Вербатим про эмоциональный союз садиста и мазохиста

Дамир Салимзянов: «Либо женщина должна быть очень сильной, чтобы руководить всем, как Васса Железнова, или же мужчина рядом есть, но ей все равно чего-то не хватает, как Карениной. Полно таких персонажей»

«ТЕМА ЖЕНСКОГО ОДИНОЧЕСТВА – ВЕЧНАЯ»

В Набережных Челнах накануне состоялась премьера спектакля «Дуры мы, дуры!» в постановке заслуженного деятеля искусств Удмуртии Дамира Салимзянова. Его перу принадлежит и сама пьеса в технике вербатим, где использованы реальные интервью с женщинами города Глазова. Спектакль глазовского театра «Парафраз» участвовал во внеконкурсной программе «Маска Плюс» фестиваля «Золотая Маска» в 2015 году и в том же году победил в номинации «лучший спектакль малой формы» на III межрегиональном фестивале «Театральный АтомГрад» в Димитровграде. 

Главные героини спектакля — три женщины, у каждой из которых есть мужчина, но внутренне они чувствуют себя одинокими. Не случайно первое название спектакля так и звучало — «Одинокая женщина с мужем». Пьеса родилась в «Парафразе», когда актеры и режиссер экспериментировали с технологией вербатим. Сделав несколько спектаклей, они обнаружили в остатке много неиспользованного материала — главным образом это были женские монологи. Живые истории очень хотелось пустить в дело, но не было подходящей темы, пока в одном из интервью Салимзянов не услышал оброненную кем-то фразу: «Ну вот, теперь я одинокая женщина с мужем».

Затем создатели пьесы принялись искать разновидности этого «примужнего одиночества». Самую расхожую ситуацию, когда супруг страдает алкоголизмом, отбросили сразу — слишком банально. В конечную версию «Дуры мы, дуры!» вошли три истории: гостевой брак, жизнь с дальнобойщиком и модель семьи, которую условно можно окрестить как эмоциональный союз садиста и мазохиста. Несмотря на вербатим, в спектакле довольно активный и полностью выдуманный сюжет. Он строится на том, что две подруги пытаются устроить личную жизнь третьей и для этого под новый год приводят (а точнее, привозят в продуктовой коляске) к ней домой знакомого по имени Стасик. Зрителям дают возможность решить, что сделает Стасик, когда очнется ото сна, — сбежит или останется?

Время от времени в спектакле звучит музыка из «Иронии судьбы», бумажный снег картинно рассыпается над головами актеров, и это далеко не все «приветы» Эльдару Рязанову, которые умело настраивают зрителей на нужную волну. Действительно, интонационно «Дуры мы, дуры!» похож на «Иронию судьбы» — в том смысле, что новый год (а значит, все возможно), старое и плохое останется позади, а впереди будет только новое и светлое. Правда, не у всех, но это неважно.   

Несмотря на то, что героини представляют собой собирательные образы, каждая из них — цельная личность. Если не знать, что Наиля, Татьяна и Лариса созданы путем смешения и монтирования 20 часов интервью с разными женщинами, можно подумать, что рассказчиц было всего три. По ходу спектакля мы узнаем историю их отношений с мужьями и понимаем причины их одиночества.

«К сожалению, подозреваю, что тема такого женского одиночества — вечная, — сказал Салимзянов в разговоре с корреспондентом „БИЗНЕС Online“. — Читая книги, раз за разом натыкаешься на подобные образы. Либо женщина должна быть очень сильной, чтобы руководить всем, как Васса Железнова, как „Мать“... Или же мужчина рядом есть, но ей все равно чего-то не хватает, как Карениной. Полно таких персонажей. Екатерина в „Грозе“. Если идти в средние века, там тоже есть истории, где женщины вынуждены были брать на себя мужские обязанности, чтобы сохранить семью. Вплоть до исторических песен времен хана Батыя, когда Авдотья Рязаночка ушла на охоту, а в это время в деревню пришли татаро-монголы и захватили ее отца, мужа и сына, которые были дома. А на охоту ушла она! Потом она возвращается, идет к хану за тем, чтобы вернуть семью. А хан ей говорит: „Обоснуй, кто из них тебе больше нужен, того тебе и отдам“. Она обосновывает, и в итоге хан отдает ей не только отца, мужа и сына, но и всю деревню отпускает».

При этом «Дуры мы, дуры!» — невероятно смешной спектакль. Это легкая мелодраматичная комедия, с «тем самым» новогодним настроением, загадыванием желаний, песнями, праздничным столом, внезапными гостями, поздравительными телефонными звонками и письмом Деду Морозу, которого нашли спящим в подъезде и который впоследствии оказался девушкой. Беременной.

Особенно запоминается момент с поздравительной речью Владимира Путина, которого героини воспринимают исключительно как «еще одного мужчину в доме» и просто убавляют звук, предпочитая не слушать, а просто смотреть на него.

«ДЛЯ ЗАЛА ЭТО БЫЛО УДИВИТЕЛЬНО: „КАК ТАК?! НА СЦЕНЕ ГОВОРЯТ КАК ЛЮДИ, А НЕ КАК АРТИСТЫ“

Решение о том, что «Дуры мы, дуры!» попадет в репертуар «Мастеровых», было принято директором театра Армандо Диамантэ год назад, когда гости из Удмуртии приехали в Челны на гастроли. К слову, в самом Глазове спектакль уже не идет, «Парафраз» — не репертуарный театр и использует «бродвейскую» систему постановок: спектакль играется, пока на него ходят. В Глазове проживают меньше ста тысяч человек, поэтому довольно скоро зрители заканчиваются. В таких условиях проблематично содержать репертуар даже в десять спектаклей. Правда, в 2017-м ситуация немного изменилась — в Удмуртии начал активно развиваться театральный туризм, благодаря чему количество проданных билетов «Парафраза» увеличилось примерно на тысячу в год. Некоторые туристические компании из Ижевска уже начинают присматриваться и к «Мастеровым».

Салимзянов рассказал «БИЗНЕС Online», что согласился поставить «Дур» в Челнах, чтобы продлить жизнь этой истории: по его словам, она должна существовать где-то еще, кроме Глазова. Теперь за его плечами уже пять спектаклей в технике вербатим. Режиссер поделился, что первая подобная постановка в «Парафразе» называлась «Околесица» и началась со сбора интервью на самые простые темы. Спрашивали то, о чем люди охотнее всего рассказывают сами: мужчины с удовольствием говорят об армии, женщины легко вспоминают, как проходила свадьба, и так далее. Очень многие оказывались не прочь поговорить о религии, политике и особенно о своих дачных участках. Когда собралось большое количество интервью, из них стали выделять тему, и она получилась близкой к чеховской «Чайке»: у человека может быть мечта, но когда он к ней приходит, он получает совсем не то, что хотел.

«Я не вижу причин для того, чтобы технология вербатим умерла, — сказал Салимзянов. — Потому что узнавание речи, а через речь узнавание себя на сцене — это своего рода аттракцион. Когда мы впервые начали это делать, для зала это было удивительно: „Как так?! На сцене говорят как люди, а не как артисты“. По-человечески говорят, по-человечески составлены фразы. Потому что иной раз в разговорной речи возникают такие конструкции, которые автор может не составить никогда в жизни. В спектакле одна из героинь рассказывает про то, как она ездила в Турцию, и говорит: „Там очень вечером, ночью темно“. Ну какой автор так напишет? А это живое, и из таких нюансов состоит весь текст. Поэтому я думаю, что сама технология будет востребована, а как с ней будут обращаться разные режиссеры и разные авторы, — это другой вопрос. Куда уйдет развитие, я не знаю, даже сейчас уже много вариантов работы с этим — вплоть до того, что есть такие спектакли иммерсивные в столицах.... Актер берет интервью у одного из присутствующих зрителей, тут же в наушники это проецируется другому актеру, который тут же без подготовки начинает это играть. В технике вербатим есть много способов, преследующих разные цели. Я не думаю, что она куда-то денется, но как она будет использоваться, я не знаю, увидим».

Салимзянов рассказал, что следующий его спектакль будет посвящен размышлению на тему того, как строится любовь. Исследовать это он собирается на пьесе Алексея Толстого «Любовь — книга золотая». В ней рассказывается, как при дворе Екатерины Великой появилась модная французская книга с подробными ответами на вопросы вроде «где лучше встречаться с любовником?», «как обманывать мужа?» и многие другие. С другой стороны, нравственные устои общества подпирал «Домострой» с инструкциями о том «как нужно наказывать жену, если она провинилась» и «как ей после этого объяснять, в чем она неправа». Между этими двумя уставами, которые существуют одновременно, возникает молодая любовь, не соответствующая никаким законам времени. Спектакль будет о том, что «вопреки».

«На выбор темы для исследования влияют разные аспекты, — пояснил Салимзянов. — Тема того, что происходит в стране — почему мы вдруг стали врагами для всех вокруг или все вокруг вдруг стали врагами.... Животрепещущая? Да. Тема простых истин, которые человеку впервые открываются.... Сейчас у нас идет спектакль по Рэю Брэдбери, „Вино из одуванчиков“. Как относиться к тому, что человек впервые понимает, что он смертен? Как относиться к тому, что я впервые понимаю, что у меня не бесконечное количество времени? И что нужно успеть за это время? Каковы при этом личные устремления и каковы связи с близкими, родными людьми, как их выстраивать? На что нужно обращать внимание? И когда время, отпущенное мне, закончится?»