Александр Кокорин с книжкой Александр Кокорин с книжкой

«МЫ НЕ ЗНАЕМ ВСЕЙ ПРАВДЫ»

У здания Тверского районного суда раз в два месяца становится многолюдно. Это уже традиция. Но справиться с большим наплывом журналистов и зевак у местных охранников по-прежнему не получается. Репортеры с оборудованием, подталкивая друг друга, просачиваются к металлоискателю, тогда как другие вынуждены стоять в стороне и переживать, успеют ли они попасть на свое заседание. «Откуда же вас сегодня столько? — удивленно спрашивает женщина. — Дело футболистов? А-а-а. Теперь все ясно».

Это уже третье слушание по продлению меры пресечения. Напомним, 11 октября Александр Кокорин, его брат Кирилл, а также Павел Мамаев были взяты под стражу по обвинению в избиении главы департамента минпромторга РФ Дениса Пака, генерального директора НАМИ Сергея Гайсина, а также водителя телеведущей Первого канала Виталия Соловчука. Позже по решению суда заключение Кокориных и Мамаева продлили сначала до 8 декабря, а потом до 8 февраля.

Помимо журналистов, у входа в здание суда можно было встретить двух парней с плакатами в поддержку братьев Кокориных. Как оказалось, молодые люди Никита Шаповалов и Никита Барсуков приехали из Казани.

«Ребята уже понесли серьезное наказание. Они все осознали. Их уже пора отпускать на свободу. Хватит уже», — считают парни. На вопрос, почему они не поддерживают Мамаева, ребята ответили, что они фанаты «Зенита» и дела футболиста другой команды их не интересуют. «Выпустят ли их сегодня? Мы не знаем, как и не знаем всей правды, что случилось в тот день», — добавили наши собеседники.

Кирилл – брат Александра Кокорина Кирилл — брат Александра Кокорина

Поклонники Кокорина особенно заволновались после заявлений адвоката футболиста, Андрея Ромашова. По его словам, если зенитовец останется за решеткой, то может стать инвалидом. Ему необходимы тренировки после операции, проведенной в связи с разрывом крестообразных связок. О данном обстоятельстве Ромашов сказал и во время судебного заседания, но на решение суда это не повлияло, как и открытое письмо Кокорина, в котором тот сообщил, что усвоил урок, а также извинился перед болельщиками и клубом: «Здравствуйте! Я, Александр Кокорин, хочу принести извинения своим болельщикам, ребятам из команды и тренерскому штабу. За то, что подвел их и не могу помогать своим участием в тренировочном процессе и соревнованиях. Как спортсмен и человек публичный, я не должен был так поступать, извиняюсь, не сдержался. Признаю, что моя реакция на оскорбления меня, моего брата и остальных присутствующих была чрезмерной, но после конфликта я публично извинился и готов загладить причиненный вред. Урок я полностью усвоил, тюрьма этому способствует, очень хотелось бы выйти на волю, активно заняться спортом и все свободное время посвятить своей семье. Огромное спасибо за поддержку, она всегда для меня важна как в изоляторе, так и на свободе. Ваш Саша», — приводит слова Кокорина «РИА Новости».

Павел Мамаев Павел Мамаев

Ранее «Зенит» включил своего игрока в заявку на плей-офф Лиги Европы — в Питере рассчитывали, что футболист выйдет на свободу. Но в то же время на всякий случай клуб купил у «Рубина» Сердара Азмуна за 10 млн евро. Иранец играет на той же позиции, что и Кокорин.


КНИГА КОКОРИНА И НОВЫЙ ИМИДЖ МАМАЕВА

Пока у входа в суд парни размахивали своими плакатами, в 355-й аудитории уже сидели братья Кокорины, Мамаев и Протосавицкий, которые ждали начала судебного заседания. Александр, накинув капюшон, увлеченно читал книгу Стига Ларссона «Девушка с татуировкой дракона» в мягкой обложке, Кирилл и Протосовицкий молча сидели, а Павел стоял и будто кого-то ждал. Внешний вид игрока «Краснодара» изменился. Вместо короткой прически с гладко-выбритым лицом Павел предстал с бородой и усами, а на голове появились локоны волос. В таком виде его никто не видел. Когда аудиторию начали заполнять представители СМИ, ребята оживились. Парней забавляло поведение фотографов, которые толпились у их «аквариума» в желании сделать качественный снимок.

После «фотосессии» в зал зашли родственники и слушатели дела. Мать братьев Кокориных поприветствовала молодых людей из Казани, обняла их и поцеловала в щеки, сказав слова благодарности. Зал быстро заполнился людьми, в 12:20 в аудитории появилась судья Ольга Затомская. Она начала зачитывать материалы дела, но вдруг неожиданно ее прервал Мамаев, который пожаловался, что ничего не слышно. В ходе судебного заседания секретарю пришлось несколько раз заниматься настройкой микрофона, который все равно работал не очень хорошо.


ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ НА Ё И СТИХИ

Слово дали адвокатам. Ромашов говорил о возможном залоге в размере 10 млн рублей и квартире, где Александр Кокорин мог бы быть во время домашнего ареста, а также предоставил справки о последней травме игрока. «Я не услышал главного — почему весь объем процессуальных действий нельзя выполнить за пределами СИЗО. Ни следователь, ни прокурор никак это не мотивировали. Футболисты не представляют общественной опасности, поскольку удара стулом не было. Мы приобщили медицинские экспертизы. Никто не предоставил доказательств, что Кокорин, как и другие подзащитные, сможет препятствовать ходу процессуальных действий, находясь за пределами СИЗО. Все доводы следствия не подтверждены доказательствами. Предварительное следствие закончено, происходит ознакомление. Препятствовать тут нечему», — уверял он.

Адвокат Мамаева Игорь Бушманов настаивал на том, что следствие злоупотребляет своими правами и нарушает закон. «Доводы данного ходатайства повторяют предыдущие. Следователь указывает на необходимость завершения неких процедур. Полагаю, к этому надо отнестись критически и принять неоднократные факты волокиты при расследовании и неэффективной организации ознакомления сторон с материалами делами», — возмущался Бушманов. Кроме того, в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» юрист высказал свое удивление тем, что такое, казалось бы, мелкое дело вынудило оперативников собрать 17 томов.  

А адвокат Кокорина-младшего Вячеслав Барик вновь выдал самый эпичный спич, назвав своего подзащитного недостаточно интеллектуальным, чтобы мешать ходу следствия. «Следствие, на мой взгляд, пользуется ситуацией, чтобы мой подзащитный оставался за решеткой. У Кирилла нет никакого ресурса, чтобы давить на следствие, — ни финансового, ни интеллектуального, при всем уважении, — смеясь, заявил Барик. — В материалах дела ничего не говорит о жестокости и социальной опасности Кирилла».


Его речь несколько раз прерывала судья. Больше всего слугу Фемиды возмутил пассаж о матерном слове, после которого якобы завязалась драка. «Свидетель слышала оскорбление — прилагательное на букву Ё. После этих слов и завязалась драка. Я могу же об этом говорить? Это большой… реверанс. Это же так называется», — сказал Барик, чем вызвал негодование у суда. Свое выступление адвокат закончил фразой, что начинает сомневаться в нашем правосудии.

Далее высказаться пожелал сам Кирилл. Молодой человек заявил, что считает глупостью мнение о том, что он может покинуть страну: «Куда я уеду за границу? Что такое говорит следствие? Я полтора года назад сдал ЕГЭ. Мне 19 лет, а меня выставляют убийцей каким-то. Как такое вообще можно писать про меня?»

Пока шли прения сторон, ребята из Казани сидели на заднем ряду и играли в игры на свои смартфонах, как будто им было совершенно неинтересно происходящее, зато интерес к суду продемонстрировал… поэт. 66-летний пенсионер Анатолий Боченков пришел в шарфе сборной Германии и раздавал журналистам листочки со стихами об игроках, а после заседания встал на ступеньки у входа и громко зачитывал строки о невиновности задержанных. «Приказ свыше поступил. Я думаю, что это из администрации президента. Это показательная порка: топить и мочить. Их надо сразу же было выпускать — штраф и условное наказание. Что они сделали вообще? У меня точно такая же была драка», — заявил Боченков после заседания суда.

Несмотря на все плакаты, стихи, убедительные выступления адвокатов и самих обвиняемых, суд (после 57 минут раздумья) принял решение об удовлетворении ходатайства следствия. «Фантастической четверке» продлили арест еще на два месяца — до 8 апреля.