IMG_1695.jpg
Рустем Салихов осуществил свою мечту — стать командиром воздушного судна (фото: protatarstan.ru)

«В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ РУСТЕМ ИЗЛУЧАЛ КАКУЮ-ТО ОСОБУЮ НЕЖНОСТЬ»

После авиакатастрофы в доме семьи Салиховых не смолкая звонит телефон. Десятки знакомых, малознакомых и вообще незнакомых людей выражают свои соболезнования семье погибшего пилота. Поддержать жену и детей Рустема Салихова приходят друзья и коллеги. Не отстают и журналисты, которые караулят в подъезде дома в надежде получить интервью или хотя бы сделать видео, за которое некоторые телеканалы сулят приличный гонорар. Тем не менее корреспондент «БИЗНЕС Online» оказался первым и пока единственным журналистом, которому удалось договориться с Ландыш Салиховой об интервью, однако своего часа пришлось ждать до глубокой ночи, когда из ее квартиры ушли последние посетители.

— Как вы провели последние дни перед трагедией? Были ли у вас или у него какие-то предчувствия?

— Последние дни перед трагедией прошли очень хорошо. Абсолютно ничего не предвещало беды. Единственное, что могу сказать, в последние дни Рустем излучал какую-то особую ласку, внимание, нежность, желание быть с нами. Вот это я отметила себе. Но я связала это с тем, что я сама недавно вернулась из поездки. Он, как обычно, встретил меня с детьми и с цветами. Мы вчетвером поужинали в ресторане, долго смеялись.

В субботу в пять часов вечера Рустем прилетел в Казань с перегонки самолета. Я его ждала в 12 часов, но там что-то у них случилось, задержали их. Как обычно, из аэропорта он позвонил мне по телефону, спросил, надо куда-то заехать или купить что-нибудь по дороге домой.

Я сказала, что поставила в духовку готовиться мясо, и попросила забрать младшую дочку с занятий по художественной гимнастике. Он сказал мне: «Конечно, конечно», — и поехал за ней в «Трудовые резервы». Потом они, естественно, заехали в магазин «Бахетле», потому что, когда дело касалось маленькой, это был безотказный вариант — Рустем всегда после занятий покупал ей сладости и все, что она хотела. Он вообще был хорошим отцом, добрым, заботливым.

Приехал домой, я спросила у него, будет ли он есть. Муж сказал, что пока не хочет, а лучше на часок приляжет отдохнуть после полета. Полежал немного и стал рассказывать, что в Москве делал, как прошел полет. Какие-то общие темы, обычные разговоры. Потом мы все вчетвером сели поужинать. Мясо удалось, он его нахваливал. Было очень душевно за столом. Потом я предложила ему сходить в кино, и он, как обычно, сразу же согласился. Рустем вообще был легкий на подъем. Но потом я смотрю, он усталый такой, сказала: «Ты лучше выспись».

Тем более что он сказал, что в воскресенье будет «средний Москва» (то есть дневной рейс на Москву — прим. ред.). В последнее время «средний Москва» очень редко ему выпадал — обычно «Ак Барс Аэро» летал в это время. Я спросила: а что, «Ак Барс Аэро» не летит? Он ответил: «А я откуда знаю, нас же только в известность ставят, ничего не объясняют».

Возможно, много пассажиров было (эксплуатируемый «Ак Барс Аэро» Bombardier CRJ200 берет на борт 50 пассажиров, а «Боинг-737-500» — более 100 — прим. ред.), Я не знаю, не уточняла этот момент.

Утром перед уходом я оставила им завтрак на столе, Рустем не вставал, сказал, что еще полежит в кровати. Домой я вернулась за полдень, а они еще только вставали. И он, и дети были довольные, что удалось так провести утро. Мы быстренько организовали стол, разговаривая на какие-то простые бытовые темы. Ребенку надо было к 14:30 на тренировку, я спросила Рустема, успеет ли он ее завезти. Он сказал, что нет — ему в 14:00 надо быть в аэропорту. Он предложил мне на обратном пути помыть машину — как всегда, заботился обо мне. Мы покушали, и он стал одеваться. Надел белую рубашку, плащ. Я заметила: «Что-то ты легко оделся?!» «Я же туда-сюда-обратно. Скоро дома буду — прыг из самолета и дома», — шутливо ответил он. Напоследок Рустем попросил меня сделать солянку. И все. Он ушел из дома в 13:40 и больше не вернулся. Еще раз скажу: в этот день он был выспавшийся, отдохнувший, в прекрасном расположении духа.

— Разговаривали ли вы позже с ним по телефону?

— Нет. Когда вы ежедневно уходите на работу в 8 часов и возвращаетесь в 17, вам же каждые два часа не звонят: что ты там делаешь, как у тебя дела? За 20 лет совместной жизни я привыкла, что на работе его не надо беспокоить. Я и так прекрасно знала, чем он в данный момент занимается: в 2 часа он приезжает в аэропорт, через 10 минут начинается предполетная подготовка — берут карты, изучают прогноз погоды, другие строго определенные действия. В самолете во время полета телефон отключен. Это еще полтора часа. Окно между прилетом и отлетом составляет около часа. Оно тоже все занято — пилоты осматривают самолет, справляются о неисправностях, заходят получать разрешение на вылет, заправляются — вот такие технические моменты. Поэтому жены пилотов не звонят мужьям на работу, не теребят никогда. Мы понимаем, что полет — это серьезно, наши мужья не должны думать о чем-то еще, у них должен быть рабочий настрой.

На моей памяти раньше ничего такого страшного не было, поэтому я перед очередным вылетом мужа никогда особо не волновалась.

«Я НЕСКОЛЬКО РАЗ СПРОСИЛА У НИХ: НЕ МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ ОШИБКИ?»

— Как вы узнали о случившемся? Какая была первая реакция?

— В воскресенье я навещала маму, собиралась уже домой. Тут мне на мобильный телефон позвонила знакомая, с беспокойством в голосе говорит, что в аэропорту что-то случилось. Спросила у меня: где сейчас Рустем, какой у него номер рейса? Я ответила ей, что не знаю номер рейса. Мы, жены пилотов, не знаем номера — мы только знаем, куда летают наши мужья: мы говорим — рейс в Москву, в Питер, Баку или, например, в Стамбул. Вот такие были первые слова. Эта знакомая вчера приходила ко мне домой, извинялась за этот звонок. А я ей была очень благодарна. Я в совершенном спокойствии стала набирать номера известных мне коллег и начальников Рустема, просила узнать подробную информацию, что там произошло? Мне говорили, что да, упало, да, что-то ужасное случилось, но пока Москва не дает официальную информацию о том, кто был зарегистрирован на борт. Может быть, так оно и было, а может, просто они не хотели, чтобы эта страшная информация шла от них... Вы знаете, все, кого я спрашивала, не могли поверить в случившиеся, надеялись, что это не так, что это не он был, что, может быть какие-то перестановки в Москве произошли или он приболел... Абсолютно никто не верил. Тем не менее у меня нарастала тревога, я доехала до дома, собиралась в аэропорт. Тут позвонили знакомые ребята, сказали, чтобы я ни в коем случае не садилась за руль. За мной заехали, и мы рванули в аэропорт.

Там, подъехав к круговой развязке, я увидела, что произошло что-то серьезное. Меня встретили сотрудники авиакомпании, в том числе заместитель директора. Сказали, что не надо мне ехать на место крушения самолета, отвели меня в штаб. Я увидела там знакомых Рустема и несколько раз спросила у них: не может ли быть ошибки, это точная информация? Но мне сказали, что в наряде на полет стоит фамилия Рустема. Ну все. Тут меня прорвало. Это было что-то ужасное (плачет). У меня был шок, но я не представляла тогда всей серьезности катастрофы. Я просто твердила, что это неправда...

— Как вы сказали дочерям о гибели их отца?

— Знаете, слова сами как-то нашлись. Я сказала дочерям, что он здесь, с нами. Пока. Но потом он будет с неба наблюдать. И он должен нами гордиться. А мы им будем гордиться. Я сказала, чтобы они не слушали, что про папу пишут в СМИ, ведь они лучше всех знают, какой он на самом деле. Он у нас самый лучший, самый замечательный. Лучший в мире папа — умный, добрый, жизнерадостный, жизнелюбивый, оптимистичный и заботливый. Я сказала дочерям, что папа очень хотел довезти этих людей домой, до своих родных, до своих деток. И сам к нам хотел вернуться. Он сделал все что мог, что умел, а он у нас был большой мастер. Но случаются такие вещи, которые нам неподвластны. Может быть, техника, может быть, погода. Может быть, еще что-то...

Мы будем помнить его всегда. Это то, что я нашлась сказать (плачет). Мне очень страшно, что впереди. Очень страшно.

Каким в жизни человеком был Рустем Салихов, к чему стремился, как он пришел в авиацию, как он работал в авиакомпании «Татарстан», были ли задержки в зарплатах, почему пилоты были застрахованы всего на 100 тыс. рублей, тогда как пассажиры — на 2 миллиона? Об этом вы сможете прочитать в полной версии интервью Ландыш Салиховой, которое газета «БИЗНЕС Online» опубликует в ближайшее время...