«Чубайс говорил: «Ты свою науку мне не толкай, а определись – ты за красных или за белых?»

Модернизация Заинской ГРЭС в программу ДПМ не вписалась, напоминает Иван Грачев

ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ ВСЕ-ТАКИ РЕЗУЛЬТАТ ПОЛУЧАЕТ ТОТ, КТО ЭФФЕКТИВНЕЕ ЛОББИРУЕТ

Газета «БИЗНЕС Online» опубликовала новость о том, что Заинская ГРЭС не попала в перечень проектов модернизации по программе ДПМ (договоров о предоставлении мощности). Тут затронуты мои научные интересы — одна из тем, которой я занимаюсь, посвящена механизму ДПМ и возможностям его замены чем-то более эффективным. На этой же неделе СМИ опубликовали сообщение о том, что Россия застряла на 45-м месте рейтинга конкурентоспособности стран. Раньше она вообще была в хвосте рейтинга, но за последний десяток лет поднялась до 45-го. Этот факт, по-моему, как раз и является свидетельством того, что эти рейтинги, эти формальные коэффициенты, как правило, к реальной жизни никакого отношения не имеют. Если поспрашивать российских бизнесменов, действительно ли в два раза улучшился бизнес-климат в России за последние годы, то ответ будет резко отрицательный. Ничего похожего в реальности не происходило. 

Какое это имеет отношение к ДПМ? Существует правительственная комиссия по энергетике, где тоже есть определенные формальные процедуры отбора тех, кто получает право на маржинальные цены, и тех, кто получает право на механизм ДПМ. Но поскольку раньше я, как председатель комитета по энергетике Госдумы РФ, был в составе этой комиссии, то понимаю, что формальные процедуры решающего значения не имеют. При прочих равных все-таки результат получает тот, кто эффективнее лоббирует.

Строго говоря, здесь так же, как в бизнесе, всегда трудно строго оценить, кто нужнее с точки зрения безопасности, технологии и экономической эффективности. Всегда это будет некое размытое определение. А если сильно формализуешь, вообще ерунда получается, как в наших госзаказах, которые даже президент России начал ругать. Так что решение реально зависит от обсуждения лоббистов с профильным министром, с вице-премьером, который обычно возглавляет такую комиссию. Находясь в ней по должности, я, чем мог, помогал и Иркутску, где был избран депутатом Думы, и Казани. Думаю, это помнят некоторые из тех, чьи фамилии появляются в «БИЗНЕС Online». Я прогнозировал, что Татарстан, скорее всего, не получит ДПМ, поскольку на данный момент нет эффективных лоббистов от РТ в этой комиссии — или около нее. Я считал, что при условии, что заявок довольно много, получит кто-нибудь из Сибири, с севера.  

Вывод чисто практический, он простой. Энергетика — она из ведущих отраслей Татарстана, поэтому проблему эффективного лоббирования ее интересов все равно надо решать.

«Количество работников при том же объеме годового выпуска в киловатт-часах удвоилось — за счет всяких посредников этой отрасли»

В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ СТАНЦИИ РАБОТАЛИ ЛУЧШЕ ВСЕХ В МИРЕ

Теперь о самом механизме ДПМ. В реформе электроэнергетики есть вещи очевидно плохие — тут даже никакой либерал-фундаменталист не поспорит. Когда такого рода аргументы я приводил, в частности, Анатолию Чубайсу, он говорил: «Ты, Иван, мне свою науку не толкай, а определись — ты за красных или за белых?» Есть еще аргументы, например о том, что количество работников при том же объеме годового выпуска в киловатт-часах удвоилось — за счет всяких посредников этой отрасли. Это факт, который можно просто брать из статистики и предъявлять.

Еще один факт — сократилось число часов использования мощностей. Любые станции не весь год работают. В Советском Союзе, например, станции работали лучше всех в мире, было 6 тысяч с лишним часов использования мощностей. В то же время в некоторых — не лучших — штатах США, с которых Россия и взяла пример для реформы энергетики, было на ту пору примерно 4,5 тыс. часов. А сейчас картинка обратная: лучшие в мире страны приближаются по числу часов использования мощностей к советским результатам, а Россия имеет в районе 4,5 тыс., как слаборазвитые страны.

И третий факт — это аварии. Их число тоже известно, как ни крути, а их в полтора-два раза больше при разных способах подсчета на киловатт-час, чем это было в Советском Союзе

Это факты очевидные. И тут вопрос чисто политический — можем мы провести реорганизацию энергетической реформы? Думаю, пока из политических соображений вернуть централизованную или в значительной степени централизованную систему невозможно…

«Проблема в том, что электричество используется везде, практически во всех отраслях»

РОСТ ЦЕНЫ НА ЭЛЕКТРИЧЕСТВО ПРИВОДИТ К КАРДИНАЛЬНОМУ ЗАМЕДЛЕНИЮ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

А вот с ДПМ все гораздо сложнее. Цифры, которые называются, — что на этот раз разыгрывалось 1,7 ГВт генерации, где-то на 60 млрд рублей. Это, вообще говоря, цифра копеечная по сравнению с резервным фондом страны, по сравнению с тем, что ежегодно уходит в профицит бюджета. Экономист Михаил Делягин называет цифру, что уже 11 трлн накопилось неиспользованной кассы. Думаю, что это близко к истине, потому что года четыре назад сам я насчитал 7 триллионов. 

Дальше я стал анализировать, как это выглядит с точки зрения теории и практики, так ли это в связи с незначительностью суммы, которая разыгрывалась. И выясняется, что совсем не так. Всю теорию излагать — это дело длинное, но суть очень простая. Не слишком большая сумма оказывается эквивалентна достаточно значимому сдвигу цены. Что такое механизм ДПМ? Это сдвиг цены на электричество от среднего значения, и, если взять строительство примерно 4 ГВт, которые распределялись по механизму ДПМ в год, помножить на среднюю стоимость строительства одного гигаватта и сравнить с общими объемами продаж электроэнергии на опте в стране — выяснится, что сдвиг примерно на 10% от цены.

Но проблема в том, что электричество используется везде, практически во всех отраслях, ну можно выделить совсем уж экспортные углеводородные отрасли, которые не сильно зависят от цен на электричество. Но все остальное зависит очень сильно. Грубо говоря, если электричество используется и цена на него повышается, продукция тоже растет в цене. Следовательно, возможности роста этих отраслей существенно падают.

Проанализировать это можно, используя ценовые леонтьевские балансы. Опять-таки, теорию на эту тему я буду в научных статьях рассказывать. Но суть ее понятна — поскольку в энергетике и практически во всех остальных отраслях цены коррелированы, пропорционально связаны, то сдвиг в 10% на цену электричества вызывает пропорциональный сдвиг во всех остальных отраслях, которые используют электричество. И это приводит, на самом деле, к кардинальному замедлению экономического роста.

ЭТО ВРЕДНЕЙШИЙ МЕХАНИЗМ, ОДИН ИЗ НАИБОЛЕЕ МОЩНЫХ МЕХАНИЗМОВ ПОДАВЛЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА В СТРАНЕ

На составленном мною графике это выглядит так.

Ряд 1 — компенсация из резервных фондов. Ряд 2 — компенсация повышением налогов. Ряд 3 — подавление роста ДПМ-механизмом. Ряд 4 — подавление роста ДПМ и маржинальными ценами в электроэнергетике. Автор графика — Иван Грачев.

Первая верхняя кривая — это если объекты типа Заинской ГРЭС, которую действительно нужно модернизировать, совершенствуем просто за деньги из резервного фонда. Грубо говоря — вот есть деньги, которые просто так лежат, и решили часть из них направить на инфраструктуру. Для страны порядка $4 млрд — при том, что примерно $100 млрд в год Россия загоняет в фонд национального благосостояния, преемник стабилизационного фонда, и частично в неиспользованный профицит бюджета, — копеечная цифра. Но при этом рост экономики возможен порядка 4–5% в год.

Вторая кривая показывает, что будет, если мы такие дурные, что совершенно не хотим трогать фонд национального благосостояния, который лежит в других странах и создает нам убытки, но чуть-чуть увеличиваем налоги на всех, включая экспортеров углеводороды. Увеличиваем на эти самые $4 млрд, цифру, незначительную для системы в целом. Выясняется, что это чуть-чуть, совсем незначительно подсаживает экономический рост.

Третья кривая — как обстоят дела по нынешнему механизму, когда все эти ДПМ идут на небольшое, примерно на 10%, повышение цены на электроэнергию. Тут обнаруживается, что при этом уже кардинально подавляется экономический рост.

Нижняя кривая показывает, что происходит, когда в полном объеме одновременно используется и механизм ДПМ, и механизм маржинального ценообразования. Тут разница в чем? ДПМ — это когда новые станции строятся, а маржинальное ценообразование — повышение цены для того, чтобы некие плохие, но нужные станции продолжали работать. Совместное использование этих механизмов полностью подавляет изначально примерно пятипроцентный экономический рост. В сумме что это означает? Что это вреднейший и один из наиболее мощных механизмов подавления экономического роста в стране. Соответственно, сочетания этих механизмов (ДПМ и маржинального ценообразования) плюс ключевая ставка, завышенные налоги и необоснованно укрепленный рубль — то, что делает Центробанк РФ, — достаточно для того, чтобы полностью подавить изначально китайский 8–10-процентный экономический рост.

Резюме такое: если оперативно, в текущий момент, мы ничего исправить не можем, то, конечно, все равно Татарстану надо засылать в комиссию по энергетике или в структуры рядом с ней лоббистов. А в целом надо — поскольку эти механизмы, ДПМ и маржинального ценообразования, всем потребителям сильно мешают жить — попытаться их откорректировать. Не все, наверное, понимают, что это сделать легко. На самом деле прямая бюджетная поддержка или прямое задействование для этих целей средств из фонда национального благосостояния позволяет принципиально улучшить положение всех потребителей.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции