Полный декаданс российского сознания просто потрясает

ДЛЯ КОГО ЗАЩИЩАТЬ ДИССЕРТАЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ МЕРЕЖКОВСКОГО И СОЛОВЬЕВА?

О, сжальтесь надо мной! о, дайте волю мне! 
Из края дальнего волшебный зов несется, 
И кровь моя кипит, и сердце бурно рвется 
В тот дальний край, к войне, к войне. 
Вы видите, стремятся ополченья, 
И взоры их блестят надеждою побед. 
Туда, туда, в кровавые сраженья, 
Я полечу за ними вслед. 
Противны мне безумное веселье, 
И мирных дней безжизненный покой, 
Как путь в степях однообразный, 
Как гроб холодный и немой. 
Противны мне безумное веселье, 
Неупоенных душ притворное похмелье, 
И скука вечная, и вечный переход 
Младенческих забав и нищенских забот. 

                 Алексей Хомяков. «Просьба». 1828 

Сравнивая мыслителей ХIХ - начала ХХ веков с нашими борзописцами, убеждаешься: общественная мысль в России убита. Можно упрекнуть самих обществоведов за неспособность влиять на исторические события, отрыв от насущных проблем и вслед за этим потерю авторитета. Спрашивается, для чего все философские изыски, если нет результатов? Для чего когорта гениев, если страна не получает дивиденды? Другие-то учились на примере России. Достаточно назвать Достоевского и Бердяева, стоявших у истоков целого направления в мировой философской мысли — экзистенциализма, определявшего умонастроения в Европе второй половины ХХ века. Почему это прошло мимо России? Для чего нам помнить великие имена, если мы к ним не прислушиваемся?

«Когда я слышу о многочисленных докторских диссертациях, защищенных по философии Данилевского, Хомякова, Мережковского, Соловьева, Ильина и других, думаю: «Кому это нужно?»

При сопоставлении хода русской мысли и реальных процессов создается впечатление, что русская интеллигенция была далека от народа, даже те, кто ходил в народ: разночинцы, народники, славянофилы, эсеры до конца так его и не поняли. А некоторых борцов за счастье народа сами же крестьяне сдавали жандармам. Народ жил сам по себе со своими традициями и народным православием, а интеллигенция варилась в собственном соку. Церковь служила государству, а государство — интересам онемеченной монархии.

Может быть, философскими рассуждениями мы просто тешим собственное самолюбие? Когда я слышу о многочисленных докторских диссертациях, защищенных по философии Данилевского, Хомякова, Мережковского, Соловьева, Ильина и других, думаю: «Кому это нужно?» Просто ученые сами себе придумывают темы, по которым легко защищаться. Даже тот же Герцен или Белинский — предвестники социализма — что они сегодня значат? Не только о них, но даже о Ленине молодое поколение ничего не знает. В Европе существует целое течение «неоленинизма», а в России Ленина списали в архив. В прошлом русская мысль была далека от реалий, а сегодняшняя — не просто далека от народа, она пытается пошлые державные фантазии навязать обществу. Тем не менее жизнь продолжается, и похоже, что ход событий определяют люди практичные, энергичные, люди здравого смысла, которые руководствуются простыми жизненными принципами, переданными скорее по традиции, нежели через университетские лекции.

Начало современной татарской мысли положил Марджани

ТАТАРСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ ВЫДВИНУЛА ТРИ ВЕЛИКИЕ ИДЕИ

Я не хочу в степи земной скитаться 
Без воли и надежд, безвременный старик; 
Как робкая жена, пред роком не привык 
Главой послушной преклоняться, 
Внимать, как каждый день, и скучен и смешон, 
Все те же сказки напевает 
И тихо душу погружает 
В какой-то слабоумный сон. 
Я не рожден быть утлою ладьею, 
Забытой в пристани, не знающей морей, 
И праздной истлевать кормою, 
Добычей гнили и червей. 
Но я хочу летать над бурными волнами 
Могучим кораблем с дружиной боевой, 
Под солнцем тропика, меж северными льдами 
Бороться с бездною и с дикою грозой, 
Челом возвышенным встречать удар судьбины, 
Бродить по области и смерти и чудес, 
И жадно пить восторг, и из седой пучины 
Крылом поэзии взноситься до небес. 
Вот счастливый удел, давно желанный мною. 
Отдайте ж мне коня, булат отдайте мой! 
В тот дальний край я полечу стрелою 
И ринутся в кровавый бой. 

            Алексей Хомяков. «Просьба». 1828 

В связи с событиями на Украине активно обсуждается вопрос об искажениях истории СССР. Наиболее яростные политики пошли дальше вглубь истории и отрицают даже государственность Украины, видимо, считая Киевскую Русь российской историей, а не украинской. Лидеры страны призывают не мифологизировать историю, но, спрашивается, кто приучил людей к мифам, как не сами же политики? Это началось именно с Петра I и продолжается до сих пор. Сегодня вся идеология свелась к истории, а история — к мифам.

Вопрос мифологизации российской истории оказывается далеко небезобидным, если вспомнить, с чего начинается любая общественная мысль. До того как подняться до философских обобщений, социальных теорий и политических доктрин, она опирается на собственную историю. История позволяет из сферы утопий, библейских и коранических сюжетов перейти к реальным событиям. Это хорошо видно на примере татарской общественной мысли, которая зародилась много позже русской, не ощутила влияния европейской философии и опиралась на мусульманскую средневековую схоластику.

В связи с событиями на Украине активно обсуждается вопрос об искажениях истории СССР

Начало современной татарской мысли положил Марджани, соединивший реформаторские мысли Курсави с собственными историческими исследованиями. Марджани вышел за рамки богословия именно благодаря историческим работам, после чего появились авторы, задумавшиеся о судьбе народа, его социальном положении, а к началу ХХ века были выдвинуты политические проекты вплоть до создания собственной партии «Иттифак» и мусульманской фракции в Государственной Думе. Татарская мысль не могла выйти за рамки изучения судьбы народа, тем не менее три великие идеи оказали позитивное влияние на другие народы. Первая из них — о тюркизме — была высказана Юсуфом Акчурой в работе «Три вида политики», что стало одной из основ идеологии преобразования Османской империи в Турецкую Республику, вторая была предложена Мусой Бигиевым в концепции «Абсолютной милости Аллаха» — венце реформаторского движения джадидизма. Третью идею предложил Мирсаид Султангалиев в теории «исламского социализма», ставшего основой политики ряда арабских стран в ходе антиколониальной борьбы. Три выдающихся вклада татарской мысли начала ХХ века обозначили его выход на самостоятельный и значимый уровень. Но все начиналось с интерпретации истории народа.

Татарам повезло в том смысле, что в исторические исследования не вмешивались ни государство, ни священнослужители, не было заведомых политических заказов. Марджани, Габаши, Атласи и другие писали объективную историю, насколько это было возможно в то время. На этой почве возникла общественная мысль без особых фантазий и утопий, где-то даже слишком приземленная. Благодаря джадидизму вся схоластика была отброшена как исторический мусор, богоискательство не стало доминантой, как это было в русской философии, а богословы стали служить народу, а не касте клерикалов. 

История русской мысли древнее, богаче и сложнее, чем татарская. Екатерина II даже переписывалась с Вольтером

«ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО СЫГРАЛА ЗЛУЮ ШУТКУ С ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛЬЮ»

История русской мысли древнее, богаче и сложнее, чем татарская. На первых порах она находилась под сильным влиянием европейских идей. Екатерина II даже переписывалась с Вольтером. Однако очень скоро академическое философствование посчитали вольнодумством, а потому русская мысль развивалась в публицистике, причем ее оригинальность началась с переосмысления собственной истории. Петр Чаадаев был одним из первых истинно русских мыслителей. Он писал: «Дело в том, что мы еще никогда не рассматривали нашу историю с философской точки зрения. Ни одно из великих событий нашего национального существования не было должным образом характеризовано, ни один из великих переломов нашей истории не был добросовестно оценен; отсюда все эти странные фантазии, все эти ретроспективные утопии, все эти мечты о невозможном будущем, которые волнуют теперь наши патриотические умы. 50 лет назад немецкие ученые открыли наших летописцев; потом Карамзин рассказал звучным слогом дела и подвиги наших государей; в наши дни плохие писатели, неумелые антикварии и несколько неудавшихся поэтов, не владея ни ученостью немцев, ни пером знаменитого историка, самоуверенно рисуют и воскрешают времена и нравы, которых уже никто у нас не помнит и не любит: таков итог наших трудов по национальной истории. Надо признаться, что из всего этого мудрено извлечь серьезное предчувствие ожидающих нас судеб. Между тем именно в нем теперь все дело; именно эти результаты составляют в настоящее время весь интерес исторических изысканий. Серьезная мысль нашего времени требует прежде всего строгого мышления, добросовестного анализа тех моментов, когда жизнь обнаруживалась у данного народа с большей или меньшей глубиной, когда его социальный принцип проявлялся во всей своей чистоте, ибо в этом — будущее, в этом — элементы его возможного прогресса». Чаадаев очень верно обозначил всю методологию становления национальной общественной мысли. Он гордился ученостью немцев, написавших русскую историю, и Карамзиным, оформившим немецкие изыскания в фундаментальном труде «История Государства Российского». В то время, безусловно, именно немцы были законодателями моды в исторических исследованиях, собственно с них начинается подлинная историческая наука. Русские по сравнению с ними были просто бытописателями, забавлявшими публику историческими сюжетами. Однако немцы русскую историю подводили под европейские стандарты, писали под заказ, а над Карамзиным висел дамоклов меч государственных интересов. Не случайно Пушкин написал о Карамзине едкую эпиграмму:

В его «Истории» изящность, простота
Доказывают нам, без всякого пристрастья,
Необходимость самовластья
И прелести кнута.

Карамзин к концу жизни признавался: «Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях гражданами России — виною Петр!» Изнасилованная под давлением Петра и Екатерины история государства Российского сыграла злую шутку с общественной мыслью — она создала противоречие между западниками и славянофилами, увела философию от реальной жизни в европейскую мечту, которая к концу ХIХ века стала сплошь и рядом социалистической, породила нигилизм как влиятельное направление. Параллельно русские увлеклись немецкой философией, особенно Шеллингом и  Гегелем. «Симфония» церкви и государства привела к разочарованию православием, породив целое движение богоискательства. Монархия, увлеченная церковной идеей «Москва — Третий Рим», мечтала о захвате Босфора и ринулась с головой в омут Первой мировой войны. На этом фоне социал-демократы, взращенные на немецком марксизме, выжидали своего часа.

Запутанная мифологизированная история привела к разрухе в головах. Как это ни покажется странным, но самым адекватным течением до революции был анархизм, который по крайней мере не занимался утопией, указывал на вред чиновников и не врал об истинных мотивах поведения людей. Русский анархизм не тождественен анархии. Он противоположен не порядку, ладу, гармонии, а власти, насилию, царству кесаря. Анархия есть хаос и дисгармония, а русский анархизм есть идеал свободной, изнутри определяемой гармонии и лада, т.е. победа Царства Божьего над царством кесаря. Конечно, Маркс воевал со своим соперником по Первому интернационалу Бакуниным, а Ленин не любил своего союзника Махно, следствием чего стала дискредитация анархистов в многочисленных фильмах о революционной романтике. Так и закрепился нарицательный смысл анархизма.

«В проект бюджета заложили цену на нефть в 100 долларов. Так тому и быть! Бюджет — это закон. Значит, рыночную цену в 77 долларов считать недействительной...»

«НЕ КУКАРЕКАЙ! НЕ УНИЖАЙ ДЕПУТАТОВ!»

«Принятие решения без учета последствий — первая степень шизофрении»

Владимир Михайлович Бехтерев

Сегодня вновь возвращаются к истории, опять она подстроена под политические задачи, вновь начинают доминировать мифы. Современный человек все проглатывает без разбора, главное, чтобы продукт был попроще и не требовал усилий для пережевывания. Фастфуд стал символом времени, он захватил буквально все, включая идеологию. Благо бы фастфуд оставался для рядового потребителя, он наступает по всем фронтам.

На самом высоком уровне с самым серьезным видом провозглашаются утопические проекты-однодневки, чей пропагандистский эффект оказывается фантастически коротким. Программа «Стратегия-2020» рухнула под давлением конъюнктуры еще до ее публикации. Сейчас готовят «Стратегию-2030». Затем с бухты-барахты без обсуждения, без расчетов предложили повысить ВВП в два раза. Не прошло и месяца, как этот лозунг забыли. Вместо него всплыл другой лозунг: «Создать 25 миллионов рабочих мест». За счет чего? Ведь малый бизнес задушен, а любая модернизация сокращает рабочие места. Попытались оживить тему повышения производительности труда, но она воспринималась слишком вяло, а сегодня расходы растут быстрее, чем производительность. Так компенсируют инфляцию, но чем этот абсурд закончится?

С гораздо большим энтузиазмом восприняли «национальные программы», но их эффективность никто не проверял, будто достаточно выделить деньги, чтобы наступил сам собой подъем благосостояния народа. А сегодня расходы на оборону (плюс Донбасс) требуют сворачивания этих программ. Собирают международные форумы об инновациях, инвестиционной привлекательности, капиталовложениях на фоне панического бегства за границу капитала и научных открытий. С одной стороны, провозглашаются все более грандиозные проекты, с другой — идет неуклонное падение экономического роста. Появился такой советский симптом, как незавершенка. Перед принятием нового бюджета РФ еще шла дискуссия о введении новых налогов, от чего отказались в последний момент под давлением бизнес-элиты. Эту неудачу решили компенсировать повышением акцизов на бензин и муниципальными поборами (фактически «дань»), что усугубляет положение малого бизнеса. В проект бюджета заложили цену на нефть в $100. Так тому и быть! Бюджет — это закон. Значит, рыночную цену в $77 считать недействительной. Можно мягко высказаться: «Бюджет нерелевантен», — тогда прослывешь ученым. Можно сказать, что это ЧУШЬ, тогда тебе укажут: «Не кукарекай! Не унижай депутатов! Они законные избранники народа».

Впрочем, возможно, депутаты и правы. Если рубль будет падать так же стремительно, как сегодня, тогда бюджет трогать не обязательно — падение рубля компенсирует падение цены на нефть, мы все будем в шоколаде. Можно и дальше, понизив курс рубля, добиться не просто равновесия с доходами от нефтедолларов, но даже роста экономики. А как покупать голландскую технологию для АПК, платить за лизинг станков, обслуживать госдолги, завозить компьютеры и электронику? Об этом пусть голова болит у покупателя. И вообще, мир не сошелся клином на нефтедолларах. Скоро расчеты России с Китаем будут осуществляться в рублях и юанях — почти нокаут доллару. Но только вот незадача, юань привязан к доллару. При этом поставки газа в Китай, видимо, начнутся где-то через 5 - 6 лет, если там на внутреннем рынке цена газа вырастет до мировых или у нас себестоимость добычи неожиданно упадет. В этой эйфории братской дружбы с Китаем в противовес США непонятно одно: почему один гегемон должен быть лучше другого? По мне так лучше было бы заниматься вплотную с СНГ и не как старший брат с колониями, а как равный партнер. Впрочем, глядишь, скоро на горизонте появится новый игрок — Молдова, которая обожглась с Европой, нежелающей покупать ее некачественные товары, а у нас рынок как раз нуждается в продуктах питания. И Молдове выгодно: качественное она будет продавать в ЕС, остальное — нам.

Благо бы ошибки были разовыми (в конце концов, все ошибаются), но они стали систематическими и системными. Центробанк прогнозы развития экономики на следующий год меняет не реже одного раза в месяц, и каждый раз они становятся пессимистичнее. Мифические проекты пекутся, как блины, но все они получаются комом. Никто не говорит, во сколько обходится Крым и Донбасс, но зато демонстрируется невиданный энтузиазм. С соседними государствами отношения до конца не определены, стратегических партнеров нет, армия превращается в «черную дыру», а сельское хозяйство, которое называли «черной дырой», теперь не может накормить страну. Предлагается бюджет нищеты и фактической рецессии, который не способен продержаться даже до конца этого года. Самое большее, на что способны аналитики, — это со страхом следить за ценой на нефть, ругать сланцевую революцию и американцев, наславших неправовые санкции. За это им в ответ мы устроили продовольственные санкции… самим себе. Западные санкции мы начнем ощущать со следующего года, а свои собственные уже наблюдаем воочию на примере повышения цен на продовольствие. В России отсутствует понимание природы страны, поскольку эту тему посчитали предметом пустых философских занятий гнилой интеллигенции. Сегодня доминирует убеждение, что вместо анализа достаточно PR-кампаний и заказных статданных карманных социологических фирм. Когда смотришь новостные программы, возникает ощущение, что мы живем в стране, состоящей из ДНР, ЛНР, Киева, Сочи, Брюсселя и МИДа. Сообщения о Татарстане появляются не чаще, чем о Сейшельских островах или Мьянме. Остальные регионы упоминаются только в одном случае, если там появилось руководство страны. При этом сюжет один и тот же, речи написаны под копирку, даже антураж одинаковый, будто все происходит на студии, где меняется задняя картинка. PR на телевидении рассчитан на зрителей с одной извилиной. Похоже, все талантливые люди подались в рекламный бизнес. Да здравствует фастфуд!

Полный декаданс российского сознания просто потрясает. В современной политической жизни доминирует иррациональное начало, о чем не раз предупреждал Бердяев: «Действие этого иррационального начала создает непредвиденное и неожиданное в нашей политике, превращает нашу историю в фантастику, в неправдоподобный роман. Что в основе нашей государственной политики лежат не государственный разум и смысл, а нечто иррациональное и фантастическое, — это особенно остро чувствуется в последнее время». Не верится, что эти строки написаны не сегодня, а ровно 100 лет назад.

«Что делать?» — спрашивал Чернышевский, и этот вопрос для России стал традиционным. Римский полководец Катон Старший все свои речи в сенате заканчивал одной фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен». Мне хотелось бы завершить статью фразой: «Пора переходить к федерализму как единственному способу выхода из кризиса. Советская империя должна быть окончательно разрушена!» Федерализм — реальный способ укрепления рубля. Будут развиваться регионы, не нужны будут золотовалютные резервы. Эмиссия рубля должна зависеть от регионального производства, рассчитанного хоть в долларах, хоть в евро, хоть в bitcoin. Неважно, был бы рост. Можно даже за отправную точку эмиссии взять количество битов в компьютерах. В конце концов, информация — не менее ценный ресурс, нежели золото или нефть, на что ориентируется доллар. Вы скажете: «Это утопия. В России будут укреплять централизм». Возможно. Но финикийский город Карфаген все же был разрушен. Carthago delenda est.

Z=Z=Z

Словно сто лет прошло, а всего неделя!
Какое, неделя... двадцать четыре часа!
Сам Сатурн удивился: никогда доселе
Не вертелась такой вертушкой его коса.
Вчера еще народ стоял темной кучей,
Изредка шарахаясь и смутно крича,
А Аничков дворец красной и пустынной тучей
Слал залп за залпом с продажного плеча.
Вести (такие обычные вести!)
Змеями ползли: «Там пятьдесят, там двести
Убитых...» Двинулись казаки.
«Они отказались. Стрелять не будут!..» —
Шипят с поднятыми воротниками шпики.
Сегодня... сегодня солнце, встав,
Увидело в казармах отворенными все ворота.
Ни караульных, ни городовых, ни застав.
Словно никогда и не было ни охранника, ни пулемета.
Играет музыка. Около Кирочной бой,
Но как-то исчезла последняя тень испуга.
Войска за свободу! Боже, о Боже мой!
Все готовы обнимать друг друга.
…
Вести все радостнее, как стая голубей...
«Взята Крепость... Адмиралтейство пало!»
Небо все ясней, все голубей.
Как будто Пасха в посту настала.
Только к вечеру чердачные совы
Начинают перекличку выстрелов,
С тупым безумием до конца готовы
Свою наемную жизнь выстрадать.
Мчатся грузовые автомобили,
Мальчики везут министров в Думу,
И к быстрому шуму
«Ура» льнет, как столб пыли.
Смех? Но к чему же постные лица,
Мы не только хороним, мы строим новый дом.
Как всем в нем разместиться,
Подумаем мы потом.
Помните это начало советских депеш,
Головокружительное: «Всем, всем, всем!»
Словно голодному говорят: «Ешь!»
А он, улыбаясь, отвечает: «Ем».
По словам прошелся крепкий наждак
(Обновители языка, нате-ка!).
И слово «гражданин» звучит так,
Словно его впервые выдумала грамматика.
Русская революция — юношеская, целомудренная,
                                        благая, —
Не повторяет, только брата видит во французе,
И проходит по тротуарам, простая,
Словно ангел в рабочей блузе. 

      Михаил Кузмин. «Русская революция». Март 1917

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции