Владимир Саламатов: «Международные институты сегодня потеряли свою эффективность. На этом фоне торговая война между двумя крупнейшими игроками мировой торговли — это очень серьезно» Владимир Саламатов: «Международные институты сегодня потеряли свою эффективность. На этом фоне торговая война между двумя крупнейшими игроками мировой торговли — это очень серьезно» Фото: © Алексей Куденко, РИА «Новости»

«Одной из основных причин Великой депрессии было как раз повышение пошлин на алюминий и сталь»

— Торговая война США с Китаем не выходит из топа мировых новостей уже достаточно давно. Многие и забыли, с чего все началось. В чем глубинные причины этого глобального противостояния?

— На протяжении более чем 20 лет американские компании размещали новые производственные мощности в других странах. Америка была лидером глобализации и формировала правила международной торговли — от создания всемирной торговой организации до выстраивания зон свободной торговли. При этом в конце прошлого века огромное количество производств крупнейших транснациональных корпораций было выведено из Соединенных Штатов в Юго-Восточную Азию, прежде всего в Китай. Это позволило обеспечить низкие затраты на производство товаров при их достаточно высоком качестве благодаря не только выводу туда сборочных цехов, но и передаче технологий. И это при необыкновенном умении китайцев воспроизвести все, что в руки попадет, привело к перетеканию ноу-хау из США в КНР, что в целом ряде случаев производилось без должного оформления прав на интеллектуальную собственность. В итоге это вызывало появление конкурентов для американских компаний на мировых рынка. Huawei — один из примеров. Такая ситуация складывалась в особенности в отраслях, связанных с электроникой.

Давайте теперь посмотрим, к чему подошли Китай и США во взаимной торговле, с чем столкнулся Дональд Трамп на посту президента: дефицит в торговле США с Китаем составлял в 2017 году 335,4 миллиарда долларов, или 1,8 процента ВВП Америки. Это колоссальная цифра. Если сюда добавить дефицит торгового баланса между США и Европейским союзом, который по 2017 году равнялся 107 миллиардам, то получится, что больше 2,5 процента ВВП Штатов — это сумма проигрыша США своим двум основным торговым партнерам. Естественно, что у популиста Трампа это не могло не вызвать желания поменять правила игры.

В США к тому времени многие производства, особенно в металлургии и автомобильной промышленности, были вынуждены закрыться. Рядом находятся Мексика и Канада, которые создали с США зону свободной торговли. Промсборка, например, автомобилей была во многом переведена из США в Мексику. В США это высвобождало огромное количество рабочих рук. На конкурентном рынке производства алюминия и стали многие страны также предлагали продукцию по ценам ниже себестоимости в США.

Кроме того, на многие виды товаров из ЕС и Китая, поставляемые в США, пошлины были ниже, чем на одноименные товары, которые поставлялись из США в эти страны. Трамп, как настоящий бизнесмен, этого терпеть, конечно, не стал.

В первую очередь многое было пересмотрено в рамках НАФТА — торгового соглашения США с Канадой и Мексикой. Сейчас заканчивается война, которую Трамп объявил НАФТА: установленные в прошлом году ввозные пошлины на алюминий и сталь из Канады и Мексики заменяются квотами.

Следующий целью торговой войны стал, конечно, Китай. Первое, что против него предприняли США, помимо стали и алюминия, — увеличили тарифы на 30 процентов на китайские солнечные батареи. Дальше США начали вводить пошлины на другие группы китайских товаров. К примеру, на игрушки пошлины подняли до 100 процентов, на обувь до 93, на одежду до 90. Если в начале начатой Трампом торговой войны средняя пошлина на китайские товары в США составляла 3,1 процента, то сегодня она достигла 50,6. Из общего объема импорта Америки из Китая в 522 миллиарда долларов стоимость товаров, которые сегодня находятся под увеличенными пошлинами, составляет 200 миллиардов долларов.

— Для Китая это оказалось сильным ударом? Или стоит верить заверениям Пекина, что от американских пошлин и санкций китайской экономике ни жарко ни холодно?

— С одной стороны, действия Трампа — это сильный удар по Китаю. Конечный-то плательщик за китайские товары находится в США, поэтому спрос начинает сужаться, из-за чего китайский экспорт сокращается. Для того, чтобы компенсировать падение американского спроса, Китаю необходимо искать новые рынки.

С другой стороны, у Китая тоже есть серьезный рычаг воздействия. Пекин накопил обязательств США по внешнему долгу на огромную сумму — более 1 триллиона долларов. До недавнего времени КНР была крупнейшим держателем американских гособлигаций. Недавно Китай опередила Япония.

В целом в ходе торговой войны Китай не сдал свои позиции, не принял американские условия и правила игры, в итоге соглашение на условиях Трампа не состоялось.

— Есть ли еще перспективы достичь компромисса или переговоры после ряда провалов окончательно зашли в тупик?

— Штаты не хотят тормозить в своем напоре. Все, что связанно с давлением на Huawei, с невозможностью использования операционки Android от Google в новых моделях смартфонов этой китайской компании, загоняет ситуацию в тупик. Китайская электронная промышленность, конечно, очень зависит от американских технологий. Если взять ту же Huawei, то эта компания на 11 миллиардов долларов в год осуществляла закупку комплектующих в США. Может ли Huawei достаточно быстро перестроиться? Это точно приведет к определенному провалу в объемах производства. Также придется потратить дополнительные ресурсы и, самое главное, время на разработку собственных технологий. Но китайцы на это идут. Huawei уже заявил о выпуске собственной операционной системы. Китай четко дал понять, что не готов сдавать свои позиции.

— Насколько американо-китайская торговая война опасна для мировой и, в частности, для российской экономики?

— Если развязанная Трампом торговая война продлится (по данным Института мировой экономики Петерсона, США могут к концу года довести средневзвешенный тариф на китайские товары до 96,7 процента), то Китай будет вынужден направлять невостребованную в США продукцию по демпинговым ценам на другие рынки. Соответственно, под ударом окажется производство в третьих странах, которые не смогут конкурировать с дешевым китайским импортом. Китайцы могут предложить, в том числе и на российском рынке, большое количество очень дешевой и достаточно качественной продукции. Более того, Китай будет заинтересован в снижении издержек. Он снизит потребление энергетических и иных ресурсов и начнет искать поставщиков более дешевых полезных ископаемых, сокращая зависимость от устоявшихся торговых связей, в том числе с Россией.

Следует также учитывать, что эта критически развивающаяся ситуация происходит на фоне замедления мировой экономики. Рост мировой торговли в этом году, по прогнозам, составит только 2,6 процента, и это при том, что до этого торговля ежегодно росла более чем на 3 процента. Одновременно с этим снижаются международные авиаперевозки, производство и продажа автомобилей, сельскохозяйственного сырья и т. д.

— Торговая война может спровоцировать мировой экономический кризис?

— Конечно. Почти 100 лет назад, в 20–30-е годы прошлого века, одной из основных причин Великой депрессии было как раз повышение пошлин на алюминий и сталь. Сегодня также весьма сложно удержать мировую торгово-экономическую ситуацию от тотального разрегулирования. Какое-то время назад была достаточно эффективная система ВТО. Сегодня она работает очень слабо. Была очень сильная организация объединенных наций, эффективность работы которой мы сегодня тоже почти не замечаем. Многие другие международные институты сегодня потеряли свою эффективность. На этом фоне торговая война между двумя крупнейшими игроками мировой торговли — это очень серьезно.

«Я не думаю, что китайцы что-то специально делают, или тянут и ждут, когда же там Трамп свалится» «Я не думаю, что китайцы что-то специально делают или тянут и ждут, когда же там Трамп свалится» Фото: © Наталья Селиверстова, РИА «Новости»

«для китайцев нормально, когда 15 поколений работают на воплощение одной идеи»

— Есть мнение экспертного сообщества, что китайцы специально срывают торговые переговоры, чтобы ослабить позиции Трампа накануне президентских выборов 2020 года. Дескать, китайцы надеются, что Трампа прокатят, к власти в Штатах вновь придут демократы-глобалисты, которые быстренько отменят все пошлины и вообще отмотают ситуацию назад. Согласны?

— Изменение глобальной политики США, даже если будет избран другой президент, не произойдет одномоментно. Запущенные механизмы торговой войны имеют огромную инерционность. Поэтому никаких мгновенных перемен я бы не ожидал. Это первое.

Второе. Реальная экономическая ситуация в США с точки зрения безработицы и многих других остро стоящих вопросов за три года нахождения Трампа в Белом доме улучшилась. Многие компании вернули свои капиталы обратно в Америку что, безусловно, позитивно сказалось на ее экономике. Русский след в избрании Трампа оказался мифом. Это также дало ему большой плюс. Поэтому говорить о том, что Трамп не сможет переизбраться на второй срок, я бы не спешил.

— То есть китайские усилия вынудить США пойти на уступки в торговле напрасны?

— Не совсем так. У китайцев в отличие от европейцев и американцев другая ментальность. Для них и 300 лет не срок. Для нас 20 лет — это уже за рамками планируемого будущего. Нужно все успеть сегодня. А для китайцев нормально, когда 15 поколений работают на воплощение одной глобальной идеи. В соответствии с этой ментальностью они и ведут себя, понимая, что сдавать свою вторую в мире экономику у них нет морального права перед будущими поколениями. Посмотрите, насколько изменилась внутренняя ситуация в Китае за небольшой по историческим меркам промежуток времени. Все накормлены. Города стремительно становятся одними из самых современных в мире. Все большее количество людей начинают жить в условиях, привычных европейцам и американцам. В Китае активно и успешно борются за улучшение экологической ситуации. Наш газ, который пойдет к ним, будет одним из важных элементов этой борьбы, поскольку заменит собой уголь, являющийся главным загрязнителем окружающей среды. Принимая во внимание все это, я не думаю, что они что-то специально делают или тянут и ждут, когда же там Трамп свалится.

— Есть мнение экспертов в области китаистики и экономики о том, что Китай — это колосс на глиняных ногах, внутри которого масса экономических пузырей, статистика непрозрачна, а то и фальсифицирована и так далее. А вы, что же, видите в КНР одни успехи?

— Конечно, в Китае есть большие проблемы, прежде всего в финансовой сфере. Сильные пузыри имеют место в банковской сфере, поскольку многие кредиты выдавались по решению партии и правительства. Есть проекты, которые оказались неэффективными. Наверняка есть какие-то элементы коррупции, и так далее. Но все-таки при наличии такого гигантского внутреннего рынка и при их активной и прагматичной политике в рамках проекта «Один пояс — один путь», я думаю, запас прочности у Китая большой. Ведь что такое «Один пояс — один путь»? Это не просто движение товаров из одной точки на карте в другую. Например, Алжир китайцы в этот путь тоже включили, хотя, казалось бы, в Европу через Алжир странновато везти товары. Но он входит в периметр этого пути вместе с Пакистаном и другими странами. Китайцы активно ищут и осваивают новые рынки, понимая, что американский может для них сузиться или вообще закрыться. Для китайцев один путь — это философское понятие. Это движение в направлении поиска мест для вложения своих капиталов и сбыта товаров. Китайские товары сегодня обладают достаточно высокими потребительскими свойствами по всей ценовой линейке, от люксовых до самых дешевых.

Я не имею никаких данных о том, что Китай находится на грани катастрофы и там будет какой-то взрыв. Нет. Даже с учетом того, что у них есть особая политика на северо-западе в отношении уйгуров и проблемы с акциями протеста в Гонконге, там нет никаких восстаний.

При этом товаропоток из Китая в Европу каждый год нарастает на 15–20 процентов. Я уверен, что у Китая есть достаточный запас прочности для того, чтобы пережить торговую войну со Штатами. Не забывайте и то, что огромная и достаточно монолитная китайская диаспора распространена по всему миру, и, если потребуется, она окажет помощь родине.

— США усматривают для себя геополитическую угрозу в китайской политике «Один пояс — один путь»?

— США — это самая мощная экономика в мире, поэтому они вряд ли испугались этого китайского проекта. Конечно, потеря каждого доллара американцам неприятна, но я не думаю, что торговая война — это именно ответ на «Один пояс — один путь». Идет проверка на прочность — чья экономика сильнее. Трамп прошел жизненный путь бизнесмена, и он привык действовать как в бизнесе, а там побеждает самый сильный и конкурентоспособный. Но если твой конкурент или контрагент достаточно силен, ты ищешь компромисс. Исходя из этого, мне кажется, что в конечном итоге компромисс между Штатами и Китаем будет найден. В США прекрасно понимают: если китайцы начнут массово сбрасывать накопленные ими доллары и переводить их в любую другую валюту — это будет разрушительно как для Америки, так и для всей мировой экономики. Есть взаимные сильные стороны, на основе которых стороны станут искать паритет и на которые он будет опираться. Китайцы подождут.

«НАША ЗАДАЧА — ДАТЬ ПОВОД СЧИТАТЬ СЕБЯ СИЛЬНЫМИ»

— Могут Штаты ввиду противостояния с Китаем пойти на сближение с Россией, самые жесткие санкции в отношении нашей страны, к примеру, отменить?

— Вопрос санкций многофакторный и достаточно сложный. Не надо ждать их отмены. Нам самим надо четко осознать как свои сильные стороны, так и, мягко говоря, не очень. У нас громадная территория, огромные запасы полезных ископаемых, грамотное население, большой экономический потенциал, но пока что, с точки зрения участия в мировой экономике, мы не столь значимы. Наша доля в мировой экономике и торговле всего 2 процента. Однако мы имеем огромное влияния на мировую политику и военную сферу. Есть ли альтернатива нашим полезным ископаемым? В той или иной степени есть, но не во всех сферах, и это пока некритично. Выгодно ли с нами сотрудничать? Конечно, выгодно.

— В общем, несмотря на российские 2 процента, американцы и китайцы будет пытаться склонить нас на свою сторону и между ними развернется негласное соперничество за партнерство с Россией?

— Для России важно вести такую политику, чтобы и китайцы, и американцы видели в нас сильные стороны. Подчеркиваю, не для них важно, а для нас важно. Это наша задача — дать повод считать себя сильными. Наша главная задача сейчас — развивать экономику, увеличивать нашу долю в мировой экономике. Неслучайно Владимир Путин своим прошлогодним указом поставил задачу в ближайшие шесть лет удвоить объемы неэнергетического экспорта, в том числе продукции машиностроения и агропромышленного комплекса, а также объем экспорта услуг. Ориентация на достижение конкурентоспособности нашей продукции на мировых рынках — это главный драйвер развития высокотехнологичных отраслей, в целом развития экономики.

«России надо вести прагматичную политику и везде, где возможно, использовать китайцев в качестве партнеров» «России надо вести прагматичную политику и везде, где возможно, использовать китайцев в качестве партнеров» Фото: kremlin.ru

«если НАдеваем мешок на одну голову, то российский орел видит уже не так хорошо»

— Россия и Китай все больше поддерживают антиамериканские режимы по всему миру — от Сирии и Ирана до КНДР и Венесуэлы. Это скоординированная позиция и чего добиваются Москва и Пекин?

— Не хочу затрагивать политические аспекты, напомню только, что Россия и Китай входят в Шанхайскую организацию сотрудничества, которая в том числе преследует и оборонные цели. Поэтому на уровне руководителей государств, наверное, рассматриваются и военно-стратегические совместные планы или координация усилий в этом направлении.

Наша страна предпринимает все необходимые усилия и действия, чтобы быть значимой и на площадке ООН, и на площадке ВТО. Сегодня вступили в альянс с одними, завтра — с другими. У России со всеми странами должен существовать диалог. Маргинализировать какое-то государство и отказываться от сотрудничества с ним только потому, что оно кому-то не нравится, нельзя. Если кто-то с кем-то категорически отказывается общаться — значит, должна появиться третья страна, которая будет поддерживать диалог с обеими сторонами. Иначе все может дойти до коллапса.

— Западные СМИ обвиняют Россию и Китай в том, что они хотят поссорить США с Евросоюзом. Есть под этими обвинениями какие-то основания?

— Я думаю, что Европа и США и дальше будут активно сотрудничать между собой, обмениваться технологиями, товарами и так далее. Сейчас в отношениях между США и Европейским союзом возникла некая усталость. Это касается европейских лидеров, которые в определенной степени стали тяготиться ролью младших братьев и сестер американских руководителей. Эти чувства разделяют и граждане европейских стран. Прошедшие выборы в Европейский парламент говорят о том, что забота о национальных интересах выходит на первый план. В первую очередь это связано, наверное, с миграционной политикой, налоговыми делами. Во Франции в Германии есть достаточно серьезные проблемы, страны бывшего Восточного блока многим недовольны. Есть масса внутриевропейских проблем и задач, которые необходимо решать. Поэтому происходят изменения и в Европарламенте, и в персональном составе лидеров европейских стран. Россия и Китай здесь ни при чем.

— А в экономическом и технологическом плане Китай может стать не только главным партнером, но и союзником России, поспособствовать модернизации нашей экономики?

— России надо вести прагматичную политику и везде, где возможно, использовать китайцев в качестве партнеров, не только финансовых, но и в области технологий. Но китайцы очень прагматичные люди, особенно в вопросах возврата собственных средств. И там, где им дают послабления, они это пространство заполняют с огромным удовольствием. Китайцы очень сложные переговорщики: если ты что-то не просчитал, то они сделают это за тебя и в свою пользу. Поэтому я бы активно стремился к взаимодействию с китайцами, но с оглядкой на эту их особенность.

В то же время, под лежачий камень вода не течет. России надо поддерживать и развивать отношения со старыми и искать новых партнеров и союзников. Для нас это очень важно. Европейский союз для нас — это партнер номер один в силу нашей европейской ментальности, культуры и устоявшихся связей, но совершенно очевидно, что Китай для нас имеет не меньшее значение. Мы должны понимать, что наш орел не зря имеет две головы, которые смотрят и на восток, и на запад. Поэтому если надеваем мешок на одну голову, то российский орел видит уже не так хорошо. Мы должны смотреть в обе стороны и выстраивать равновесные международные отношения.