Более 40 лет говорю прозой, не подозревая о том.

(из пьесы Мольера «Мещанин во дворянстве»)

«С ЧЕМ БОРОЛИСЬ, НА ТО И НАПОРОЛИСЬ!»

Простите за прямоту, но либо они все неучи, либо одна часть из них выставила таковыми вторую. «Все» – это совет муфтиев России, который на последнем своем президиуме принял фетву 6/18 якобы в защиту Сунны. Суть обозначенной дилеммы здесь следующая. Или функционеры СМР не понимают смысл слов, которые они приняли в качестве официального документа и тогда они действительно не блещут умом, или же мы стали свидетелями тонкой игры, когда одна партия внутри СМР переиграла вторую, желавшую во что бы то ни стало заполучить текст против мифических «коранитов», но вместо него получила самый настоящий манифест «коранизма».

Судите сами. Богословское заключение СМР и видение текста инициаторами его принятия кардинально различаются. Читаем репортаж о принятой фетве на сайте «Ансар.ру», который является рупором руководителя саратовского муфтията Мукаддаса Бибарсова, главного зачинщика борьбы с «коранитами» внутри СМР: «Коран занимает первостепенное положение и является сводом правил и положений. Затем следует Сунна, которая служит теоретическим объяснением и фактическим применением положений Корана. Сунна имеет законодательную силу подобно Корану. Всевышний повелел людям следовать и подчиняться велениям Его пророка наряду с Его Писанием», — говорится в фетве». Открываем текст фетвы и читаем, что там сказано на самом деле: «Коран занимает первостепенное положение и является сводом правил и положений. Затем следует Сунна, которая служит теоретическим объяснением и фактическим применением положений Корана. Сунна имеет просветительскую и назидательную силу, подобно Корану». Точка. И теперь, как говорится, найдите два отличия.

Пока вы сравниваете тексты, хотел бы вас предупредить: не вздумайте среди образованных мусульман повторить тезис фетвы о том, что Сунна служит теоретическим объяснением положений Корана. Вас просто засмеют: до такой глупости в мире исламского богословия не додумался еще никто. Поэтому не рискуйте и не позорьтесь.

Итак, какие отличия вы нашли? Во-первых, в официальном тексте опущен тезис о том, что Бог предписал людям следовать велениям Пророка наряду с Кораном. Во-вторых, Сунна имеет не законодательную силу, как хочет нас уверить Бибарсов и Ко, а всего лишь «просветительскую и назидательную». В свете этого становятся понятными и другие процитированные слова фетвы о том, что если  Коран «является сводом правил и положений», то Сунна всего на всего «фактическим применением положений Корана». Более рельефно об этом говорится в мотивировочной части фетвы: «Священный Коран является источником законов ислама, а Сунна – выражением их применения. На мусульманина возложена обязанность должного отношения как к самому закону, так и к его применению». Другими словами, согласно фетве, Сунна – это не Закон ислама, а его правоприменительная практика. В этом месте «кораниты» всего мира (если они, конечно, вообще существуют) аплодируют СМР стоя, подпрыгивая от восторга и в порыве бурного ликования выкрикивая «Браво!», «Победа!», «Шах и мат!».

Здесь у нас снова рождается дилемма. Либо команда саратовского муфтията во главе с Бибарсовым – лжецы, которые выдали за текст фетвы слова, там напрочь отсутствующие. Либо они в репортаже опрометчиво использовали первоначальный вариант фетвы (что, впрочем, не снимает с них ответственности за обман читателей), и тогда мы возвращаемся к первой дилемме: одна группа внутри СМР хотела иметь в фетве одни положения, но их переиграли и приняли ровно противоположные, «коранитские». Как говорится, с чем боролись, на то и напоролись!

«СУННА – СУДЬЯ НАД КОРАНОМ, НО КОРАН НЕ МОЖЕТ СУДИТЬ СУННУ»

Для читателей, не совсем знакомых с богословскими реалиями ислама, поясню, в чем тут суть дела. На протяжении всей истории нашей религии внутри ее дискурса шла борьба двух тенденций, которые, собственно, и обеспечивали диалектику развития исламской культуры и которые можно обозначить как кораноцентризм и хадисоцентризм.

Впервые эта линия водороздела возникла внутри мусульманского канонического права (аль-фикх), центральной дисциплины ислама, и поделила его знатоков на два противоположных лагеря: рационалистов (асхаб ар-рай) и хадисидов (асхаб аль-хадис). Первые при решении религиозно-правовых вопросов были ориентированы на Коран и разум, вторые – на Коран и хадисы, т. е. предания о пророке Мухаммаде. Абу-Ханифа, к толку которого исторически принадлежит большая часть российских мусульман, в т. ч. и татары, относился к школе рационалистов, основатель которой Абдаллах ибн Масуд учил, что «знание не во множестве хадисов, но в богобоязненности». Кстати, история о том, с какими словами праведный халиф Умар отправил его в Куфу, где Ибн-Масуд и основал школу рационалистов, приводится в фетве и об этом будет сказано ниже. Абу-Ханифа строго следовал методологии данной школы. Считается, что он знал не более 18 достоверных хадисов, за что его оппоненты из числа хадисидов язвительно называли имама «сиротою хадиса».

Со временем хадисиды де-факто вытеснили рационалистов, утвердив свое видение богословской методологии мусульманского права в качестве центральной для фикха, хотя и не для всего исламского учения. Даже ханафиты, декларировавшие о своей приверженности учению имама Абу-Ханифы, в действительности во многом, впрочем, не до конца, отошли от него и встали на рельсы хадисоцентризма.

Сами же хадисиды также не стояли на месте и развили свою концепцию дальше. Сначала они провозгласили, что Сунна – это не столько правоприменительная практика Пророка, как данное понятие мыслилось изначально, сколько второй, наряду с Кораном, источник исламского права и вероучения вообще. А затем провозгласили принцип верховенства Сунны над Кораном. К слову, когда Бибарсов вместе с другими региональными муфтиями направил открытое письмо Равилю Гайнутдину, в ответ на которое и была принята обсуждаемая фетва СМР, их порыв поддержал один из имамов Ульяновска Мухаммад Аббас. Он обратился к мусульманам с проповедью против «коранитов», в которой честно признался, что, по его мнению, «Коран больше нуждается в Сунне, чем Сунна в Коране». В подобном ключе мыслят все хадисиды. Классическая  формулировка данного принципа звучит так: «Сунна – судья над Кораном, но Коран не может судить Сунну». 

И, наконец, последним этапом эволюции хадисизма стала подмена Сунны хадисами, в т. ч. лжехадисами, среди которых содержится немало положений, отсутствующих и даже прямо противоречащих Корану. А поскольку под видом таких псевдохадисов Пророку было приписано много «средневековщины», то капкан для исламского богословия захлопнулся, что в конечном итоге привело мусульманский мир к интеллектуальной стагнации и цивилизационному упадку. И, как ни парадоксально, об этом говорится в той же фетве. Современная ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ террористической группировки «ИГИЛ» – прим. ред.) – одна из отрыжек данного упадка. И потому извечная борьба внутри ислама кораноцентристов и хадисоцентристов, нашедшая отражение и в тексте фетвы, – не просто дискуссии на отвлеченные темы, а, по сути, борьба за будущее нашей страны и всего мусульманского мира.

«КОРАНОЦЕНТРИСТЫ НЕ ПРОСТО АПЛОДИРУЮТ, А ЗАПУСКАЮТ ЗАЛПЫ ВСЕЛЕНСКОГО САЛЮТА»

В рамках этой борьбы фетва СМР под дружные аплодисменты «коранитов», а точнее кораноцентристов, продолжающих аутентичное учение имама Абу-Ханифы, громит хадисоцентризм в пух и прах. Читаем: «Ученые из числа сподвижников [Пророка] главенствующее положение отводили Священному Корану, стремясь, чтобы ничто иное на это главенство и первенство не претендовало». В подтверждение сказанного фетва приводит историю о том, как халиф Умар напутствовал своих посланцев в Ирак. «Воистину вы придете в селение к людям, которые заняты Кораном, подобно издающим гул пчелам. Не сбивайте их хадисами, иначе вы их отвлечете. Украшайте своим чтением Коран и меньше передавайте от посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). Идите, я буду вашим спутником», – сказал он им. Когда они прибыли в Куфу, люди попросили их: «Расскажите нам хадисы». Сподвижники ответили: «Умар ибн аль-Хаттаб нам это запретил»». От себя добавлю, что, как уже было упомянуто выше, в составе данной делегации был и Абдаллах ибн Масуд, отправленный им в Куфу для того, чтобы он обучал ее жителей исламу, в результате чего и возникла куфийская школа рационалистов, к которой принадлежал Абу-Ханифа.

Фетва приводит из сборника Муслима также историю о том, что однажды Умар, услышавший, как Абу-Хурайра рассказывает хадисы, не просто одернул, а ударил его за подобные вещи. Тот надолго усвоил урок и при жизни праведного халифа не возвращался к своему любимому занятию – рассказу хадисов. Позднее, повествует фетва со ссылкой на Ибн-Абдульбарра, он признавался: «Если бы рассказанные мною хадисы я поведал вам в период Умара ибн аль-Хаттаба, то он ударил бы меня плетью».

Не менее интересно и другое, а именно то, как фетва объясняет, почему праведный халиф Умар запрещал хадисы.  «Запрет со стороны Умара связан с тем, – говорится в ее тексте, – что он хотел построить общество на основе учения Корана и занять мысли его познанием». В этом месте кораноцентристы не просто аплодируют, а запускают залпы вселенского салюта. Ибо здесь в фетве СМР сформулирован фундаментальнейший тезис, полностью ниспровергающий концепцию хадисоцентризма: идеальное общество ислама можно построить исключительно на основе Корана и для этого никакие хадисы, тем более лжехадисы, вообще не нужны. Прав был Абдаллах ибн Масуд: «Знание не во множестве хадисов, но в богобоязненности». Вот почему Абу-Ханифа не учил хадисы, так и оставшись «сиротою хадиса».

Заложив подобный мировоззренческий фундамент, фетва СМР далее идет на хадисоцентризм уже в лобовую атаку. Только вдумайтесь: богословское заключение СМР рассматривает изучение хадисов как начальный этап деградации ислама, возлагая на них ответственность за упадок мусульманской цивилизации! Читаем: «К сожалению, некоторые мусульмане оставили Коран, обратившись к хадисам, затем оставили и их, занявшись изучением изречений имамов и ученых. Затем оставили и их, обратившись к методологии подражающих, после чего оставили и их, устремившись к невеждам». И тут же: «Подобное развитие мусульманской мысли явилось большой бедой и принесло непоправимый вред исламу и мусульманам». Это невероятно смелые заявления! Но отныне в свете принятой фетвы так должны считать все мусульмане, находящиеся под канонической опекой совета муфтиев России и прежде всего те, кто инициировал принятие данной фетвы, – Бибарсов и другие региональные муфтии.

Мне же как человеку, не входящему в структуры данной организации, можно позволить себе не согласиться с категоричностью подобных заявлений и немного вступиться за хадисоцентристов, моих давних идейных оппонентов. Все-таки не хадисы стали первым этапом саморазложения ислама, а псевдохадисы. Эту грань мы должны четко проводить и всегда помнить о ней! «Что такое псевдохадисы?» – спросите вы. Об этом частично тоже говорится в фетве, в ее мотивировочной части, которая, впрочем, использует для их обозначения несколько другие формулировки: «Религиозные исследователи не принимают хадисы, имеющие одну цепочку передатчиков, если они прямо и явно противоречат кораническим аятам или аналогии (кыяс), которая опирается на положения Корана».

Многие полагают, что подобные кораноцентристские тезисы являются современными трактовками мусульманского богословия, навеянными в угоду модернизму. Совет муфтиев России в корне не согласен с такой постановкой вопроса и подчеркивает, что данные идеи – отнюдь не реформаторство, а исконная традиция самого ислама. Фетва раскрывает эту мысль в словах одного из видных экзегетов раннего ислама ад-Даххака ибн Музахима, которые еще в первом веке хиджры говорил: «Придет время, когда Коран будет вывешиваться на красивое место, но так, что паук будет сплетать на нем паутину, люди же не будут из него извлекать никакую пользу. Их деяния будут построены на риваятах, историях и притчах». И тут же богословское заключение СМР подсказывает мусульманам России, как стоит поступать на самом деле: «Наиболее правильным выходом из этого невежества является то, чтобы мы вернулись к Корану, сделав его основой нашей интеллектуальной и духовной жизни. Когда мы достигнем уровня насыщения им, то должны изучить Сунну и извлечь пользу из мудрости пророческого наследия».

Простите, а как согласовать эту установку с хадисоценристским тезисом, по которому Коран невозможно постичь без пресловутой Сунны (читай: без хадисов), которая, собственно, и призвана «разъяснить» его положения?!

Воспроизведенный в фетве текст высказывания Ибн-Музахима примечателен и в следующем отношении. Видимо, кто-то из редакторов осознал всю антихадисидскую его направленность, пошел на прямую фальсификацию. Указанное невежество, до которого докатились мусульмане, возводится к мало понятным «риваятам, историям и притчам». Авторы фетвы решили оставить без перевода слово риваяты, а выражением «истории и притчи» они передают на самом деле не что иное, как арабский термин хадисы! Заметим, что риваят – это синоним термина хадисы, притом у того же Ибн-Абдальбарра приводится другая версия данного предания, в которой при обозначении виновников отхода от Корана используется одно единственное слово – хадисы! И обратите внимание, что именно их фетва называет невежеством!

Ну как вам такая борьба с «коранизмом»?! Верно сказал муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов: «Текст [фетвы 6/18] отработан безукоризненно. Желающему понять этот вопрос фетва не оставляет возможности для инакомыслия. Она обозначила четкие границы понимания ситуации от и до». Золотые слова уважаемого аксакала!

«ДЛЯ НАС ДОСТАТОЧНО ИМЕТЬ БОЖЬЕ ПИСАНИЕ!»

Столь радикальные для хадисидов, но не для тех, кто воспринимает исламскую традицию во всей ее полноте, положения фетвы стали возможны благодаря ее небольшому секрету. Как указывал ваш покорный слуга в первой части рецензии на богословское заключение СМР, в основу его текста лег перевод из книги одного известного арабского богослова XX столетия. Сами авторы фетвы пока не раскрыли его имя. Однако это не повод лишать уважаемых читателей приятных бонусов за терпеливое ожидание. Приведу вам еще два свидетельства из той самой книги, которые не вошли в текст фетвы и которые там цитируются со ссылкой на того же Ибн-Абдальбарра.

Первая принадлежит четвертому праведному халифу Али ибн Абу-Талибу, которого Пророк всегда выделял среди остальных своих сподвижников за его глубокое понимание ислама. Он сравнивал его с Харуном, который был при пророке Мусе. Отождествляя себя с городом знаний Пророк называл Али вратами к нему. А когда после переселения из Мекки в Медину шло братание мекканских и мединских мусульман, Пророк избрал не кого-нибудь, а Али своим побратимым. Ему же Пророк доверил самое дорогое свое сокровище на этой земле – родную дочь Фатиму, ставшей женой Али и родившей ему двух сыновей, единственных продолжателей рода Пророка. Так что же говорил этот великий праведник и, пожалуй, главный ученик посланника Бога по обсуждаемой теме? Он наставлял мусульман следующими словами: «Призываю каждого, у кого есть запись (китаб) [с хадисами], вернуться к ней и стереть ее. Воистину, людям грозит гибель, когда начнут следовать хадисам от своих улемов, оставив Писание (Китаб) Господа своего!»

Нажмите, чтобы увеличить

Второе свидетельство связано с именем нашей матери хазрати Айши, любимой жены Пророка. Именно у нее на руках в буквальном смысле этого слова Пророк почил и именно ей он доверил на хранение первый экземпляр Священного Корана – самое главное, ради чего он пришел в этот мир. Слова Айши, которые также приводятся в сводах аль-Бухари и Муслима (и Абу-Дауда), касаются уже упомянутого Абу-Хурайры, главного поставщика т. н. достоверных хадисов о нашем Пророке. Кстати, в прошлой своей статье я назвал Абу-Хурайру удивительным человеком, и некоторые читатели возмущались по этому поводу. Что ж, проясним, откуда ваш покорный слуга взял подобный эпитет. Слово нашей матери Айше: «Разве не удивляет вас этот Абу-Хурайра?! Он пришел к дверям моей комнаты и стал рассказывать хадисы от Посланника Божьего, чтобы я их услышала. Я была занята молитвой, а он ушел прежде, чем я закончила ее,  — застала бы его,  непременно ответила бы. Воистину Посланник Божий не рассказывал [так много] хадисов, как это делаете вы!»

Нажмите, чтобы увеличить

У того же Ибн-Абдальбарра приводится еще более яркое предание, на этот раз от Суфйана ас-Саури, одного из крупнейших авторитетов ислама второго века хиджры. «Было бы в хадисе добро, – говорил он, –  он бы [со временем] убывал наподобие добра; нет, это зло, и я вижу, как он будет прибывать наподобие зла». И в восьмом веке аз-Захаби будет цитировать это высказывание и добавит: «Клянусь Богом, так поистине и случилось!»

Так что, уважаемые авторы фетвы совета муфтиев России, мы, последователи пути великого имама Абу-Ханифы, те, кто продолжает хранить в исламе верность заповедям Умара, Али, Ибн-Масуда и Айши, которые вы в современной российской умме спасли от забвения, аплодируем вам стоя! Браво! Аллаху акбар! Шах и мат!

И в благодарность вам приведу цитату Мухаммада Икбала, выдающегося мыслителя ислама первой половины XX столетия. Абсолютно уверен, что вы как создатели фетвы, ставшей настоящим гимном Корану, преисполненным невероятной отваги, согласитесь с каждым ее словом: «Вопрос, который сегодня стоит перед ним [тем, кто находится на пути создания новых ценностей] и который, по всей видимости, в ближайшем будущем встанет и перед другими мусульманскими странами, состоит в том, способно ли мусульманское право к эволюции, – вопрос, который потребует [для своего ответа] огромного интеллектуального усилия и который, несомненно, получит положительный ответ лишь в том случае, если мир ислама подойдет к нему в духе Умара – первого критического и независимого ума в исламе, который в последние минуты жизни Пророка имел моральное мужество произнести следующие замечательные слова: „Для нас достаточно иметь Божье Писание!“».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции