ПРЕЗИДЕНТ ВТБ 24 РАССКАЗАЛ О ПИРАМИДЕ БАНКА МОСКВЫ

После того, как Внешторгбанк  купил Банк Москвы, общественности стало известно, что далеко не только американские банки умеют строить никому не видимые пирамиды всего лишь на выдаче необеспеченных кредитов. О том, какими схемами пользовались при этом в столичном банке, виноват ли в этом Лужков и как будут спасать проблемный актив, рассказал президент-председатель правления ВТБ 24 Михаил Задорнов.

ЗАЧЕМ БАНКУ «СЕРП И МОЛОТ»

– Каков реальный размер дыры в Банке Москвы?

– Реальные вложения государства составляют не 295 млрд. рублей, а 150 млрд. рублей. 


– Это почему?

– Банк Москвы, как мы смогли сделать вывод после получения операционного контроля, состоит из  двух банков. Один банк – здоровый, с работающими активами на 500 млрд. рублей, второй – «банк Бородина», в котором 368 млрд. рублей кредитов, выданных либо связанным с ним компаниям, либо внутренним SPV и внешним оффшорам без залогов, либо промышленным предприятиям, которые банк не должен был кредитовать и в которых был явный интерес менеджмента или города. Это активы типа бассейна «Чайка» или завода «Серп и Молот», которые явно не имели коммерческого значения. Бизнес этих компаний не мог генерировать прибыль,  достаточную для погашения этих кредитов. Мы считаем, что под этот портфель должно быть создано 250 млрд. рублей резервов по МСФО. Часть кредитов вернется, конечные потери могут составить 150 – 170 млрд. рублей.

– Эти кредиты еще обслуживаются? 



– Часть обслуживается, часть – нет. Резервы должны быть созданы на 250 млрд. рублей потому, что по требованиям МСФО под кредиты без залога надо создавать стопроцентный резерв, а под 180 млрд. рублей нет никаких залогов. Многие кредиты выданы на оффшорные компании и де-факто были внутренней пирамидой по обслуживанию ранее выданных кредитов. Поэтому какие-то потери – мы не можем сказать сейчас, сколько – будут в любом случае. 



«ОНИ СЧИТАЛИ БАНК СВОЕЙ ВОТЧИНОЙ»

– Но ваш прогноз по списанию – 150 – 170 млрд. рублей? 



– Я сужу по сводным данным, которые сейчас имеет менеджмент Банка Москвы, но, к сожалению, меньше 150 – 170 млрд. рублей – не будет. Потому что фактически в "банке Бородина" стоят деньги, которые он использовал для скупки акций банка для себя. Тот пакет, который он приобрел, был куплен за счет кредитов Банка Москвы. Здесь есть кредиты, которые изначально шли на обслуживание других кредитов, выданных на оффшорные компании. Эта пирамида камуфлировала убыток банка, его овеществлением являются 150 – 170 млрд. рублей. Здесь, помимо личных интересов Бородина, Аллалуева и других, есть и ошибки бизнес-стратегии. Последняя, судя по всему, была максимально проста. Они считали банк своей вотчиной. При этом отдельная тема – куда смотрело правительство Москвы, которое до определенного момента владело контрольным пакетом банка. Что эта схема была построена в последний год, когда под Лужковым зашаталось кресло, – иллюзия. Эти схемы строились с 2001–2003 годов. Так вот, стратегия была проста и понятна и, к сожалению, не являлась для российского банковского бизнеса новой: выдать кредит на компанию – за счет бизнеса этой компании обслуживать кредит – через 5–7 лет получить эту компанию в свою собственность. Например, часть кредитов была направлена на приобретение офисов для Банка Москвы, которые потом сдавались в аренду самому Банку Москвы, а реально владельцами были оффшоры и SPV. Десятки офисов банка почему-то находятся не на балансе банка. Я могу пояснить на примере ВТБ 24. Часть офисов у нас в аренде, часть в собственности. 

 – Ну вот когда вы упадете, тогда мы все и узнаем.

– Устойчивость ВТБ 24 ни у кого не вызывает сомнений. Я отвечаю за свои слова. Все офисы, которые находятся в собственности ВТБ 24, стоят на балансе банка. Мы не используем схему, которую рынок в первый раз узнал, когда Александр Смоленский продавал СБС-Агро.

ЦЕНА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВТБ – 100 МЛРД.

– Эти оффшоры на кого записаны? Офисы вообще можно вернуть? 



– Это следующий вопрос. Точно так же выдавался кредит Инвестлеспрому, где 60 млрд. рублей кредитов, но где Банк Москвы владеет только 19 процентами. А кто является основными владельцами – вопрос. Есть подозрение, что Бородин и товарищи имеют некое отношение к этим компаниям. Так вот, Банку Москвы надо создать 250 млрд. рублей резервов. Сам план оздоровления четко разделяет ответственность  между двумя сторонами. Менеджмент ВТБ не отказывается от своей ответственности за все решения, связанные с поглощением Банка Москвы, и цена этой ответственности – 100 млрд. рублей, которые дополнительно вкладываются в капитал банка. А вот ответственность государства, Центрального банка выглядит так: 295 млрд. рублей – это заём, а 150 млрд. рублей – приведенная к 1 июля выгода Банка Москвы от предоставления займа по льготной ставке. Фактически Центральный банк и ВТБ делят ответственность за финансовое оздоровление «Банка Москвы». Задача менеджмента – сделать конечную сумму потерь минимальной за счет того, чтобы прежние акционеры вернули активы на баланс банка. И менеджмент «Банка Москвы» уже работает над новой бизнес-стратегией.

– 368 миллиардов рублей – это финальная цифра? 



– На начало июня было 368 миллиардов, сейчас может быть 365 или 366 миллиардов рублей. Не все эти кредиты проблемные. Около 118 миллиардов рублей было выдано Инвестлеспрому, винно-водочному холдингу (заводу «Корнет», московскому межреспубликанскому винному заводу), есть вложения в кинотеатры...

– Что за кинотеатры? 



– Московские кинотеатры. Около 1,5 миллиарда рублей кредитов, которые вложены в реконструкцию московских кинотеатров. Удивительный бизнес для банка. Сфера кинопроката, во-первых, достаточно специфическая, во-вторых, не является высокорентабельной, в-третьих, в стране реализуется целый ряд таких проектов. Для меня очевидно, что стратегия Бородина заключалась в том, чтобы получить за счет кредитов ряд активов, в первую очередь, в сфере недвижимости, а затем вместе с правительством города размыть долю города, что и было успешно сделано, сконцентрировать управление таким образом, чтобы без менеджмента банка нельзя было принять стратегическое решение, и затем продать банк и страховую группу инвестору. 



В БАНКЕ МОСКВЫ ГОТОВИЛИСЬ К ОТСТАВКЕ ЛУЖКОВА

– Зачем продавать иностранному инвестору, если и так можно прекрасно пилить бюджет?

– До какого-то момента можно, но никто не гарантирует, что патрон и покровитель будет вечным.
– Но отставка Лужкова ведь случилась неожиданно. 

– Не могу сказать. Подготовка к этому в банке шла достаточно давно.

– А почему вы так быстро купили Банк Москвы, неужели нельзя было внимательно посмотреть? 



– Что значит – быстро? 

– Сделка состоялась очень быстро.

– Это иллюзия. Первые разговоры с правительством Москвы начались в октябре–ноябре 2010 года. Соответственно, приобретение состоялось в феврале–марте 2011 года, операционный контроль над банком был установлен только 21–22 апреля. В прессе существовало мнение, поддерживаемое целым рядом официальных лиц, что надо объявить тендер, провести конкурс по закону по приватизации. Я вам говорю как банкир, и события это подтвердили – сделка была затянута, что позволило вывести с баланса банка дополнительные активы. 



КТО ЗАТЯГИВАЛ СДЕЛКУ?

– Кто затягивал? 



– Менеджмент Банка Москвы. Банк – такая организация, в которой, если менеджмент не лоялен собственнику, он может за две недели изменить до неузнаваемости баланс банка. Закон о приватизации предполагает, что все процедуры занимают 9–12 месяцев. Менеджмент же может очень быстро принимать финансовые решения. Например, Банк Москвы за последний квартал прошлого года потерял 0,2 процента доли на рынке кредитов и 0,25 процента на рынке депозитов физических лиц. Неопределенность влечет потерю рыночной доли и объемов. Так вот, в ответ на вопрос «кто затягивал»... Одновременно с обращением к правительству Москвы ВТБ обратился и к менеджменту Банка Москвы с просьбой предоставить информацию о положении в банке. Правительство Москвы получало от Бородина и его коллег только ту информацию, которую получают акционеры на собрании акционеров, – формальные отчеты, не предполагающие доступа к первичным данным. И только уже после контактов с другими собственниками (с Бородиным) менеджмент ВТБ постепенно получал доступ к информации о кредитном портфеле, структуре собственности и т. д. 



– А Банк России не мог предоставить информацию? 

– Банк России не может предоставлять информацию о другом банке, не может комментировать положение в других банках. Это принцип его работы.

– А Собянину он не мог предоставить информацию? А Собянин – уже вам. 



– Собянин обратился с письмом к [председателю ЦБ Сергею] Игнатьеву примерно в январе или феврале [этого года] с просьбой провести дополнительную проверку Банка Москвы. ЦБ отреагировал на него спустя два или три месяца. По-настоящему проверка началась в апреле после получения группой ВТБ операционного контроля над банком. При этом каждый месяц промедления с принятием решения ведет к потере доверия к банку и снижению его стоимости. 



– Вы меня, конечно, извините, но я никогда не поверю, что мэрия не знала, что происходит в Банке Москвы. Я готова биться об заклад, что в департаменте имущества были в курсе того, что там происходит. 



– Откуда такая уверенность? В мэрию пришла новая команда.

– Но сделку готовила старая команда. 



– Откуда у вас такие данные? Переговоры велись с Собяниным, [заместителем мэра Натальей] Сергуниной и целым рядом людей из новой команды. 



– Потому что я знаю, кто готовил сделку.

– Нет, все решения принимались новой командой. В этот период у них было огромное число и других задач (в том числе – по пересмотру проекта бюджета на 2011 год). Это была важная, но не главная задача для города. 



«У БАНКА МОСКВЫ ДОСТАТОЧНО ЛИКВИДНОСТИ»

– Ваша информация расходится с моей. 



– Ну мы же знаем, с кем вели переговоры и кто готовил сделку. Собянин очень быстро убедился в том, что менеджмент Банка Москв» город как основного акционера просто игнорирует, не предоставляет детальной информации. Мы знаем и подход мэра к непрофильным активам: он не считает, что городские власти должны заниматься непрофильным бизнесом и старается продать активы.

– Но нигде нет такой спешки.

– Не согласен. Точно так же город заявил о намерении продать страховые активы, гостиничные активы. Собственно, план приватизации содержит все активы, которые город намерен продать. 



– Банк Москвы начали продавать еще до того, как даже составили план приватизации.

– Одновременно с этим. Здесь как раз ситуация абсолютно понятна.

– А что с облигациями, которые могут предъявить к погашению. Вы будете обращаться за помощью?

– Облигации могут предъявить Банку Москвы, который не опубликовал годовой отчет 30 июня, что создает юридическую возможность для предъявления облигаций к досрочному погашению. 



– Вы будете платить? 



– У Банка Москвы достаточно ликвидности. К настоящему моменту у банка около 100 миллиардов рублей свободной ликвидности, облигаций – на сумму чуть больше 80 миллиардов рублей. Думаю, что после объявления плана финансового оздоровления и понимания реальной картины, желание предъявить облигации возникнет у небольшого числа владельцев облигаций. Для ВТБ такие риски минимальны, они могут возникнуть в нескольких случаях. Сейчас, после понимания всей ситуации с балансом Банка Москвы и планом его финансового оздоровления, ВТБ опубликует все необходимые отчеты. Возникшие условия для предъявления облигаций к погашению для большей части выпусков не сработают. И даже если такое желание у кого-то возникнет, сам по себе выкуп облигаций у части владельцев не составит никакой проблемы для банка ВТБ. Риск этот был очень серьезен, и это одно из оснований для принятия решения государством по финансовому оздоровлению Банка Москвы. Если бы этого не было и Банк Москвы шел под санацию в полном объеме, затраты государства были бы 250 миллиардов рублей, а может и больше. Передача на санацию вызвала бы бегство вкладчиков.

ЛИШНИЙ РУБЛЬ ВЕРНУТ В ЦБ

– Кредит, выданный Виталию Юсуфову [на покупку акций Банка Москвы], обслуживается? 



– Этот кредит пока обслуживается.

– Пока? Вы ожидаете, что он может перейти в категорию проблемных?

– Этот кредит обслуживается.

– Когда будет консолидация пакета – в третьем квартале? 

– Думаю, что в течение ближайшего времени консолидация произойдет, потому что это часть плана финансового оздоровления. 



– За какую сумму выкупите?

– Это коммерческие переговоры. Может быть, у Юсуфова купим, может, и нет. 



– А у кого еще? Писали, что возможно у Сулеймана Керимова. 

– Мало ли, что пишут. Пресса может писать разное, а переговоры ведутся со всеми, и могут быть разные схемы решения этого вопроса. Не надо забывать, что есть Столичная страховая группа, у которой 17,5 процента акций Банка Москвы. 



– Некоторые активы должны были войти в периметр сделки, но потом почему-то выпали из нее. Например, Инвестлеспром и прочие.

– Не знаю, я переговоров с Бородиным не вел и комментировать, что он говорит, не хочу.

– Но это, скорее, вопрос о взыскании этих активов. 



– Поскольку государство приняло участие в спасении Банка Москвы, задача и правоохранительных органов, и менеджмента Банка Москвы – добиться взыскания залогов и возврата на баланс офисов, акций предприятий. 295 миллиардов рублей предоставляются Банку Москвы на следующих условиях. Поскольку их сегодняшняя ценность – 150 миллиардов рублей, в плане оздоровления напротив них стоит 150 миллиардов рублей проблемных кредитов. Если хотя бы один рубль возвращается, в этом же квартале Банк Москвы возвращает АСВ, а АСВ – Центральному банку - 1,5 рубля. Это зафиксировано в плане оздоровления.

«Слон»