«Тогда ж прииде под Москву Понизовая сила…»

БЛИСТАЛИ ОТСУТСТВИЕМ

Казанцы, изучающие историю Казани по популярнейшему «Спутнику по Казани» (1895, R2005 гг.) Николая Загоскина вправе досадовать на своих земляков, будто бы проигнорировавших всеобщую защиту Отечества от интервентов в 1611 году. Загоскин писал, что «…когда под Москвою уже стояли земские ополчения под предводительством Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого…блистало, однако, своим отсутствием казанское ополчение»; что «никакие доводы, никакие угрозы Божьею карою не в состоянии были пробить кору индифферентизма Казанского царства к земскому патриотическому движению 1611 года»; что «начинается бесплодная переписка Казани с соседними городами, которой, в сущности, и ограничивалось дело посылки под Москву казанского ополчения». Еще более обличителен Загоскин в своей, предшествовавшей «Спутнику…» исследовательской работе «Казанский край в смутное время»: «Но тут-то мы и видим, что в числе этих немногих областей, не примкнувших к общеземскому русскому делу, оказался и Казанский край: он совершенно отсутствует в знаменательном земском движении 1611-1612 годов».

Все это, однако, совершенно не так и говорит об опрометчивом довольствовании Загоскиным лишь летописными источниками. «Татарская энциклопедия» исправила эту грубую оплошность Загоскина. Но как-то осторожно, сообщив, что в Казани всего лишь был «снаряжен отряд из дворян, стрельцов и служилых татар, который выступил на подмогу 12 июня, взяв с собой список с Казанской иконы Божией Матери».

ОСВОБОЖДЕНИЕ НОВОДЕВИЧЬЕГО МОНАСТЫРЯ

Действительную картину, возвращающую гордость за наших земляков, рисует памятник русской историографии XVII века «Хронограф Столяров»: «Того же 119 году летом в месяце июле из Казани пришел под Москву боярин Василей Петрович Морозов, а с ним пришли Казанцы и Свияженя, и Казанских пригородов дворяне, и дети боярские, и головы стрелецкие с приказами, с стрелцами, и служилые князи и Мурзы, и Татаровя, и пришед под Москву, Казанские люди советався с атаманы и казаки, которые стоят под Москвою, и пошли приступать к Новодевичью. А в Новодевичьем монастыре сидели Литва и гайдуки, а с ними с Москвы от Гасевского Александра сидел воевода Лев Афонасьев сын Плещеев, и к монастырю приступы были большие, и у приступа многих людей переранили, а побито не много, а монастырь взяли, а которыя Литва и гайдуки сидели, и тех многих побили, а достольных живых взяли».

Этим лаконичным и ценным для нас сообщением «Хронограф Столяров» показывает и куда летом исчез (по Загоскину) глава Казанской администрации, первый ее воевода князь Василий Петрович Морозов, и что собой представлял морозовский «отряд», в котором мы видим не только большущую воинскую рать (казанское войско, по выражению Гермогена), собранную из множества мест, но и приказы, то есть казну и канцелярию.

Да, казанцы откликнулись на призывы Ляпунова не сразу, с опозданием от всеобщего сбора под Москвой на четыре месяца. Думается, что вот тут-то большую роль сыграл второй Казанский воевода Богдан Яковлевич Бельской, который, как проясняется, был убит не в январе, а в марте. Ведь еще в 1584 году братья Ляпуновы принимали активное участие в борьбе против Бельского, о котором носился слух, что он хочет царя Федора Ивановича и царский род изгубити.

«Первое ополчение и Прокопий Ляпунов». Неизвестный художник

НИЗОВАЯ СИЛА

Какова же степень участия в первом Ополчении казанского войска? В этом вопросе источники скупы. Несомненен лишь факт участия его в освобождении Новодевичьего монастыря, да и то при весьма смутных обстоятельствах. Так, «Новый летописец» сообщает, что «прииде под Москву Понизовая сила, и шедши Новодевичь монастырь взяша, инокинь же изведши отослаша в монастырь сущий во Владимире, и монастырь разориша и сожгоша, а противных в нем всех побиша…» Это же подтверждает и «Летопись о многих мятежах и о разорении Московскаго государства от внутренних и внешних неприятелей…» Под «Понизовой» понимается местность, находившаяся на территории покоренного в 1553 году Казанского царства, а также в низовьях Волги. В нашем случае «Понизовая сила» - не что иное, как войско князя Морозова.

После убийства главного из тройки вождей первого Ополчения (Ляпунова) начальниками остались князь Дмитрий Трубецкой и атаман Иван Заруцкой. Казанское ополчение поступило, надо полагать, в распоряжение последнего. Это просматривается из «Дневника…» хорунжего Иосифа Будилы - одного из командиров польско-литовского гарнизона, запертого в Кремле: «Заруцкий, желая показать русским свою крепость, задумал добывать Девичий монастырь, в котором утвердились наши, чтобы оберегать дорогу в Можайск и в Польшу. Он послал войско на приступ и добывал его день и ночь, и когда не мог его взять, то оставив лишь часть войска дляохранения стен Белого города, остальное силою выбыл из табора и с этою большею силою стал брать его приступом. Наши долго отбивались, но когда у них не стало пороху, должны были сдаться».

Новодевичий монастырь на Несвижском плане Москвы 1611 года

КТО ИКОНУ ПРИНЕС

Ну, и наконец, несколько слов о пребывании Казанской иконы Пресвятые Богородицы под Москвой. Литература и особенно интернет пестрят вирусами о принесении ее по поручению Казанского митрополита Ефрема из Казани под Москву для ополчения Минина и Пожарского в 1612 году. Это совсем не так. Икона из Казани, точнее, список с нее («образ Пресвятыя Богородицы, списанный с тоя, иже тамо явися»), была доставлена не во второе, а в первое Ополчение на год ранее – летом 1611 года.

Создается впечатление, что принесена она была не с войском Морозова, а чуть-чуть ранее. «Новый летописец», рассказав о встрече его в подмосковных таборах, продолжает: «Наут[р]ие ж по принесении иконы, пойдоша вси под Новодевичий монастырь; тогда ж прииде под Москву Понизовая сила…». То есть принесение образа и начало атаки на монастырь не приурочено к приходу Понизовой силы.

Принес икону, вероятно, протопоп Казанского Богородицкого монастыря в Казани. В первом Ополчении она пробыла полгода. «И был той образ Ея в таборах под Москвою до зимы. Боярин же Князь Дмитрий Тимофеевичь отпусти образ той с протопопом Казанским вспять. Протопоп же с образом приде в Ярославль, а в Ярославль в то же время прииде из Нижняго Новаграда со множеством воинства Князь Дмитрий Михайловичь Пожарской с Кузмою, Мининым сыном, Сухоруким, и видев оную икону и слыша [! –С.С.], яко пришествием Ея под Москву под королевскими людьми Новодевичий монастырь взяша, повеле с оного образа списати, и со оным протопопом отпустити, а тую икону поставити повеле в Ярославле, и начат к ней велию веру имети, и многоия сотворишася чудеса от иконы тоя во время бою с Гетманом Хаткеевичем и во взятие града Москвы; того ради по взятии града Кремля, Князь Дмитрий Михайловичь Пожарской воздвигну храм Пресвятей Богородице честнаго Ея в Церковь Введения, и оную икону внесе и постави ту в церкви во своем приходе… Боярин же Князь Дмитрий Михайловичь Пожарской, по повелению Царя и по благословению патриарха Филарета, во 133 год [1641] той чудотворный образ многим златом обложи и дражайшую утварь устрои».

Таким образом, принесенный под Москву летом 1611 года список с явленной в Казани иконы Пречистыя Богородицы, помогал первому Ополчению освобождать Новодевичий монастырь. Сначала он был в руках Заруцкого, затем Трубецкого (Дмитрия Тимофеевича). Через полгода с протопопом (а не с казанским войском Морозова, которое, следовательно, осталось) он был отправлен назад. По пути, в Ярославле в феврале 1612 года ее увидели вожди второго ополчения Пожарский и Минин. Пожарский не был среди вождей первого Ополчения, но участвовал в нем, а о благодатной помощи иконы в освобождении монастыря (у)«слышал» только в Ярославле. Здесь же с нее был сделан новый список и отправлен назад в Казань. А оригинал участвовал в окончательном освобождении Москвы, но уже в полку Пожарского, а не в полку Трубецкого.

До сих пор остаются неизвестными судьба и облик явленной в Казани Казанской иконы Пресвятыя Богородицы. Также неизвестны судьба и облик списанной с явленной - да простят меня богословы! - более значимой для судьбы Отечества с точки зрения православной догматики Казанской ополченческой иконы Пресвятыя Богородицы. Именно в честь этой ополченческой иконы был установлен праздник 22 октября (4 ноября н.с.).

Существует несколько версий ее подлинника. Мне известны три.

Казанская ополченческая (список Пожарского) икона Пресвятыя Богородицы по версии искусствоведа, профессора Кембриджского университета Н. Е. Андреева

Казанская ополченческая (список Пожарского) икона Пресвятыя Богородицы по версии Московского патриархата

Казанская ополченческая (список Пожарского) икона Пресвятыя Богородицы в Богоявленском Патриаршем Елоховском соборе Москвы

Истина – впереди.