«РЕФЕРЕНДУМ В УСЛОВИЯХ ПРИСУТСТВИЯ ИНОСТРАННЫХ ВОЙСК — ЭТО ПУТЧ»

— Расскажите, как вы отнеслись к решению парламента ввести Крым в состав Российской Федерации?

— Решение сегодняшнего парламента является совершенно незаконным и не соответствует действующему законодательству Украины. Некоторых моих коллег уже ничего не останавливает. Они исходят из того, что им диктуют из Москвы.

Нас больше беспокоит то, что это решение может спровоцировать ситуацию в Крыму и привести к дальнейшей эскалации напряженности. Нынешние власти настолько торопятся, что даже не видят внутренних противоречий в том документе, который готовят и утверждают. В первом пункте практически объявляется о вхождении Крыма в состав России в качестве субъекта Российской Федерации, но при этом следующим пунктом указывается, что референдум состоится 16 марта. В 9-м пункте говорится о том, чтобы обратиться к президенту России, чтобы начать процедуру вхождения в состав Российской Федерации.

Таким образом, мои коллеги не только нарушили закон, предприняв действия, которые попадают под юрисдикцию криминальных статей Уголовного кодекса Украины, они проявили высочайший цинизм по отношению к жителям Крыма, от имени которых они якобы действуют. Приняв за них решение, они предлагают потом задним числом участвовать в референдуме.

Господин Тимергалиев на своем брифинге после принятия такого решения заявил о том, что Крым уже стал субъектом Российской Федерации. По его мнению, мы уже сегодня живем в составе России.

Меджлис крымско-татарского народа принял решение, в котором призвал всех жителей Крыма бойкотировать все этапы подготовки к проведению данного референдума. У меня нет сомнений в том, что бойкот будет массовым. Даже если за вступление Крыма в состав России проголосуют 15 процентов крымчан, напишут, что их было 85 процентов. Такой алгоритм уже задан, планка уже установлена.

Референдум в условиях присутствия иностранных войск — это путч, захват чужой территории.

— Что вы будете делать в случае победы пророссийской части населения на референдуме?

— Не могу сказать о победе или поражении тех или иных сил, составляющих сейчас крымский социум. Мы можем говорить о победе силы оружия, благодаря которому будет представлен результат, якобы свидетельствующий о волеизъявлении населения Крыма.

Если представить, что референдум с поставленными вопросами прошел в нормальных условиях, я совершенно уверен в том, что за присоединение Крыма к России не проголосовало бы и 35 процентов населения республики. Людей, желающих видеть будущее Крыма в составе другого государства, у нас очень мало. Намного больше тех, кто адекватно оценивает, к чему может привести передел границ, проводимый таким брутальным способом.

КАК ДРУЖИННИКИ КРЫМА ЗАДЕРЖАЛИ ПОСЛАННИКА ООН

— Вы действительно призвали ввести миротворцев ООН? И доказывает ли это, что вы низко оценили роль Запада, который не успевает за Россией?

— Мы вчера разговаривали с господином Робертом Серри — специальным посланником генерального секретаря ООН. И буквально через два часа он попал в ситуацию, которая угрожала его жизни. Группа людей, которых здесь называют силами самообороны, блокировали работу крупного международного чиновника. Это одно из свидетельств того, что мы скатываемся к насилию.

Когда мы обсуждали ситуацию в Крыму, он сказал о том, что сюда едет группа военных наблюдателей ОБСЕ. Я ответил, что, с моей точки зрения, этап заявлений и наблюдений уже недостаточен для того, чтобы остановить насилие, которое сегодня осуществляется. В Крыму уже есть противостояние вооруженных людей — это российские части и украинские воинские гарнизоны, блокированные российскими солдатами. Иногда их пытаются защищать женщины и дети, родные украинских солдат. В результате такой провокации может возникнуть ситуация, когда люди могут встать друг против друга, это возможно в таких напряженных условиях. И тогда будет поздно начинать процедуру введения миротворческих войск. Я Серри прямо попросил, чтобы это было доведено до специальных институтов ООН. Сегодня мы мое предложение оформили в виде заявления меджлиса крымско-татарского народа.

— Какие у вас впечатления от встречи с делегацией из Татарстана?

— Делегация Татарстана подписала некое соглашение с так называемым правительством Крыма. Мы предварительно не были ознакомлены с текстом и пунктами этого соглашения, мы не знакомы с ними и сегодня.

На нашей встрече мы больше говорили о сферах, в которых мы могли бы развивать наши отношения. По большому счету все, что мы сказали, сводится к тому, что татарский и крымскотатарский народы, проживающие в отдельных независимых государствах, могли бы посодействовать разрешению кризиса между Украиной и Россией таким образом, чтобы жизнь каждого народа в своих государствах имела бы хорошие перспективы. Мои коллеги по меджлису четко высказались о том, что любые предложения, которые могут быть связаны с возможным пересмотром границ Украины, в нашей ситуации неприемлемы.

Не хочу сказать, чтобы наши татарские гости что-то подобное предлагали — этого нет. Но некоторые члены меджлиса выразили недоумение тем, что большой мирный десант татарстанцев совпал с вступлением войск России в Крым.

— Что вам не нравится в модели взаимоотношений Татарстана и Москвы? Ведь Татарстан — самодостаточный, успешно развивающихся регион России...

— Мы видим, что Татарстан действительно пытается максимально обустраивать свою судьбу таким образом, чтобы иметь гарантию своего сохранения. Но есть такие явления, которые татарстанцам не удается решить. Например, воля татарского народа перейти на латинскую графику своей письменности и отмена этого решения Москвой. Также мне известно, что татары хотят сохранить такую институцию как президент. Знаю, что сейчас ведутся большие дискуссии между Татарстаном и центром в отношении того, называть эту институцию «президентом» или нет. По мнению некоторых политиков, в Москве есть мнение, что в России может быть только один президент.

— Вы когда-нибудь думали, что ситуация может сложиться таким образом?

— Мы в жизни все ожидаем, но всем располагает Всевышний. То, что сегодня происходит вокруг Крыма, взаимоотношения между Россией и Украиной — это должно беспокоить не только местное население и Украину. Это очень большой вызов всему миру. Я в какой-то мере могу публично переадресовать этот вопрос всем лидерам других государств. Не думают ли они, что, если сейчас международный порядок будет сломлен оружием, у них это тоже может повториться?

Мы мирные люди, у нас нет оружия. Мы никогда себе не ставили это целью, что бы нам не приписывали. Мы всегда рассчитывали на то, что если и могут возникнуть подобные ситуации, которые угрожают жизни людей, то государство и международные организации могут их защитить. Мы действительно представить себе не могли, что, несмотря на многие осложнения между Украиной и Россией, может реально встать угроза прямого столкновения этих двух государств, настолько близкие народы русские и украинцы.

Крымские татары и татары далеки друг от друга с точки зрения языка. Татарский и крымскотатарский языки имеют большую отдаленность друг от друга, чем русский и украинский. Нам легче понимать азербайджанцев, гагаузов, турков. Мы с татарами из Татарстана можем, конечно, спокойно общаться, но перед этим надо, по крайней мере, погрузиться в язык на неделю. Если бы сейчас приехали турки, гагаузы, туркмены или азербайджанцы, мы бы с первой минуты практически говорили на одном языке.

EGOR1506.jpg

«ЛЮБЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ЛЮБЫМ НАРОДОМ И ЛЮБЫЕ ПЛАНЫ ПО ОТНОШЕНИЮ К ИХ ЗЕМЛЕ НЕ ДОЛЖНЫ ПРОХОДИТЬ ЧЕРЕЗ СИЛУ»

— Вы упомянули о вводе миротворцев на территорию Крыма. Как звучит ваша просьба?

— С целью деэскалации ситуации и предотвращения военного конфликта в Крыму, который может привести к массовым жертвам среди мирного населения полуострова, в том числе его коренных жителей — крымских татар, просим незамедлительно рассмотреть возможность введения на территорию Крыма международного миротворческого контингента сил безопасности.

Несколько часов на блокпосту в Армянске держали более 40 военных наблюдателей ОБСЕ. Это дипломаты из 21 страны. Их развернули, не пустили. В это время более 200 человек в камуфляже, не относящихся к воинским регулярным подразделениям, пересекли границу Украины в районе пропускного пункта «Крым». Наблюдателей не пустили, а неизвестных людей в камуфляже пустили. Что я должен думать в такой ситуации?

— Можете ли вы представить себя русским крымским татарином?

— Нет. Я родился в изгнании в Самарканде. Часть моей жизни прошла здесь, потому что мои родители смогли возвратиться в 1968 году. Нас тогда было всего 300 семей, остальных снова и снова выкидывали. Я учился в Москве пять лет, жил в Латвии 9 лет и теперь живу на Украине. Я никогда не жил в России, кроме периода обучения.

— Как вы оцениваете миссию послов Латвии и Литвы в Украине?

— Я вчера общался с послами из Литвы и Латвии. Я вспомнил несколько моментов истории Европы ХХ столетия. 1940 год, вхождение советских войск в Литву, Латвию. Вы знаете, практически классическая схема за исключением некоторых неточностей. Я сказал послам, что почувствовал себя президентом Ульманисом, который взял радио и сказал солдатам оставаться на местах, потому что сила, которая переходит границу, в данной ситуации намного больше. Я помню те дискуссии в 80-х годах в Латвии. Правильно ли сделал Ульманис? На это у меня нет ответа, потому что те жизни, которые он спас в 40-м году, были расстреляны 14 июня 1941 года. Весь цвет офицеров латвийской армии был расстрелян за неделю до войны. Он спас их жизнь на год. Только Всевышний знает, что будет в Крыму через год-два, если все так кардинально изменится, и что будет с миром.

— Как вы смотрите на проблему чеченцев в России, которые сегодня также получили полномочия и средства из федерального бюджета?

— К сожалению, я никогда не был в Чечне. У меня есть одноклассники-чеченцы, которые сегодня не живут в Чечне. Мне трудно определить, что там происходит. Я знаю, что мои друзья по институту не решаются возвратиться в Чечню. Я не настаиваю на тех мотивах, которые у них есть, связано ли это с внутренней жизнью Чечни. Я просто знаю, что любые взаимоотношения с любым народом и любые планы по отношению к их земле никогда не должны проходить через силу, никогда!

Все вопросы, которыми мотивировались те или иные действия последнего времени, были решаемы без солдат на улицах.

— Есть ли у вас контакт с теми, кто сейчас называет себя новой властью?

— Я в Крым возвратился в 1989 году и очень хорошо знаю людей, которые совершили путч.

— Не опасаетесь ли вы, что в случае включения Крыма в состав России крымские татары будут подвергнуты дискриминации?

— Я опасаюсь любой несправедливости, потому что даже маленькая несправедливость ведет к большей несправедливости, а то и катастрофам. Любое благо, приносимое несправедливо, кончается катастрофой.

— В сложившейся ситуации ощущается глубокий страх среди местных жителей. Прокомментируйте настроение татарского народа исходя из разговоров, которые вы слышали.

— Я был в нескольких поселках в ночное время, видел десятки мужчин, которые дежурят по улицам, кварталам. Мне докладывают, как люди в селах, где проживают русские, украинцы и крымские татары, совместно с вечера до ночи ведут дежурство. Они это делают, потому что беспокоятся за свои семьи и детей.

Здесь очень примитивная тактика. Вперед пускаются люди как бы мирные, но которые организованы в отряды самообороны. Они ведут себя соответствующим образом, чтобы вызвать конфликт. А потом туда приходят взрослые дяди с оружием. Я хотел бы исключить такие ситуации. Как себя может повести человек, который защищает свою семью?

— Сколько, по вашим данным, российских солдат находятся на территории Украины? Сколько украинских частей блокировано на данный момент?

— Около 10 гарнизонов блокированы. В Евпатории, в Сакском, Симферопольском районах, Феодосии, в Керчи пограничники окружены и даже не могут выполнять свою работу — 200 человек в камуфляже прошли через границу, в Севастополе в двух местах, в Кызылташ, под Судаком.

По моим данным, количество российских военных превысило 22 - 23 тысячи.

— Как вы оцениваете будущее Украины и нового правительства?

— Я верю в то, что Украина прорвется через все возникшие сложности. Во всем плохом есть, может быть, какие-то ростки будущего хорошего. Когда крымское общество пройдет через эти трудности, оно будет совершенно по-другому решать те проблемы, которые были, по-другому строить отношения друг с другом. Они и до этого не были враждебны. У нас были отношения, когда один мог не услышать другого и не понять, что ему предлагается. Думаю, теперь люди будут намного внимательнее. Поумнеет ли в целом украинская политика? Мне бы хотелось на это надеяться.

Многие из тех, кого я сегодня называю властью, — это люди, на которых вчера опирался Киев. Все те, кто сегодня готов дать самые широкие возможности для развития крымских татар, еще два месяца назад выступали ярыми противниками хотя бы малейшего разрешения для крымских татар. Некоторые из тех, кто сегодня занимает высокие посты в правительстве, сами организовывали погромы. И вдруг сегодня они все воспылали любовью к крымским татарам.

— Помимо сомнений в содержании вопроса референдума возникают большие вопросы о том, как будут проводить референдум в сложившихся условиях?

— Ключевое слово — имитация. Вчера во второй половине дня собирали уголок сельских поселковых советов и уже давали указания, чтобы они формировали участковые и окружные избирательные комиссии, а также чтобы они составляли список избирателей, потому что якобы они не могут опираться на реестр избирателей для них недоступный. Мол, надо взять предыдущие списки и на их основе сделать новый. Понятно, как это будет делаться и какими будут результаты.

Было дано настойчивое указание, чтобы во всех избирательных комиссиях было не менее 30 процентов крымских татар. Имитация и попытка легитимизации преступных решений.

— Будут ли крымские татары участвовать в этих комиссиях?

— Мы будем бойкотировать. Конечно, какая-то часть найдется, но их будет единицы. Думаю, их будут настойчиво приглашать.

— Какие действия вы будете предпринимать в случае вступления Крыма в состав Российской Федерации? У вас есть план?

— Все хотите услышать план Б (улыбается). Есть такая украинская поговорка: «Еще никогда не было так, чтоб ничего не было». Мы отстоим Украину, Крым и интересы всех людей, которые живут в Крыму. Нельзя приносить якобы благо силой оружия в чужой дом! Есть Божии заповеди, в конце концов. Есть цивилизованный порядок, который должен подкрепляться авторитетом всех государств. Если человечество себе позволит самоуничтожаться, то крымские татары это человечество не защитят.