Опубликован доклад о тайной сделке Кремля с криптовалютой

КРИПТО И КРЕМЛЬ

Динамика отношения к b-экономике в Кремле и в кабинете министров

ДОЛГАЯ ДОРОГА К КОЙНАМ

Путин «полностью заболел» цифровой экономикой вовсе не ради абстрактного технологического авторитета страны. Не для имитации контроля над этой новой сферой. И уж, конечно, не для того, чтобы на полном ходу пытаться запрыгнуть в хайп-трейн.

Еще в октябре 2015 года в руководстве страны поняли, что блокчейн и анонимные транзакции — это едва ли не единственный способ сохранения режима. Наши источники утверждают, что в т.н. Политбюро II, куда входит политическое и военно-промышленное лобби, настроения близки к паническим. Санкции перекрыли и продолжают перекрывать кислород. ОПК теряет контракты. Наметилось технологическое отставание целых секторов промышленности. Слабеющая отрасль экономики неизбежно прервет гражданское молчание, с таким трудом достигнутое центром.

ОПК — это минимум 70 моногородов, около 6 млн занятых россиян. 40% экономики Нижегородской области и 55% Мордовии работает на «оборонку». И эти цифры —  потенциальная группа и даже катализатор гражданского риска.

Надежды на ослабление санкций рухнули. Надежды на прорыв отношений с Америкой Дональда Трампа рухнули. В руководстве, по словам наших источников, близких к Политбюро II, все чаще царит та «мертвая тишина», которую так не любят сейсмологи. А Кремль с недавних пор именно сейсмологи лучше всего понимают.

«Ситуация осложняется тем, что несколько банков уже отключили от SWIFT и, если это начало иранского сценария для России, это, пожалуй, худший вариант из возможных, —  считает глава Агентства кибербезопасности Евгений Лифшиц. — Не смертельный, но загоняющий в угол. А загнанный в угол соперник перестает быть предсказуемым».

С Лифшицем согласен Станислав Белковский, напоминая о крысином эпизоде сборника моноинтервью Путина «Разговор от первого лица»: «На него нельзя давить, он человек не гибкий. До сих пор от непредсказуемых движений Путина удерживал „внутренний сопромат“, сопротивление путинского материала. Но все знают о такой их характеристике, как усталость. Путинский металл начал уставать. А его продолжают испытывать. В 2000 году Путин образно предупредил: не загоняйте меня в угол. Загнали», — заключает Белковский.

Итак, с одной стороны, скованная и донельзя зарегулированная промышленность. С другой — ОПК, чьи контракты сейчас в подвешенном состоянии. С третьей — несколько санкционных волн против госчиновников, которые физически затрудняют контакты с партнерами. Все это напоминает руку мертвеца, которая сжимается вокруг горла.

И тут президент на молодежном форуме «Территория смыслов на Клязьме» произносит фразу, которую многие восприняли как сигнал к легализации криптовалют: «Но в целом, как единица расчета, как они там называются, „коины“, ими можно пользоваться. Как какой-то эквивалент в каких-то сегментах расчета, наверное, возможно». Сбивчиво, но уже без каторжан.

Затем Греф в Казани признается, что владеет биткойнами. В октябре 2015 Путин вызывает его, и в частной беседе Греф, говорят, намекает, что криптовалюты —  это не только игры с курсами. Но, в первую очередь, тот инструмент, который судьба сама вкладывает в руки.

После этого роли распределены. ЦБ как мантру повторяет одно и то же: «Мы изучаем блокчейн», правительство в лице Шувалова становится добрым, а Минфин злым следователем.

Полгода — с октября 2015 по май 2016 — в Кремле идёт вялый пинг-понг между пушерами и скептиками идеи скрытого в блокчейне контрудара по санкциям. Идея обретает, наконец, четкие границы после грозного демарша минфина сажать глав финансовых компаний на 7 лет за производство суррогатных денег.

Март-апрель 2016 — период утверждения механизма и платформы «крипто-ОПК». Было решено изучить возможности создания битрубля на базе блокчейн. Кремль приглядывается к первому (Накамото в тени) гуру криптономики Виталику Бутерину.

15 мая 2016 Бутерин и его постоянный компаньон Владислав Мартынов пересекают границу России. Никаких прогнозируемых проблем с визами у Виталика не было. Кремль ждет этого субтильного стеснительного юношу, который, «когда открывает рот, стэнфордские профессора экономики открывают блокноты», — чтобы ничего не упустить (Греф).

Перед Бутериным открыты все двери. Он выступает в Сколково, встречается с министрами и высокопоставленными чиновниками. Путин пока остается в тени. Они встретятся лично 2 июня 2017 на полях ПМЭФ. Суть их разговора до сих пор не известна.

Но уже 28 августа создатель «Эфира» снова в России. После Татарстана он едет в Москву. И в день его прилета в минобороны проходит паническая, по словам наших источников, встреча так называемого Политбюро II. Все на нервах. Военная торговля трещит по швам. Ситуация может осложниться, Политбюро II подгоняет. Нужен надежный канал.  Промедление взорвет ситуацию изнутри. А «оборонка» — ключевая в плане гражданской стабильности отрасль.

83 ДНЯ 2016, КОТОРЫЕ ИЗМЕНИЛИ ВСЕ

Менее чем за три месяца российская власть в отношении криптономики делает разворот на 180 градусов. Дремучие, но привычные обещания каторги сменились восторженной эйфорией. Что произошло?

Timeline показывает: единственное, что могло «переобуть» власти — встречи с Виталиком Бутериным и Владиславом Мартыновым, которые с 15 мая по 10 июня гостили в России. Бутерин — впервые за пять лет. 16 мая Бутерин едет в Сколково на Ethereum Russia 2016.

Бутерин является фигурой номер два, а если учитывать, что Накамото пока в тени, то и вообще — главной фигурой криптономики.

Ещё в марте криптовалюты рассматривались как уголовщина:

10 марта 2016, Минфин, замглавы Алексей Моисеев: «Проект поправок в УК РФ, подготовленный министерством, предусматривает за выпуск денежных суррогатов лишать свободы топ-менеджеров банков и глав финансовых компаний на 7 лет с лишением права занимать аналогичные должности».

А уже в июне криптовалюты трактуются чуть ли не как панацея:

1 июня 2016, Госдума, Андрей Луговой: «В условиях санкционной политики Запада мы должны найти такие технологии, которые с одной стороны помогут обойти жесткие экономические санкции, а с другой, будут отвечать новейшим достижениям технической революции. Blockchain является, пожалуй, тем редким случаем, когда эти цели в полной мере сочетаются».

Напрямую о санкциях упоминает в интервью именно по итогам сколковского форума Владислав Мартынов. Вот цитата по Forbes (опубликовано 7.09.17):

«Какое-то время назад появился интерес к блокчейну со стороны российских компаний и госчиновников. Блокчейн рассматривается как драйвер, который может значительно ускорить экономическое развитие страны, а также упросить доступ к мировому капиталу в условиях санкций».

Разумеется, Виталик не ограничивается консультированием smart-блока российского правительства. Он преследует свои интересы. Поднять adoption rate, так называемый уровень проникновения Ethereum. Редкий случай искреннего обоюдного интереса бизнеса и власти.

ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС

Наши источники описывают ситуацию в оборонно-промышленном комплексе в красках, далеких от восторженных интонаций российской печати — военной и федеральной.

Новый пакет ограничительных мер США напрямую блокируют передачу России технологий и ограничивают инвестиции в определённых сферах.

Под действием санкций находятся:

• 150-й Авиационно-ремонтный завод,

• Объединение «Авиаэкспорт»,

• НПО «Базальт»,

• Конструкторское бюро машиностроения в Коломне,

• Рособоронэкспорт,

• Ульяновский институт гражданской авиации,

• Уральский тренировочный центр гражданской авиации,

• Военно-воздушная академия имени Жуковского и Гагарина.

В 2014 году импортные комплектующие — с Украины, из стран ЕС и НАТО — использовались в 640 образцах российского вооружения. Процесс импортозамещения завершить не удалось. По планам, замена украинских комплектующих должна была завершиться к 2018 году, а западных — к 2022.

Прекращен импорт электронной компонентной базы (ЭКБ) для спутников. При этом радиационно стойкие микросхемы классов space и military западные производители продавали неохотно и до санкций.

Сложности с этими комплектующими стали одной из причин переноса на 2–3 года запуска ряда спутников военного и двойного назначения. Теперь ситуация хуже.

Второй важной проблемой оказалось прекращение поставок двигательных установок для кораблей и вертолетов с Украины и из Германии.

Непоставка украинских газотурбинных двигательных установок (ГТУ) для фрегатов (самых крупных строящихся для российского ВМФ надводных кораблей) привела к тому, что вторую тройку фрегатов проекта 11356 планируется продать в Индию (двигатели приобретут индийцы), а постройка следующих за головным кораблем «Адмирал Горшков» новейших фрегатов проекта 22350 сдвинулась на 2–4 года.

России до сих пор так и не удалось наладить у себя производство как минимум 185 уникальных деталей и компонентов, производимых украинскими предприятиям. По самым осторожным оценкам, почти 30% компонентов, поставлявшихся украинским ВПК, являются уникальными, и пока Россия не смогла найти им замену.

«Южмаш», харьковский «Хартрон», «Космотранс», киевские «Арсенал» и «Артем», запорожский «Мотор Сич» — это системы поиска и наведения российских ракет класса «воздух — воздух», комплексы наведения для бомбометания МиГ и Су, почти вся гидравлика российских ВВС, двигатели для всех российских боевых вертолетов и многое другое.

Эксперт Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко:

«Попытки переориентировать производство привели к дополнительным расходам в десятки миллиардов рублей и задержкам в поставках ряда важных образцов военной техники на годы».

ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

Энтузиазм Бутерина успокоил Кремль. В ближайшее время можно ожидать создания всей необходимой инфраструктуры для начала обкатки нового финансового инструмента в обход США.

Кремль создает не криптовалюту престижа. А криптомеханизмы выживания системы. В Вашингтоне все эти движения тоже замечают. Ветеран ЦРУ, высокопоставленный сотрудник оперативного аналитического отдела Marc C.Johnson, с которым мы консультировались, называет интерес Кремля к криптовалюте «помешательством».

«Парадокс в том, что Москва отвечает нам нашим же оружием, — говорит Marc C.Johnson. — Мы открыли миру технологии блокчейн, теперь наши противники бьют нас внутри блокчейн. И в этом — особая иезуитская красота игры».

Алексей Антонов, пионер блокчейн в России, финансовый и маркетинговый консультант проекта всемирного децентрализованного «туманного» суперкомпьютера SONM, размышляет о том, какая криптовалюта могла бы гипотетически решить поставленные Кремлем задачи:

«Сейчас, используя последние достижения в криптографии, можно создать  криптовалюты, которые не хранят историю использования, — говорит эксперт. — Так, компания Zcash разработала протокол, с помощью которого можно проводить полностью анонимные транзакции и подтверждать достоверность полностью зашифрованной транзакции, не расшифровывая её. Обновление Metropolis, предстоящее сети Ethereum, позволит внедрить криптографические инструменты zk-SNARKs, которые лежат в основе Zcash».

И здесь опять возникает Бутерин. По мнению Marc C.Johnson, Кремль сделал ставку на этого юношу — слишком много нитей приводит к нему. Обновление Metropolis, о котором упомянул Антонов, исправит ошибки кода в смарт-контрактах. Так, платёж не будет приниматься смарт-контрактом, если в его коде будет обнаружена ошибка. Кроме того, эти изменения коснутся природы смарт-контрактов, и обновления смарт-контракта можно будет предварительно сконфигурировать в исходный код.

Обновления эти чрезвычайно важны, поскольку объемы сделок, совершаемых российской оборонной отраслью, огромны. Самые свежие данные ВПК (31 августа 2017) говорят о том, что портфель заказов по поставкам российской техники за рубеж находится на уровне $47-50 млрд (директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству России Дмитрий Шугаев). Вся капитализация bitcoin на 13 сентября 2017 составляет $65,6 млрд, а Ethereum и вовсе $26,2 млрд.

И это выглядит, как проблема для суперидеи Кремля. Москве сначала нужно запустить на рынок криптовалюту, на порядок более капитализированную, чем весь крипто market cap, который равен сегодня $137,8 млрд.

«Это вселяет оптимизм в Вашингтоне, — продолжает ветеран ЦРУ Mark C.Johnson. — Пока русские запустят (если запустят) столь капитализированный битрубль, чтобы гигантские транзакции не смогли зафиксировать наши системы Reactor от исследовательской компании Chainalysis, мы придумаем, как блокировать подозрительные транзакции. Нас ожидает гонка блокчейн-технологий и не факт, что нувориш в ней окажется сильнее пионера».

Эксперты, однако, уверяют, что Москва идёт на шаг вперед и уже прорабатывает технологии блендирования (т.н. систему misty borders — мглистых границ), благодаря которой транзакции как бы пропускаются через шредер и пеленгация конечного кошелька становится даже в теории маловыполнимой задачей.

Что же касается накачки условного битрубля, решением может стать запуск и легализация криптовалюты не внутри России, а сразу на все страны БРИКС. И то, что ровно эту идею 4 сентября обсуждал с коллегами руководитель Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев на встрече в Сямэне, еще раз косвенно подтверждает реальность самой идеи крипторубля в обмен на санкции. Ну, а для массового и быстрого введения битрублей в оборот прорабатываются идеи предложить населению налоговые льготы при обмене рублей на битрубли. Или даже налоговые каникулы. Вариантов масса.

В любом случае, нас ждет колоссальный прорыв технологий. Эта гонка блокчейн технологий не должна подорвать стабильность экономики России. Здесь еще хорошо помнят, как гонка вооружений 80-х годов фатально отразилась на стареющем СССР, и не хотят повторения этого сценария.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эксперты по личной безопасности всегда очень осторожно советуют своим клиентам дополнительное оружие самообороны. Стоит его достать, градус конфликта немедленно растет, и нужно обладать серьезной подготовкой, чтобы это же оружие немедленно не было использовано против тебя же самого.

США полагали, что они умеют управлять всеми сферами, в том числе высокооктановыми, такими как блокчейн. Янки не учли, а может, забыли, один нюанс. В любой крупной западной IT-компании до тридцати процентов штатных программистов — выходцы из России.

Куда ни посмотри — везде русские, россияне или выходцы из СССР и России. Наши разработки — повсюду. Наши корни — в каждой важной крипторазработке.

Поэтому сейчас и произошла невероятно красивая для нас и чудовищно стыдная для США история. Они нас в дверь — а мы в блокчейн.

Если бы не существовал Бутерин, «эфир», все эти системы распределенных данных, то их стоило бы выдумать стране, шею которой все сильнее сдавливает рука мертвеца. Настолько точно совпадают желания с возможностями, что это кажется сном. Россия, уходящая из-под американских пальцев в блокчейн — это потрясающий сон для Кремля. И самое интересное, сон это, скорее всего, вещий.

Сон в руку.

А разве не красивый выход — использовать против противника его же оружие? Вы нас санкциями, а мы плевать на них хотели с высокой Петропавловской колокольни.

Если Кремль, правда, делает то, что здесь изложено, если Москва пошла дальше и вскоре нас ожидают глобальные новости, мы выйдем из этой войны санкций безусловными победителями. Выйдем, как пел Цой, со щитом и в серебре.

Иранский сценарий удушения неугодного режима, был актуален в XX веке. Мы не скатимся до натурального обмена, которым является бартер. В Иране тогда не было блокчейна и криптовалют. А сейчас они не просто есть. Они вошли в подсознание людей.

Вашингтон может обрушить рынок «битка» или «эфира» — это ничего ему не даст. На велосипед уже никто и никогда не будет ставить квадратное колесо. Криптономика —  это идеальная окружность. Колесо, которое изобретается один раз. И навсегда.

Мы очень скоро пошлем на все четыре буквы и SWIFT, и на три — МВФ с ЦРУ и АНБ.

Агентство кибербезопасности уверено, что за новостями последних двух лет, которые мы зафиксироивали в этом докладе, кроется хитроумный план Кремля. И правильно эксперт сказал: сейчас в Москве затишье. И оно пугает Вашингтон. Ведь это затишье, как скажет любой сейсмолог, обернется катастрофой.

Свои катастрофы Россия уже пережила. Выжила, выкарабкалась, выползла. Россия хлебнула по полной и в десятикратном размере. Мы просто перевыполнили план на катастрофы.

Хватит.

Агентство кибербезопасности считает, что крипторубль — спасение от санкций. Судя по всему, Кремль и морально, и интеллектуально, и технически готов к этой игре.

А если не готов — логика подсказывает: час, чтобы всесторонне изучить этот вопрос, настал. Мы должны спасти страну, людей, их идеи и нашу промышленность от санкций.

Нам не оставили иного выбора.

«Агентство кибербезопасности»,
13.09.2017