Владимир Нитенко, «Форт Диалог»: «Современные компании тратят на IT от 2 до 10% оборота»

Информационные технологии сегодня возводятся в ранг государственной политики. И ни у кого уже не возникает вопрос: а нужна ли автоматизация производства или система технической безопасности? Сможем ли мы догнать Запад, на чем можно сэкономить миллиарды и как будет развиваться IT-рынок корреспонденту «БИЗНЕС Online» рассказал  генеральный директор ЗАО «Форт Диалог» Владимир Нитенко.

ПРЕДПРИЯТИЯ ОЩУЩАЮТ ФИЗИЧЕСКУЮ УГРОЗУ

- Владимир Борисович, восстановился ли IT-рынок после кризиса?

-Разные сегменты неодинаково чувствуют себя после кризиса. Могу сказать о своих ощущениях: IT-рынок восстановился в сфере услуг, но не вернул свои позиции в сфере продаж оборудования. В рублевом выражении в этом году рынок в целом выйдет на докризисный уровень. Но, в общем, это означает некоторый спад, потому что значительную часть рынка составляет импортное оборудование. Сегодня доллар на 20% стоит дороже, чем в 2008  году. Отсюда и 20% спад  в сфере продаж оборудования. Но по сегментам это происходит неравномерно. В частном секторе был больший провал, но он компенсируется за счет госзакупок. В целом динамика восстановления хорошая, ничего ужасного не произошло. В кризис многие занимались тем, чем надо - «топтали» свои затраты, то есть пересматривали расходы, модели. Поэтому, я считаю, кризис пошел на пользу отрасли.

- Как выглядит сегодня структура IT-рынка в России? Сильно ли мы отстаем от Запада, Европы?

-Мы, безусловно, отстаем. Так как стартовали позже и в советские времена шли медленными темпами. Но что касается последних 10 лет, то видно, что российский IT-рынок развивается быстрее, чем в целом в мире. На Западе достаточно большой пласт давних инвестиций, которые сейчас стареют. Это означает, что мы догоняем. Что касается структуры, то на первом этапе становления рынка все увлекались закупками оборудования. Компьютер в начале 90-х годов считался панацеей. Но кризис подвел здесь черту. И теперь всем очевидно, что мало купить компьютеры, нужны технологии, инновации. И в этом главный структурный сдвиг. В 2009 году многие из тех компаний, кто серьезно занимается системной интеграцией, отметили рост, в то время как рынок в целом упал. Объяснение этому простое -  кризис был дан для того, чтобы повысить внутреннюю эффективность, заставить эффективно работать то, что было закуплено. 

- Были прогнозы, что в этом году одним из наиболее быстрорастущих сегментов IT-рынка станут системы информационной безопасности. Так ли это?

-У нас этот сегмент вырос больше других, но потому что мы только в прошлом году сделали центр компетенций по системам информационной безопасности. Надежды на 152 закон о защите персональных данных оправдались частично. Мы видим большой интерес к рынку безопасности. Но рынок систем технической безопасности растет быстрее (это системы видеонаблюдения, контроль доступа и другое). Это означает, что пока предприятия ощущают главным образом физическую угрозу. Но что касается систем информационной безопасности, то закон повлиял на государственных и муниципальных чиновников. И это добрый знак, что они стремятся его выполнять. В промышленности реакция пока сдержанная. Но это до поры до времени. Все помнят «волну» с лицензионным программным обеспечением. Будет контроль выполнения закона, изменится и ситуация с системами информационной безопасности.

- Сейчас у всех на слуху аутсорсинг. А зачем компаниям нужен IT-аутсорсинг и популярен ли он среди ваших клиентов?

- Перед кризисом было четко видно, что предприятия движутся  в этом направлении. Важно выработать политику в этом направлении, то есть решить нужен ли в целом аутсорсинг. Вот «Татнефть», например, такое решение приняла лет 5-7 назад – перевела материально-техническое обеспечение производства на аутсорсинг. Компания выстроила целую систему отношений с консигнаторами, в число которых мы вошли как внешние IT-поставщики. Выгода для предприятия в том, что становится меньше складов, значит, снижаются затраты. У «Татнефти» экономия составила миллиарды рублей. То же самое произошло на «КАМАЗе».  Но далеко не всегда аутсорсинг может привести к сокращению именно прямых затрат.

В кризис некоторые предприятия обрабатывающей промышленности отказались от внешних контрактов и перешли на самообслуживание. И, тем не менее, считаю аутсорсинг перспективным направлением. Всё, что делает наша компания – поставка, подбор оборудования, установка, наладка - это фактически IT-аутсорсинг. Но сейчас под этим сегментом понимают обслуживание оборудования, проектирование, эксплуатацию и администрирование технического и программного обеспечения.

- Одной из главных проблем вашей сферы раньше назывались нехватка кадров, которые бы готовились в области информационных технологий, и незнание английского языка. Насколько остро стоят эти вопросы сегодня?

-Это огромная проблема, которая существовала всегда из-за разрыва между вузовскими программами и реальными потребностями промышленности. И пока у высшей школы не будет хорошей материально-технической базы, вопрос подготовки кадров будет стоять остро. Количество выпускников в Набережных Челнах достаточно, но качество подготовки зачастую не соответствует нашим требованиям. Раньше существовала система распределения, когда хорошо подготовленные кадры направлялись в провинцию. В городе пока практически нет системы подготовки именно IT-специалистов, поэтому приходится доучивать у себя. Что касается английского языка, то здесь прогресс налицо - ребята сами стали интересоваться иностранными языками, повысилось и качество преподавания. Эта проблема не столь серьезна, и пока не мешает нам уверенно развивать экспорт. Вопрос ведь не в массовом незнании иностранного языка, а в том, что не хватает послов западной культуры менеджмента, которые могли бы связать западный бизнес и наших разработчиков. Непонятная ситуация и с оплатой труда в таких IT-компаниях с 1 января. Преференции созданы только тем, кто работает на экспорт, а как же внутренний рынок? Если нам нужны инновации, модернизации, надо развивать внутренний спрос. Если с 1 января вырастет фонд оплаты труда, возможно, что некоторые компании попытаются перевести бизнес в Белоруссию, например…

- Недавно в исполкоме Челнах прошла встреча с представителями Минсвязи РФ и РТ по поводу создания  IT-парка в Челнах. В свое время здание вычислительного центра КАМАЗа так и не было достроено. Как вы оцениваете перспективу открытия такого парка в Челнах?

- Я бы сказал, что городу и всему индустриальному Закамью нужен не просто IT-парк, а парк высоких технологий. Тогда возможно удастся связать нефтехимию и машиностроение. Недавно в «Эксперте» прочитал такую мысль, что «на тех предприятиях, где есть госучастие, надо понуждать к инновациям, а других стимулировать».   Но с понуждением сложно, ведь у инноваций должен быть заказчик.  В стране нужны инновационные центры, только одному предприятию, например, КАМАЗу не потянуть  затраты на НИОКР. Нужен симбиоз.

ТЯЖЕЛЫЕ НА ПОДЪЕМ

- Как менялся деловой климат в Челнах в вашей сфере при разных мэрах?

- Климат, конечно, менялся. Например, Рашид Хамадеев был человеком старой формации, для которого информационные технологии ценностью не являлись. А вот Ильдар Халиков – энтузиаст IT-отрасли. И его отношение сказывалось на внимании остальных к информационным технологиям. Но по большому счету, мэр – это проводник государственной политики, поэтому один человек сильно повлиять на отрасль не может.

-Какие отрасли, предприятия  в городе  самые продвинутые в вопросах информационных технологий? Самыми «тяжелыми на подъем» оставались местные чиновники. Есть ли перемены?

- Еще до кризиса в сфере государственного и муниципального управления началось движение – эти заказчики были главными на IT-рынке. По итогам 2007 года госзаказы составляли половину всего рынка, другую часть делили промышленность и частные заказчики. Усилия государства и муниципалитета сегодня велики: создается электронное правительство. Среди наших заказчиков есть исполком, и я могу сказать, что степень внутренней информатизации здесь достаточно высока. Но Для того чтобы чиновники не мыслили жизни без информационных технологий, надо чтобы технологии их работы были построены так, чтобы по-другому они уже не могли работать. Сейчас в государственных органах бурно идет автоматизация внутренних процессов – это и есть первый этап работы электронного правительства. Например, близка к 100% степень информатизации Пенсионного фонда, Налоговой инспекции, ГИБДД движется в этом направлении. Но для того, чтобы плоды этой автоматизации почувствовало население, следующим этапом должно стать  упрощение взаимоотношений населения и власти посредством информационных технологий. Но мне кажется, что пока такой четкой концепции нет.

Среди предприятий активно информационными технологиями занимаются лидеры рынка в своей отрасли – КАМАЗ, КБК, РАССТАЛ, РИАТ и другие. Современные компании тратят на IT от 2% до 10% своего оборота.

- То есть ваши клиенты – в основном, крупные компании?

- Пожалуй, да. И здесь действует правило Парето: на 20% клиентов приходится 80%  нашей выручки. «Форт Диалог» создавался выходцами с «КАМАЗа», поэтому львиная доля заказчиков – из отрасли машиностроения. Также много клиентов из нефтехимии, нефтедобычи, транспортировки, подтягивается энергетика. Работаем и с госсектором, но здесь мы хотели бы прирастить свою долю.

САМ СЕБЕ КОНКУРЕНТ

-Ваша компания открылась 20 лет назад как совместное российско-американское предприятие. Известно, что вы открывали его вместе с Александром  Таркаевым? А кто является владельцами ЗАО «Форт Диалог» сегодня?

- Для нашего американского партнера инвестиции в IT не были профильными. Он пришел в страну, чтобы улучшить советско-американские отношения, и считаю, что реально этому способствовал. Но потом он отошел от дел и вышел из компании. Сейчас «Форт Диалогом» владеют частные, не иностранные лица, в том числе наследники Александра Таркаева. С Александром Никитичем мы были очень дружны. Познакомились с ним на КАМАЗе в 1986-87 годах. Вместе с ним  занимались вопросами качества подготовки кадров – начали сотрудничать с КГУ, разработали совместную программу подготовки студентов с Вычислительным центром, которым он руководил. Мы вместе владели предприятием «Форт Диалог» до последнего времени…

-Расскажите о структуре своей компании: в частности Полифорте, Форт-консалтинге…

-Сначала «Форт Диалог» был единой компанией. Но в середине 90-х годов мы поняли, что это является ограничителем для развития, и пошли по пути специализации - трансформировались в холдинг. «Форт Диалог» позиционирует себя как системный интегратор и поставщик оборудования и услуг для автоматизации. «Полифорт», делает то же самое, но на рынке цифрового полиграфического оборудования (кстати, компания - самая крупная в Поволжье в своей области), а в «Форт консалтинге» работают специалисты в области корпоративных информационных систем. Все предприятия холдинга интегрированы, имеют общую систему управления, но каждое работает на своем сегменте, не конкурируя между собой.

- Кого вы считаете своими основными конкурентами?

- Себя самих (смеется). Конкурентов надо любить, ведь они помогают стать лучше. На рынке Татарстана это три основных - ICL, АБАК и МЭЛТ. У каждого из нас свои сильные стороны. Из федеральных игроков в республике, и в частности в Татнефти, сильные позиции у Energy Consulting.

-Каковы  показатели развития вашей компании? Вы говорили, что не собираетесь расширять филиальную сеть, чтобы не нарушить логистику. Вы не пересмотрели свое решение?

-Относительно прошлого года рост в этом году составил 30% в среднем по компании. В этом году в рублях выйдем на докризисные показатели. По услугам в области системной интеграции ожидаем прирост в 1,5 раза (относительно 2008 года), в области технической, информационной безопасности – в 2-2,5 раза. Рынок изменился, и теперь мы планируем открывать новые филиалы, но это не быстрая экспансия. Раньше 99% деятельности было сосредоточено на территории филиалов. В этом году 25-30% объем работ будет осуществляться за территорией действия филиалов. Сейчас экспансия идет не по территориальному принципу, а через центры принятия решений. В Чувашии, например, большинство предприятий входит в финансово-промышленные группы, в которых центр принятия решений находится за пределами республики. По этой же причине мы как системные интеграторы сейчас работаем без создания отделений, выполняя проекты для Транснефти от Новороссийска до Дальнего Востока. А вот в полиграфии другая ситуация - здесь сильна доля региональных компаний, поэтому есть планы расширения филиальной сети «Полифорта».

- Расскажите, пожалуйста, о себе.

-Родился 25 мая 1949 года в Нальчике. Окончил Уральский политехнический институт, физико-технический факультет. Всю жизнь работал не по специальности, а в области информационных технологий. Сначала – в Ангарске, а в 1976 году приехал на «КАМАЗ», где работал в отделении АСУ, управлении организации производства. А с 1989 года  являюсь генеральным директором «Форт Диалог». Женат. Трое сыновей.

- Раньше в интервью вы говорили, что всё время посвящаете работе. Сейчас на хобби время остается? 

-Стараюсь отдыхать по возможности больше. Занимаюсь плаванием, рыбалкой, люблю путешествия. Еще я болельщик футбола!

Светлана Шадрина