Ландыш Салихова: «Он меня успокаивал: я что, самоубийца, чтобы летать на корыте?»

«Представляешь, — говорил он, — это такая мощща! Ты ее сажаешь, и она тебе подчиняется! Потихонечку притормаживаешь, чувствуешь ее всем своим телом... Это так круто!..»

«ВЫ БЫ АХНУЛИ, ЕСЛИ БЫ ОТКРЫЛИ ЕГО РАБОЧИЙ ЧЕМОДАН»

— Ландыш, расскажите, каким человеком был Рустем? Какой у него был характер?

— В минувшую пятницу, за два дня до трагедии вышел из печати очередной номер бортового журнала авиакомпании, там была опубликована его фотография. Она у меня перед глазами. В этой фотографии весь он настолько жизнерадостный, оптимистичный и легкий во всех отношениях человек. И, несмотря на эту легкость, очень трудолюбивый и целеустремленный. У него была удивительная аккуратность во всем. Вы бы ахнули, если бы открыли его рабочий чемодан. Там все на месте, за доли секунды он мог достать из чемодана нужную вещь. По отделениям разложены карты, линейки, в том числе и логарифмическая — ведь раньше Рустем много лет был штурманом и мог быстро с помощью этих инструментов вычислить курс самолета.

Он был хороший организатор. Вчера я разговаривала с его коллегами, которые приходили к нам домой. Были и мои подруги — девочки-проводницы. Все они отмечали, что Рустем был очень хорошим командиром воздушного судна. Он с легкостью решал все необходимые задачи: организовать, позвонить, скомпоновать, проконтролировать... Очень надежный в этом плане был человек. К своей работе он относился очень ответственно. От него исходила какая-то спокойная уверенность. Все, кто работал с Рустемом, отмечали его удивительное хладнокровие в сложных ситуациях.

«ЭТО ТАКАЯ МОЩЩА! ТЫ ЕЕ САЖАЕШЬ, И ОНА ТЕБЕ ПОДЧИНЯЕТСЯ!»

— Рустем любил летать?

— Да, он любил свою работу. Даже, скорее, обожал. После него осталась гора разных авиационных сборников, руководств по эксплуатации «Боингов» и справочной технической документации по самолетам на английском языке. Если что-то не понимал, открывал справочник, изучал. Это говорит о его постоянном стремлении к совершенству. Он жил этим. Он был счастлив, он балдел от полета, если можно так сказать. Он мне с горящими глазами рассказывал, как летал между облаков, какие потрясающие виды ему открывались. «Представляешь, — говорил он, — это такая мощща! Ты ее сажаешь, и она тебе подчиняется! Потихонечку притормаживаешь, чувствуешь ее всем своим телом... Это так круто!..» Он любил небо. И небо его забрало.

Если бы он не летал, я не знаю, чем бы он занимался. Возможно, пошел бы в тренеры.

— В тренеры?!

— Вы знаете, он очень любил футбол. По вторникам и четвергам он с коллегами играл в эту игру. Насколько я знаю, авиакомпания «Татарстан» специально для этого арендовала футбольное поле то в «Динамо», то еще где. Эти дни для Рустема были священны, как для других мужиков — баня.

— А кем он играл на поле? Нападающим, защитником или, может быть, вратарем?

— Знаете, по-всякому. Все зависело от того, кто придет играть, кто сейчас не в полете. Поэтому они играли в любых ролях.

Ландыш Салихова: «Здоровье у Рустема всегда было отменное, знания тоже были»

— Он хорошо играл?

— Да, очень хорошо. У нас дома стоит много кубков, среди команд татарстанских предприятий авиаотрасли постоянно шли соревнования по футболу. Футбол был для Рустема большой отдушиной. Это даже не обсуждалось — это футбол, все! Хоть ты тресни, но футбол — это святое (улыбается, вспоминая). Только рейс мог отменить футбол.

— А помимо футбола, как Рустем любил проводить свободное время?

— Он очень любил заниматься с нашими дочками. Говорят, что так нельзя любить своих детей... Походы в аквапарк, бесконечные катания на велосипедах, роликах и коньках. Я тоже иногда к ним присоединялась. Мы участвовали во всех школьных спартакиадах. В последний раз мы все вместе участвовали в «Кроссе Наций». Я тогда сказала Рустему, что ребенок очень хочет, чтобы он был, чтобы мы вместе участвовали в семейном забеге. Мы бежали под 13 номером. Он был очень активный, легкий на подъем и отзывчивый на инициативы человек. Разумеется, все вместе ездили на природу — и грибы, и санки, и просто погулять по лесу. Мне многие говорили, что такому отцу можно только позавидовать. Приветливый, веселый, сильный, очень ласковый, нежный... Дети у меня очень переживают. Очень.

«ПОСЛЕ КАТ ЕМУ ДОРОГА БЫЛА НА ВЕРТОЛЕТНЫЙ ЗАВОД,
С РАБОТОЙ С ВОСЬМИ ДО ПЯТИ ВЕЧЕРА»

— Как он пришел в авиацию? Он с детства мечтал работать в гражданской авиации или помог случай?

— Нет, с детства он не мечтал об авиации. Начиналось все как у всех в то время. Рустем хорошо окончил Казанский авиационный техникум (КАТ), потом его призвали в армию. Служил в войсках связи в Днепропетровске (Украина). Там отметили его математический склад ума, быстрое логическое мышление. К тому же у него был кандидатский разряд по дзюдо. Таких в армии любят, стали его продвигать. Когда срок службы в армии подошел к концу, ему предложили поступать в Кировоградское высшее летное училище гражданской авиации. После КАТ ему дорога была на вертолетный завод, с работой с восьми до пяти вечера. Такая работа ему по характеру ну никак не подходила. И он подумал: а почему бы не попробовать? И с первого раза поступил в летное училище. Здоровье у Рустема всегда было отменное, знания тоже были. Окончив училище, он по распределению какое-то недолгое время отработал в Николаеве, кажется. Но тут начался развал СССР, и он вернулся в Казань, поступив на работу в Казанское авиационное предприятие. Так он пришел в авиацию.

Он начинал с Ан-24, потом в качестве штурмана летал на Ту-154, позже летал на Ил-86. В 2010 году прошел переобучение на второго пилота «Боинга». Выполнял разные задания, летал по всему миру. Работал по программе ООН на Островах Зеленого Мыса (Кабо-Верде), в Бразилии, Боливии, Пакистане. То есть не сегодня человек сел за штурвал и полетел. Он очень любил свою профессию.

«Не читай глупостей и не слушай никого. Я что, самоубийца, чтобы летать на корыте? «Боинг-737» — нормальный самолет», — говорил он

— А вы когда-нибудь летали на самолете, который пилотировал ваш муж?

— К сожалению, нет. Он постоянно встречал в полетах кого-нибудь знакомого, потом рассказывал: я сегодня того-то вез. Я тоже хотела с ним полетать, да и он сам предлагал: давай, я тебя свожу! Но все не получалось состыковать наши передвижения. В последний раз, когда я ездила в Москву за несколько дней до случившегося, опять график рейсов не позволил нам вместе полететь ни туда, ни обратно. Но он меня всегда встречал в аэропорту с цветами и своей лучезарной улыбкой, а иногда — с детьми и какими-то небольшими, но трогательными сюрпризами.

— Какая мечта была у Рустема?

— Он постоянно говорил, что хочет летать как можно дольше, пока позволит здоровье. Естественно, детей выучить. Старшая у меня учится в Архитектурно-строительном. Рустем очень гордился, что она отлично чертит, как он сам. Давал ей какие-то свои советы. Младшую дочку он учил английскому, так как сам готовился в феврале подтвердить свой четвертый уровень знания этого языка, необходимый для международных рейсов.

«ОН БЫЛ СОВЕРШЕННО НЕКОНФЛИКТНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»

— Какие у него были взаимоотношения с коллегами и руководством авиакомпании?

— Отношения у него со всеми коллегами были ровные и дружелюбные. Он вообще был эмоционально очень выдержанным человеком, терпеливым, спокойным. Упрямство тоже было, конечно, но с ним всегда можно было договориться, так как он был совершенно неконфликтным человеком. Эмоций на работе было минимум. Свои эмоции он выплескивал с детьми на катке или на футбольном поле. Дома они стояли на головах. Я этому только радовалась.

— Не жаловался ли он на задержки в зарплате или на состояние авиатехники?

— Задержки по зарплате были. Состояние техники, разумеется, среди персонала компании никого не устраивало. Иногда я начитывалась в интернете разных ужасов про авиакатастрофы, говорила ему: «Рустем, мне страшно». Он говорил: «Не читай глупостей и не слушай никого. Я что, самоубийца, чтобы летать на корыте? «Боинг-737» — нормальный самолет», — говорил он. Да, он не такой новый, не такой модернизированный, как другие самолеты. Но это военная техника, он очень надежен. Главное — вовремя качественно проводить регламентные работы и ремонт, успокаивал он меня.

Он никогда не унывал. Даже когда ему в очередной раз задерживали зарплату, я ни разу не слышала от него гневных слов в адрес руководства. В лучшем случае «блин, зарплату опять не дают». Он ко всему подходил с девизом «без проблем!»: без проблем решим, без проблем сделаем. Рустем всегда был на позитивной волне.

«ЛЕТАЮТ МЕНЬШЕ, ПРИ ЭТОМ ЗАРПЛАТА НА ТРЕТЬ БОЛЬШЕ»

— В последние годы в авиакомпании «Татарстан» была большая текучка кадров. Как это расценивал ваш муж?

— Да, он очень болезненно переживал, когда тот костяк сотрудников компании, с которым он начинал работу, стал распадаться. Это была как одна летная семья. Но многие пилоты были недовольны положением дел в авиакомпании «Татарстан». Сначала около 30 человек, среди которых были и его друзья, ушли в «Оренбургские авиалинии». Это было года три назад. Там и зарплаты побольше и «Боинги» значительно новее были.

Грубо говоря, если здесь ребята летали на «девятках», то там — на иномарках. Автоматики побольше, интерьер получше, обшивка не дребезжит, столики прикручены... Но по надежности это были одинаковые машины, так как ни одно предприятие не выпустит в полет самолет, в котором не уверено на 100 процентов. Думаю, что осмотр техники в авиакомпании «Татарстан» был на должном уровне. Это же большая ответственность. Другое дело, кто может с уверенностью сказать, насколько качественными были запчасти? Были же уже в России случаи, когда под видом новых запчастей на самолеты ставили бывшие в употреблении. Голословно на эту тему я говорить не хочу. Но во всяком случае я этого не исключаю.

«А вы знаете, что авиакомпания «Татарстан» оценила своих пилотов в 100 тысяч рублей? Я только что узнала, что они застрахованы на эту сумму!» — рассказывает супруга пилота

Не так давно из авиакомпании «Татарстан» ушла большая группа пилотов Airbus — около 20 человек написали заявление. Мужу было обидно, что компания не держится за пилотов с большим стажем работы, а набирает молодых.

— А Рустему не поступало предложений от конкурентов?

— Да, его тоже звали в другие компании, предложений было много и довольно заманчивых. Он эти предложения рассматривал. Но знаете, он поставил себе цель: если уходить, то уходить командиром воздушного судна. Потому что перспектив стать командиром в других авиакомпаниях нет.

Он добился своего, стал командиром, налетывал свои часы, повышал мастерство. А дальше, как бы он поступил, я не знаю. О своих планах он предпочитал не говорить. Он говорил ровно столько, сколько нужно сказать в данный момент, лишнего из него клещами не вытянешь. На его решения по работе я повлиять не могла. Например, в свое время я очень хотела, чтобы он тоже ушел в «Оренбургские авиалинии». Но я понимала, что для мужчины важно удовлетворение от достижения цели, в данном случае — стать командиром воздушного судна. Поэтому он терпел небольшие, можно даже сказать, маленькие зарплаты. Приезжали друзья из Оренбурга, рассказывали, они летают меньше, при этом зарплата на треть больше.

«Я БЫЛА В ШОКЕ, КОГДА УЗНАЛА»

— В руководстве авиакомпании заявляют, что первые пилоты у них зарабатывают по 300 тысяч рублей в месяц. Это соответствует действительности?

— 300 тысяч рублей Рустем получил всего один раз — в самый разгар летнего сезона при максимуме налета, когда пилоты летали каждый день. Салихов в августе не вылезал из самолета. Мы его не видели. Это о-очень тяжело. Тем более что обычно это ночные рейсы. В другие месяцы, когда количество полетов снижалось, Рустем получал значительно меньше. При этом какая ответственность, огромное нервное напряжение! Я не знаю, сколько другие пилоты получали, нас это не интересовало. Хватает денег — и ладно.

— Вы встречались с руководством авиакомпании «Татарстан» после катастрофы? Что они говорят?

— Руководство авиакомпании у меня было в первый день после гибели самолета, потом они мне звонили, видимо сегодня опять заедут. Говорят, что Рустем был настоящим профессионалом, никто не сомневается в его профпригодности. И второй пилот был очень опытный человек. Они все с большим стажем работы. Конечно, высказывают соболезнования, конечно предлагают помощь, в том числе в организации похорон... А вы знаете, что авиакомпания «Татарстан» оценила своих пилотов в 100 тысяч рублей? Я только что узнала, что они застрахованы на эту сумму!

— Подождите, а как же «СОГАЗ», который обещает заплатить по 2 миллиона рублей?

— «СОГАЗ» платит родственникам пассажиров. Пилоты и члены экипажа застрахованы в «Ак Барс Страховании». Страховая сумма по трудовому договору составит 100 тысяч рублей, которая еще будет поделена между родственниками. Я была в шоке, когда узнала. Рустем мне никогда о таких вещах не говорил. Застрахован — и ладно. Ужасно, да? Жизнь пилота, первоклассного специалиста, на обучение которого потрачены огромные средства, оценивается в 100 тысяч рублей — меньше, чем страховка по ОСАГО. Я думаю, это говорит о многом.

С другой стороны, я сегодня же узнала, что выделенная из резервного фонда президента Татарстана материальная помощь родственникам жертв катастрофы в размере 1 миллиона рублей уже поступила на расчетный счет. По крайней мере, у нас будет возможность пережить это страшное время и подумать о том, как жить дальше.

Читайте также: Ландыш Салихова: «Еще раз скажу: в этот день он был выспавшийся, отдохнувший, в прекрасном расположении духа...»