День памяти жертв политических репрессий Владимир Путин провел в полном соответствии с циркуляром: встретился с правозащитниками и открыл монумент жертвам ГУЛАГа

«РЫК ТЕРРОРА», «СКРЕЖЕТАНИЕ ЗЛА» И ТЕНЬ АКАДЕМИКА САХАРОВА

30 октября, День памяти жертв политических репрессий, Владимир Путин провел в полном соответствии с циркуляром: встретился с правозащитниками и открыл монумент жертвам ГУЛАГа. Тень академика Андрея Сахарова, а также благословляющая десница Александра Солженицына целые сутки незримо реяли над президентом РФ. Тем более что и в земной жизни все чудесным образом сошлось: долгожданный мемориал был открыт ближе к вечеру на пересечении проспекта Академика Сахарова и Садового кольца, а завершил церемонию Путин словами вдовы Солженицына Наталии Дмитриевны: «Знать, помнить, осудить. И только потом – простить».

Плечом к плечу с главой государства стояли вроде бы ушедшие в политическое небытие, а тут чудесным образом воскресшие Наина Ельцина и Татьяна Юмашева (она же Дьяченко, урожденная Ельцина – прим. ред.). Дополняли политический пейзаж член Совфеда Владимир Лукин, московский мэр Сергей Собянин, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, председатель правления «Мемориала» Арсений Рогинский, председатель ЦИКа Элла Памфилова, координатор Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева и руководитель совета по правам человека Михаил Федотов.

Отметим, что возведения мемориала в Москве, который почтил бы память всех жертв политических репрессий в СССР, действительно ждали очень долго. Когда Советский Союз был еще незыблемым, об этом нечего было и думать: прах репрессированных покоился почти так же глубоко, как кости динозавров и мамонтов (недаром «Архипелаг ГУЛАГ» начинается сценой, где зэки, докопавшиеся до вечной мерзлоты, едят мамонта). 30 октября 1990 года на Лубянскую площадь  правозащитники из «Мемориала» доставили камень, добытый где-то на территории бывшего СЛОНа (Соловецкого лагеря особого назначения).  

Массивный гранит ледникового происхождения тут же был провозглашен монументом и почти целый год мозолил глаза обитателям здания КГБ и «железному Феликсу», печально стоявшему неподалеку, пока в 1991 году события не развернулись еще круче. Комитет госбезопасности расформировали, памятник Дзержинскому краном сняли с постамента и отправили в ссылку – в парк искусств «Музеон». Зато вокруг гранита, получившего наименование Соловецкого камня, стала активно выстраиваться новая политическая реальность. Уже тогда звучали голоса, требовавшие, чтобы память жертв политических репрессий была увековечена не только при помощи ледникового валуна, но и посредством настоящей скульптурной композиции. Потребовалось более четверти века, чтобы такой мемориал все-таки появился в Москве.

Новый памятник получил название «Стена скорби»

Новый памятник получил название «Стена скорби». Его автор – 72-летний скульптор Георгий Франгулян. Тот самый Франгулян, который прославился прежде памятником Булату Окуджаве на Арбате, а также монументами Иосифу Бродскому, Исааку Бабелю, Егору Гайдару и самому Борису Ельцину. Кстати, ельциновское надгробие из белого мрамора на Новодевичьем кладбище выполнено им же. Но по грандиозности «Стена скорби», конечно же, превосходит все ранее выполненное мастером (недаром он называет это «самой главной своей работой»). Общая стоимость проекта составила 460 млн рублей, из них 300 млн выделило правительство Москвы. Длина двустороннего горельефа составляет 30 метров, а высота 6 метров. Вес – 80 тонн бронзы.

Если всматриваться в памятник, то поначалу трудно разглядеть что-либо, кроме удлиненных человеческих силуэтов, жмущихся друг к другу и при этом как бы взмывающих в небо. Это и есть жертвы, вернее – их отлетевшие души, оставившие свой бронзовый отпечаток в работе Франгуляна. Сам скульптор уверяет, что его авторский замысел призван раскрыть хрупкость человеческой жизни перед лицом тоталитарной системы и донести до зрителя «рык террора» и «скрежетание зла».

«Репрессии не щадили ни талант, ни заслуги перед Родиной, ни искреннюю преданность ей, каждому могли быть предъявлены надуманные и абсолютно абсурдные обвинения, – констатировал на церемонии открытия мемориала Путин. – Миллионы людей объявлялись врагами народа, были расстреляны или покалечены, прошли через муки тюрем, лагерей и ссылок. Это страшное прошлое нельзя вычеркнуть из национальной памяти и тем более невозможно ничем оправдать, никакими высшими так называемыми благами народа».

Впрочем, по мысли российского президента, хотя кости казненных и взывают к небу о справедливости, это не должно стать поводом к нагнетанию страстей, как это было в конце 1980-х. «Нам и нашим потомкам надо помнить о трагедии репрессий, но это не значит – призывать к сведению счетов, – призвал национальный лидер. – Нельзя снова подталкивать общество к опасной черте противостояния. Сейчас важно для всех нас опираться на ценности доверия и стабильности. Только на этой основе мы можем решить задачи, которые стоят перед обществом и страной, перед Россией, которая у нас одна».

Автор памятника Георгий Франгулян (справа) прославился прежде памятником Булату Окуджаве на Арбате, а также монументами Иосифу Бродскому, Исааку Бабелю, Егору Гайдару и самому Борису Ельцину

«Я ГОСПОДИНА БЕЛЫХ МНОГО ЛЕТ ЗНАЮ. ОН ВЗЯТОК НЕ БРАЛ, НЕ ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК»

За несколько часов до этого, открывая в Кремле заседание совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ), Путин подчеркнул, что появление «Стены скорби» в столице особенно актуально в год 100-летия революции. А сама дата 30 октября, как выразил надежду глава государства, должна стать «символом взаимного прощения и принятия отечественной истории такой, какая она есть, – с ее великими победами и трагическими страницами».

Тут же, в контексте «мантры» о всеобщем примирении, Путин вспомнил о том, что на прошлой встрече с СПЧ поднимались вопросы о судьбах некоммерческих организаций, получивших статус иностранного агента. Правоприменительная практика по отношению к таким НКО проанализирована, доложил президент РФ. И что же? Оказывается, весь шум возник вокруг 165 организаций, а теперь их число и вовсе сократилось до 89. «Это всего 0,39 процента от общего числа НКО, зарегистрированных в РФ», – пожал плечами глава государства. К тому же и у этих «париев» есть шанс вернуться к нормальной жизни. Для этого «надо либо прекратить заниматься политической деятельностью, либо отказаться от получения иностранных денег». «И НКО достаточно активно идут именно по второму пути, – пояснил Путин. – Тем более что сейчас созданы благоприятные условия для того, чтобы не искать деньги на стороне, за рубежом, на политическую деятельность, а получить финансирование в России. За последние пять лет только в рамках президентской грантовой поддержки на развитие НКО направлено более 22 миллиардов рублей, а ежегодный объем финансирования вырос в 7 раз».

Людмила Алексеева (справа) Атмосферу установившегося благолепия слегка нарушила известная правозащитница Людмила Алексеева (справа)

Атмосферу установившегося благолепия слегка нарушила известная правозащитница Алексеева. От 90-летнего куратора Московской Хельсинской группы досталось и «телевизору», который стремится разжечь в людях истерическую ненависть ко всем и ко всему миру, и Госдуме, которая «запретительные законы печет как блинчики».  «В народе ее за это, простите меня, прозвали „госдурой“», – добавила докладчица. Но в «темном царстве» по обыкновению мерцают лучи света: это, к примеру, экс-губернатор Кировской области Никита Белых.  «Я господина Белых много лет знаю, еще когда он был всего лишь средней руки бизнесменом и, когда губернатором стал, тоже общалась, – рассказала Алексеева. – Могу поручиться: он взяток не брал, не такой человек». Имя бывшего кировского главы прозвучало в контексте призыва о создании совета по помилованию при президенте РФ – так что намек был очевиден.  

Путин идею образования совета в целом поддержал («Надо посмотреть внимательнее и проанализировать практику последних лет, не спеша это решение принять»), но при упоминании имени Белых едва заметно нахмурился. «Что касается виновности или невиновности губернатора Кировской области, это должен определить суд, – в знакомой отстраненной манере отреагировал он. – Но согласитесь все-таки, странным является объяснение, согласно которому губернатор субъекта РФ берет деньги у предпринимателя – и не в Кирове, а в Москве, и не в рабочем кабинете, а в ресторане, и не в рублях, а в долларах. Это как-то очень странно. Поэтому, думаю, нужно, не предвосхищая решение суда, дождаться этого решения».

Николай Сванидзе Николай Сванидзе жаловался на то, с каким скрипом региональные власти согласовывают митинги протеста

«ДА ОН ЖЕ У НАС НЕ ЖИЛ! ОН ИЗ ИЗРАИЛЯ ПРИЕХАЛ!»

О том, как легко сегодня стать своего рода политзаключенным, рассказал в День памяти жертв политических репрессий тележурналист Николай Сванидзе. Речь зашла о волне митингов 26 марта и 12 июня, прокатившихся по стране благодаря «избирательным штабам» главы фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального. К слову, имя «оппозиционера №1», негласно табуированное в Кремле, единожды прозвучало из уст Сванидзе, но не вызвало ни в ком переполоха, и даже на лице российского президента не дрогнул ни единый мускул. Тем временем либеральный журналист жаловался на то, с каким скрипом региональные власти согласовывают митинги протеста («Каких только поводов для отказа там нет: замена плиточного покрытия – в Астрахани, экстренный ремонт поливочного водопровода, иногда вообще никаких поводов»). Задержания на акциях, по словам Сванидзе, осуществляются грубо и без весомых поводов: «В автобусы грузят вдвое больше людей, чем мест в зарешеченном отсеке, воды не дают, в туалет не пускают. После доставки в УВД держат в холодном автобусе часами. Защитники сплошь и рядом не допускаются, обязательный звонок близким не разрешается» и т. д. Сами же приговоры выносятся на скорую руку, на некоторые уходит меньше минуты, как это было «13–14 июня сего года в Санкт-Петербурге, где за два дня были рассмотрены 943 административных дела».

Подразнив Путина  «призраком» Навального, который до сих пор неотступно бродит по стране, Сванидзе вспомнил еще одну не слишком желательную для Кремля фамилию. «За пару лет до убийства Бориса Ефимовича Немцова в мировом суде Тверского района Москвы его осудили на 15 суток за сопротивление сотрудникам полиции, – решил вдруг рассказать тележурналист. – Я там был, наблюдал: судья, красивая девушка лет 28, два сотрудника ОМОНа, свидетели, которым Немцов весело сказал: „Ребята, вы же меня не брали“. Они скромно потупились, но их показания были приняты, в отличие от видеоматериалов, которые свидетельствовали о том, что Немцов не сопротивлялся. Они не были приняты, и никакие ходатайства с его стороны не были приняты. Результат – 15 суток. Задача наша, как мне кажется, – защитить суд от профанации, вернуть ему авторитет и доверие».

Президент РФ, которого Алексеева уже слегка загипнотизировала призывами к милосердию, снисходительно кивал, внимая Сванидзе, и даже особенно вежливо сказал ему спасибо. Он не возражал против того, чтобы проанализировать практику правоохранительных органов и судебной системы и «все время делать соответствующие поправки». Однако и тут по лицу Путина пробежало облачко бдительности: «Некоторые группы протестующих или организаторы вот этих мероприятий специально сами сейчас обостряют ситуацию, для того чтобы привлечь внимание». В то же время, если «органы власти загоняют куда-то там за бугор все эти акции», то это ведь неспроста, поскольку «специально мешать нормальной жизнедеятельности крупных мегаполисов, перекрывать улицы, вызывая специально агрессию или агрессивные действия, тоже неправильно».

Станислав Кучер Станислав Кучер твердил про «атмосферу ненависти и преследование инакомыслия» в РФ, из-за которой «лучшие люди» уезжают из страны

Выпавшее на минуту знамя либерализма подхватил журналист Станислав Кучер, который, вторя Алексеевой и Сванидзе, продолжил твердить про «атмосферу ненависти и преследование инакомыслия» в РФ, из-за которой «лучшие люди» уезжают из страны. В качестве примера Кучер привел «дело Кирилла Серебренникова, истерику вокруг „Матильды“, с поджогами, угрозами, ситуацию вокруг „Эха Москвы“ сейчас, нападение на Татьяну Фельгенгауэр».

Глава государства, выслушав Кучера, впервые за все заседание заговорил восклицательными знаками. «Я не думаю, что есть какие-то истерики, хотя всплески, безусловно, имеют место. Но они везде же есть! Посмотрите, что происходит в Соединенных Штатах? Вот там уж истерики так истерики!»

«Но мы-то живем в России, правда?» – нерешительно напомнил член СПЧ.

Но Путин продолжил свою мысль, устремившуюся на Запад за негативными примерами: «Что происходит в Европе и с Brexit, и сейчас с Каталонией, и с терроризмом, и с возвратом, и с беженцами? Но вот истерики так истерики!» Что касается Кирилла Серебренникова, то здесь российскому президенту оставалось лишь развести руками: «Он что, политический деятель, его кто-то преследует за какую-то свою политическую позицию? Нет. Там чисто финансовая основа всего этого малоприятного разбирательства. Но да, он творческий человек, он художник. Вы знаете, кто только уже на меня с этим не выходил».

Еще большее удивление вызвало у Путина упоминание Татьяны Фельгенгауэр. «Это-то здесь при чем? Ну больной человек пришел, при чем здесь свобода слова? Приехал из Израиля, напал на эту журналистку...»

«Даже если это обычный псих, в голове у обычного психа триггер работает быстрее в условиях атмосферы определенной», – парировал Кучер.

«Да он же у нас не жил! Он из Израиля приехал, он израильский гражданин», – громко напомнил Путин, от которого и в самом деле требовали невозможного, а именно: научить израильских «психов» терпимости и милосердию. Однако Кучер все равно пребывал в уверенности, что это «в ваших силах, Владимир Владимирович». Поэтому оставалось только одно: сказать ему спасибо, что Путин и проделал самым деликатным образом. Попутно он в довольно жесткой форме напомнил, что «Эхо Москвы» работает за государственные деньги. «Такого вообще ни в одной стране мира нет, – подчеркнул национальный лидер. – Вы можете представить себе, чтобы в Европе была такая радиостанция или в Штатах? Невозможно».

Максим Шевченко заступился за «униженных и оскорбленных» государством Фото: © Александр Шалгин, РИА «Новости»

«ОСТАВИЛ В ЛИФТЕ НЕМНОГО БИОМАТЕРИАЛА ДЛЯ ЦРУ»

Выступивший на заседании СПЧ журналист Максим Шевченко успел заступиться за две категории «униженных и оскорбленных» государством: за блогеров YouTube-канала Nemagia и за мусульманских заключенных. При этом страсти, кипящие в интернет-блогосфере, Шевченко причислил к карнавальной культуре (термин культуролога Михаила Бахтина – прим. ред.), где «высмеивание, в том числе власть имущих, богатых традиционно для русского народа». Блогеров Nemagia член СПЧ поименовал «ребятами из Кемерово, очень популярными в интернете». Они, по словам Шевченко, высмеяли одного олигарха (речь идет о фигуранте списка Forbes Олеге Тинькове, которому кемеровцы посвятили не слишком цензурный фильм). «Из Москвы в Кемерово прилетела опергруппа, которая вломилась к ним в дом и забрала их технику, – рассказал журналист. – Хотелось бы, чтобы такие вопиющие случаи, как было сейчас в Кемерово, получили какую-то должную оценку, и свобода людей высказываться, вышучивать, критиковать, смеяться и быть гражданами России в полной мере, как им это предоставляет Конституция, была бы гарантирована».

Второе, о чем доложил Шевченко, – это о самой бесправной части заключенных – о мусульманах, каждый из которых после ареста получает некую «черную метку», что «он чуть ли не террорист, даишевец (наименование участника запрещенной в РФ группировки «ДАИШ» — прим. ред.) и с ним можно делать все что угодно». А именно – запрещать молиться, насильно кормить свининой и насильно же брить бороды.

Путин, выслушав короткий доклад, заявил, что оба направления «требуют дополнительного внимания». «Что касается первого, то это вообще безобразие – эмоционально отреагировал он. – Если там частные дела какие-то, опергруппа приехала, значит, правоохранительные органы еще обслуживают олигархов каких-то? Надо просто с этим разобраться». Что ж, похоже, для Тинькова пришли не лучшие времена...

Настоящей же кульминацией октябрьского заседания СПЧ стало заявление президента РФ о том, что некие темные силы собирают по всей России биологический материал. Сказано это было в контексте рассуждений директора Российского общественного института избирательного права Игоря Борисова о сборе с помощью системы видеонаблюдения образов российских граждан с неизвестными целями.


«Образы-то ладно, – отмахнулся Путин. – А вы знаете, что биологический материал собирается по всей стране, причем по разным этносам и людям, проживающим в разных географических точках Российской Федерации? Вот вопрос: вот это зачем делают? Делают целенаправленно и профессионально. Мы такой объект очень большого интереса. Нам нужно, конечно, без всяких страхов к этому относиться. Они пускай делают что они хотят, а мы должны делать то, что мы должны».

В тот же день загадочные слова национального лидера про биоматериал по-своему истолковали в Совете Федерации. Как предположил в разговоре с СМИ сенатор Франц Клинцевич, это может быть связано с подготовкой биологической войны против России. «Ее сценарии, несомненно, разрабатываются, – добавил Клинцевич. – Как говорится, вдруг возникнет необходимость. На Западе все делается крайне скрупулезно и выверяется вплоть до мелочей: если уж применять биологическое оружие, то наверняка“. Согласно мысли члена Совфеда, объектом применения могут стать разные народы, проживающие в РФ, которые в силу различного этнического происхождения по-разному могут реагировать на биологическое оружие.

Впрочем, в соцсетях угрозу биологической войны по обыкновению недооценили, и какой-то шутник с ником zero_o_hero начертал в «Твиттере»: «Оставил в лифте немного биоматериала для ЦРУ».

Ожидается, что следующее заседание совета по правам человека состоится в декабре этого года.

Фото: kremlin.ru