Дело Рашида Нуруллина: «Если прибор не поверенный, это не значит, что он неточный!»

Последний свидетель со стороны обвинения дважды побывал в Вахитовском районном суде Казани, чтобы пролить свет на расчет ущерба по делу экс-главы ГИСУ РТ Рашида Нуруллина Фото: «БИЗНЕС Online»

А БЫЛ ЛИ НАНЕСЕН УЩЕРБ? ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ ЗАПУТАЛСЯ В РАСЧЕТАХ

Последний свидетель со стороны обвинения дважды побывал в Вахитовском районном суде Казани, чтобы пролить свет на расчет ущерба по делу экс-главы ГИСУ РТ Рашида Нуруллина. Это эксперт отделения строительно-технического исследования экспертно-криминалистического отдела СУ СК РФ по РТ Ильнар Сабитов.

Напомним, что Нуруллина судят по обвинениям в превышении должностных полномочий — в бытность его на посту главы ГИСУ РТ он заключил контракты с ПСО «Казань» на берегоукрепление Кабана и Казанки. Средства были отпущены по федеральной целевой программе «Развитие водохозяйственного комплекса РФ в 2012–2020 годах». И, по результатам проверки Счетной палаты РФ, в Татарстане были установлены факты необоснованного завышения начальной (максимальной) цены контрактов с ПСО «Казань», что привело к перерасходу бюджетных денег. В результате Нуруллин оказался на скамье подсудимых, ему вменяют ущерб в 216,5 млн рублей. Правда, ранее в суде уже выяснилось, что последние платежи проходили после того, как он покинул пост главы ГИСУ РТ, а ряд документов оказался сделан задним числом.  

Итак, Сабитов более двух лет назад проводил строительную экспертизу в рамках возбужденного уголовного дела в отношении бывшего руководителя ГИСУ. Первый раз, когда он пришел в суд давать показания в качестве свидетеля, он не смог ответить на ряд вопросов, взяв тайм-аут на подготовку. Во вторник он пришел снова, но затруднения вызвал вопрос о том, почему  в экспертном заключении за его подписью фактическая стоимость и сметная стоимость работ на правом берегу реки Казанки оказались разными. Так, в экспертном заключении он записал, что фактически работы провели на 530 млн рублей (об этом говорят и акты выполненных работ по форме КС-2). А позже на допросе у следователя сказал, что сметная стоимость работ равна 402 млн рублей. Эти расхождения дают основание на оценку ущерба.

Эксперт объяснил, как он получил эти 402 млн рублей. Вопрос следователя, по его словам, звучал следующим образом. «Объясните, какова была стоимость строительства объекта протяженностью 2550 метров в третьем квартале 2012 года при условии, что в базисном уровне цен 2001 года стоимость составляла 64 миллиона 912 тысяч 494 рубля?» И ответ построен таким же образом. «При условии, что базисная стоимость была 64 миллиона рублей с лишним, базисная стоимость умножается на индекс пересчета текущих цен и на НДС. И, получается, таким образом стоимость 402 миллиона 132 тысячи 900 рублей».

Также он подтвердил, что фактическая стоимость могла измениться. Пролистывая документы, с которыми он пришел, свидетель сказал: «Вот, 530 миллионов 700 тысяч 43 копейки». 

Нуруллин воспользовался моментом и поинтересовался, где же ущерб: объект стоил 530 миллионов, оплачено было 530 миллионов!

— Значит ли это, что об ущербе нет и речи? — поинтересовался экс-глава ГИСУ РТ.

— Идет или не идет, это не вопрос эксперта. Стоимость работ соответствует стоимости акта, — заявил Сабитов. 

— Все соответствует? — вцепился в главный момент адвокат Нуруллина Тахир Мансуров. 

— Да-да-да, — уверенно отвечал Сабитов. 

Однако получается расхождение. В заключении экспертизы стоимость оценивается в 530 млн рублей — ровно столько и было уплачено по контракту. Но на допросе у следователя эксперт оценивает объект в 402 млн, откуда и выводится наличие ущерба бюджету. Получается, что в самом уголовном деле «зашито» это противоречие: если считать верным заключение экспертизы (а именно это заявил в суде Сабитов), то ущерба нет. А если верны цифры, указанные при допросе эксперта у следователя, то ущерб присутствует — но тогда неверно экспертное заключение.

Ильнар Сабитов более двух лет назад проводил строительную экспертизу в рамках возбужденного уголовного дела в отношении бывшего руководителя ГИСУ Фото: Регина Шафиева

«если сотрудник предлагает проверку на алкоголь, он должен показать акт поверки прибора»

Разобравшись с Казанкой, перешли к Среднему Кабану. В процессе выяснения деталей вскрылось еще одно расхождение — акты КС-2, которые оценивал эксперт, не сходятся с проектной документацией! Таким образом, эта проектная документация не была принята к исследованию. «А смета, если сам проект не соответствует, может быть рассмотрена при таких обстоятельствах?» — спрашивал Нуруллин. 

Сабитов чуть замешкался. Но вспомнил, что, готовясь к заседанию, обнаружил некоторую техническую ошибку в исследовании.

— Сейчас я пересчитал. И на основании этих расчетов поменялись выводы. Стоимость фактически выполненных работ на объекте берегоукрепительных работ на озере Средний Кабан… составляет 344 миллиона 75 тысяч 763 рубля 40 копеек, — привел свои домашние заключения эксперт. 

— То есть увеличилась на 2 миллиона рублей, ранее записанных в деле? — уточнил Нуруллин. Видимо, его душу греет явно заметное снижение того самого ущерба сразу на 2 миллиона.

— Да. 

— Означает ли, что эта ошибка, допущенная также и сметчиками проектировщика, и экспертизой, изначально занизила стоимость объекта по отношению к фактической? 

— Ну за сметчиков и институт сказать я не могу, конкретно вопрос решался…

— В соответствии с вашим заключением вы сначала пришли к выводу, что стоимость объекта составляет 357 миллионов рублей. А потом заминусовали недостающие, якобы недоделанные 184 метра, так? 

— Да.

— После этого мы переходим к замерам. В соответствии с законом об экспертной деятельности, измерения допускаются приборами, прошедшими проверку и поверку с индивидуальным номером. В вашем заключении нет указания ни на сам прибор, которым вы мерили, ни на его номер, ни на показания поверки этого прибора. То есть нарушается закон о том, что каждое экспертное заключение может и должно быть проверено при необходимости, — сказал обвиняемый.

Сабитов ответил, что в их отделении нет таких приборов, при помощи которых можно было снять необходимые величины. Замеры были проведены в рамках осмотра места происшествия. Прибор принес следователь, но поверку никто не проводил. Эксперт подтвердил, что в заключении экспертизы не было ни номера, ни данных о поверке, хотя есть данные о том, что все замерялось при помощи спутникового навигатора GPS. 

Эта ситуация, похоже, заинтересовала судью Алмаза Мухаметшина. Он задал эксперту простой вопрос, имел ли тот право измерять протяженность берега прибором без поверки.  

— Как данному прибору можно доверять тогда? То есть вы не знаете, в рабочем состоянии или нет, потому что нет поверки, нет номера… Это как с ситуацией с ГИБДД — если сотрудник предлагает проверку на алкоголь, он должен показать акт поверки прибора, — привел судья простую аналогию. — Водитель имеет право потребовать этот документ. Без поверки могли ли вы, как эксперт, проводить экспертизу? 

— Ну тут такая ситуация… За отсутствием других вариантов… — терялся в ответах Сабитов.

— Имели право или нет? — настаивал судья.

— Могли и провели. Вопрос не ко мне! — казалось, эксперт оказался в замешательстве.

Но в таком случае длину берегоукрепления можно было измерять хоть шагомером, послал свою реплику адвокат Нуруллина.

— Мы имели полное право провести измерения без поверки приборов. Если прибор не поверенный, это не значит, что он показывает неверные данные, — определился наконец со своей позицией Сабитов.

Вопросы у Нуруллина возникли и по стоимости погонного метра берегоукрепления, которые сильно разнятся в расчетах Сабитова Фото: «БИЗНЕС Online»

ЦЕНА ПОГОННОГО МЕТРА БЕРЕГОУКРЕПЛЕНИЯ: ТАК 18 ИЛИ 88 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ?

Всплыл и еще один нюанс. Из протокола осмотра места проведения работ стало ясно, что среди замеряемых экспертизой следствия участков оказались территории, которые были изменены в ходе строительства зоопарка. Ведь с момента отсыпки берегов Кабана прошло уже несколько лет. По сути, замеры надо было проводить еще до этого — а не после того, как берега изменили под зоопарк.

На этот выпад эксперт ответил, что все замеры проводились с участием куратора из ГИСУ — Марата Хайруллина. Это он показывал ему, где и какие объемы работ производились. Но, естественно, вновь раскопать берега для того, чтобы замерить фактический объем работ, невозможно. Вообще, где конкретно проводили замеры, эксперт вспомнить затруднился: прошло слишком много времени.

Нуруллин же продолжал «давить»: на топосъемке в экспертном заключении оказались зафиксированы не все участки, где велись работы — из-за изменения конфигурации берегов.

— У меня есть такое ощущение, что вы померили не все участки, — объяснял Сабитову обвиняемый. — Марат Хайруллин вам ошибочно что-то показал или не показал… Потому что все участки, замеренные вами, совпадают, кроме одного. И на этом участке вы находите разницу в 184 метра. И именно этот участок был изменен при строительстве зоопарка.

Вопросы у Нуруллина возникли и по стоимости погонного метра берегоукрепления, которые сильно разнятся в расчетах Сабитова. 

— При оценке стоимости работ, за исключением 184 метров, вы приходите к заключению, что стоимость одного погонного метра берегоукрепления равна 88 тысячам рублей. Значит ли это, что стоимость одинакова на всем протяжении контрактных работ?

— Работы там в большей части одинаковые, согласно актам выполненных работ. Поэтому и подсчитана полученная стоимость погонного метра, — ответил Сабитов.

— Возьмем стоимость второго этапа, который по вашему заключению оценивается в 13 миллионов рублей. И протяженность этого этапа — 715 метров. Поделим 13 миллионов на 715 метров — и получим, что один погонный метр стоит не 88 тысяч рублей, а 18 тысяч рублей! Как вы можете объяснить это расхождение?

— Методика определения стоимости разная. Если там была получена методом усреднения стоимости при получении стоимости одного погонного метра, перемноженная потом на фактическую протяженность, то здесь подсчитано базисно-индексным методом.

— Ну я 13 миллионов делю на 715 метров, это же тоже средняя стоимость будет? — вопрошал Нуруллин.

— Это разные вещи! Эксперт волен выбирать методы, — стоял на своем Сабитов.

Выбирай методы или не выбирай — но ведь от этого зависит сумма ущерба! 18 и 88 — слишком большая разница. Ущерб — либо 3, либо 16 миллионов, подвел черту обсуждения обвиняемый. Эдак получается, что точность цифр с погрешностью «пол-потолок-палец», но ведь ущерб в уголовном деле должен быть выверен... или как?