― Да.

― И я вполне допускаю, что Чубайс указал на него в марте. Но все-таки Путин уже не питерский давно и собчаковский.

― Нет. Он был уже в 97-м году здесь на «Эхе».

― Он в 96-м году здесь, Сереж. А был у нас в 97-м.

― Был у нас в 97-м.

― Но он был уже начальником контрольного управления. Это было после назначения.

― Уже начальник был, да.

― Это было после назначения его Юмашевым. То есть, на самом деле, что мы видим? Мы видим, что, конечно, одной из целей этого очень важного для историков интервью… Я хочу сказать, что оно историческое, конечно, потому что оно расставляет акценты про нынешнего Путина. Это не про того Путина. Это не про 97-й и 2000-й год. Это про Путина 2020-го — 2024-го года. Вот про что это интервью. И, конечно, Юмашев, как единственно говорящий свидетель этого события, закрепляет в школьных учебниках, в заявлениях политологов и в общем сознании вот эту историю о блестящих победах сразу и сначала, которых не было.

И понятно, почему он это делает. И никаких претензий у меня к нему нет ровно в том смысле, что он не изменяет, он корректирует. Он не подменяет один факт другим, он их корректирует. Это очень интересный взгляд на то, как нынешнее окружение Путина хочет, чтобы он вошел в историю, вот в эти самые учебники. В этом смысле это, вообще, уникально. И поскольку Валентин, в отличие от некоторых сапог, которые вокруг Путина, понимает и как это формировать, и что это остается, ну вот, я думаю, что это такая удачная спецоперация его. Не менее «удачная», чем книга Петра Авена про Березовского, где Березовского нет. Это нормальная история, что Путин встречался с Березовским два раза. Алло, гараж!

Всем известно, кстати, за что хотел Примаков как бы уволить Путина. Это когда на день рождения жены Березовского. И это известная история, когда уже… Это у нас какой? 1998-й или 1999-й год, не буду врать.

― Вот, вот, вот.

― Примаков еще премьер-министр. И Путин приезжает на день рождения Лены, жены Бориса Абрамовича, опального человека, которого вот-вот арестуют, с огромным букетом цветом. Директор ФСБ. Два раза в жизни встречался. Наверное, один из них — вот этот. И когда Березовский ему говорит: «Зачем же вы (ты, вы — я не знаю, как они общались) приехали?», он говорит: «Для меня дружба важнее всего». Дружба. С женой?

То есть еще раз. Вот эти мелкие детали свидетельствуют о сотворении мифа. Я, конечно, очень благодарен и Владимиру Владимировичу Познеру и тем более Валентину Борисовичу Юмашеву за то, что они объяснили мне, какой миф будет твориться, как он будет твориться и как он начал уже твориться. Ну и, конечно, там про Явлинского и Госдеп. Хотелось бы, конечно, чтобы Евгений Максимович подтвердил то, что якобы Путин пришел к Юмашеву со словами, что Примаков «дал мне команду». Примаков — премьер, Путин — директор ФСБ.

Я только напомню, что директор ФСБ подчинялся президенту, а не премьеру, но это мелочи. «Дал команду следить за Явлинским, что он агент Госдепа и империализма». Зная Евгения Максимовича, даже не сомневаюсь, что подобный разговор мог бы быть. И даже не сомневаюсь, что за Григорием Алексеевичем следили. Даже не сомневаюсь. До того. Еще до того. Еще до Путина. Поэтому никакой новации в этом быть не могло.

Это интервью знаешь в чем еще важно? Не только в творении мифа — лайки ставьте — а эта история важна в нравах. Это их нравы. И Валентин Борисович там проговаривается вот про нравы: как это все было, как формировалась команда, как ставили людей на руководящие посты. Он, кстати, подтверждает, что и Аксененко был кандидатом на пост премьера, что я и говорил. Какой кандидат в 97-м году? Вы о чем? Вы, вообще, о чем? Наследники, вы о чем вообще? Борис Николаевич в 97-м году, конечно, думал вперед, как и сейчас Путин думает.

― Когда начался, по-твоему, выбор наследника?

― После шунтирования в 96-м начали искать. А вдруг что с дедом случится? В этом смысле.

― Да.

― И тогда возник Немцов. Это правда. И Борис Николаевич действительно очень к Немцову относился по-отцовски, я бы сказал. Я напомню, что у Бориса Николаевича (так же, как, впрочем, и у Владимира Владимировича Путина) нет сыновей. И вот эти некоторые сыновьи чувства… Я рассказывал историю о том, как в начале Первой Чеченской войны случайно столкнулся с Ельциным внезапно почему-то в Белом доме.

Там был президентский кабинет. Это было Правительство уже. Черномырдин сидел. И вдруг там Ельцин. Он вышел с Коржаковым. И, значит, там несколько журналистов болталось внизу. И вот он делает шаг к нам и говорит: «Вы мне только Павла не трогайте. Он мне, как сын». Грачева. И пошел дальше. И все. А мы обалдели, потому что там не должно быть его. Ни охраны вот такой, знаешь, там. Ну, стоял кортеж какой-то. И вот это «он мне, как сын». И я думаю, что к Немцову было то же самое.

А, да, очень смешно Валентин тоже говорит по поводу «Связьинвеста», — любимая тема. Он говорит: «Вот правительство решило провести честный и прозрачный аукцион впервые, но не дали». Это Кох-то решил произвести честный и прозрачный аукцион? Побойтесь бога, Валентин Борисович. Вы же в то время занимали совсем другую позицию — против позиции Коха. И мы это с вами хорошо знаем. И вы знаете, и я знаю. И вы как раз считали, что аукцион надо проводить иначе. Что вы сейчас-то говорите? «Кох — честная позиция». Жареный лед. Прямо даже как-то приятно стало.

― Почему Немцов сорвался тогда?

― Потому что он себя вел не так, как Борис Николаевич считал, он должен себя вести. Он не был царем. Он не был основой. Он был легкомысленный и ветреный в понимании Бориса Николаевича. И потом, Немцова никто из окружения не хотел. Не надо забывать, никто из команды Ельцина, которая была огромной и разнообразной — и «красные» директора, и региональные бароны. Они все его не хотели. И Борис Николаевич не мог не учитывать этого. Он присматривался к Боре очень долго, к его поведению. Он его учил. Но в результате — Немцов и Путин. Вот выбор, пожалуйста.

И я считаю, что для Бориса Николаевича выбор Путина аутентичен. Я понимаю, почему он его выбрал. И более того, на выбор Путина работала не только интуиция Бориса Николаевича. На выбор таких людей, как Путин, работала социология. Потому что уже в 98-м — 99-м году, особенно после дефолта, рейтинг Примакова шел сумасшедший — 30% сразу, кто может победить.

А Примакова Борис Николаевич не выносил, потому что они в некотором смысле эти два медведя в одной берлоге. Ну и помимо того, что он считал, действительно, что должно прийти новое поколение. И вот они искали. И социологи клали Путина один за другим. Это все был 98-й год, только Примаков стал премьером. Это все был ноябрь–декабрь.

― После дефолта.

― Давайте, нам нужен генерал, военный, орднунг, потому что хаос. Значит, нужен орднунг. Нужен человек, который воплощает орднунг. Значит, это должен быть человек, который ассоциируется с человеком в погонах. Это должен быть человек спортивный (имелось в виду непьющий), русский, здоровый. И отсюда первый был Бордюжа. Я, просто, напомню. Все уже забыли. Все уже забыли генерала Николая Николаевича Бордюжу, который не сработался с теми, кто предлагал. Не захотел участвовать в деле Скуратова, выступил против участия семьи в управлении политикой.

То есть типаж-то понятен. И это был аутентичный Борису Николаевичу, понятный типаж. И очень много людей в окружении Бориса Николаевича считало, что Путин — это калиф на час, Бордюжа — калиф на час, Степашин — калиф на час. И вот так вот все окончательно — ба-бах! И вот выборы. Второе место — 23%. Вот весь ресурс государства — такого государства, которое тогда участвовало в выборах декабря 99-го года. И вся хитрожопость Бориса Абрамовича, который осуществлял поддержку региональную вот этой партии «Единство»… Я еще раз повторяю, это заслуга Бориса Абрамовича. Не только его.

Но я-то помню, как Борис Абрамович, который тогда ругался на нас, естественно, поскольку мы не поддерживали никого и Путина, в ноябре 99-го года, когда «Единство» образовалось, как он желтый от гепатита объезжал регионы, а потом к нему в больницу приезжали губернаторы, и он их уговаривал поддержать Путина, а не Примакова. Я это очень хорошо помню. Я еще жив, еще могу это сказать. Вот теперь могу это сказать. И при этом всем 23%, второе место. И потребовалась договоренность с коммунистами. Да, Примаков прямо говорил: «Сговор и диктат с коммунистами». Кстати, все забыли о том, что их заставляли снимать кандидатуры.

И Степашин, ты будешь смеяться, от «Яблока» шел на пост спикера Госдумы. Я посмотрел сегодня все. Снялся. Похмелкин от СПС — снялся. Примаков от ОВР — снялся. Селезнев был избран голосами «Единства». Но там еще были группы региональные, народные депутаты, аграрии. «Единства» и коммунистов — 285 «за». Коммунисты «за», вот потому что Путин не выиграл, а проиграл эти выборы, и партия «Единство» проиграла эти выборы. И коммунисты пошли вперед. Ну, а дальше уже молотилово накануне выборов Президента. Там уже пошел сговор и диктат, как сказал Евгений Максимович.

На самом деле, это очень важная, очень полезная беседа. Я посмотрю, сможем ли мы ее… Вот у нас Жени не будет в «Полном Альбаце». Может быть, если нам удастся со звуком справиться, мы дадим вам ее послушать в понедельник в 20, чтоб вы поняли, о чем я говорю. Все забывают, что… Конечно, интернет — великая вещь. Гугл помнит все. Когда ты уходишь в комментарии того дня, в истории того дня…

Вот дословно. Вот у меня 19-е января 2000-го года. У меня же здесь распечатка результатов выборов, у меня распечатка юмашевская. То есть когда ты готовишься, ты понимаешь. И это не страшно, потому что, на самом деле, повторяю, просто мы должны понимать, что куется такая мифология. В основном, я думаю (я не знаю), Валентин говорит правду. Просто что-то он забывает, что-то он выпячивает.

― А что-то невольно перестраивается.

― Или вольно. Вольно или невольно.

― Да.

― Но это очень полезное интервью. Поэтому давайте выразим благодарность Владимиру Владимировичу Познеру, Владимиру Владимировичу Путину как герою (там герой — не Ельцин, там герой — Путин) и Валентину Борисовичу Юмашеву.

Спрашивают чего-нибудь по Юмашеву?

― Сейчас я тебе скажу. Я по этому поводу хочу спросить. Здесь очень интересные: «Вот время. Вот они настоящие выборы». А я тут сижу и думаю, что 99-й — это уже как-то так себе выборы.

― Нет, я не согласен.

― Нет?

― Нет. 99-й — это абсолютно конкурентные выборы. Причем, чтобы сразу понимали, я вот, просто, посмотрел, там же еще важная история. «Единство», вот этот медведь который, там Шойгу, Карелин, Гуров, если кто не помнит. Троечка была. Они 64 места взяли по списку и только 9 округов. А ОВР — Примаков, Лужков, Яковлев (Яковлев, который питерский) — они по списку взяли 37, но 29 по округам. Вот регионы — вот они, понимаете.

И там коммунисты взяли 67 по списку и 46 по округам. Вот какая была история. Это расклад мест главных игроков. «Яблоко» взяло 16 по списку и 4 по округам. А Жириновский взял 17 по списку. Но основные вот эти игроки: коммунисты — 113, «Единство» — 73, ОВР (примаковцы и лужковцы) — 66 и Союз правых сил — 29.

― Нет, ну, в общем, это еще были, конечно, вполне настоящие выборы.

― Там где-то, конечно, в регионах и административный ресурс присутствовал. Но он был разный. История в том, что он политически был разный. Политически. И он, конечно, не был определяющим. Я еще раз повторю. Когда все государство реально в войне, все стояло на кону. Если вы опять переслушаете Валентина, все стояло на кону. Могли прийти кто? И вот тут выясняется, что главным врагом-то были не коммунисты, а главным врагом-то были социально близкие губернатору ОВРовцы. Потом они их съедят. И вот сегодня «Единая Россия» проводит съезд. Вот возникнет вот это все. Они все перешли туда, все сдвинулись туда.

― Тут Юмашев сказал еще одну такую фразу: «Спросите сейчас Путина. Он скажет, что уйдет в 24-м».

― Ну, у нас с Валентином Борисовичем разное общение. Его общение более точное, конечно. Я думаю, что здесь ему можно довериться. Он мог сказать так… Я думаю, что он скажет не так. Я думаю, что он скажет: «Рано еще говорить. Ребята, еще работы полон рот». Но это одно и то же. На самом деле, Валя более точен. Конечно, более точен. Я даже представляю, как он скажет: «Алексей, вы Конституцию читали? Конституцию читал, Леш? Все, последний срок. Все».

Это сегодня. Я подчеркиваю, это сегодня. А завтра будет другое. А завтра у нас — Беларусь. Завтра у нас народ упадет в ноги, возглавляемый Вячеславом Викторовичем Володиным. Депутаты поползут все. Ну, может быть, не 450, а 449. Может, один больничный возьмет какой-нибудь. Поползут на коленях. «На кого ты нас оставляешь отец батюшка?». Что ж людей-то обижать?

И Валя прав. Он сегодня так скажет. Ну, или каким-то другим образом. У нас 12-го декабря пресс-конференция Путина. Вот наверняка же спросят. Большая. Вот мы услышим, что он скажет.

― Вот знал ли Ельцин, когда раздумывал о кандидатуре Путина, знал ли он о досье Марины Салье?

― Я думаю, что да. Все положили. Но поскольку он понимал, что в подобного рода расследованиях существует значительная часть политики… Ну, это же оппозиция как бы. Всегда это окрашено политически. Предположу, что когда его назначали на контрольное управление… Когда Путина брали в Кремль на пост зама Бородина, там, конечно, тоже была проверка, но она была такая. А уж начальник контрольного управления — там, конечно, под лупой. И просто сочли неубедительным или недостаточным, или неважным. Я думаю вот так.

― Скорее всего так, да?

― Да. Скорее всего так, да. Там так работал. Слушай, у нас с Денисом Поповым, с московским прокурором, тоже должны были проверять на предмет собственности за рубежом. Не наличие собственности, а декларация собственности. Я еще раз повторю свой тезис. Мой тезис заключается в том, что декларацию государственный чиновник пишет в администрацию Президента. Он не избирателя обманывает и не нас с вами обманывает. Он обманывает, таким образом, президента. И если его пропускает специальная служба проверки, то есть недекларирование, то, значит, человек врет президенту. Ну, администрации Президента.

Что-то я в это не верю. Но то, что, повторяю, написал и показал Алексей Навальный, на сегодняшний день убедительно. И никаких там сомнений оно не должно вызывать. Если только у Дениса Попова нет объяснения. То есть я думаю, что он объяснение дает администрации. Безусловно дает. Даже сомнений нет. Не про расследование пока, а про объяснение. Но хотелось бы ознакомиться. Попробуем получить.

«КОПАЛИ И БУДЕМ КОПАТЬ»

― Скажи, пожалуйста, у тебя был такой пост в Телеграм-канале твоем…

― Да.

― Был такой пост, что ты сказал пригожинским, что пускай они не рассчитывают, что «Эхо Москвы» не будет заниматься Центральноафриканской Республикой и убийством журналистов и не будет освещать и дальше положение со школьным питанием.

― А что, они должны рассчитывать, что ли? Я не понял твой вопрос.

― То есть всегда говорят, когда есть, может, у кого-то сомнения. У пригожинских или у кого-то еще. И по каким причинам у них могут быть сомнения?

― Ну, смотрите, история № 1. Каждый раз, когда идут встречи либо с Лавровым, либо с Бастрыкиным, либо с Путиным, я поднимаю вопрос об убийстве в Центральноафриканской Республике. Две недели тому назад мы обедали с Сергеем Викторовичем. Это уже, я не помню, до саммита, после саммита (Африканского я имею в виду), где Путин впрямую сказал, что он поднимать этот вопрос не хотел. И я опять ему задал этот вопрос. Видимо, пригожинским стало известно, что я активно поднимаю этот вопрос. Но ответ мы, когда Путин про это сказал…

А мы же не можем не цитировать президента. Мы будем продолжать задавать эти вопросы. Я думаю, что и на большой пресс-конференции президента этот вопрос будет задан. Просто пусть не рассчитывает, что мы это забыли. И когда вдруг Евгений Пригожин исчезает, и ходят слухи, что его уже нет, значит притвориться мертвым для того, чтобы ускользнуть из-под санкций или из-под внимания — это любимое дело. Пусть не рассчитывают.

Вторая история параллельно с этим заключается в том, что — и тут попали «Ведомости» — 31-го октября один из московских судов оштрафовал компанию, связанную с Пригожиным, за отравление детей. Это второй процесс в этом году. Первый был в апреле. И там тоже был штраф в пользу родителей. И сейчас 31-го (или 30-го) октября «Известия» об этом написали. Немедленно все эти пригожинские помойки начали атаковать Демьяна Кудрявцева лично. Можно посмотреть. И тогда Демьян сказал: «Копали и будем копать». Вот я и говорю, копали и будем копать.

― Тебя атакуют?

― Да, меня атакуют. И это решение суда дает возможность в Общественной палате поставить вопрос перед Собяниным о разрыве контракта с пригожинскими фирмами. Потому что два решения суда об отравлении детей за год. Многовато будет. Ну, видимо, узнали, то мы готовим запрос главе Департамента образования Исааку Калине, на каком основании монопольная эта история с пригожинскими компаниями, аффилированными с Пригожиным.

― А она все еще принадлежит? Там проходил какой-то слушок, что там изменился владелец.

― Да, да, да. Мы это тоже опубликовали. Владелец изменился. Подарили 27-летней девушке. Все как обычно. Неважно в данном случае, кто владелец. Важно, что с этой компанией, тем более, что в решении суда, во время, вернее, выступления представитель Роспотребнадзора (это не журналист) говорил, что «да, мы не знаем источник инфекции, но это следствие поставки этих продуктов этой компанией». Там «Школьник-ЮЗ», по-моему, называется.

Ну, тут совпало, соответственно, ЦАР и это. Ну вот. Мы будем продолжать свою журналистскую работу, копали и будем копать. И это по-журналистски. А по Общественной палате — ну, видимо, пришло время возвращаться к этому вопросу. Ну, на помоечные всякие статьи я не реагирую. Извини ради бога, тут у нас совсем другие более важные истории, чем реагировать на помоечные статьи.

УКРАИНСКИЕ БАЛКАНЫ

― «Что вы думаете о расследовании испанской прокуратурой о вмешательстве ГРУ в каталонские дела?»

― Я ничего не думаю, потому что я не видел документа. Это возможно? В принципе, это возможно. Теоретически.

― У меня такое ощущение, что все такое возможно.

― Все такое возможно. Оно исходит из того, что чем больше турбулентности в странах, которые вводят санкции против России, тем России выгоднее. Отчего же не подтолкнуть-то? Вряд ли это организовывает ГРУ. Надо понять, что вот это каталонское движение имеет совершенно объективный характер. Сказать, что, в отличие от Украины, где без нашего вмешательства не развернулась бы эта война на Востоке Украины, безусловно, без поддержки России, то там это все было бы без поддержки России.

Кстати, вот история про Джонсона очень интересная. Это, правда, не Каталония. Премьер-министр Великобритании сказал, что вмешательство России в Брекзит — это, знаете ли, история про Бермудский треугольник, это не так. Поэтому, собственно говоря, есть такие тектонические движения, которые в интересах России, как ее понимает нынешняя российская власть, можно усиливать или поддерживать, но не организовывать.

― Ну да. Ни одна иностранная держава никогда не сделает никакой революции. Нас уже история этому научила. Кстати, мне так никто про Бермудский треугольник внятно и не рассказал.

И у нас здесь «нормандская встреча» грядет и все, что с этим связано.

― Да, 9-го октября. То, о чем говорил. Будет довольно сложная «нормандская встреча». Говорят, что согласован некий документ уже советниками президентов. Не видел. И, честно говоря, не интересуюсь. То есть интересуюсь, конечно. Не считаю это принципиально важным, потому что, конечно, это история цугцванга — любое решение хуже. Напомню, что президент Зеленский, президент Украины, говорил на закрытой встрече с ветеранами АТО (антитеррористической операции) о том, что «если мы не договоримся в этом году, то придется строить вал (то есть стену) вокруг Донбасса».

Это, может быть, красивое такое (а, может быть, и не красивое) высказывание. Поэтому, на самом деле, тут это сложный такой… Знаешь, я считаю, что нынешний Восток Украины — это Балканы 21-го века Европы. Это Балканы, где разные империи сталкиваются в своих интересах, используют Украину в своих интересах. Это одна история.

Вторая история — это, естественно, интересы России. И сейчас я думаю, что интересы России поменялись. Я уже говорил о том, что интерес — не присоединить к себе так названные ДНР и ЛНР и тащить их, а впендюрить в нынешнюю Украину.

― Вот в таком состоянии.

― Да, в таком состоянии. Я еще раз говорю, турбулентность как болезнь очень выгодна. У наших соседей чем турбулентнее, тем Россия чувствует себя увереннее.

― А вот вам еще, да? И занимайтесь теперь сами.

― А теперь сосредоточьтесь на себе. А поскольку, конечно, так называемые ДНР и ЛНР инфильтрованы российскими интересами, российским оружием, российскими иноагентами, людьми, которые хотят быть с Россией в том числе, то вот этот кусок никуда же не денется, они же все туда уйдут с этими интересами, с людьми, с избирателями партий пророссийских, давайте сразу скажем. Так что тут гораздо тоньше история — втолкнуть это в Украину и дальше Восточная Украина будет инфицирована российскими интересами.

Послушай, в том виде, в каком сейчас у власти в России находится именно эта политическая сила, которая так понимает интересы России, с моей точки зрения, для них это логично действовать именно так. Поэтому 9-го декабря этапная история. Может, ничего не будет. Там же главный вопрос — это вопрос выборов и границы. Соотношение контроля за границей российско-украинской между, скажем, ДНР и ЛНР и Россией и выборы по украинским законам, то есть с украинской прессой, с украинскими партиями, с украинскими избирательными комиссиями, с украинским финансированием и так далее.

На мой взгляд, это малоразрешимое противоречие с учетом еще, повторюсь, двух миллионов беженцев (или как принято говорить политкорректно в Организации Объединенных Наций — перемещенных лил, PRL). А как они будут голосовать? Это же избиратели, которые на той территории. Где они будут голосовать? Во Львове и в Благовещенске они будут голосовать? А кто будет считать в Благовещенске и во Львове? Ну, дальше понятно. Почтой, да? Там почта, наверное, работает лучше, чем в России. Не знаю.

Нет, конечно, все можно разрешить при наличии доброй воли. Но этой доброй воли у нас нет. Ее нет просто.

― Скажи мне, пожалуйста, что такое это вот высказывание Коломойского насчет России, Америки, Украины?

― Ну, с одной стороны, Коломойский хочет занять место Медведчука в переговорном процессе между Россией и Украиной, получить доступ к российскому рынку, к российским деньгам. А с другой стороны, вполне возможно, что он как бы троллит. Потерь же ноль. Украина находится на стадии завершения переговоров с МВФ. МВФ требует не возвращать «Приватбанк» Коломойскому и чтобы Коломойский вернул выведенные оттуда миллиарды. Сорвать переговоры Украины с МВФ — это бизнес-задача Коломойского. Ну, слушайте, частное лицо может говорить о том, что, вообще, украинским президентом должен быть Владимир Путин.

― Частное лицо — да. Насколько подтверждается или не подтверждается тезис о том, что Зеленский — марионетка Коломойского?

― Он, конечно, не марионетка. Вообще, когда человек садится в это кресло, даже если он когда-то был обязан кому-то, должен сказать, что эти обязательства испаряются довольно быстро. Мы это видим по разным историям. Скажем, история Кеннеди и ирландского клана, ирландской мафии.

― Ну, насчет Владимира Владимировича и Бориса Абрамовича.

― Да, можно и так. Они испаряются. Поэтому уж точно не марионетка. Наверное, благодарен за поддержку, но не готов рисковать своим постом, чтобы эту поддержку оказывать. Вот то, что мне рассказывали про Зеленского его партнеры по бизнесу, а не политике: это очень хваткий, очень цепкий, очень жесткий руководитель в бизнесе. В этом бизнесе (в шоу-бизнесе) очень жесткий. Он, собственно, не актер, он, собственно, организатор бизнеса. И поэтому он, как Трамп, понимает, как себя вести, если ему угрожают, скажу так аккуратненько. Ну, так говорят его… Я ж не знаю его. Я с ним не встречался. Но так говорят люди, которые с ним вели бизнес и в России, и в Украине.

― И там, и там.

― И там, и там.

ЗАЙКА, ПТИЧКА ИЛИ КОРОВА?

― Скажи, пожалуйста, а вот теперь с самим Трампом под финал этого часа. Ты следишь внимательно за перипетиями вот этих показаний, всего остального?

― Да, я слежу внимательно. Во-первых, мне это интересно. Во-вторых, еще раз напомню, чем Трамп выгоден Российской Федерации (или, вернее, руководству Российской Федерации). Тем же, чем Каталония. Трамп — это американская Каталония. Пока Трамп находится на высшем посту, огромная турбулентность в политической элите. Несосредоточенность на мировых проблемах, а сосредоточенность собственно на себе.

Таким образом, на Россию смотрят там через плечо и некогда нами заниматься. И некогда заниматься Африкой, Ближним Востоком, Северной Кореей, Европой. Надо заниматься Трампом. И в этом смысле расчищают место бою, расчищают нам поляну. Но в этом смысле Трамп нам выгоден. Не в том смысле, что он проводит пророссийскую политику, а в том смысле, что он создает внутри Америки турбулентность, которая отвлекает этого жандарма мирового от наблюдения за некоторыми полянами, в том числе за нами. Поэтому, безусловно, мы болеем за Трампа. Нет никаких в этом сомнений.

― Мари 2д: «Трамп — зайка».

― Да не зайка он, а птичка. Потому что поднимается высоко и гадит точно сверху. Там не достать, понимаете.

― Хорошо, что коровы не летают.

― Это правда, да. Трамп — зайка, да. Ну, я смотрю за этим. Мне очень интересно, реально как функционирует американская политическая система — вот эти дискуссии по импичменту в Палате представителей. Дивную историю наши слушатели не знают. Когда Болтон, ближайший советник Трампа, ушел, Белый дом заблокировал его доступ к его аккаунту в Твиттер. И он ругался американским матом, потому что он не мог продолжать вести свой Твиттер. И вчера я вдруг вижу Болтона в Твиттере. Я думаю: «Что за черт?».

Он благодарит Твиттер, который в обход восстановил его аккаунт. И говорит: «Спасибо большое Твиттеру за то, что эти мерзавцы из Белого дома мне закрыли вход, а ты мне открыл». Это чтобы вы понимали стилистику отношений.

― Чудесно совершенно.

― Да, чудесная история, которая много говорит. Я думаю, что решение по Твиттеру Болтона мог принимать только президент Трамп. Никто бы с Болтоном в страшном сне связываться не стал. Вот связаться с Болтоном — это просто не надо тебе. Это вам не птичка, это орел, который гадит. Летающая корова.

― Да. Летающий кто там у них?

― Слон.

― Слон. Это же республиканцы.

― Да-да, летающий слон.

― Ужас какой.

― Поэтому это, конечно, решение было Трампа или самых близких его людей. Но Твиттер восстановил его собственный аккаунт.

― Скажи мне, пожалуйста, как ты думаешь, предполагаешь, чем это кончится? Вот следующий год выборный.

― Я скажу, как Юмашев, Сереж. На сегодняшний день два кандидата от демократов на равных идут с Трампом и один выигрывает. Байден выигрывает. Даже Сандерс и Уоррен идут на равных. То есть, грубо говоря, у демократов большие шансы победить Трампа. И в этом смысле сейчас будут предприняты все меры для того, чтобы скомпрометировать Сандерса — здоровьем, Уоррен… Ну, Уоррен — это такая депутат Шувалова, но с большим опытом, в отличие. Шувалова здесь фейковую новость распространила о том, что Москва решила присоединить Калужскую область. Прочитала в одном из сатирических сайтов и прямо с трибуны… Ну вот Уоррен тоже может такое ляпнуть.

Ну и Байдена — украинским досье. Там сейчас, по-моему, от Помпео затребовали записи переговоров Байдена с Порошенко. То есть там все идет по накатанной. Но, на самом деле, в этой истории для меня есть одна грусть реально. Я очень уважал Джулиани как мэра.

― Он сделал необычайным Нью-Йорк.

― Я читал его книгу, читал отзывы о нем представителей разных партий, разговаривал с разными мэрами. И они все ставили в пример. И вот биография Джулиани… И он готов был идти, кстати, на президентские выборы в 16-м году от Республиканской партии и, кстати, выступал против Трампа. И вот так вот под конец испахабить свою карьеру… Потому что-то, что ты видишь, то, что он говорил, как он рулил внешней политикой в интересах своего клиента…

А Трамп — его официальный клиент. Он юридический советник не президента Трампа, а Дональда Трампа. Адвокат. Не советник, а адвокат. Это, конечно, просто так обидно. Ну вот такой человек был. Сделал город он. А за ним Майк Блумберг, кстати, который сейчас внес залог, будет идти на праймериз. Вчера внес залог в федеральную комиссию. Там 100 млн долларов или 30 млн долларов. Ну неважно. Он может. И вот просто испортил себе карму, на мой взгляд. Очень обидно. Вот глубокое даже не разочарование. Он делал то, что он делал, когда он делал. А сейчас просто обидно. Ну, обидно.

― Это ж не молодой человек.

― Обидно.

― Зачем вдруг это сделал?

― А что, сидеть на пенсии, что ли?..

«СМЕШНО И ОТВРАТИТЕЛЬНО»

― Вчера очень долго Сергей Пархоменко говорил и очень забавно о физических лицах-иностранных агентах. Для тебя какая есть опасность здесь и какая вещь, на которую бы стоило обратить внимание?

― Для меня как главного редактора здесь опасность в том, что какие-то из наших журналистов могут попасть в этот реестр. По воле Минюста и МИДа. И их представление в эфире будет чрезвычайно тяжеловесным. Я бы сказал так: для меня есть эта опасность. Вторая опасность для страны. Потому что, во-первых, это смешно. Во-вторых, это отвратительно. Так бывает: одновременно смешно и отвратительно. Вот отвратительно. Потому что те люди, которые принимают эти законы, получают многие из них доходы, соответственно, от иностранных служб. Вот, например, все члены делегации Парламентской ассамблеи Совета Европы получают командировочные от Совета Европы в том числе. И как они там называются? Не командировочные. Выплаты. Компенсации. Все иностранные агенты?

― Получается, да. Включая автора закона.

― Я его и имел в виду. Поэтому понятно, что это такая штука для того, чтобы резко усложнить вам возможность получать информацию. Это вопрос не то что бы усложнить передавать информацию, потому что я вот пытался объяснить коллегам в Страсбурге недавно, что каждый сидящий в зале, это было в Санкт-Петербурге, каждый сидящий в зале — производитель информации. Он протожурналист. Каждый, у кого есть аккаунт, он может либо создать информацию, либо твитнуть ретвит. Поэтому всех не догонишь, значит, это целевое оружие против целевого количества людей. Не поможет. Целей не достигнет. Просто не достигнет. Будет как с Telegram. Ну хорошо.

― Просто сразу как-то так. Мы все это выяснили. Да, лекции, Евгения Альбац — конечно, иностранный агент. Лекции все, кто читал, я читал…

― Продолжает читать лекции.

― Для меня это признак такого очень глубокого геморроя коры головного мозга. Это такое заболевание есть. Это очень тяжелое заболевание. И если они сидят на голове, то это очень больно. Мы возвращаемся к разным другим актуальным вопросам. Спрашивают: что случилось с Никитой Исаевым? Буквально неделю назад.

― У него, насколько я знаю, остановилось сердце. И вы это знаете.

― Это тяжелая… Там ничего такого чудовищного нет?

― Кроме смерти.

ТРАНЗИТ

― Про то, что сейчас происходит, когда мы говорили, уйдет Путин, не уйдет в 24-м году. Какая будет конфигурация, не знаем. Какая-то будет. Но наступают очень тревожные два…

― Для кого тревожные?

― Для России, я бы сказал.

— Не могу за Россию отвечать. Не пресс-секретарь президента.

― Он тоже не может…

― Президент России у нас. Мы говорим о том, что сейчас готовится вопрос транзита, то есть перехода власти в том формате, в каком он есть сейчас, к какому-то другому формату. Я уверен на сегодняшний день, мы теперь следуем за Валентином Борисовичем Юмашевым, на сегодняшний день, что в том или ином качестве Владимир Путин останется первым лицом за 24-й год, если что называется, здоровье позволит. Это первое. Вторая история заключается в том, что на сегодняшний день мое знание — нет никакого утвержденного Путиным плана этого транзита. Плана нет. Это второй тезис. Третий тезис заключается в том, что, конечно, администрация и Путин размышляют над формой транзита. И поэтому администрация готовит несколько опций. И когда Владимир Владимирович скажет: ну чего будем делать? — ему принесут 5-6 папок и скажут: вот папка № 1, папка № 2, папка № 3, папка № 4. В большинстве, в 90% этих папок требуется коррекция Конституции. В том или ином виде. Коррекция Конституции означает, что ГД должна быть абсолютно подконтрольна администрации. Новый состав, который будет избран в 21-м году. Мы идем от 24-го к 21-му. Выборы 18-19 годов, которые прошли, показали, что существует определенная неуверенность в результатах этих выборов. Она существует в Москве — понятно, но она в Хабаровском крае, где ЛДПР победила, и так далее. То есть не все очевидно. Поэтому сегодня на съезде «Единой России», естественно, при участии администрации будет принята полуторагодовая стратегия, и об этом уже заявил руководитель партии Турчак, о том, чтобы получить в следующем составе ГД 301 голос. Конституционное большинство. Это заявленная цель. Конституционное большинство — это значит конституционное большинство без Ку-клукс-клана, о чем мы говорили, без коммунистов, без жириновцев… Вот «Единая Россия» контролирует 301 место. А это все попутчики, которые делайте чего хотите. То есть мы не доверяем попутчикам. Это сегодняшняя история. Поэтому действительно в Кремле очень активно обсуждался вопрос соотношения количества округов на партийные списки. Сейчас пополам. Позавчера был круглый стол, — там было несколько столов политтехнологов, работающих с «Единой Россией», называется экспертный совет «Единой России». Где как раз обсуждалась тактика. Потому что избирательное законодательство сейчас, повторю, делит пополам. Половина мест в ГД по партийным спискам — половина по мажоритарным округам. Соотношение. В администрации одно время было предложение четверть по партийным спискам и 75 — по округам. Потому что, говоря о рейтингах разных, я буду говорить о совпадающих рейтингах разных соцслужб, включая федеральную службу охраны, «Единая Россия» набирает от всех сегодня от 30 до 35% голосов. Если это сохранится, то при явке той, которая будет, скорее всего, по спискам она не набирает половины мест. А надо две трети. Чистая математика. Две трети можно обеспечить соответствующими округами. Где-нибудь. Всюду, что называется. Сейчас в Москве, чтобы вы понимали, 15 депутатских округов всего из 225. Чтобы вы понимали. Я имею в виду выборы в ГД. Поэтому и вопрос об изменении законодательства и соотношения стоит очень больно. Последняя информация из кулуаров власти, что все-таки решили не рисковать и отказаться. На что якобы Турчак сказал: «Вот смотрите, по спискам 50%, скажем, 120 мест. А где я вам еще 180 возьму округов, покажите мне. Дайте больше округов». И пусть условно в Карачаево-Черкесии будет не 4 округа, а 8. Условно я беру. Там, где понятно, как идут выборы. То есть это такой прием. И я думаю, что сегодня на съезде «Единой России» они будут это обсуждать. Поэтому надо за этим следить. То есть это связано впрямую с транзитом власти. Еще раз. Чтобы не было сомнений. Вот сегодняшний момент с этой стороны такой. С другой стороны, понятно, что это все сознают все. Не надо думать, что политбюро ЦК КПРФ думает как президиум. Иначе. Или в «Яблоке» иначе. Или у Навального иначе. Ничего подобного, все понимают эту историю. Поэтому выбор тактики у, скажем так, политических сил, не входящих впрямую в партию президента, то есть от коммунистов до Навального, заключается в том, что — а если мы соберем коалицию? А если мы распространим так называемое «умное голосование», воспользуемся поддержкой Навального? Кто в первую очередь — коммунисты, мы это видим. И создадим контригру, где «Единая Россия» не будет иметь конституционного большинства. Сейчас имеет, кстати. На выборах прошлых она получила 313 мест, чтобы было понятно. Ну, и выбор тактики, а не стратегии сейчас является главным к выборам в ГД. Поэтому выборы в ГД это не какая-то там, как принято говорить, «унылое говно», «унылая хрень», а выборы в ГД — это первый этап на пути транзита. Который может быть досрочным, например. Если партия власти получает конституционное большинство. Может быть и так. То есть я просто хочу сказать для слушателей «Эхо Москвы». Остальным знать необязательно. Что никакой выборной опции на сегодняшний день нет. Есть несколько опций, которые разные политические силы будут выбирать в зависимости от опции «Единой России». Ну да, потому что у нее большинство. Потому что можно собрать конституционное совещание, например — одна из опций.

― …большое большинство.

― Для того чтобы собрать конституционное совещание, нужно решение парламента. Там не конституционное, по-моему. Хотя не помню. Там нужны еще какие-то регионы, чтобы региональные парламенты проголосовали. Это надо проверять все.

― Ты говоришь, никакой определенной опции нет. А вот существует несколько вариантов. Все-таки они прорабатываются.

― Они прорабатываются. И к тому же еще, слушайте, времени-то мало на самом деле. Если подумать о выборах, то почему «Единая Россия» сегодня занялась этим вопросом? Потому что полтора года — это вообще ничто. Это надо найти кандидатов, во-первых, надо нарезать округа. Если они остаются, надо найти кандидатов, которые, например, вопрос — как не проиграть спойлеру. Хрен с ним, с конкурентом. Спойлеру как не проиграть. Они это обсуждали серьезно. То, что случилось во Владимирской области на губернаторских выборах или в Хабаровской области на губернаторских выборах в прошлом году. Да, в сентябре 2019 года все губернаторы были переизбраны от партии власти там, где они… Все. Сто процентов. Это был успех. И выборы 2019 года по стране «Единая Россия», как бы сказать, выиграла лучше, чем проиграла выборы 2018 года. Там, где проиграла. Несмотря на Москву. Москва — вообще отдельная история. Поэтому я просто хочу сказать, что транзит начался. С сегодняшнего съезда «Единой России» он начинается формально. Тебя пригласили на съезд «Единой России»?

— Меня? Нет.

― А меня — да.

― А как кого?

― Что значит как кого. Приглашение лежит. Как меня.

― Просто. Ты же не член партии «Единой России». Гость.

― Меня на самом деле приглашают на все съезды. «Яблоко», Жириновский и КПРФ. Я предпочитаю, чтобы, так отстраняясь, смотреть это все по телевизору, потом читать в агентствах. Потому что когда там ты начинаешь общаться, ты упускаешь главное. Вот это главное, вот сегодня можно сказать — начало транзита. Вот сегодняшний день — начало транзита.

ГОЛОСОВАНИЕ ТОЖЕ ПОДВЕРЖЕНО ПРОГРЕССУ

― …К сожалению, опять эту историю не обсуждают. А говорят следующее. Поскольку есть угроза административного ресурса, давайте электронное голосование не проводить. Вот когда наступит прекрасная Россия будущего и угрозы административного ресурса не будет, ха-ха. Послушайте, с этими людьми я дискутировать не буду, с вашего позволения. Про прекрасную Россию будущего я буду дискутировать с Алексеем Анатольевичем Навальным. Например. Но никак не с людьми, которые говорят, что давайте отменим технический прогресс. Пока не будет эта самая история. Задача — бороться с уязвимостями. И, собственно говоря, еще раз повторю, что они выявлены. Они выявлены критиками, это очень хорошо. Идут судебные процессы — это тоже очень хорошо. Я подчеркиваю. Но вот давайте смотреть, где закрывать. Например, главный вопрос — можно дать человеку возможность показать, как учтен его голос. Специальный код, он его копирует. Но начальник может сказать: ну-ка покажи, как ты проголосовал. И вопрос…

― А послать.

― Это вопрос технический. А послать — это вопрос индивидуальный. Тебе тут же скажут, что бюджетники не могут послать. И вопрос тогда: выбор между сохранением тайны голосования и возможности проконтролировать тобой, но не только тобой. Какой выбор может быть, какой…

― Засада.

― Засада. Вот что надо обсуждать. И те же самые люди, сначала на тестах перед московскими выборами мы дали людям возможность смотреть, получать код. Чтобы он мог посмотреть. Тут же критики стали говорить: это вы делаете для того, чтобы начальник… Мы убрали этот код. Хотя я настаивал, чтобы он остался. Убрали. Эти же самые люди, эти же самые критики стали говорить: а вы убрали, чтобы мы не могли проверить. Ребята, предложение. Отменить электронное голосование. А ничего, что административный ресурс присутствует в обычном голосовании? Может, вообще голосование проводить не будем? Пусть Владимир Владимирович это самое. Есть ход, и этот ход означает длительность голосования. То есть несколько дней. Как в Эстонии. В Эстонии же электронное голосование. 48%, которые голосовали, оно же предварительное. В течение недели можно голосовать и можно свой голос отзывать и снова голосовать. И, собственно говоря, к этому голосованию мы не успеем. Мы делаем специально два дня в Троицке. Чтобы люди привыкали, что есть возможность голосовать. А к следующему голосованию поставлена задача вот эту систему довести, чтобы можно было отзывать свой голос. То есть защита некая. Вот как работать надо с уязвимостями. А не так — «давайте отменим». Карточки, будем ходить в банк и банкоматы отменим, потому что крадут деньги. Уязвимость существует. И там личные данные крадут. Люди, э.

― Да, так же как порывистое введение, порывистые всякие отмены — это такая же глупость, мне кажется.

― Я не сторонник ускорения, тем более не сторонник того, чтобы, как говорит Элла Александровна Памфилова, давайте проводить электронное голосование сначала в труднодоступных районах. Я категорический противник этого. Мы с ней публично по этому поводу выясняли отношения. Не публично — само собой. Потому что я считаю, что проводить электронное голосование как эксперимент нужно там, где существует мощная позиция. Отличная техническая база. Люди, которые привыкли пользоваться электронными услугами.

― Можно увидеть все достоинства и все засады…

― Да. И поэтому я предложил Москву и Татарстан в 21-м году. А мне говорят: нет, там где-нибудь, в горах, на островах. На кораблях ВМФ. Это называется на самом деле скомпрометировать электронное голосование. Есть другая опасность: мне говорят всякие политтехнологи приближенные, с которыми я сегодня не встречусь. Говорят: вот ты это делаешь для того, чтобы Навальный привел молодежь и молодежь известно как проголосует. Я говорю: а кто вам мешает бороться за молодежь? Ну да, Навальный может призвать молодежь голосовать. Но вы тоже можете призывать молодежь голосовать. Вашими ресурсами. Это же вопрос инструмента. Топором можно, как известно, зарубить старуху-процентщицу, а можно избу срубить. Призывайте срубить избу. Но нет гарантии, что старуху не тюкнут топором. Запретить топоры, например. Тоже история. Поэтому на самом деле еще раз повторю: конечно, уязвимости есть, еще раз скажу. Что этими уязвимостями не воспользовались никто во время московских выборов в Мосгордуму. Угрозы, что ими воспользуются во время выборов в Троицке, нет, потому что ни у кого нет интереса вот такого. Я имею в виду — ни у Метростроя, ни у префекта. Ни у мэрии. Вот любой вариант. И это дает чистоту вопроса. Я надеюсь. И конечно, тогда молодежь, может быть, пойдет, потому что они должны понимать, они сегодня школьники, завтра студенты.

С Алексеем Венедиктовым беседовал Сергей Бунтман
«Эхо Москвы», 23.11.2019