В 2014 году самая популярная в свое время молодежная газета республики прекратила существование, не дожив пяти лет до своего векового юбилея. О секретах ее взлета и возможных причинах краха, дружбе и разногласиях в редакции, работе тамадой на свадьбе сослуживца «БИЗНЕС Online» рассказывает депутат Госсовета РТ, его вице-спикер в течение 15 лет Римма Ратникова, главный редактор издания с 1989 по 1998 год, а также другие известные люди, в свое время служившие в главной «Молодежке» Татарстана.
Римма Ратникова: «То, чего в советское время не разрешалось говорить большим партийным газетам, «Комсомолец Татарии» произносил. Свободы там было больше, чем в других местах»
«ШЕРШАВЫМ ЯЗЫКОМ АРХИВА…»
25 октября 1919 года, после образования губернской организации РКСМ, стала издаваться газета «Клич юного коммунара». Газета тиражом 3 тыс. экземпляров выходила с периодичностью один раз в две недели, затем еженедельно, сообщает госкомархив РТ. Издание было третьим по старшинству в республике. Ранее были открыты только «Республика Татарстан» (в 1917 году) и «Ватаным Татарстан» (в 1918-м). Первым редактором газеты «Клич юного коммунара» был поэт Александр Безыменский.
В 1930 году стала выходить еженедельная газета под названием «На штурм» — орган татарского обкома ВЛКСМ, с апреля 1938-го газета стала печататься под названием «Комсомолец Татарии». Во время Великой Отечественной войны выпуск газеты был прерван и возобновился только в сентябре 1949 года.
В 1991-м газета была переименована в «Молодежь Татарстана», учредителями выступили совет молодежных организаций РТ, министерство информации и печати РТ и коллектив газеты. 1 января 2014 года решением ОАО «Татмедиа» издание было закрыто как нерентабельное.
По данным УФПС «Татарстан почтасы», на второе полугодие 2013 года его подписной тираж составлял 594 экземпляров против 2,1 тыс. экземпляров во втором полугодии 2012 года.
В лучшие годы тираж газеты достигал 120 тыс. экземпляров.
В 1991 году газета была переименована в «Молодежь Татарстана», учредителями выступили совет молодежных организаций РТ, министерство информации и печати РТ и коллектив газеты
«ТО, ЧЕГО НЕ РАЗРЕШАЛОСЬ, ПРОИЗНОСИЛ «КОМСОМОЛЕЦ»
— Римма Атласовна, чем для вас был «Комсомолец Татарии»?
— Это было большое счастье — попасть в такую редакцию. То, чего в советское время не разрешалось говорить большим партийным газетам, «Комсомолец Татарии» произносил. Свободы там было больше, чем в других местах. И мы старались это использовать.
O ершистом характере «Комсомольца» и счастье там работать корреспонденту «БИЗНЕС Online» уже пришлось услышать два года назад.
Роберт Копосов (1938–2019), известный казанский киносценарист, первый профессиональный киновед республики, 15 лет работал главным редактором казанской студии кинохроники, был первым главным редактором телекомпании «Эфир», создал и 17 лет возглавлял знаменитый клуб друзей кино при казанском молодежном центре. Этот клуб и посетившие его десятки суперзвезд советского и российского кинематографа были тогда главной темой публикации. Но в той беседе речь не могла не зайти о «Комсомольце Татарии»: Роберт Иванович с 1964 по 1968 годы работал там ответственным секретарем:
— В августе 1968 года мы в своей газете решили не готовить и тем более не печатать одобрительные «отклики трудящихся» на вторжение войск Варшавского договора в Чехословакию. А решились на такой шаг, воспользовавшись тем, что главный редактор был в командировке. Это не стало какой-то возней, интригой за его спиной, а совсем даже наоборот. Мы его старались не подставить. Николай Григорьевич Харитонов в свое время принял меня в коллектив, который сплотился вокруг него в газете «Комсомолец Татарии». Тем самым подарил мне четыре года счастья. Я сознательно употребляю именно это слово.
Понятно, что в обкоме комсомола потребовали принять меры. А поскольку на момент этой негласной забастовки я оставался вроде как «старшим на хозяйстве», то и оказался крайним. По обоюдному согласию «сторон конфликта» я ушел из газеты.
Вот с этого фрондерства в «Комсомольце Татарии», далеко небезопасного в те обкомовские годы, и начал свой путь Копосов-кинематографист. «В газете, ставшей кузницей журналистских кадров республики, начинали свой путь в журналистике бывший редактор „Комсомольской правды“ и шеф нынешней „Российской газеты“ Владислав Фронин, собкоры центральных изданий Владимир Болдаевский („Советский спорт“), Евгений Ухов („Труд“), комментатор „Маяка“ Яков Дамский, писатели Геннадий Паушкин, Диас Валеев, Роман Солнцев, поэты Николай Беляев, Равиль Бухараев и многие другие», — сообщает «еТатар.ру».
Про счастье работать в «Комсомольце» («Молодежке») по просьбе «БИЗНЕС Online» продолжает рассказывать.
Венера Якупова, главный редактор газеты «Казанские ведомости». В 1986–1995 годах — корреспондент, завотделом, заместитель редактора газеты «Комсомолец Татарии» («Молодежь Татарстана»):
— Мне посчастливилось работать в этой редакции. Почему посчастливилось? Потому что редакция «Молодежки» была активным участником грандиозных событий, которые происходили в нашем обществе: перестройка, пробуждение национального самосознания татарского народа, борьба республики за суверенитет… Как мы могли этого не запечатлеть?!
«Помню первую свою поездку на КАМАЗ, на литейный завод. Надела меховую дубленку, накрасилась, надушилась французскими духами»
«ОТКУДА МОЖНО В ПЯТЬ УТРА ВОЗВРАЩАТЬСЯ КРАСИВЫМ ДЕВУШКАМ?»
— Римма Атласовна, что представляла собой газета, когда вы в ней оказались?
— Я попала туда в 1977 году по распределению, после окончания Казанского университета, отделения журналистики. Команда была сильная. Главным редактором «Комсомольца Татарии» был Анатолий Путилов, ответственным секретарем работал Ахат Мушинский, свои замечательные снимки публиковал Фарит Губаев, классные материалы о нравственности писала Люда Колесникова, кстати, моя добрая наставница. В те годы стремительно раскрылся талант молодого Юры Николаева, будущего собкора «Комсомольской правды» в Татарстане; отделом учащейся молодежи заведовала наша легендарная Юлия Федоровна Колчанова. Чуть позже пришли Володя Герасимов, Марина Разбежкина — на весь мир известный сегодня кинорежиссер. Моим непосредственным начальником был Володя Изергин, с которым учились в одной группе. До универа он уже отслужил в армии, имел журналистский стаж. Гнобил меня нещадно, правил материалы, учил жизни. Получилось, что не зря.
Венера Якупова:
— Редакция «КТ» располагалась на 8-м этаже здания «Идел-Пресс» (ныне «Татмедиа») по адресу: улица Декабристов, 2. «Молодежка» напоминала корабль, который летит под алыми парусами, не страшилась бурь и подводных камней. Атмосфера в редакции была замечательная. Творчеством занимались азартно, над словом работали упорно, темы обсуждали горячо — жизнь кипела! Дружеская команда без колебаний доверяла своему капитану. В разные годы у руля «КТ» стояли креативные личности с большими организаторскими способностями. Это и принципиальный Анатолий Путилов, и бурлящий идеями Владимир Шевчук, и смелая, без оглядки на власть Римма Ратникова. В их командах работали талантливые люди, которые подняли авторитет газеты столь высоко, что наши публикации влияли на ход общественных событий.
— Сначала я работала в отделе комсомольской жизни, — продолжает Римма Ратникова. — Объездила всю республику вдоль и поперек. Так получалось, что у меня было больше всех командировок. Когда я вышла замуж в 1981 году, Путилов говорит: «Все, давайте мужики сами по городам и весям — Римма замуж вышла, больше загружать не будем». Но по итогам года опять у меня получилось больше всех командировок…
Помню первую свою поездку на КАМАЗ, на литейный завод. Переночевала в холодной гостинице, встала в пять утра. Постаралась отнестись к заданию очень ответственно и поэтому выглядеть наилучшим образом — надела меховую дубленку, что по тем временам было большой редкостью, накрасилась, как на бал, надушилась французскими духами. В общем, вся расфуфыренная в шесть утра вошла в трамвай. Весь народ — в рабочих бушлатах и спецовках, строительных шлемах, как один, обернулся на меня: откуда можно в такую рань возвращаться красивым девушкам?
И вся моя командировка чуть не полетела псу под хвост. По системе опознания «свой — чужой» была для них чужая. И тогда я, юная журналистка, сделала один из главных для себя выводов. Чтобы тебе доверяли, рассказывали о своих проблемах и бедах, ты должен быть своим — в той среде и среди тех людей, к которым ты идешь.
Светлана Шайхитдинова, завкафедрой высшей школы журналистики и медиакоммуникаций КФУ, доктор наук, профессор. В 1985–1986 годах — завотделом комсомольской жизни «КТ»:
— У нас не было какой-то заданной политики, потому что у Путилова имелся свой метод руководства, на мой взгляд — хороший: он предоставлял всем возможность самовыражения. Кто к чему тяготел, тот то и делал. Вот, например, Игорь Дурманов любил делать на целый подвал какие-то расследования, репортажи с криминальными сюжетами, покопаться в каких-то подробностях. Он это делал, не глядя на то, что был корреспондентом отдела комсомольской жизни. Нет, обязательные материалы — это само собой, но вот эти расследования были его фишкой, у него в приоритете.
И мне приходилось писать о работе комсомольских организаций. Но это не сводилось к анализу, к проверке какой-то документации. Я этого терпеть не могла. Комсомольский аппарат для меня был какой-то инфраструктурой, инструментом, который выводил на живых людей. Вот, например, едешь в Лениногорск или Буинск, тебя встречают из горкома или райкома комсомола и направляют в первичные организации. А ведь комсомольцы — это тоже живые люди. У них своя работа, досуг, заботы, проблемы — своя каждодневная жизнь.
«В начале 90-х мы заняли такую нишу: газета на русском языке защищает интересы татарского народа, хотя предоставляет слово всем. Газету нередко обвиняли в национализме, но это было связано с общим подъемом национального самосознания»
«ПРИНОСИЛИ ПРОЕКТЫ СОЗДАНИЯ ТАТАРСКОЙ АРМИИ, РЕСПУБЛИКАНСКИХ ДЕНЕГ»
— Римма Атласовна, говорят, вы «поработали» тамадой на свадьбе сослуживца?
— В редакции мы все дружили, выезжали вместе на природу, отмечали праздники, в том числе и личные. У Ильдара Закирова я действительно была на свадьбе тамадой, когда они с Эльмирой Мазитовой создали замечательную журналистскую семью…
— А как обстояло дело с «настоящей» работой?
— Если уж не разбиваться на вопросы, то на несколько лет я уходила на партийную работу, в 1989 году вернулась в газету уже главным редактором, после Шевчука. Выходили мы тогда и три раза в неделю, и еженедельником стали, сейчас уже точно не помню, в какой последовательности. Но редактировала я и то и другое. А еженедельник возник, когда на них мода пошла, начиная с «Комсомольской правды» и ее приложения «Собеседник». Потом «Московские новости» стали еженедельником, наша «Советская Татария» в конце недели стала выпускать «толстушку». Это были 90-е годы, самый «раскаленный» период…
Помните, тогда говорили, что перестройку на первом ее этапе вынесли на себе журналисты? Да, такой был посыл. И у нас в редакции собирались представители самых разных политических векторов, совершенно разной направленности, взглядов. К нам приходили и простые люди, и заметные, в том числе из парламента республики — либералы, центристы, коммунисты, представители татарского крыла, татарского общественного центра, многие другие. Они участвовали в многочисленных круглых столах, свои материалы публиковали, спорили, обсуждали, по какому пути пойдет республика.
В 1989 году была уже совершенно иная обстановка в стране, перемены, перестройка. Она развернулась во всю мощь. Я пришла в газету главным редактором из горкома партии и сразу окунулась в эту жизнь, когда на площади Свободы собирались толпы народа, кричали о суверенитете: за и против. В консервативном состоянии газете оставаться стало просто невозможно. Была уже совершенно новая обстановка и в редакции. И это все тоже стало непросто.
В начале 90-х мы заняли такую нишу: газета на русском языке защищает интересы татарского народа, хотя предоставляет слово всем. Газету нередко обвиняли в национализме, но это было связано с общим подъемом национального самосознания. Противостояния в редакции, тем более антагонизма, не началось. Мы защищали гуманитарные, общечеловеческие ценности. Конечно, боролись за интересы молодой республики, за суверенитет очень жестко высказывались. И авторы у нас разные были, например, приносили проекты создания татарской армии, республиканских денег — их, помню, предлагалось назвать «таты». Как уже было сказано, молодежной газете в силу ее «молодежности» позволялось побольше. Иногда действительно, в запале на наши страницы попадала и чушь собачья с точки зрения сегодняшнего дня. Как мне за такое голову не отвинтили?!
«ДАЛЕКО НЕ ВСЕ НАШИ ПУБЛИКАЦИИ ВЫЗЫВАЛИ ВОСТОРГ»
— Зачем молодежная газета по-взрослому взялась за политику?
— Мы посчитали, что в такой переломный период необходимо участвовать и во взрослой жизни, и именно вот с таких политических позиций. В нашей судьбе появились небывало высокие трибуны. Газету много кто и много где цитировал. На том самом знаменитом I съезде народных депутатов СССР (Москва, Большой Кремлевский дворец, 25 мая – 9 июня 1989 года — прим. ред.), потом в Верховном Совете РСФСР: вот, мол, посмотрите, почитайте, что там татары пишут, что у них там происходит, что они себе позволяют и так далее. В общем, газета была на слуху.
— Какой период в «Молодежке» вам наиболее памятен: работа корреспондентом, заведующей отделом, главным редактором?
— Это разные уровни ответственности. Корреспондентом я еще многому училась, как это бывало в советское время. Какой-то период прошел, прежде чем я стала сносно владеть пером, прежде чем пришло какое-то признание, возникло имя в журналистике.
Для меня самое ценное в 90-х годах — неограниченная свобода и колоссальная самостоятельность редактора. Никто не звонил, не вытаскивал на ковер, не советовал, о чем надо, а о чем не стоит писать. Конечно, я понимала, что далеко не все наши публикации вызывают восторг, тем не менее эту свою линию, которую мы выбрали, очень четко проводили. Этот период свободы на самом деле очень многое дал для республики, она слышала разные мнения, жизнь сама все расставляла по местам. Считаю, что в тот период наша газета внесла свой вклад в обретение республикой своего достойного статуса. Прежде всего это было право татарского народа на свой язык, традиции, образование, культуру и так далее. Конечно, об этом писали и татароязычные газеты, но их читали только татары. А наша газета была на русском, то есть в том числе и для тех татар, которые потеряли свой язык. И представители всех других наций имели доступ к тому, «что там татары замышляют». И политика взвешенного, равного отношения ко всем народам и нациям родилась тогда, потому что все могли громко о своих правах заявлять и быть услышанными.
— Где больше ощущалось влияние газеты — в городе или на селе?
— В государственных структурах. Ее читали во всех кабинетах, и я знаю, что и в башнях московского Кремля ее читали и цитировали. Мы «включались», когда какие-то аргументы нужно было найти и для центра, чтобы по публикациям можно было понять, чего люди в Татарстане добиваются, чего хотят, чего требуют.
— Как вы считаете: газета добилась тех целей, которые тогда перед собой ставила?
— Ну как же — республика добилась многого. А наша газета была и рупором, и оппозицией, и опорой для власти, для того же крыла татарских депутатов. Она для них стала трибуной; мы старались, чтобы их услышали.
Венера Якупова: «На моих глазах творилась новейшая история Татарстана. И я рада, что не упустила свой шанс стать летописцем исторических событий на страницах газеты «Молодежь Татарстана»
«КРЫМСКИЙ ВОПРОС»: ЗА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ДО РЕФЕРЕНДУМА
— Какие материалы, на ваш взгляд, были наиболее заметными в период вашего редакторства?
— Всех не упомню, но прежде всего надо сказать про Венеру Якупову, которая написала серию материалов о крымских татарах, о суверенитете республики.
Венера Якупова:
— Помню, в 1989 году в редакцию пришло письмо от читателя с вопросом «Есть ли своя земля у крымских татар?» В поисках ответа я отправилась в Крым и столкнулась с вопиющими фактами нарушения указа Михаила Горбачева о возвращении крымских татар на родину. Крымских татар не прописывали, без прописки не брали на работу. Им приходилось жить в землянках, палатках в чистом поле. Чтобы обратить на себя внимание, люди шли на крайние меры — выходили на пикеты и митинги, демонстрации. А были случаи — от отчаяния обливались бензином и сжигали себя. Потому что было негласное указание — не писать о проблемах крымских татар. Почти все центральные СМИ замалчивали эту тему. Тогда, в 1989 году, по материалам этой командировки у меня вышла публикация в «Комсомольце Татарии» «Родина или смерть!» с фотографиями Дмитрия Бунтукова, который сделал потрясающий фоторепортаж из тех мест, где мы были. Резонанс был огромный! К нам пошли отклики из разных точек Советского Союза — Казахстана, Узбекистана, Кабардино-Балкарии, Крыма, Москвы, Ленинграда… Статью обсуждали на собраниях крымских татар, выносили резолюции и присылали их нам с многочисленными подписями. Нам писали, что газету «Комсомолец Татарии» передают из рук в руки, читают со слезами на глазах большое количество крымских татар, им очень важно получить поддержку прессы. «Ни одна газета не решалась писать о нас. Пожалуйста, пишите!» — просили далекие читатели. Мне не раз пришлось побывать в Крыму, чтобы помочь прорвать информационную блокаду вокруг темы возвращения крымских татар на свою историческую родину.
Через несколько лет после выхода статьи «Родина или смерть!» я с изумлением увидела пожелтевшие страницы газеты с ней на татарском пикете перед ялтинским горисполкомом. Назвала себя, и меня тут же пригласили в палаточный лагерь. Как оказалось, его только что покинула известный поэт Белла Ахмадулина. Она несколько дней провела с пикетчиками в знак солидарности, организовала письмо-обращение к властям в защиту крымских татар и попросила подписать его российских писателей Булата Окуджаву, Фазиля Искандера, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и других. Копию этого обращения повесили на веревку, ограждавшую лагерь, вместе с газетой «Комсомолец Татарии».
Помню беседу с одним из пикетчиков — 96-летним аксакалом Тухтаром Османовым. Он сидел у палатки, на пиджаке — боевые награды. До войны был садовником в ялтинском доме великого русского писателя Антона Чехова. Тухтар-ага вспомнил, когда в 1944 году пришли выселять его семью, сестра Чехова Мария Павловна заступилась за них. Красноармеец обрушил на нее такую брань, что Чехова упала в обморок. «До сих пор храню ее письма», — сказал крепкий старик и достал из кармана послание Марии Павловны Чеховой. Не веря своим глазам, я их читала. Мария Павловна с любовью вспоминала попавших в немилость соседей. Для меня та встреча с моими читателями — одно из самых ярких воспоминаний в жизни. За один день увидеть, сколько людей участвовали в борьбе за справедливость!
Прошло много лет, а порог моего кабинета до сих пор переступают посетители, которые спрашивают: «А вы крымская татарка?» Они не могут поверить, что автор статей в защиту крымских татар — казанская татарка. Вот как долго может жить печатное слово! Со временем мне пришлось даже выпустить книгу «Крымские татары, или Привет от Сталина!», куда я включила все свои публикации на эту тему.
Командировка в Крым сильно повлияла на мое мировоззрение. Я осознала, как важно сохранять государственность, национальную культуру, самобытность, родной язык, традиции. Поэтому в 1993 году со страниц «Молодежи Татарстана» обратилась к читателям с просьбой поделиться увиденным и пережитым с того времени, как республика взяла курс на обретение своей государственности. В газете появилась новая рубрика «100 историй о суверенитете». Под этой рубрикой с августа 1993 года по март 1995-го выступили десятки участников и свидетелей исторических событий в нашей республике. Я сама опрашивала активных участников исторического процесса — от президента РТ до рядовых граждан — и делилась их историями с читателями, которым нужно было простым доступным языком изложить сложнейшие политические вопросы.
На моих глазах творилась новейшая история Татарстана. И я рада, что не упустила свой шанс стать летописцем исторических событий на страницах газеты «Молодежь Татарстана». Вспоминаю то время с большим удовольствием…
«У нас талантливые люди раскрывались быстро. Я, как редактор, старалась создавать им условия. Хочется думать, что есть у меня такая интуиция, нюх на талантливых людей»
ДРУГИЕ «ЗОЛОТЫЕ ПЕРЬЯ»
— У нас талантливые люди раскрывались быстро, — Ратникова согласна с хрестоматийным тезисом про «кадры, которые решают все». — Я, как редактор, старалась создавать им условия. Хочется думать, что есть у меня такая интуиция, нюх на талантливых людей.
Звонкие и даже знаменитые имена были. Диас Валеев вел при редакции «Литературную мастерскую». Из нее вышли писатели Ахат Мушинский, Александр Воронин — не смогу всех перечислить, их много. Думаю, что «Литературная мастерская» дала успешные посевы.
— Один из интернет-источников утверждает: «Расцвет издания пришелся на начало 90-х, когда его возглавляла Римма Ратникова… Во время бурных событий в республике, когда Татарстан отстаивал суверенитет, тираж „Молодежки“ превышал 100 тысяч экземпляров». Ваш комментарий?
— Да, был такой период, когда наш тираж превышал 100, а может и 120 тысяч, и это даже больше, чем у «Татарстан яшьлэре». Но это было при Путилове. То времена комсомольско-молодежных строек, комсомольско-молодежных бригад, по нынешним временам это действительно гигантский тираж. А Володя Шевчук, из редакторского кресла перешедший в агентство печати «Новости», оставил мне в наследство уже где-то тысяч 30 экземпляров. Этим тиражом мы держались несколько лет, а следующему редактору я оставила примерно 24 тысячи. С печатными изданиями это была такая общая ситуация в стране. Тем не менее с таким тиражом мы держались практически где-то на уровне 90 процентов самоокупаемости, потому что уже появилась реклама, да и сама газета у нас по цене и по качеству была не из дешевых. Государственная поддержка была, но невеликой, и мы даже на планерках обсуждали, не приватизировать ли газету, взять в свои руки.
— Не решились?
— Не то чтобы не решились, а я сама, как редактор, была этому внутренним противником. Считала, что газета «Молодежь Татарстана» нужна республике. В начале 1990-х мы перерегистрировали газету по новому закону о печати и коллектив редакции стал соучредителем издания.
— Редакция газеты — это организм или механизм?
— На мой взгляд — конечно, организм. Он живой, но живет в рамках, задаваемых редактором. Живое существо, очень особенное. И он сложен из многих других живых талантливых существ, чем и сложен (извините за каламбур). Но если редактор требует только «поди, подай, принеси, напиши так, а не эдак» — тогда это механизм. Но, думаю, этот вариант в настоящей журналистике не проходит, как сегодня говорят: продукт не будет успешным, не принесет результата.
К сожалению, сегодня ушла творческая самостоятельность редакций. Ну или свелась к минимуму. Это чувствуется. Ощущается реализация планов, жестких заданий, которые журналисты должны механически выполнять. А чувства, эмоции, анализ ушли на второй план. Пропали какие-то журналистские находки, которыми мы гордились. Приезжал человек из командировки, рассказывал, вытаращив глаза, о том, что видел, чего нового узнал, как что-то и где-то там происходит. И мы все это обсуждали. Вот это ушло из редакций. С запахом типографской краски, по-моему, ушло.
Люди жили себе и жили, а мы просто описывали их жизнь. И всем это было интересно. Помню, в 90-е годы целая деревня подписывалась на нашу газету, ничего другого не читая. Название ее — Венета, там было около 200 подписчиков. Я не знаю, как они пережили закрытие газеты «Молодежь Татарстана»…
«В Казани, в республике — огромное количество молодежи, и вся она сейчас — в интернете, в гаджетах своих сидит»
ПОЧЕМУ УТОПЛА «СВЯЩЕННАЯ КОРОВА»?
— Когда, по вашим ощущениям, возникла угроза закрытия?
— Думаю, все началось с «павловской реформы» (денежная реформа в СССР, известная как «павловская реформа» по фамилии премьер-министра СССР Валентина Павлова, — обмен крупных денежных банкнот, проведенный в январе— апреле 1991 года. Новые цены стали в три раза выше предыдущих – прим. ред.). Не сразу, но неумолимо нарастала инфляция, в результате буханка хлеба вместо 16 копеек стала стоить тысячу рублей. Вот это был самый тяжелый период: проводишь подписку, за нее приходят деньги, которые надо на год растянуть, а они заканчиваются за два месяца, потому что обесценились. Хоть умри!
Дальше — больше. До рыночных отношений редакции не платили за печать, за распространение, даже зарплата поступала извне. По новым правилам, законам все это прекратилось, деньги надо было зарабатывать самим. Как-то выживали: за счет рекламы, тиража и розницы, небольшой государственной поддержки. Но она не была определяющей в наших финансовых делах.
— Бывшим партийно-советско-комсомольским газетам пришлось нелегко. Причем всем, вне зависимости от ранга. Но многим, даже большинству, все-таки выжить удалось. Почему не нашей «Молодежке»? Я, например, думал, что для республики она что-то вроде священной коровы. Что вековому раритету утонуть не дадут… Какой пункт из предложенных ниже вы бы подчеркнули?
«МОЛОДЕЖЬ ТАТАРСТАНА» ЗАКРЫЛАСЬ, ПОТОМУ ЧТО…
- Не выдержала рыночных реформ
- Не выдержала конкуренции (главным образом со стороны электронных СМИ, включая интернет-издания и социальные сети)
- В публикациях исчез человеческий фактор
- Упал уровень профессионализма сотрудников
- Не нашлось настоящего главного редактора — лидера во всех отношениях
— Наверное, понемножку всего есть. И еще, видимо, были какие-то субъективные моменты. Что касается частой смены редактора (за последние 7 лет в газете сменились три редактора — прим. ред.) — это очень плохо для издания, потому что редактор приходит со своей рамкой, видением. И если газета, как маятник, вдруг резко меняет направление, прежние читатели от нее уйдут. По крайней мере, такая вероятность очень высока. Мы пережили это в начале 90-х годов, когда как бы заново собирали своего читателя.
— Итак, главная причина афронта последней версии «МТ»…
— В том, что она утратила своего читателя. А восстановить его не удалось. Насколько я знаю, пытались организовать нечто альтернативное и только зря деньги потратили, скажем так. А ведь в этом медиа-секторе была и остается незанятой огромная ниша, огромный фронт работ. В Казани, в республике — огромное количество молодежи, и вся она сейчас — в интернете, в гаджетах своих сидит.
В истории нашей «Молодежки» были периоды, когда она надолго закрывалась — на годы. Например, во время Великой Отечественной войны. Сейчас, слава богу, не война, так что возродить молодежное издание и нужно, и вполне возможно. При условии, что оно сумеет найти общий язык с теми, с кем будет разговаривать…
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 16
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.