«Менты задержали с обрезом. Сговорились за 25 рублей. Даже обрез вернули!»

О том, как криминальная романтика идеологически обыгрывала правоохранительную систему, рассказывается в главе из книги «Без срока давности» Фото: Елена Селезнева

ГЛАВА 14. «ЛИДЕР» ПРОТИВ ЛИДЕРОВ

В конце 1989 года в Набережные Челны приехал замминистра внутренних дел РСФСР, начальник службы по работе с личным составом Андрей Федорович Дунаев. Тот самый Дунаев, который два года спустя, во время августовского путча, введет в Москву для обороны Белого дома от ГКЧП курсантов Калининградской школы милиции, возглавит боевую группу МВД по возвращению президента СССР Михаила Горбачева из Фороса, а позже выступит за сохранение СССР и тем самым попадет в немилость к Ельцину.

А пока что генерал Дунаев приехал, чтобы разобраться, как противодействует казанская и челнинская милиция явлению, уже получившему огласку на всю страну и сотрясающему не только татарстанские города, но и Москву. После скандальных публикаций в журнале «Огонек» оно получило название «казанский феномен», или «казанские моталки». С таким же успехом его можно было назвать челнинским феноменом, потому что группировки автограда ни в чем не уступали столичным. Они держали в страхе не только свой город, но и даже Москву. Челнинские пацаны садились в московский поезд. Утром следующего дня на перрон Казанского вокзала выгружалась толпа в бушлатах, спортивных шароварах и войлочных ботах, которые народ метко окрестил «прощай, молодость!». Через несколько дней та же толпа на том же перроне загружалась в татарстанский поезд. Однако теперь парней было не узнать: они одеты в фирменные кроссовки, финские куртки.

Челнинские опера каждую неделю снимали этих разбойников с московского поезда, отбирали у них билеты. Тех, кто возвращался из столицы, задерживали, изымали награбленное. Подростки и не скрывали происхождение своего прикида:

— У московских отобрали. Они же лохи. Скажешь: «Раздевайся», — так прямо на улице снимают кроссовки и джинсы!

Награбленные вещи изымались, однако заявлений от потерпевших не было, поэтому уголовные дела не возбуждались. В МУР отправляли фотографии подростков и награбленных ими вещей, ориентировки. Но столичные коллеги занимались такими мелочами с неохотой. В 90-е годы у них были дела поважнее: милиция делала деньги. Этот факт приходилось признавать всякий раз, как челнинские оперативники задерживали очередного «гастролера» и тот рассказывал о своих столичных похождениях:

— Меня менты задержали с обрезом. Пока везли в отдел, сговорились за 25 рублей. Даже обрез вернули!

Московские «гастроли» были лишь малой частью того, что творили челнинские гопники в тот бурный период, когда они «делили асфальт», то бишь выясняли, чья группировка круче и кто из лидеров авторитетнее. А какова была роль милиции?

На этот вопрос, заданный заместителем министра, и отвечали замначальника Автозаводского отдела по оперативной работе Дауфит Хамадишин и его подчиненные — опера. На стол перед Дунаевым легли журналы оперативного учета. Они больше были похожи на фотоальбомы: на каждой странице вклеены фотографии лидеров и активных участников группировок, на каждого имелась подробная информация, включая то, с кем он общается, дружит, враждует.

Затем Дунаеву продемонстрировали ноу-хау Автозаводского отдела — электронную базу данных. Вот это действительно было новшеством! Не так давно в отделе появилась невиданная дотоле машина — компьютер на 8 мегабайт оперативной памяти, с монитором, внешне напоминающим советский ламповый телевизор. Это был мощный технический прорыв! Поначалу обалдевшие от счастья сотрудники, не зная толком, как это чудо применить к их работе, ночи напролет играли в компьютерные игры, но в один прекрасный момент оперуполномоченный Николай Фомин прибрал машину к рукам и начал забивать в нее всю информацию, накопленную в журналах оперативного учета. Ему удалось даже написать программу, в которой эта информация систематизировалась. Теперь можно было в считанные минуты получить сведения на любого фигуранта, его подельников, найти данные по всем его приводам в милицию, уголовным делам, по которым он проходил в том или ином качестве, и так далее.

Вскоре в отделе появилась еще одна техническая новинка — видеокамера. Теперь всех без исключения задержанных снимали на видео и тоже загружали в компьютер. Это кино помогало раскрывать сотни преступлений: если потерпевший запоминал преступника, ему давали просмотреть видеоролики, и нередко он безошибочно указывал на своего обидчика: «Вот он!»

«Бывало, в суде гособвинитель просит максимальный срок, а судья выносит приговор — условное наказание. Потому что нет соответствующей законодательной базы, нет опыта, нет судебной практики» Фото: «БИЗНЕС Online»

В определенный момент в помощь Фомину, уже не справлявшемуся в одиночку с большим объемом информации, была назначена сотрудница уголовного розыска Ильсияр Мубаракшина, которая выполняла всю техническую работу. Много позже, когда в системе МВД появилась база данных «Легенда», без которой сегодня трудно представить работу полиции, бывшие сотрудники Автозаводского розыска поняли, что их самодельная программа была ее прообразом. Возможно, если бы они свою разработку догадались запатентовать, стали бы авторами уникального инструмента. Но разве тогда об этом кто-нибудь из них думал?

Однако Андрей Федорович Дунаев в полной мере оценил наработки сотрудников Автозаводского розыска. Он высказал и свою позицию по этому вопросу: сейчас необходимо было объединить конкретные силы, способные пресечь приток в криминальную среду подростков. Уже два года в системе МВД функционировало 6-е управление по борьбе с организованной преступностью, в отделе уголовного розыска УВД Набережных Челнов была создана группа этой направленности. Теперь предстояло в составе райотделов милиции сформировать спецгруппы, которые будут целенаправленно заниматься оперативной работой по молодежным преступным группировкам. В Автозаводском отделе наработки уже есть, но необходимо поставить дело на новый уровень. Тут пристальный взгляд генерала остановился на фигуре Рафиса Хабибуллина:

— Его назначим руководителем группы. Высшее образование, лучшие показатели по раскрываемости, по молодежной преступности много работает — все, что надо для этой должности.

Приказ о создании в структуре уголовного розыска Автозаводского райотдела группы «Лидер» и назначении Рафиса Завдатовича Хабибуллина ее руководителем и одновременно заместителем начальника ОУР был подписан 17 мая 1990 года.

Тот день для Рафиса оказался щедрым на знаменательные события. Утром он отвез жену в роддом. Теперь каждые полчаса или час — в зависимости от того, когда рядом окажется телефонный аппарат, — он звонил в приемный покой: «Хабибуллина еще не родила?» Поэтому известие о новом назначении он воспринял без энтузиазма и даже отказался ставить свою подпись в личном деле. Разве сейчас он и другие сотрудники не тем же самым занимаются?! Выявляют, фиксируют, предотвращают массовые драки. Наконец, сажают, если есть состав преступления. А что толку? Сколько раз они вместе с прокурорскими пытались зацепить лидеров преступных группировок, но зачастую это были холостые выстрелы. Бывало, в суде гособвинитель просит максимальный срок, а судья выносит приговор — условное наказание. Потому что нет соответствующей законодательной базы, нет опыта, нет судебной практики.

…К середине дня в роддоме стали узнавать его голос. Ответы звучали уже не так сухо и официально: «Нет, еще не родила». А, чтоб вас!

Настроение поднял Дамир Гарипов. Он вбежал в кабинет, размахивая руками:

— Поехали! Там наперсточники крутят, айда возьмем их!

Запрыгнули в машину, поехали к универсаму №105. Издалека увидели плотный кружок зевак. Они столпились вокруг троих хорошо известных операм жуликов, сидевших на корточках каждый перед своим лохотроном — грязным листом картона, расстеленным прямо на тротуаре, — и с ловкостью фокусников передвигавших на этих игровых полях обычные швейные наперстки. По правилам игры под одним из них находился резиновый шарик. Смысл аферы заключался в том, что человек, заплативший наперсточнику определенную сумму, должен был угадать, под каким из трех наперстков находится шарик после передвижения их по картонке. Угадал — получишь назад не только свои деньги, но и выигрыш. Не угадал — деньги остаются наперсточнику. Угадать практически невозможно: для развода лохов были отработаны не только ловкость рук, но и серия специальных приемов. Для начала надо сделать так, чтобы жертва захватила наживку. Для этого в толпе работали подставные игроки, завлекавшие новичков выигрышными партиями. Когда же в игру вступала очередная жертва аферистов, она стопроцентно оставалась без гроша в кармане. Возмущаться было бесполезно: на этот случай лохотронщиков прикрывали «маяки» — вышибалы, отбивавшие охоту бороться за справедливость.

Вот и сейчас «маяк» светился рядом. Это был тоже хорошо знакомый сотрудникам милиции Ришат Хуснуллин, по прозвищу Заика. Гарипова и Хабибуллина он заметил поздно, когда они уже подошли к играющим, поэтому заволновался и стал заикаться больше обычного. Пока он выговорил «Атас!», три комплекта наперстков были уже в карманах оперов. Видя, что его низовых сажают в ментовскую машину, Заика дал деру. Догонять не стали: никуда он от них не денется.

Зато остальные трое плотненько уместились на заднем сидении «шестерки». Когда машина тронулась, между пассажирами начались какая-то возня и перемигивание. Затем тот, что сидел справа, достал из кармана рулон денежных купюр, скрепленных резинкой, и протянул сидевшему на пассажирском месте Хабибуллину:

— Вот. Поделите между собой.

Тот взял рулон:

— Сколько здесь?

— 3 тысячи. Может, чуть больше.

Ничего удивительного: наперсточники ворочали тысячами, в то время как трудовой народ в 1990 году еще получал полторы-две сотни. Рафис покрутил деньги в руках:

— Мало! Сам посуди: одному начальнику надо, второму надо. Нам-то самим что останется?!

Пассажиры оторопели:

— Слушай, у тебя какое звание?

— Лейтенант.

— Ну у вас и аппетиты! Вот в Москве майор сзади подойдет, похлопает по плечу, ему, не оборачиваясь, молча протянешь четвертак и месяц можешь спокойно крутить, он к тебе не сунется до следующего раза. А у нас тут в Челнах менты озверели!

Тем временем Гарипов затормозил у сберегательной кассы — так тогда назывались отделения Сбербанка. Опера велели задержанным:

— Шагом марш!

Те, озираясь по сторонам и ничего не понимая, вошли в операционный зал и встали в хвост очереди.

— Будем перечислять заработанные вашим непосильным и честным трудом деньги в фонд мира!

— Да вы чо?! И не жалко? Какой еще фонд?

— Эх, темнота! Вы что, не в курсе, что в Африке дети голодают, а Советский Союз кормит полмира? Соображайте скорее, наша очередь подходит!

…Добравшись до своего кабинета, Хабибуллин схватил телефонный аппарат:

— Алло, роддом? Что? Еще не родила? Да когда же наконец?!

Вечером в 20-м комплексе разразилась групповая драка. Этот комплекс, сам по себе относительно спокойный, стал полем сражения боевиков 40-х комплексов, шедших со стороны Камы и объединенных 29-го и 30-го комплексов, чья орда нахлынула со стороны Московского проспекта. Подобные массовые побоища в последнее время происходили в городе все чаще, поскольку молодежные группировки росли, крепли и каждая утверждала свое первенство над другими. Если милиция вовремя получала оперативную информацию о готовящейся драке, то ее предотвращали, для этого достаточно было выдернуть из толпы лидеров противоборствующих группировок и по душам с ними поговорить. Но так удавалось сделать нечасто, поскольку конфликты возникали стихийно: собрали старшаки молодежь, сказали, мол, идем на разборки, и все пошли.

На этот раз пацаны порезвились на славу. «Двадцатьдевятники» сражались меньшим числом, зато они были хорошо вооружены. Кроме обычных монтировок и кусков железной арматуры, они уничтожали превосходящие силы противника новым оружием — бомбочками, сделанными из баллончиков, которые применяют в сифонах для газировки. Баллончик начинялся порохом или серными спичечными головками, затем надпиливался таким образом, чтобы при взрыве в разные стороны разлетались осколки. Иногда к нему прикреплялся рыболовный крючок-тройник. В этом случае взрывное устройство цеплялось за одежду противника и взрывалось прямо на нем. Главным оружием «двадцатьдевятников» была их сплоченность и абсолютная убежденность в своем превосходстве над кем бы то ни было. Поэтому «сороковушники» сопротивлялись недолго. Они всей толпой побежали в сторону своих комплексов. Их преследовали. На разделительной полосе Ленинского проспекта образовалась давка, и тех, кто не успел вовремя перемахнуть через металлическое заграждение, молотили арматурой. Поэтому в драке было много пострадавших. Их увозила скорая помощь, и оперативники могли быть уверены, что позже спокойно поработают с потерпевшими в больничных палатах. А пока что они вместе с подоспевшими экипажами патрульно-постовой службы старались задержать как можно больше активных участников драки, опытным взглядом выискивая в разбегавшейся толпе знакомые лица.

Задержали человек 20, привезли в отдел. Там началась привычная работа: вызвать родителей несовершеннолетних, в их присутствии опросить нарушителей, всех дактилоскопировать, кого-то из них задержать… За полночь оперуполномоченные еще опрашивали последних подростков. В это время в кабинет влетел Рафис Хабибуллин:

— Мужики, у меня родился сын!

* * *

Итак, группа «Лидер» была создана. В нее вошли из стариков, проработавших в розыске уже года по три, Абузар Нугуманов, Николай Фомин, Алмаз Кашапов, а также выпускники Елабужской школы милиции Фагим Фатхуллин и Ильдар Минуллин. За компьютером работала Ильсияр Мубаракшина.

Главной задачей было накопление информации по групповой преступности, выявление и оперативная разработка лидеров организованных преступных групп. Каждый из оперуполномоченных занимался одной из молодежных группировок. В том или ином виде эти группировки существовали практически во всех жилых комплексах. Подростки активно занимались спортом в качалках, собственноручно оборудованных в подвалах домов. В их среде культивировался здоровый образ жизни, жесткая дисциплина, беспрекословное подчинение младших старшакам. Пацаны каждого комплекса защищали свою вотчину, не пуская за ее границы чужаков. На этой почве чаще всего и происходили массовые драки.

Подростки, жившие во втором комплексе, считали своей собственностью расположенный здесь кинотеатр «Батыр» и безжалостно щемили всех пришлых, пытавшихся попасть на сеанс. В начале 90-х они объединились с пацанами первого и третьего комплексов, чтобы оказывать достойный отпор противоборствующим четвертому и пятому. В другом конце нового города делили территорию подростки 26-го и 27-го комплексов, представляющих собой по сути единый жилой массив. Но они так не считали! То и дело здесь сходились стенка на стенку, и каждая армия оттесняла неприятеля за границы своих владений. В этих сражениях, как правило, бывали пострадавшие. В двух школах, расположенных почти рядом, по утрам происходили жестокие схватки: учеников, живших в чужом комплексе, местные не пускали на порог.

Следующий жилой массив был образован тремя комплексами – 28-м, 29-м и 30-м. «Двадцатьдевятники» в конце 80-х еще только входили в силу, «тридцатники» в основном специализировались на грабежах в Москве. Позже оба комплекса объединились с 48-м, который главенствовал на Ленинском проспекте, и эта ОПГ превратилась в реальную угрозу безопасности города.

В старой части города — поселке Гидростроителей — заправляли группировки старой формации, сложившиеся в казавшиеся теперь благословенными застойные годы. Точкой приложения их интересов были сферы, в которых существовали неучтенные финансовые потоки: рестораны, продажа пива, прием стеклопосуды… Этот источник приносил немалые и стабильные доходы. Один из главных гэсовских авторитетов Тяга, играя накачанными в спортзалах бицепсами, сам стоял за барной стойкой и наливал посетителям пенный напиток. Тяга руководил хорошо организованной преступной группировкой, в которой придерживались еще старых, доперестроечных принципов и понятий: полагались на авторитет чистой силы, в спину не стреляли, лежачего не добивали, старались обходиться без оружия, решая проблемы кулаками.

Молодая поросль челнинских бандитов таких сантиментов не признавала. Группировки, выросшие во дворах нового города, становились все более дерзкими, беспринципными, агрессивными. Время работало на них: заполонивший город частный бизнес предоставлял широкие возможности наживаться преступным путем, крышуя многочисленных предпринимателей. По оценкам органов внутренних дел, преступные группировки в начале 90-х контролировали 95 процентов предприятий частного сектора. Процветали такие виды преступной деятельности, как вымогательство, отмывание преступных денег, выколачивание задолженностей по кредитам, силовое давление на руководителей частных предприятий с целью заключения более выгодных сделок в ущерб другой стороне. Многие коммерческие операции, организованные преступными группами либо под их прикрытием, основывались на обмане либо заведомом невыполнении своих обязательств, в результате чего наживались лидеры преступных групп, а их контрагенты несли миллионные убытки.

Словом, энергия, десятилетие накапливавшаяся в подвальных спортзалах и до поры до времени прорывавшаяся наружу шумными драками или уличными грабежами, теперь, с наступлением дикого капитализма, была направлена в преступное русло. Что могла противопоставить этому милиция? Все формирования, создавшие Набережным Челнам славу города большой преступности, возникали и росли на глазах сотрудников уголовного розыска. Пухли и множились дела оперативного учета. Не только о лидерах ОПГ, но и буквально о каждом из их участников опера знали порой больше, чем их собственные родители. Анализ этой информации четко выявлял, кто на что способен, чего можно ждать от того или иного человека. Но вот пресечь в корне групповую преступность милиция не была способна. Ведь этот маховик раскручивался всей государственной системой, был ее частью, результатом всех ее пороков и слабых сторон. Милиция тоже стала лишь частью этой системы — правда, другой ее частью, вполне возможно, что не столь хорошо организованной, не настолько одержимой общей идеей.

Преступные группировки в начале 90-х представляли собой монолит. Любой «двадцатьдевятник» готов был умереть, но только не сдать своих! Ведь он знал: если сдаст — свои же его и убьют. Законодательной базы по организованной преступности тоже еще не существовало, и если лидеров закрывали, то по таким статьям, как разбойное нападение, вымогательство, причинение тяжкого вреда здоровью и так далее. Поэтому большее, что могла делать милиция и в ее лице группа «Лидер», — собирать информацию, которая впоследствии, когда группировки расшатают изнутри возникшие финансовые интересы, ляжет в основание дороги, по которой нынешние крутые парни отправятся в места не столь отдаленные.

«У кого-то оказался при себе самодельный пистолет, в итоге несколько человек увезли в больницу с огнестрельными ранениями. Всего же потерпевших в этой битве было 15 человек» Фото: Алексей Белкин

Ну и конечно же, обязанностью группы «Лидер» стало пресечение массовых драк. Если были в этих драках пострадавшие, то возбуждались уголовные дела, которые, надо сказать, раскрывались очень сложно: поди разберись, кто в толпе дерущихся нанес решающий удар!

Без массовой драки обходился редкий вечер. Как правило, после вечернего совещания у Хамадишина зональные опера расходились по своим участкам, а группа «Лидер» загружалась в свой «УАЗ» с госномером 1800 и выезжала по сообщениям дежурной части об очередных столкновениях группировок. Это было уже делом привычным. Но в тот вечер инцидент стал из ряда вон выходящим.

Побоище произошло в видеосалоне. В конце 80-х таких заведений появилось в городе множество. Здесь бывшей советской молодежи по-настоящему открывался неизвестный дотоле голливудский или азиатский киномир. Обычно видеосалон представлял собой бывший красный уголок в общаге, небольшое помещение в подвале или дворовом клубе. В нем стояли несколько рядов разнокалиберных стульев, на авансцене — стол с отечественным телевизором «Горизонт» и видеомагнитофоном Panasonic. На небольшом экране с прыгающим изображением из-за частокола голов впереди сидящих можно было воочию увидеть зарубежные боевики, вестерны, а если повезет, то и порнуху. За рубль здесь можно было вкусить порцию настоящей свободы, вырваться за рамки серой российской действительности.

Открыли видеосалон и известные в городе криминальные авторитеты — братья Сахапчики. Назывался чудо-кинотеатр «Прометей», располагался он в одном из общежитий в первом комплексе. Молодежь туда валом валила. И вот однажды «двадцатьдевятники», пришедшие посмотреть американский триллер «Попутчик», обнаружили, что места в зале уже заняты пацанами из 30-го комплекса. Конкурентов стали вышвыривать из зала. Те неожиданно оказали упорное сопротивление. Завязалась жестокая драка. Противников били головами об пол, ножки разломанных стульев использовались как боевые дубинки. У кого-то оказался при себе самодельный пистолет, в итоге несколько человек увезли в больницу с огнестрельными ранениями. Всего же потерпевших в этой битве было 15 человек. И хорошо, что обошлось без трупов.

Группа «Лидер» и патрульно-постовая служба примчались к «Прометею» в разгар драки. Закрыли двери и всех, кто был в помещении, скрутили и доставили в милицию. Возбудили уголовное дело. И, хотя все фигуранты были задержаны, никого вычислять и искать не пришлось, раскрывалось оно долго и сложно. Ведь надо было, образно говоря, прокрутить всю драку в замедленном темпе и выяснить с абсолютной точностью, кто где находился в каждый из моментов, кто именно нанес каждому из потерпевших удар, уложивший парня на больничную койку. Оперуполномоченные скрупулезно воспроизводили реконструкцию всего действия, вели перекрестные допросы, сопоставляли показания, чертили схемы… В результате дело было расследовано и рассмотрено в суде. На скамье подсудимых оказались 25 человек, одного из них пришлось везти аж из Владивостока, где парень к тому времени уже проходил срочную службу.