Эдуард Тагирьянов: «Девочки его любили, а меня не любили»

Вчера в Люблинском районном суде Москвы состоялось первое заседание по делу предпринимателя Павла Сопота, которого обвиняют в подстрекательстве к нападению на журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова

«ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ОГОВОРА? ИМЕЮ!»

Вчера в Люблинском районном суде Москвы состоялось первое заседание по делу предпринимателя Павла Сопота, которого обвиняют в подстрекательстве к нападению на журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова. Основной свидетель по делу – главарь ОПГ «Тагирьяновские» Эдуард Тагирьянов, осужденный к пожизненному заключению за серию резонансных убийств. Именно его показания, которые он сделал, уже находясь в месте заключения, и стали основой для обвинения Сопота. Специально для допроса Тагирьянова этапировали в Москву из мордовской колонии особого режима. В зал заседаний его привели под конвоем.

Корреспондент «БИЗНЕС Online» увидела Тагирьянова впервые именно на этом заседании. Если сравнивать с фотографиями, которые публиковались в СМИ, то осужденный все-таки постарел. Он был коротко пострижен, на темных волосах – легкая проседь, одет в черную тюремную робу. При себе у него были очки, иногда он, изогнувшись (мешали наручники), доставал из кармана носовой платок. При этом говорил Тагирьянов громко и бодро.

Для всех стало удивительным, когда опасный преступник внезапно отказался от своих прежних показаний и начал настаивать на том, что он оговорил Сопота, который, по его словам, и другом ему никогда не был.

- С Сопотом знакомы? – задал вопрос судья.

- Да, да, ваша честь, – поспешил ответить Тагирьянов.

- Родственником ему не являетесь?

- Я? Нет.

- Оснований для оговора не имеете, да? – протокольно спросил судья.

- Имею, – неожиданно ответил Тагирьянов.

- Имеете основания для оговора? Так, может, вас и не допрашивать?

- Почему? Я, наоборот, хочу, чтобы меня допросили и разъяснили, в связи с чем сейчас допрос, – настаивал свидетель.

- Имея при этом основания для оговора, да?

- Да, я хочу объяснить, почему я его оговорил в ходе предварительного следствия, и все разъяснить основательно, подробно и внятно, – требовал Тагирьянов. Также он с собой в суд принес внушительную – по толщине как один том дела – папку с бумагами. По его словам, там было его подробное объяснение, почему на предварительном следствии он оговорил Сопота. Тагирьянов настойчиво просил приобщить все его письменные показания к делу. Также он несколько раз просил заявить ходатайство.

- Не забывайте, вы свидетелем проходите по данному делу, а не обвиняемым и не потерпевшим, – напомнил председательствующий.

- Как участник судебного следствия я хотел бы обратиться с ходатайством, ваша честь.

- Я вам еще раз повторяю, что свидетель не имеет права заявлять ходатайство, – прервал его судья.

- Но и не запрещено же, ваша честь, – не переставал повторять Тагирьянов.

- Что не запрещено?

- Процессуальным кодексом подавать ходатайства. Устные и письменные. Не запрещено же никому!

- Кому? – спросил судья.

- Свидетелю в том числе, там указано, участникам.

- Ну… У вас-то нет такого права.

- Но не запрещено же, – не унимался свидетель.

- Интересно даже… Заявите, попробуйте, – сдался, наконец, судья.

«НЕ ЗНАЮ, КАК МОЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ МОЙ СТАТУС»

Тагирьянов тут же решил воспользоваться возможностью. Как оказалось, у него был целый ряд ходатайств – устных и письменных. Так, он попросил вести аудиозапись заседания, потому что, по его мнению, секретарь может внести в протокол ненамеренные ошибки. Выяснилось, что в суде нет технической возможности вести запись. Следующая просьба Тагирьянова была еще более удивительной – участвовать в судебных заседаниях на постоянной основе. Видимо, в колонию ему возвращаться совсем не хотелось.

- Участвовать в судебных заседаниях на постоянной основе в связи с тем, что по смыслу закона настоящее дело и дело, по которому я осужден в 2007 году по убийству журналиста Домникова, оно по смыслу закона должно было расследоваться единым делом, – попытался показать свои юридические познания Тагирьянов. – В силу различных обстоятельств оно расследуется раздельно. Я также являюсь участником этого, получается, уголовного дела и совершения преступления. Я осужден уже по этому преступлению. Поэтому обращаюсь, если можно, чтобы я участвовал на постоянной основе до окончания судебного следствия, до приговора.

- В качестве кого? – удивился судья.

- Мои интересы затронуты. Я же осужден уже по этому делу, приговор имеется.

- В качестве кого вы хотите участвовать?

- Ну… как участник, в связи с тем, что мои интересы здесь затронуты, то есть какие-то обстоятельства могут появиться, о которых я могу не знать, может, я могу что-то добавить, сказать… – пытался выпросить Тагирьянов.

- В качестве кого вы хотите тут участвовать? Вы сейчас проходите как свидетель по данному делу, – объяснил председательствующий.

- Я не знаю, как можно определить статус, – не унимался главарь ОПГ. – Как свидетель на постоянной основе.

В итоге судья постановил, что в случае необходимости Тагирьянова еще раз вызовут.

- Отказано? – попытался как-то определить для себя ответ председательствующего Тагирьянов.

- Сегодня вы участвуете в качестве свидетеля, в случае необходимости дополнительного допроса вы будете сюда дополнительно доставлены, – разъяснил судья.

- В ходатайстве моем мне отказано, я правильно понял? Мне не ясен такой ответ, такое постановление…

«МЕНЯ ОБЕЩАЛИ УНИЧТОЖИТЬ»

Далее Тагирьянов попросил защитить его как свидетеля, потому что его «в местах лишения свободы, в тюрьме особого режима Республики Мордовия систематически пытали различными способами».

- Также меня обещали уничтожить после того… после возвращения, если я на них пожалуюсь, – заявил осужденный. – В том числе меня пытали, принуждали оговорить Сопота… Версии мне навязывали, в том числе, что Сопот – лидер банды, по крайней мере как финансовый соучастник.

- Вы хотите, чтобы я вынес решение по Мордовии, что ли? – уточнил судья.

- Да, я хочу, чтобы вы вынесли сейчас определение, направили во ФСИН и приобщили в мое личное дело, – Тагирьянов продолжал рыться в своих листах, указывал, что все подробно и письменно изложено. – Общее количество у меня 266 листов – оно единое целое. Здесь все аргументированно, с приложениями, справками… Кто конкретно принуждал меня оговаривать, имена, фамилии. Если можно, я хотел бы сейчас полностью огласить, – заявил он, держа в руке увесистую кипу бумаг. Суд ему отказал.

В своих показаниях Тагирьянов заявил, что намеренно оговорил Сопота. По его признанию, главной целью его лжи было желание уйти от наказания в виде пожизненного лишения свободы: «Оговор я сделал добровольно. Я не выгораживаю Сопота по каким-либо причинам, в том числе, что якобы мы дружили или дружим… Никогда с момента знакомства до настоящего времени Сопот не был мне другом. С самого момента знакомства я лицемерил с ним, с целью в том числе создать иллюзию дружеского к нему отношения, с целью использовать его по работе в качестве кого-либо», – так объяснил Тагирьянов отказ от своих показаний. Он добавил, что много лет создавал условия, «чтобы оговору поверили». «Мне легко было создать оговор, смешивая правду с ложью», – продолжал он.

- Тагирьянов, вы можете по существу давать, а не эту вот лирику? – возмущенно перебил судья.

- Я же объясняю причину оговора, технические моменты оговора…

- Вы лирику сейчас говорите. Говорите, кого оговорили, когда и за что, – указал председательствующий. – Читайте по существу хотя бы, что к делу относится.

- Я объясняю и моральные моменты, почему я пришел к этому.

Далее Тагирьянов выразил опасения, что теперь оговор снять не получится. Он выразил сожаление, что Сопот сидит за решеткой, хотя у него двое малолетних детей, а одной дочери нужна операция на мозге: «Когда в 2011 году я начал оговор, я не знал об операции. Оговор начал, потому что рассчитывал, что большой срок не дадут… А мне будет усиление содействия». Тагирьянов внезапно признался, что к Сопоту у него, оказывается, была «многолетняя неприязнь». Осужденный заявил о каком-то устном соглашении со следствием, по которому ему могли бы в итоге заменить пожизненное лишение свободы на 17 - 18 лет.

Кроме того, Тагирьянов попросил СМИ не нагнетать обстановку по этому делу, которая в том числе «способствует оговору». «Журналисты не менее виновны в оговоре мной Сопота. Что случится с его дочерью без операции? Они разделяют ответственность, а Сопот останется под арестом, и моему снятию оговора не поверят», – выдал Тагирьянов.

При этом он просил признать все его предыдущие показания и то, что он говорил на очной ставке, ложным. А за это, по его же словам, сам он заслуживает того, чтобы быть привлеченным к ответственности за заведомо ложные показания.

В то же время, по словам Тагирьянова, Сопот не был посвящен в криминальные дела. «Я в своих личных интересах и только в своих принял решение об избиении журналиста Домникова и поручил совершить подобное Безуглову, осужденному в 2007 году вместе со мной по первому приговору», – решил он взять на себя всю вину. Оказалось, что для оговора у Тагирьянова, по его собственным признаниям, была целая «совокупность мотивов». Он добавил, что Сопот был у него всегда в подчинении, а все дела организовывал только сам осужденный. В заключение свидетель попросил направить дело на предварительное следствие.

Далее, отвечая на вопрос прокурора, Тагирьянов подробно изложил историю своего знакомства с Сопотом начиная с 1991 - 1992 годов. Он долго говорил об их совместном бизнесе, о том, как и где они работали вместе.

В своих показаниях Тагирьянов заявил, что намеренно оговорил Сопота

«ЭТО ОСОБО ЛИЧНОЕ»

Адвокат потерпевших Марина Андреева поинтересовалась, когда же Тагирьянов узнал о болезни дочери Сопота. Тот не смог внятно назвать дату, но пояснил, что об этом сам Сопот сообщил в письме.

- Что послужило причиной вашей неприязни к Сопоту? – спросила Андреева.

- Это особо личное, – смог лишь ответить Тагирьянов.

- То есть вы отказываетесь отвечать?

- Я не отказываюсь, но это особо личное. Скажем так, это носит интимный характер…

- Я хочу проверить ваши показания. Что послужило причиной неприязни между вами и Сопотом? Вы ответите на этот вопрос или нет? – настаивала адвокат.

- Девочки его любили, а меня не любили, когда мы вместе находились в компании, – смог лишь так объяснить Тагирьянов.

- Когда началась эта неприязнь?

- В самом начале общения.

- То есть примерно, как вы сказали, в 92 году, – уточнила адвокат.

- Когда начали общаться, начали на рыбалку ездить и девушек брать с собой.

- Какой примерно год? Можете указать?

- Примерно 93 - 94-й…

- И до какого момента эта неприязнь продолжалась?

- Всегда, – уверенно ответил Тагирьянов.

- Из-за того, что его любили девушки, а вас нет? – еще раз учтонила Андреева.

- Одна из причин, – ответил свидетель.

- Еще какие причины?

- Они такого же характера…

- Например?

- Ну зачем такие вещи? Мы же на суде… Тут цивилизованные люди… – пытался уйти от ответа Тагирьянов.

Адвоката так и не устроили ответы и показания Тагирьянова, поэтому она попросила суд заслушать те показания, которые он давал на предварительном следствии. Суд удовлетворил ходатайство, поэтому следующие примерно три часа зачитывали показания Тагирьянова, приобщенные к делу. В них он подробно объяснял, как и когда познакомился с Сопотом, что их связывало, а также указывал, что именно Сопот говорил о том, что Домников за свои публикации должен попасть в больницу, если откажется писать опровержение. Стоит отметить, что Тагирьянов был, пожалуй, единственным на заседании, кто внимательно слушал, когда зачитывали его предыдущие показания, а также делал пометки на листе.

На часах было уже около 19:30 (а заседание началось в 14.00), когда судья все-таки решил продолжить заседание и допрос Тагирьянова на следующий день.

«САМ ТАГИРЬЯНОВ, БЕЗУСЛОВНО, ЯРКАЯ ЛИЧНОСТЬ»

Все же нельзя сказать, что отказ Тагирьянова от показаний стал чем-то удивительным. Накануне в «Новой газете» писали о том, что адвокатам Сопота удалось проникнуть в СИЗО к Тагирьянову, где, возможно, его склоняли к отказу от уже сказанного. Однако адвокаты подсудимого в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» опровергли эти обвинения. «Лично я не ходила», – заявила адвокат Ада Яковлева. «Я? Из ума, что ли, выжила, чтобы ходить?» – поддержала коллегу Инга Должикова. «Тагирьянов жаловался, что его избивают, истязают и заставляют поменять показания. Он пофамильно всех назвал», – добавила Яковлева.

В то же время Андреева полагает, что отказ от показаний Тагирьянова никак не скажется на ходе дела. «Он неоднократно давал признательные показания о своей роли, о роли Сопота в этом преступлении, причем подробные показания, неоднократно. Эти показания занимают два тома в уголовном деле. Кроме того, один из допросов был зафиксирован на видеокамеру, на ней видно, что Тагирьянов совершенно добровольно дает показания о роли и участии Сопота», – пояснила свою позицию она.

Адвокат подчеркнула, что Тагирьянов на суде не смог внятно объяснить, почему оговорил Сопота, а сейчас расстраивается. «Это несерьезный ответ, его никак невозможно оценить. «Я испытывал к нему неприязнь, потому что его больше любили девушки», – понятно, что Тагирьянов просто не может придумать даже причину, по которой у них с Сопотом могли быть плохие отношения», – считает Андреева.

Она добавила, что обвинение Сопота строится не только на показаниях осужденного лидера ОПГ. «Просто его показания наиболее яркие. Сам Тагирьянов, как бы я к нему ни относилась, безусловно, яркая личность», – заключила она.