Ильсия Бадретдинова: «Некоторые говорили, что я позор татарской сцены»

«Я ГОВОРЮ, ЧТО ДУМАЮ»

- Вас часто называют бунтаркой. Вы согласны с таким определением? Кем вы считаете себя на самом деле?

Ильсия: Знаете, есть такой стереотип, что татарская женщина должна быть очень скромной, не высовываться. Меня, наверное, называют бунтаркой, потому что я говорю, что думаю. Я всегда была такой, с детства.

- Некоторые коллеги по певческому цеху обвиняли вас в разрушении национальных традиций, чуть ли не в святотатстве. Телеканалы и радиостанции отказывались транслировать ваши песни, из-за этого вокруг вас сложился некий образ «запрещенной певицы». Как вы к этому относитесь? Помогает такой образ в вашей карьере?

Ильсия: Сейчас я уже не могу сказать, что мне кто-то что-то запрещает, но в начале, да, были запреты. Просто так сложилось, что до сих пор меня так называют. Мне это никак не мешает.

- Ваши песни социальны, что резко отличает вас от других артистов. Откуда вы берете идеи для текстов?

Ильсия: На этот вопрос лучше ответить, пожалуй, мой муж. Он автор всех моих песен.

Илфак: Откуда я беру идеи для текстов? Я журналист по профессии. 10 лет я работал в татарской журналистике, в разных изданиях. В 2002 году я получил награду «Хрустальное перо» (премия, вручаемая с 1998 года журналистам и журналистским коллективам Татарстана – прим. ред.), и тогда я для себя посчитал, что в газетной журналистике я сказал все, что мог. До меня дошло, что песнями свои мысли можно донести гораздо лучше. Написали первые песни, Ильсия спела. Именно ее подача, ее внутреннее состояние как нельзя лучше соответствовали для исполнения этих песен, другого исполнителя я бы не смог найти. Мне иногда говорили: «Может, найдете певца?» – но это не то.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖУРНАЛИСТИКИ, ТОЛЬКО В МУЗЫКАЛЬНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ

- А сами петь вы не решились?

Илфак: Нет.

Ильсия: Он поет, кстати, очень красиво.

Илфак: Я пою дома, для себя. К тому же так, как Ильсия, я бы никогда не смог донести эти композиции до слушателя. Дело даже не в том, что она моя супруга, дело в ее энергетике. Я знаю всех этих 600 татарских артистов, их нытье уже надоело.

Ильсия: Он еще так не говорил про меня (смеется).

Илфак: Потом про нас начали говорить, что это, мол, нарушение устоев. Я сказал, чтобы подавали в суд, если я в чем-то не прав. Например, была у нас песня «Казань», где мы говорили о нашем отношении к разрушению Казани, затем было «Письмо президенту», написанное якобы от имени деревенской женщины. Примечательно, в Татарстане со стороны руководства республики никаких запретов не было. Нападки были со стороны глав районов, сотрудников районных администраций. «Разве так можно петь? Вы что?» – говорили они. Впрочем, откровенного противодействия и не было. Никто с милицией не приходил, в черных очках под окнами тоже никто не бродил. Бывало, конечно, что в последний момент нам отменяли концерт из-за якобы ремонта помещения и т.п. Однако после того как я давал интервью газете «Ватаным Татарстан» в бытность министром культуры РТ Зили Валеевой, запретов больше не было.

Есть, конечно, такие песни, например, «Карт буре» («Старый волк»), которую мы написали после ухода Минтимера Шаймиева – их по телевизору крутить не будут. Но есть же интернет и концерты.

- Для вас эти песни – продолжение журналистики, только в музыкальной интерпретации?

Илфак: Да, именно.

Ильсия: Просто сейчас уже своя публика, которая нас слушает. Мы ведь трудимся 11 лет. Люди, которым не нравится наше творчество, уже не ходят на наши концерты.

«НАКОНЕЦ-ТО ХОТЬ КТО-ТО НАЧАЛ ДЕЛАТЬ ЧТО-ТО СТОЯЩЕЕ…»

Илфак: Как-то мы приехали в Актанышский район, это было три-четыре года назад. Собрался полный зал на 500 человек. Нас было 15 человек, подготовленная программа, отрепетированная с учетом еще татарского менталитета. И здесь вдруг все забегали, оказывается, пришел в то время глава района Энгель Фаттахов. А я смотрел на этих чиновников, которые сидят в первом ряду, хватаясь за сердце: мол, что она поет, что будет? Сам же Фаттахов сидел спокойно. Но ведь Ильсия помимо того, что поет такие песни, она же еще и говорит то, что думает, это для чиновников самое страшное. Заканчивается концерт, я ее увожу в гримерку. Зашли три-четыре бабушки, благодарили за концерт. За ними заходит Энгель Фаттахов. Постоял в дверях, подождал, пока ушли бабушки, подошел, пожал руку, потом обнял Ильсию и сказал: «Молодцы, наконец-то хоть кто-то начал делать что-то стоящее». Это было первое такое открытое признание, выражение приязни от чиновника. Он все-таки знаковая фигура, сейчас министр образования РТ.

Ильсия: Знаете, доходило до того, что приходил директор клуба в начале концерта и говорил: «У нас сегодня будет сидеть глава района, в конце выступления ему нужно сказать «спасибо». «За что?» – спрашиваю я. «За то, что он пришел на ваш концерт», – отвечает он мне. «Извините, он, что, меня бэлешем угостил? За что я ему должна говорить «спасибо»? «Потому что он обычно не приходит на татарские концерты, а тут он пришел. И даже не один, а с женой», – отвечает мне директор. Нет, не только с женой они приходят. 20 - 30 человек из администрации района приходят, бесплатно занимают два первых ряда в зале. Они, что, самые бедные люди? Вот учителя, которые работают за 5 - 6 тысяч рублей в месяц, приходят и покупают билеты, а чиновники администрации этого никогда не делают. Так почему я должна их благодарить, за то, что они пришли бесплатно посмотреть мой концерт? Такое отношение начальства к народу меня убивает.

Илфак: Как раз об этом мы записываем сейчас новую песню. О том, что царю до нас дела нет, царские собаки стали для нас высшим начальством, а кумган и одеяло для нас самое дорогое.

«ОФИЦИАЛЬНО ПРОШУ У ВАС ПРОЩЕНИЯ…»

- Как к вам относятся коллеги по цеху? Не возникало ли конфликтов с другими исполнителями?

Ильсия: Знаете, у нас так сложилось, что последнее время многие артисты ездят вместе отдыхать или еще куда-то. Но я не с ними. Я не конфликтую ни с кем, мы в нормальных отношениях, здороваемся, как адекватные воспитанные люди. Хотя есть, конечно, люди, которые сильно меня не любят. До личных выпадов не доходило. За спиной обо мне, конечно, всякое говорят – слухи до меня доходят, но внимания на это я не обращаю.

Илфак: Уважаемый певец и педагог Мингул Вагизович Галеев, который ставил голоса многим достойным артистам татарской эстрады, таким как Айдар Галимов, Рустам Закиров, в течение 10 лет твердил, что Ильсию со сцены нужно согнать…

Ильсия: Он даже говорил, что ему стыдно выступать со мной на одной сцене: «Уберите, это позор татарской сцены». Так вот на днях состоялся вечер Тахира Якупова, и нам предложили там спеть одну песню. Мингул Вагизович сам подошел к нам и говорит: «Я послушал ваши песни и официально прошу у вас прощения». Для меня это было совершенно неожиданно. Было очень лестно, когда он сказал, что у меня хороший голос, и даже предложил мне позаниматься у него.

- И вы воспользуетесь этим предложением?

Илфак: Наверное, воспользуемся. Тот факт, что нас пригласил Мингул абый… это, конечно, честь. К тому же есть такой момент, как усталость голоса, – у Ильсии иногда связки садятся. Был случай, когда она потеряла голос прямо на концерте.

Ильсия: Да. В позапрошлом году сорвались концерты в Стерлитамаке и Уфе. К концу одного концерта голос просто исчез и все. Местные организаторы позвонили Илфаку, он был в Казани, и предлагали выступить мне под фонограмму, но мы так не делаем. Илфак приехал, и вместе с ним мы встретились с публикой, собравшейся на концерт. Я буквально на пальцах объясняла, что, если они согласны, я под фонограмму отработаю вам концерт, но я честно говорю, что это будет фонограмма, так как голоса у меня сейчас нет. Или мы перенесем концерты, и вы по уже купленным билетам сможете прийти на них. К счастью, практически все отнеслись к ситуации с пониманием. Потом, через месяц, мы приехали и отработали эти самые концерты.

«Я НИКОГДА И НЕ ДУМАЛА, ЧТО СТАНУ АРТИСТКОЙ»

- Ильсия, у вас не было желания стать обычной поп-певицей, работать по той же схеме, что и большинство представителей татарской эстрады?

Ильсия: Я вам больше скажу, я никогда и не думала, что стану артисткой. Я пела с 6 лет, но думала, что это как-то пройдет и вряд ли превратится в профессию. Певицей я стала совершенно случайно. Я пела обычные, «нормальные» песни до знакомства с Илфаком, но мне все время говорили, что я рычу. Потом меня услышал Илфак и предложил написать песню, чтобы нужно было рычать. Так оно и пошло. Кстати, его первую песню я вообще не поняла и подумала: что это такое, о чем это?

- А на тот момент какие между вами были отношения – как продюсера и певицы, или между вами уже возникли какие-то чувства?

Ильсия: Сначала он был Илфаком Ильдусовичем – начальником, потому что организовывал концерты, потом – другом, затем стал мужем.

- Стандартная схема отношений для продюсера и певицы?

Ильсия: Да, точно. Я ведь еще и вторая его супруга, у нас 12 лет разницы.

- В итоге вы начинали свою деятельность как певица?

Ильсия: Нет-нет, я тогда училась в технологическом университете и выступала просто для себя.

Илфак: На сборные концерты я приглашал молоденьких девушек, чтобы «разогревать» зал перед выступлением более именитых артистов.

Ильсия: Да-да, так и было (смеется).

«Я ЦВЕТЫ НЕ ЕМ»

- Можно ли назвать ваше творчество коммерчески успешным?

Илфак: Сейчас уже да. Хотя поначалу было очень тяжело. Первые пять лет все, что я зарабатывал, тратила Ильсия для концертов. В то время мы жили в Лениногорске, и мне приходилось работать одновременно в нескольких районных изданиях. Потом я работал в Нижнекамске, в республиканской газете, еще писал в журналы. Гонорарный фонд набирался достаточно приличный. Помимо этого занимался организацией концертов. И все заработанные мной деньги уходили на концерты Ильсии. Если я покрывал расходы на дорогу, оплату группе, гостиницу, кормежку, то, считаю, мы съездили удачно.

Не могу сказать, что сейчас проект «Ильсия Батретдинова» приносит какие-то большие деньги, но он нас кормит. Мы живем на это. В принципе, у нас все есть. Цветы дарят, приносят банки с соленьями, вареньями, грибы, кур, гусей…

- Гусей?!

Ильсия: Да-да, гусей. Еще приносят мясо. Я как-то проговорилась, что я цветы не ем, не надо мне их носить. Не потому, что мне неприятно, нет. Просто бывают 15 суток подряд концерты, а люди ежедневно приходят с охапками дорогих роз. И я прошу их этого не делать, потому жалко тех денег, которые тратят мои слушатели. Ведь цветы мне приходится передаривать – я не могу их возить с собой, завянут. Теперь вот они благодарят нас продуктами. И я счастлива и очень благодарна им.

- Что для вас главное - тексты песен или музыка?

Илфак: Тексты!

- Хотите ли вы улучшить звуковое сопровождение, чтобы приблизиться к профессиональному уровню?

Илфак: У меня есть мечта – собрать команду из хороших музыкантов, сделать небольшую репетиционную базу и показать, что по-татарски тоже можно хорошо петь. В прошлом году мы попробовали записать несколько песен с известной казанской группой «Медвежий угол». Это совсем другое дело, совсем другая энергетика, когда выступаешь с живыми высококлассными музыкантами! Нам бы хотелось выступать так всегда, но приткнуться некуда.

– У вас сейчас нет своего постоянного состава музыкантов?

Илфак: Они есть. Но имеются свои нюансы. Аранжировка песни состоит из многих составляющих. Барабанную партию и бас мы записываем на студии. С нами на концерты обычно ездят два гитариста и саксофонист. В этом году впервые попробовали взять баяниста и скрипачку. На их музыку на выступлениях накладывается записанная барабанная и басовая партии. Все потому, что возить барабанщика и басиста попросту нет возможности.

«ТЫ ТАТАРСКАЯ ДЕВУШКА, ТЫ ДОЛЖНА ХОДИТЬ В ПЛАТКЕ…»

- Публицисты – это люди с активной гражданской позицией. А в чем выражается ваша позиция?

Илфак: Я в какой-то степени националист и считаю, что татарская культура и татарский народ должны сохраниться. А другого способа собрать народ, живущий в определенной местности, кроме гастрольной концертной деятельности, я не вижу. Они приходят на концерт, и мы говорим то, что хотим сказать. О том, что была Золотая Орда, что мы великий народ, что надо жить. Что Россия – это наша страна. Что люди должны жить вместе, и не надо искать конфликтов на пустом месте. Что татарский народ не должен считать себя второсортным. И если у тебя богатый сосед, не нужно сделать его беднее, нужно стремиться самому стать богаче. И, кроме как на концерте, я не вижу иного способа донести это до людей.

- Вы разделяете идеи евроазиатского государства Рафаэля Хакимова?

Илфак: С Рафаэлем Сабгатовичем мы немного знакомы. Я его, если честно, не до конца понимаю. А вот с Дамиром Исхаковым мы понимаем друг друга. Я считаю его лучшим историком из всех, кого знаю.

Я в интернете иногда слежу за некоторыми дискуссиями. Например, на страницах «БИЗНЕС Online» поднималась тема хиджабов, и какой-то достаточно серьезный человек начал заявлять, что все татары до революции носили платки. Более того, к нам иногда подходят некоторые неопределенные личности и говорят Ильсие: ты татарская девушка, ты должна ходить в платке! Меня это достало, я просто сел и с помощью друзей из архива собрал около 300 дореволюционных фотографий татарских девушек без платков, в том числе и 18-летней дочери будущего муфтия. Есть, конечно, и девушки в калфаке, но с открытыми волосами и открытыми лицами.

Поэтому не надо внушать нам, что до революции все татары были закутанные, только молились и все. Нет. Татарское светское общество сформировалось уже ко второй половине XIX века. И когда говорят, что Ильсия не должна петь такие песни, обидно даже не из-за того, что это мои личные амбиции. Мы делаем то, что, может быть, заставит кого-то задуматься.

«Я БЫ ОЧЕНЬ ХОТЕЛА ВЫСТУПИТЬ С ЗЕМФИРОЙ»

- Ильсия, давайте поговорим конкретно о вас. Где вы родились? Сколько вам лет?

Ильсия: Я родилась в Лениногорском районе, в деревне Старый Шугур. Мне 32 года. Я не скрываю свой возраст, потому что именно сейчас я им очень довольна. Сейчас мне очень комфортно в своем теле, в своем уме, в своем мире.

- Где вы учились?

Ильсия: Сначала было музыкальное училище, затем училась в технологическом университете на факультете легкой промышленности, хотела стать модельером одежды и обуви. Но по семейным обстоятельствам я прервала обучение, хотя оставалось совсем чуть-чуть. В этом году я закончила университет культуры. Попозже по мере возможности планирую завершить обучение в технологическом университете.

- А сейчас вам это зачем?

Ильсия: Для себя. Я ведь все свои костюмы делаю сама. Более того, некоторые татарские исполнители обращаются ко мне, и я им помогаю.

- То есть, несмотря на то что они не любят вас как певицу, они обращаются к вам за советами по костюмам?

Ильсия: Как-то так, да. Бывают сборные концерты, сидишь, разговариваешь, они спрашивают: где, что брать? И я могу что-то подсказать.

Илфак: Помимо недоброжелателей есть ведь и те артисты, которые хорошо к нам относятся. Например, Айдар Галимов, Хамдуна Тимергалиева. У нас очень хорошие отношения с ними. Если мы записываем новую песню, они обычно просят дать им послушать.

- Есть ли такой исполнитель или музыкант, с которым бы вы хотели спеть вместе?

Ильсия: Я бы очень хотела выступить с Земфирой.

- Как бы вы объяснили человеку, который никогда не слышал Ильсию Батретдинову, о чем ваши песни?

Ильсия: Знаете, если человек адекватный, сообразительный, то он сам все поймет. Объяснять что-то бесполезно. Иногда люди приходят на концерты и говорят: «Это не мое», – и это нормально.

- А кто ваш слушатель?

Ильсия: Обычный народ. Хотя в большей степени на мои концерты предпочитают ходить мужчины где-то от 30 до 50 лет. Иногда кассиры концертных залов мне говорят, что на мои концерты приходит та публика, которая не ходит обычно. Есть люди, которые идут только на наши концерты, есть те, кто 10 лет ходят на мои концерты и каждый раз меня ругают: «Что же вы? Ну как же так? Пойте нормальные песни!» И так каждый год.

- Какую музыку вы слушаете сами?

Ильсия: Очень люблю группу «Машина времени», люблю Юрия Шевчука, обожаю казанскую группу «Медвежий угол». А из татарских исполнителей никого не могу назвать, увы. Хотя могу долго слушать татарские национальные мелодии.

«ТО, ЧТО ОНА БУНТАРКА, СРАЗУ БЫЛО ВИДНО»

- Илфак, предлагая свои песни Ильсие, вы были уверены в том, что она захочет их исполнять?

Илфак: То, что она бунтарка, сразу было видно. Хотя, может, это слово и не совсем подходит. Есть люди внутренне свободные, есть люди, которые живут в мире своих условностей, которое создало общество. Так вот Ильсия – она свободная. Она может прямо на концерте снять туфли, выкинуть их куда-то...

Ильсия: Ну неудобно мне потому что (смеется).

Илфакт: Мне было понятно, что эти песни ей близки по духу. И когда я предложил Ильсие первые написанные песни, она, конечно, сначала не поняла, затем подумала и сказала, что это ведь что-то другое. Простой деревенской девушке, которая росла с бабушкой, которая пела про цветочки и про маму, для нее это было поначалу дико. Мы приехали в Казань, сделали аранжировку на студии, записали у хороших звукорежиссеров первую композицию, и все – больше другие песни она не пела.

Ильсия: А теперь многие композиторы предлагают свои песни. Бывает, что заслуженные люди предлагают свои композиции.

- Что, и бунтарские песни предлагают?

Ильсия: По их критериям да. Но все равное это не то. Я такие песни петь не буду.

- А чего им не хватает?

Ильсия: Текста не хватает, смысла.

«Я НЕ ПОНИМАЮ, ПО КАКИМ КРИТЕРИЯМ ДАЮТ ЗВАНИЕ ЗАСЛУЖЕННОГО АРТИСТА В ТАТАРСТАНЕ»

- Как вы думаете, сейчас у нас в стране можно стать знаменитым, будучи талантливым человеком, но при этом не имея ни денег, ни связей?

Ильсия: Думаю, что да. Это возможно. Нам же никто не помогал. У нас никогда не было ни одного спонсора, ни одного доброго дяди из министерства, который сказал бы: вот вам деньги, выступайте. Несмотря на это, мы существуем уже 11 лет.

Илфак: Я считаю также. Главное – творчество, главное – идеи. Если они есть, все получится.

Ильсия: Просто иногда непонятно становится, когда именитые татарские артисты, состоявшиеся люди, начинают говорить, что мы поем неправильные песни, портим сложившуюся татарскую национальную идею. И открыто заявляют, что они не понимают, как народ ходит на наши концерты, что эти люди, наверное, глупые. Но ведь не может же быть, чтобы эти люди из консерватории были умными, а весь остальной народ – глупый? Мы никого насильно на свои концерты не затаскиваем – кто хочет, тот и приходит. У нас в Татарстане 600 исполнителей, так что выбор превеликий. Просто те артисты, которые ругают нас, никогда не ездят по тем местам, к тому народу, к которому ездим мы за свой счет.

Знаю, что Илфак будет меня ругать за эти слова, но я до сих пор не знаю, по каким критериям дают звание заслуженного артиста в Татарстане. По выпускам дисков, по гастролям, по песням, как? Есть люди, которые никогда в жизни не выступали сольно, но имеют это звание. По каким критериям, например, государство оказывает помощь тому или иному артисту?

- А нужна ли артистам государственная помощь?

Ильсия: Ну если дали что-то и тут же сказали: «А теперь, дорогая, будешь делать то, что мы хотим», – то такая помощь не нужна. Но с нами так не получится, поэтому, вероятно, и не помогают, а мы и не просим.

Мы выпустили 19 дисков, и все они расходятся. Значит, у кого-то эти песни находят отклик в душе, и значит, это кому-то нужно. У многих артистов есть одна песня, его визитная карточка. У нас нет такой песни. Нам порой на концертах называют совершенно неожиданные песни. Про которые думаешь, что и задевать-то не должно. Ан нет – каждому свое.

КОГДА НАКИПАЕТ НА ДУШЕ, НАЧИНАЕШЬ ТВОРИТЬ

- Как вы пишете свои песни?

Илфак: 95 процентов песен пишутся не из-за того, что надо сесть и написать композицию на какую-то тему. Когда читаешь прессу, общаешься с людьми или сидишь в интернете, когда уже накипает на душе, начинаешь творить. Конечно, можно высказаться в социальных сетях, но это совсем не то. И вот я беру гитару, не сплю допоздна и пишу песню. Если Ильсия спит, то я бужу ее, и мы дописываем вместе. Вот так они и рождаются. Чистой воды вдохновение.

У меня нет каких-то ограничений по жанру. Когда я пишу песню, я знаю, как Ильсия ее споет.

– А когда вы разучиваете новую песню, объясняете Ильсие, где и как нужно спеть, на чем сделать акцент?

Ильсия: Иногда и ругает. Не нравится подача, например.

Илфак: Здесь дело даже не в подаче. То, что я хотел сказать, это может быть одна строчка во всей песне, и пропеть ее надо было определенным образом. Эта фраза была ключевая, а она ее пропела не так

– А за кем остается последнее слово?

Илфак: За мной.

- Когда-нибудь вы уйдете от бунтарских песен в лирику?

Илфак: Лирика пишется постоянно. Например, нет настроения, поругались с Ильсией или просто что-то случилось, вышел на балкон сел с гитарой и что-то сочинил. Вообще, не думаю, что «бунтарские» темы когда-то закончатся.

Ильсия: Нереально составлять трехчасовой концерт только из «тяжелых» песен.

- Расскажите о последней песне, которую вы написали, о чем она?

Ильсия: У нас есть даже три новые песни. Самая веселая из них про Владимира Путина. Как взрослая незамужняя деревенская женщина хочет выйти замуж за президента России. В песне поется примерно: «Я здесь в деревне одна сижу, скучаю, а он там, одинокий. Что ж мы так?» (смеется)

Илфак: Вот, например, я поправился и стал весить 135 килограммов, ну и решил похудеть. Начал бегать и сбросил за три месяца 10 килограммов. И так как у меня есть сила воли, я решил, что сброшу еще 10. А сколько, я замечал, вокруг пишут о разных диетах! Тут про диету, здесь про диету, по телевизору рассказывают, как похудеть… Вот мы и решили написать шутливую песню. В ней поется о том, что женщина не должна худеть.

Ильсия: Да, это первая песня за 11 лет, которую он написал под заказ. Под мой заказ. И теперь она проходит просто на ура! Это гимн женщин. Ведь, как известно, нет женщины, которая не мечтала бы похудеть.

Илфак: Есть песня «Тырып бас» («Встань и иди» – прим. ред.). Это песня о том, что, даже если тебя предали друзья, нужно быть сильным. Ее я написал, когда мы жили в Нижнекамске. Это композиция родилась у меня потому, что со мной однажды так поступили друзья. Когда эту песню первых раз спела Ильсия, она ее не поняла, и мы не стали ее и записывать, она ее не пела. Записали мы ее лишь спустя пять лет, когда Ильсия сама испытала нечто подобное. И эта песня стала тоже такой знаковой – где бы мы ни выступали, к нам подходят и говорят, что слушают ее, когда становится трудно. Песня теперь стала вроде гимна обиженных (смеется).

Однажды в газету «Татарстан яшьлэре» (кажется) написала женщина и рассказала свою историю. Около двух лет назад в Кукморском районе мы пели песню «Ана хэм бала» («Мать и дитя» – прим. ред.). Песня передает состояние души ребенка, у которого пьющая мать. Это была достаточно тяжелая песня, и как-то она прошла у нас в программе, и вроде бы все на этом. И вот однажды в газету приходит письмо, в котором 35-летняя женщина излила всю душу. В общем, благодаря этой песне она бросила пить. Для меня это был триумф. Я написал эту песню, Ильсия спела. Вот одна судьба изменилась к лучшему. Значит, это было не зря.

Понятно, что мы зарабатываем деньги и что это и бизнес и самовыражение вместе. Но, несмотря на это, такие моменты – это самое больше счастье.

Или, например, в Оренбурге к нам каждый год приходит семейная пара. Оренбург – русский город, татары там разбросаны по всему городу. И вот молодые люди пришли на концерт и во время антракта познакомились, общим интересом оказалось то, что они любят творчество Ильсии. Срослось, поженились. Теперь приходят с маленьким сыном.

«ВОТ Я ЗАПЛАТИЛ, ТЫ ПРИШЛА. ИДИ СЮДА, САДИСЬ»

– Какие у вас планы на ближайшее будущее?

Илфак: Мы подготовили новую программу, с которой уже начали гастролировать. 30 октября у нас был концерт в Казани. Впереди у нас выступления в Челнах, Нижнекамске и в районах республики. В ноябре нас ждут выступления в Башкортостане. В декабре оставшиеся районы Татарстана. С 10 января начинаем гастроли в Пермском крае, Свердловской области, Оренбургской, еще раз вернемся в Башкортостан, несколько точек в Челябинске. Кроме севера мы, пожалуй, везде побывали, где живут татары. Все это уже наработанные за долгие году маршруты гастролей. Нас там ждут.

– А в Москву не приглашают?

Илфак: В Москву тоже приглашают, но на сборные концерты. Поэтому когда начинаешь составлять расписание концертов, оказывается, свободных дней и не остается.

– Сколько концертов вы даете?

Илфак: В год мы даем 150 концертов. В месяц порой бывает по 28 концертов!

Ильсия: В декабре прошлого года дома я ночевала всего двое суток.

– Не устаете?

Ильсия: А куда деваться?...

– Это у вас так называемый «чес»?

Ильсия: Это называется «пока люди ходят».

Илфак: Каждый год в августе мы заканчиваем работу над новой программой – 10 - 15 новых песен. И если мы до мая не будем работать в таком режиме, то просто не успеем проехать по всем точкам, где нас ждут. А на следующий год нужно ехать уже с новой программой.

Ильсия: У нас ведь каждый раз абсолютно новая программа. Многие артисты пишут три новых песни и работают по старой откатанной программе. У нас же все кардинально новое – и сцена, и костюмы, и песни.

– А на корпоративы вас приглашают?

Ильсия: Недавно был случай. В Челнах одной бабушке исполнялось 70 лет, и она пожелала на свой юбилей увидеть меня. Дети были в шоке, но пригласили. Она одна сидела и балдела, а гости сидели довольно обособленно. Зато она была так рада! Для нее я и выступала, потом она поднялась на сцену и обняла меня. Это было так здорово!

Илфак: На свадьбах, на днях рождениях, и тем более на Новый год мы, как правило, не работаем. Раньше, когда мы начинали, нас пригласили на несколько свадеб. Я, как продюсер, тоже поехал. Был отличный стол, богатые люди. Но они вели себя неподобающе: «Вот я заплатил, ты пришла. Иди сюда, садись». Поэтому я сказал Ильсие, что она никогда не будет на таких мероприятиях выступать. Все-таки черта сцены должна отделять зрителя от артиста. Пусть в зале сидит 50 человек. Они пришли на концерт, купили билеты. А на корпоративы люди приходят, чтобы поесть, поздравлять друг друга, покуражиться, но никак не слушать артиста.

- Столько много концертов даете, любой другой на вашем месте уже озолотился бы…

Ильсия: Если бы билет на наши концерты стоил хотя бы 400 - 500 рублей, можно было бы содержать полный состав музыкантов, иметь свою базу для репетиций и звукозаписывающую студию. Но, к сожалению, наши поклонники не могут себе позволить отдавать такие деньги за концерт.

Илфак: Ну, в Татарстане еще ситуация более-менее, а вот мы ездили в Пермский край, там билеты продают в день концерта. Едем в далекую деревню, там даже клуб отапливается углем, рядом колодец. Там билеты стоили по 150 рублей. Я наблюдал за теми, кто пришел на наш концерт. Люди доставали последние мятые десятки. Если из семьи три человека пришло – это уже 450 рублей. Для них это большие деньги. Но это ведь наш зритель! Мы его не бросим.

«Я ОФИЦИАЛЬНО ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ВАШЕГО ПРЕДМЕТА»

– У вас десятилетний сын. С кем он остается, когда вы гастролируете?

Илфак: Когда концертный график очень плотный, я остаюсь с ним дома. Мы с ним жарим колбасу, варим пельмени. Сын постоянно спрашивает: «Ну когда же она приедет? У всех мамы как мамы, а у меня артистка».

Ильсия: Он уже говорит, что его будущая жена и их дети никогда не будут выступать на сцене. Доходит до того, когда школьный учитель музыки просит его выучить стихотворение, он отвечает, что это слова из песни и учить и их не будет. «Я официально отказываюсь от вашего предмета», – заявил он. В тоже время он не по годам умный мальчик. Он уже начал интересоваться политикой. Задает нам такие вопросы, например, по каким критериям президента выбирают? Какое у него образование? А кто такой глава администрации, председатель Госсовета, чем они занимаются?

– А слушает ли он ваши песни, ему нравится ваше творчество?

Ильсия: Знаете, я как-то застала его за компьютером, оттуда доносился тяжелый рок. Он сидит, что-то делает и головой тихонько мотает. Я говорю: «Вот же, ты же слушаешь музыку», – а он поворачивается и говорит: «Ну это же нормальная музыка».

Илфак: Иногда еще приносит и говорит: «Пап, послушай вот это музон». Слух у него есть, музыкальные данные есть, я думаю, что переломный момент все-таки будет. Не может же он вечно отрицательно относиться к творчеству своих родителей? Он уже сейчас понимает, что это еще и работа, которая нас кормит. Мы, наконец, купили трехкомнатную квартиру в кредит и потихоньку его выплачиваем. Кстати, за все время, что мы были вместе, мы сменили 16 квартир.

Ильсия: Столько квартир перемыла и столько тараканов в своей жизни убила! Только приводишь квартиру в надлежащий вид, как снова нужно переезжать.

Илфак: Сейчас наконец-то мы живем в своей квартире, сделали в ней ремонт. Сын понимает, что нам нужно платить за нее, выплачивать кредит. Когда Ильсия на гастролях, он очень скучает и в то же время понимает, это нас кормит. Он нас понимает.

«У НАС НЕТ СОВЕРШЕННО НИКАКИХ ЗВЕЗДНЫХ ЗАМАШЕК»

- Как вы отдыхаете? Есть ли вообще отпуск?

Илфак: Отпуск, конечно, у нас есть, обычно в конце мая, когда учеба сына подходит к концу, но еще не закончилась. Мы стараемся хотя бы раз в год обязательно куда-нибудь вывезти сына, чтобы пусть и всего 7 дней, но побыть с ним. Как и все, мы обычно ездим в Турцию. В этом году побывали в Греции. Нам очень понравилось.

- Получается у вас самая обычная семья, нет ничего звездного?

Ильсия: Ой, нет. Совсем нет.

Илфак: Да это и не секрет, у нас нет совершенно никаких звездных замашек. Ильсия, например, за одеждой ходит на Вьетнамский рынок.

Ильсия: Да, хожу. Меня узнают, обнимают. И езжу я на автобусе, а что в этом такого?

Илфак: Наверное, я просто приземленный человек. Я посчитал, что с тех пор, как мы начали жить в Казани, нам такси обходится дешевле. Так и спокойнее.

Ильсия: У нас теперь еще и метро близко. У сына школа рядышком. Так что все хорошо. А для гастролей у нас есть нанятый микроавтобус. Это удобно.