Я хочу, чтобы все понимали, для чего существует этот оркестр

Недавно я рискнул показать свой Казанский оркестр в Москве, которая фактически сейчас является безусловно центром мировой музыкальной культуры. Было страшновато, ибо публика избалована. Нас в филармонии встретили, конечно, скептически. Афиш почти никаких. Никакого солиста я тоже не пригласил, ожидая провала. И вдруг первый концерт 28 апреля произвел впечатление взорвавшейся бомбы. Ты не представляешь, что делалось в зале. Забегали министры, музыковеды, дирижеры, критики. По приезде в Казань я ощутил, что эта фактически победа всесоюзного масштаба никому не нужна. Ибо фамилия моя Рахлин, и зовут меня не так, как надо. В Киеве, Москве, Донбассе создаешь крупные очаги культуры. А впечатление, будто я натворил много беды. Народ-то доволен, а «руководители» были бы, очевидно, еще более довольны, если это сделал бы местный кадр. Куда мне еще податься, в Колыму, что ли? Очень обидно. Но музыка, признание народа — это самое главное. Буду, как хороший солдат, стрелять до конца, пока есть патроны, нести в сердце трудовых людей красоту. Твой Натан. 14.04.1969

Из письма основателя симфонического оркестра Татарстана Натана Рахлина возлюбленной Гертруде Пьяцковской

Натан Рахлин

ОТ НАТАНА РАХЛИНА ДО ВЛАДЫКИ ИЛАРИОНА

В сентябре нынешнего года наш оркестр откроет юбилейный 50-й сезон. В связи с этим мне бы очень хотелось актуализировать имя основателя ГСО РТ — замечательного дирижера, народного артиста СССР Натана Рахлина. Свою главную задачу на посту художественного руководителя татарстанского оркестра я вижу в том, чтобы продолжать традиции, заложенные при нем, и достраивать то, что он некогда начал возводить.

Недавно я читал книгу музыковеда Георга Кантора, в которой собраны документы о жизни Рахлина, и наткнулся на невероятно трагичную историю. Возвращаясь после триумфальных московских гастролей в Казань, дирижер и музыканты столкнулись с непониманием и неприятием своего успеха, равнодушием местных слушателей — как чиновников, так и простых горожан. Мне бы хотелось восстановить справедливость, тем более что сегодня оркестр тоже часто натыкается на скепсис, сомнения и даже открытое раздражение казанцев, как правило, нападки связаны с обильным бюджетным финансированием нашего коллектива. Я хочу, чтобы все понимали, для чего существует ГСО РТ и какой смысл в том, что мы разучиваем сложнейшие произведения, ездим на гастроли, завоевываем залы и получаем все новые и новые приглашения. И поэтому я собираюсь поговорить об арт-бренде республики и о том, какую роль оркестр играет в жизни Татарстана и его жителей.

Но для начала несколько примеров.

Недавно министр здравоохранения России Вероника Скворцова была в Перми. Журналист какого-то телеканала «поймал» ее недалеко от здания администрации Пермского края и попросил ответить на несколько вопросов. К слову, в одном из корпусов краевой администрации располагается органный зал Пермской филармонии, поэтому неудивительно, что в кадр попал огромный баннер с рекламой концерта ГСО РТ. Сам я не видел эту передачу, но недавно на мероприятии ко мне подошел премьер-министр Ильдар Халиков и сказал, что был приятно удивлен, когда заметил на фоне госпожи Скворцовой слово «Татарстан» и мою фотографию, ведь из таких мелочей в итоге и формируется имидж республики.

Вторая история связана с недавним приездом в Казань одного из самых влиятельных людей РПЦ — владыки Илариона. Помимо богословской деятельности он успешно занимается композиторским творчеством, и в первый день визита иерарха наш оркестр исполнял его ораторию «Страсти по Матфею». Играть произведение в присутствии композитора сложно и ответственно, но гость, по его собственному признанию, остался крайне доволен — для автора важно, чтобы музыканты попали в поток его задумки, и мы с этим справились. Разумеется, владыка приезжал в Казань не только ради концерта, его визит имел в первую очередь политический, организационный, инспекционный характер. Позже один из высокопставленных чиновников сказал мне, что это было выступление стратегической важности: носитель высокого сана прибыл в город с инспекцией, и первое, с чем он здесь столкнулся, — качественная игра местного оркестра. Я уверен, что наше выступление имело позитивное влияние на все последующее пребывание владыки в Казани.

«Страсти по Матфею»

Еще один случай, который приходит на ум в связи с разговором об арт-бренде республики, — визит ГСО в ЮНЕСКО. Мы поехали туда в 2014 году по приглашению пианиста Дениса Мацуева, которому тогда как раз вручали звание посла доброй воли. Параллельно там находилась делегация из Татарстана, приехавшая отстаивать право Болгара называться объектом всемирного наследия. Я не хочу преувеличивать нашу роль в этой победе, но в конечном итоге жизнь вообще состоит из совпадений. Выступление оркестра вместе с Мацуевым тогда произвело на комиссию ЮНЕСКО нужный эффект: стало ясно, что Татарстан не только поддерживает традиции и оберегает памятники прошлого, но и заботится о культуре дня сегодняшнего, ведь далеко не каждый регион может позволить себе качественный симфонический коллектив.

ПОДДЕРЖКА ОРКЕСТРА КАК РЕПУТАЦИОННАЯ ИНВЕСТИЦИЯ

Вообще, бренд — это торговая марка, то есть катеогрия сугубо экономическая и, казалось бы, не имеющая прямого отношения к культуре. Но сейчас все чаще говорят о брендинге территорий: у каждого города, региона, страны должно быть свое лицо, и чем выше статус бренда, тем больше он узнаваем в мире. Татарстан сегодня лидирует на многих направлениях: спорт, образование, IT-технологии, социальные программы. И мне как представителю сферы культуры не хочется отставать от жизни, тем более я знаю, что за рубежом очень уважают регионы, в которых на достойном уровне существует академическая музыка. Все прозрачно: чем интенсивнее оркестр представляет Татарстан на отечественных и иностранных сценах, тем громче и чаще о республике будут говорить. Наверное, в соотношении с тем, что делают другие, наш вклад в репутацию Татарстана не самый значительный. Но у нас есть определенная зона ответственности, и оркестр будет делать все от него зависящее, чтобы на данном направлении не было провалов.

Важно понимать, что поддержка ГСО — это долгосрочная репутационная инвестиция. Если мы будем постоянно сидеть на тихой уютной сцене ГБКЗ им. Сайдашева, рано или поздно это приведет к глубокому застою и деградации. Пять лет назад мы получили грант от президента республики. Тогда никто не знал, чем закончится эта затея, более того, многие предполагали, что это будут просто выброшенные на ветер деньги. Оркестр был в плачевном состоянии, его реноме в музыкальных кругах находилось на самом низком уровне, и надежд на то, что о нем заговорят в России и за рубежом, почти не было. Но мы доказали, что при правильных акцентах и правильных методиках развития можно в невероятно короткие сроки не просто вернуть оркестру жизнь, но и заново сделать ему имя.

Запись концерта

Измерить продуктивность нашей работы за последние пять лет очень просто. Главные критерии — это интенсивность выступлений, количество приглашений и залов, в которых нас хотят слышать снова и снова, и солисты, которые соглашаются с нами играть. Что касается первого критерия, сегодня ГСО РТ — один из самых гастролирующих оркестров России. По поводу залов — мы играем на лучших российских площадках: Большой театр, Большой зал Московской косерватории, Мариинка, Концертный зал имени Чайковского, Международный дом музыки в Москве. Мы побывали в Перми, Екатеринбурге, Тюмени, Иркутске, Тамбове, Сочи, а сейчас готовимся к очень серьезным зарубежным гастролям. Работа идет полным ходом, и в ней заняты лучшие импресарио. Ну а чтобы рассуждать о солистах, достаточно просто просмотреть наши афиши за последние пару лет и убедиться, что в Казань регулярно приезжают звезды мирового масштаба. Кстати, 50-й сезон будет открывать Леонидас Кавакос, который, по мнению многих специалистов, заслуживает звания «первого скрипача мира». В России он до этого играл только с оркестром Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева.

Гастроли в Японии

«ЕСЛИ ЗАВТРА МЫ ВЫСТУПИМ ПЛОХО, ПОСЛЕЗАВТРА НАС НИКУДА НЕ ПРИГЛАСЯТ»

В оркестре трудятся не только музыканты: у нас есть сотрудники, которые занимаются аналитикой, продвижением музыкального продукта, связями со СМИ, продажей билетов. И в том, что сегодня в музыкансткой среде приглашение ГСО РТ считается не только престижным, но и рентабельным, есть большая заслуга этих людей — бренды продавать легче. Сейчас задача оркестра состоит в расширении сферы влияния, и все очень хорошо понимают: если завтра мы выступим плохо, послезавтра нас никуда не пригласят. Форма требует ежедневного кропотливого труда и внятной стратегии как минимум на год вперед. Ее разрабатываю я: по госзаданию мы должны играть не менее 60 концертов в год, и важно грамотно подходить к их содержанию.

Любые инвестиции должны быть оправданы. У нас есть финансовые обязательства перед государством: оркестр обязан зарабатывать деньги на билетах, и мы каждый раз перевыполняем план. Конечно, это не те средства, которые могли бы окупить все вложения, но нужно понимать, что академическое искусство никогда не было бизнесом и всегда существовало при поддержке власти и меценатов. Микеланджело бы не реализовал себя без вложений Медичи, Вагнер никогда бы не построил свой театр без помощи Людвига Баварского, а Гайдн бы ни за что не написал столько симфоний, если бы не условия, созданные для него князьями Эстергази. Лондон, Стокгольм, Монте Карло, Амстердам — эти города объединяет наличие замечательных симфонических оркестров, которые когда-то создавались под короной и до сих пор работают на ее репутацию. Потребителей у высокого искусства может быть сколь угодно много, но заказчиком в подавляющем большинстве случаев выступает государтсво. И мне очень приятно, что в Татарстане это понимают. Да, оркестр не приносит коммерческой выгоды, но репутационная рентабельность порой оказывается дороже денег.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции