Как хозяин «Данафлекса» стал заложником здания-призрака на улице Баумана

ИЗ ГОСРЕЕСТРА ИСКЛЮЧИТЬ

Как стало известно газете «БИЗНЕС Online», в центре судебной тяжбы вновь оказалось одно из исторических зданий Казани. А именно – дом №7 на улице Баумана. Известно, что двухэтажное кирпичное здание было возведено в 1866 году в качестве флигеля углового дома по проекту архитектора Павла Аникина (является автором почти двух десятков казанских домов), заказчиком выступил казанский купец Иван Щербаков. После революции здесь находилась редакция газеты «Красный Татарстан», где в 1923 году работал будущий автор «Моабитских тетрадей» и Герой Советского Союза Муса Джалиль…

Еще в 1981 году постановлением совета министров Татарской АССР этот дом был признан памятником местного значения. А в 1993 году уже кабинет министров придал памятникам истории и культуры, поставленным на госохрану, республиканское значение.

В прошлом году собственник здания – казанская компания «Май» (ее владельцем является гендиректор и совладелец ЗАО «Данафлекс» Айрат Баширов) – задался целью исключить его из единого госреестра объектов культурного наследия. С этим вопросом компания обратилась в республиканский минкульт. Ведомство, естественно, ответило отказом.

После этого последовал иск в Арбитражный суд РТ – собственник памятника требовал обязать ведомство провести процедуру исключения его из реестра. Но 21 ноября прошлого года первая инстанция отказала ООО «Май» в иске, посчитав, что минкульт действовал абсолютно правомерно. Компания подала апелляционную жалобу, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неполное исследование доказательств и т.д. Но и апелляционный суд 20 февраля этого года не внял ее доводам. А не далее как 9 июля уже кассационная инстанция – Федеральный арбитражный суд Поволжского округа – оставила решения судов нижестоящих инстанций без изменения.

Судебные инстанции единодушно отметили, что исключение объектов культурного наследия из реестра осуществляется правительством РФ. На этот счет предусмотрена особая процедура. Орган госвласти субъекта может обратиться с таким вопросом в случае полной физической утраты объекта культурного наследия или потери им значения. Причем этот шаг должен быть подкреплен государственной историко-культурной экспертизой.

Но в материалах дела нет доказательств того, что эта процедура была соблюдена. А значит, нет и оснований для исключения памятника. Несмотря на неудачи, компания «Май» намерена продолжить борьбу и дойти до Высшего арбитражного суда России. Как стало известно газете «БИЗНЕС Online», она готовит надзорную жалобу.

ПАМЯТНИК, КОТОРОГО НЕТ

Чем же мотивирует свое упорное желание собственник здания? Компания Баширова сообщила нашему изданию о причинах такого шага.

ООО «Май» зарегистрировало право собственности на это здание в год тысячелетия Казани как правопреемник ООО «Диалог-Инвест» (до 2001 года его также возглавлял Баширов – ред.). К тому моменту, как она утверждает, подлинного дома Щербакова 1866 года постройки на улице Баумана уже... не существовало. Он был снесен еще в 2002 году, и на его месте заново выстроен двухэтажный особняк с мансардой. «Здание находилось в разрушенном виде и не подлежало восстановлению», – озвучили в ООО «Май» причину.

Так дом №7 на улице Баумана выглядел до 2001 года (фото предоставлено ООО «Май»)

Учитывая рекомендации министерства культуры, инвестор (им выступал «Диалог-Инвест») должен был восстановить внешний облик здания, говорится в ответе компании за подписью гендиректора Нурислама Хуснутдинова.

Никакой самодеятельности в этом не было. Владелец дома №7 отмечает, что проект восстановления памятника был разработан управлением реконструкции администрации Казани, согласован с главным архитектором города и минкультом. И возвели его в полном соответствии с утвержденным проектом.

Его автор, начальник отдела охраны памятников архитектуры и культурного наследия управления архитектуры и градостроительства Казани Ольга Авксентьева рассказала газете «БИЗНЕС Online», что были проведены и натурные исследования, и историко-архивные изыскания. «Практически то здание, которое вы сейчас видите, воссоздано близко к оригиналу – в соответствии с чертежами, которые хранятся в национальном музее, – говорит она. – Единственно, что было привнесено, и мы поддержали эту идею, исходившую от заказчика, – это организация балконов и входов. Чугунные детали были очень характерны для Казани – например, тогда были козырьки такой формы. Мы сделали балконы и входы по аналогам, минкульт нас поддержал».

По ее словам, проектная документация начала разрабатываться в 1999 году. Сами работы были начаты в 2000 году и закончены в 2005 году. То есть здание восстанавливали постепенно на протяжении пяти лет…

Однако, несмотря на то что вместо дома Щербакова появился приближенный к оригиналу новодел, в госреестре памятников он продолжает числиться как существующий.

«Требования, предъявляемые к объектам культурного наследия, несут дополнительные расходы со стороны собственника здания, по его содержанию, обслуживанию и охране», – отмечают в ООО «Май».

В компании убеждены, что такие требования в отношении их здания со стороны минкульта РТ являются необоснованными. «Поэтому мы хотим исключить его из единого государственного реестра объектов культурного наследия памятников истории и культуры народов РФ», – говорят они.

Сейчас воссозданное здание имеет такой вид

ТЯЖЕЛОЕ БРЕМЯ

Действительно, нахождение здания в упомянутом реестре налагает на собственника определенные обязательства. Он должен подписать охранные обязательства, содержать ценное здание, не забывая про особый режим его использования – с тем, чтобы не причинить ему вред.

Как выяснилось, ООО «Май» столкнулось со всеми этими нюансами. В частности, от собственника дома №7 на Баумана требовали заключения охранных обязательств в судебном порядке.

С таким заявлением в Вахитовский райсуд Казани выходил… прокурор Авиастроительного района. Он также настаивал на том, что владелец памятника должен зарегистрировать в едином госреестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ограничение (обременение) в отношении здания и повесить на нем соответствующую табличку. Но прокурору отказали в иске.

Компания, принадлежащая Айрату Баширову, инициировала судебную тяжбу против министерства культуры республики

Райсуд (с ним согласилась и судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РТ) установил, что на момент разбирательства памятный с исторической точки зрения дом был уже стерт с лица земли. Сведений же о том, что новодел признан памятником культурного наследия, не было. О том, что воссозданный памятник следует исключить из реестра, в решениях судов не говорилось…

Собственник дома по-прежнему считает, что процедура исключения памятника из реестра должна быть возложена на республиканское ведомство. В своем ответе на запрос газеты «БИЗНЕС Online» руководство компании «Май» объяснило это тем, что в свое время (в 1981 году – ред.) «министерство культуры РТ допустило ошибку, не приняв на баланс этот памятник, в связи с чем не смогло проконтролировать судьбу здания». Тогда здание и перешло в собственность ООО «Диалог-Инвест».

«В сложившейся ситуации считаем, что именно минкульт должен провести за свой счет историческую экспертизу и выступить в правительство РФ с заявлением об исключении здания из реестра», – сообщил газете «БИЗНЕС Online» собственник. Тем более что, по мнению компании, закон не устанавливает, кто должен быть заявителем и нести расходы по проведению экспертизы.

БЮДЖЕТ МИНКУЛЬТА РТ РАСПРЕДЕЛЕН

В министерстве культуры республики нашему изданию подтвердили, что для исключения памятника из госреестра в соответствии с 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» необходимо провести государственную экспертизу.

Именно заключение историко-культурной экспертизы является основанием для принятия решения соответствующим органом охраны объектов культурного наследия. И уже на основании экспертизы минкульт РТ вносит в кабмин представление о возможности направления в министерство культуры России обращения об исключении памятника из госреестра, отмечают в министерстве.

Проект воссоздания памятного здания был согласован и с главным архитектором города, и с минкультом

Исходя из постановления правительства РФ (специально посвящено этому вопросу – ред.) экспертиза проводится по инициативе заинтересованного лица – органа госвласти, местного самоуправления, юрлица или физлица. Т.е. есть альтернатива. Правда, ведомство подчеркивает, что средств на это у него нет: «В соответствии с постановлением кабмина РТ от 5 декабря 2011 года №994 «О мерах по реализации закона РТ «О бюджете РТ на 2012 год и на плановый период 2013 и 2014 годов» бюджет министерства культуры РТ распределен».

ГДЕ ЖИЛ ФАТИХ АМИРХАН?

По информации источников, близких к минкульту РТ, в последнее время обращения по поводу исключения того или иного исторического здания из госреестра памятников не так уж и редки. Желание владельцев старых домов понятно: кому хочется иметь объект недвижимости и быть связанным по отношению к нему обязательствами по рукам и ногам? Одним из последних случаев стало обращение владельцев дома 37/2 на ул. Большая Красная, где, как считается, в 1923 - 1926 годах жил татарский писатель Фатих Амирхан. В минкульте его характеризовали как интересный памятник жилой архитектуры второй половины XIX - начала XX веков, выполненный в стиле эклектики.

Сгоревшее здание МВД Татарстана обязали восстановить согласно стилю модерн, в котором его до революции перестроили для разбогатевшего кондитера Лопатина

Правда, по сообщениям СМИ, судебное разбирательство едва не обернулось курьезом.

Выяснилось, что этот дом еще во времена СССР включили в госреестр... по ошибке. В действительности, писатель провел последние годы своей жизни в доме №12/46 на улице Жуковского – через три здания от упомянутого. Но, несмотря на всю шаткость ситуации, суды отказали собственникам в их требованиях. Доводы были все те же: жил или не жил там писатель, исключить дом из реестра можно лишь на основании распоряжения правительства РФ.

ИСКЛЮЧИТЬ НЕЛЬЗЯ ОСТАВИТЬ

Газета «БИЗНЕС Online» поинтересовалась у экспертов, что они думают по поводу этой ситуации.

Игорь Нестеренко – бывший заместитель министра культуры РТ:

- Исключение объекта культурного наследия из госреестра относится к прямым полномочиям минкульта РФ. Собственник должен обратиться в это ведомство с перечнем определенных документов. Только после того, как оно даст свое согласие, можно будет заключить договор с экспертами на проведение государственной историко-культурной экспертизы.

Это далеко не первый случай по России. Получается как: проектная организация своевременно приняла решение о том, что недопустимое состояние конструкций, – здание до конца разобрали и создали новое. Это не очень хороший прецедент. Т.е. получается, что можно снести здание, возвести новодел, а потом обратиться по поводу его исключения.

Когда у нас сгорело здание МВД РТ (дом №21 на улице Дзержинского был известен как домовладение кондитера Лопатина, перестроенное в 1912 году инженером-архитектором Ипполитом Брюно), мы его исключили из списка памятников местного значения. Но вторым пунктом постановления обязали собственника воссоздать первоначальный вид, т.е. посчитали, что его планировочная структура, стилистика фасада ценны для Казани. Пусть это будет новострой, но он воссоздан. Соответственно, при этом не возникает вопроса: памятник-не памятник, ценный-не ценный. Это просто современный объект.

В законе есть понятие воссоздания объектов культурного наследия в случае их утраты. Если это делали на основании проектных решений, согласованных с минкультом, это не противоречит нормам охраны памятников. Но нужно смотреть, остались ли там подлинные элементы. К сожалению, вопрос всегда возникает именно с памятниками истории. Когда они уничтожаются, уже тяжело сказать, что в этом здании происходило то или другое событие, жил тот или иной деятель культуры или науки. Теряется мемориальное значение объекта.

В госреестр памятников вкралась ошибка – вместо дома №12/46 на ул. Жуковского, где жил писатель Фатих Амирхан, попал совсем другой

Ольга Авксентьева – начальник отдела охраны памятников архитектуры и культурного наследия управления архитектуры и градостроительства Казани:

- Исключение объекта из списка памятников – очень серьезная процедура. Основанием для принятия правительством РФ такого решения является заключение государственной историко-культурной экспертизы. Но даже если государственные эксперты говорят, что это возможно, у минкульта как РТ, так и РФ есть все основания не согласиться с их выводами.

Дом №7 на улице Баумана был поставлен на госохрану как памятник истории – когда-то здесь была редакция газеты, в которой работал Джалиль. Т.е. историческую ценность он утратил. Но как памятник архитектуры я бы рекомендовала его не исключать. С точки зрения научной реставрации объект максимально приближен к историческим чертежам.

У нас 63 памятника местного значения. И охранные обязательства сейчас заключаются и даже перезаключаются. Никаких проблем нет. Я не исключаю того, что владелец дома №7 планирует более серьезные реконструкции на этом объекте. И конечно, если у него есть какие-то намерения по надстроям, пристроям, то нахождение здания в госреестре этому мешает. Если даже они его по каким-то соображениям исключат из числа памятников, то все равно придут к соблюдению тех же регламентов.

Это здание расположено на территории других объектов культурного наследия – входит в территорию дома Потехина на улице Чернышевского.

Если собственники поймут, что все равно никто не разрешит им ни надстраивать здание, ни пристраивать, т.е. все возможные гипотетические строительные намерения будут сведены к нулю, а они в первую очередь коммерсанты и просчитывают эти решения, они просто не будут это инициировать. Минкульт должен им это объяснить. Тогда компания успокоится, заключит охранные обязательства, установит мемориальную доску и будет проводить все необходимые работы в соответствии с законодательством.

Фарида Забирова – заместитель председателя татарстанского отделения всероссийского общества охраны памятников истории и культуры:

- Дом №7 на улице Баумана сделан в таком же виде, что был раньше. Хотя, конечно, не один в один – цоколь повыше.

Дело в том, что у воссозданных памятников нет юридического статуса. Это какая-то коллизия: воссозданный памятник остается в списке как подлинный. Проблема общероссийская – сейчас с ней сталкиваются повсеместно. Поэтому на воссоздание памятников делается специальное постановление правительства. Компания «Май» воссоздала это здание с разрешения минкульта РТ. Но специального постановления кабмина, насколько я помню, не было.

Я так понимаю, что все трения из-за того, что владелец дома не хочет подписывать с минкультом РТ охранные обязательства.

Лично я, как представитель общества охраны памятников, отказываюсь от этих исключений. Все есть: строчка в списке, сам памятник. Но, конечно, в этом случае собственник должен его содержать и подписать охранные обязательства. На мой взгляд, ничего особенного на него не возлагается. В связи с чем он так упорно за это борется?

Не говоря уже о том, что «вычеркивать» здание из госреестра – целая эпопея. Необходимо заказывать государственную историко-культурную экспертизу. Причем эксперт еще должен с этим согласиться. А потом исключать постановлением правительства. И не РТ, а РФ. Из-за сложности процедуры никто с этим обычно не связывается. Гораздо проще оставить дом в списке и считать его выявленным объектом культурного наследия. Тем более что он был памятником не архитектуры, а истории.

Сергей Саначин – архитектор, краевед:

- Весь вопрос заключается в терминологии. Если здание в прямом смысле воссоздано, то, конечно, никакой это не памятник, а совершенно новый дом. В этом случае на табличке должно быть написано: на этом месте стоял дом, где в 20-х годах прошлого века работал Джалиль. И собственник, требующий его исключения из госреестра, прав на 100 процентов. Если же была реставрация, тогда это подлинник, но нужно оценить ее степень.