ПРИЧИНА ПЕРВАЯ: УМЕТЬ РАЗГАДАТЬ МЕТАФОРУ

Эймундас Някрошюс стоит особняком в сонме европейских режиссеров, образование он получил вполне российское – в свое время закончил ГИТИС. Сказать, что каждый его спектакль – это событие, – не сказать ровным счетом ничего. Его новые постановки, а работает он над спектаклями очень долго, и критики, и зрители ждут с нетерпением. И каждый новый спектакль становится событием, на котором критики оттачивают свои перья. Хотя анализировать Някрошюса трудно – его спектакли состоят из метафор, точный смысл которых знает он один, но зрителям и критикам дает возможность к сотворчеству в разгадывании его месседжей. Но вот что удивительно: даже самые сложные метафоры провоцируют у зрителей нужную режиссеру реакцию. Как он этого добивается – этот вопрос можно адресовать психоаналитикам.

ПРИЧИНА ВТОРАЯ: ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ И НУЖНЫЙ

Практически все хорошие режиссеры рано или поздно обзаводятся подражателями. Някрошюс этого счастливо избежал. Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что фейков вокруг него не обнаружено. Скопировать «литовского гения» невозможно, надо мыслить и чувствовать на его уровне. Но мир еще не родил второго Някрошюса. Так что делает режиссер из Вильнюса, можно увидеть только в его спектаклях.

ПРИЧИНА ТРЕТЬЯ: ТОЛЬКО ХОРОШАЯ ЛИТЕРАТУРА

Някрошюс работает только с хорошей литературой. В прошлом году казанцы смогли в этом убедиться, побывав на его «Идиоте», во время просмотра которого от метафор режиссера неожиданно всплывали в памяти куски текста Федора Достоевского. Наверное, Някрошюс – единственный сегодня режиссер в мире, который может перевести на язык театра поэму великого Данте Алигьери. Путешествие поэта в поисках прекрасной Беатриче по аду, чистилищу и раю Някрошюс превращает в путешествие в поисках любви по самым потаенным уголкам человеческой души, где есть и свой ад, и свой рай. Ад для героя везде, где нет его возлюбленной. И рай он находит тогда, когда находит Беатриче. Любовь у Някрошюса сильнее ада. В этом смысле он создал глубоко христианский спектакль.

ПРИЧИНА ЧЕТВЕРТАЯ: РАЗГОВОР НА РАВНЫХ

«На пресс-конференции в связи с открытием «Сезона Станиславского» Някрошюсу задали вопрос: сильно ли пришлось сокращать поэму при работе над спектаклем? Вопрос лишь на первый взгляд глупый, а на деле – вполне уместный. Немногословный режиссер, чтобы не говорить долго, заметил, что, конечно, сокращать пришлось, но при этом «текста в спектакле много». Для Някрошюса текста в его «Божественной комедии» действительно много. Но не думаю, что это связано исключительно с почтением к литературному первоисточнику или желанием поподробнее познакомить с ним зрителя – со зрителем в поддавки Някрошюс не играет и избыточным, неуместным, никчемным «почтением» к классике не отличается – его уважение к выдающимся произведениям именно и заключается в том, что он, и сам выдающийся художник, ведет с ними и с их покойными авторами диалог на равных. Просто книга в «Божественной комедии» – не источник вдохновения и не материал для театральных метафор, а самодостаточная художественная и, если угодно, философская категория», – отмечает один из столичных критиков особенность концепции спектакля.

ПРИЧИНА ПЯТАЯ: ТОЛЬКО У НАС И ТОЛЬКО ОДИН РАЗ

Някрошюс поставил «Божественную комедию» в прошлом году и, показав ее в Вильнюсе, практически сразу увез на гастроли в Италию, на родину Данте и Беатриче. Естественно, что итальянцы были пристрастны к сценическому воплощению книги их великого земляка, но постановку Някрошюса ждал успех. Несколько недель назад «Божественная комедия» была показана на фестивале «Сезон Станиславского» в Москве и Санкт-Петербурге. Кстати, по этой причине она не была показана в рамках «Науруза» этого года. По России, делая исключения для двух столиц, «Мено Фортас» не ездит, и то, что дирекции театра им. Камала удалось заполучить спектакль в Казань, – редкая удача. Так что грех ей не воспользоваться.